- Я не хочу даже прикасаться к вам, Дип, и только потому, чтобы не лишать работы электрический стул. Место на нем вам обеспечено. Как только вы кого-нибудь зацепите, даже если это будет бродяга из Бовери, вы будете обречены на то, чтобы быть поджаренным на стуле. Вы мечены, Дип. От вас уже сейчас несет жареным.
- Вы утратили свой стиль разговора, Ленни. Рекомендую к следующей беседе со мной подготовиться получше. В противном случае повторятся прежние уроки.
- Уходите, - прошипел он.
- Пойдемте, Эллен? - спросил я.
Не глядя на нее, Ленни сказал:
- Она может остаться, если желает.
- О… - сказал я. - Но она не может осмелиться на это. Я могу быть убитым, и она никогда не простит себе, что не видела это собственными глазами. Пойдемте, Эллен.
- Было бы лучше, если бы вы остались, Эллен, - твердо произнес Собел.
Она покачала головой и, окинув Собела холодным взглядом, сказала:
- Мне жаль, Ленни, но он прав. Я хочу быть там, где это случится.
Она взяла свою сумочку, набросила с моей помощью поданную накидку, кивнула Собелу и двинулась со мной к выходу.
Позади нас раздался искусственный смешок Собела, полный неподдельной злобы.
Дождь начался опять, и все таксомоторы пробегали мимо с опущенными флажками. Я взял Эллен под руку, и мы быстрыми шагами направились в сторону Шестой авеню. Спустя несколько минут мы пересекли ее и, пройдя еще два квартала, подошли к Мартэну с его гостеприимно распахнутыми дверями, в которые мы и не замедлили юркнуть, стряхивая с себя дождевые капли.
Бар был пуст. За стойкой сидел лишь сам хозяин - худощавый седовласый мужчина с проницательными глазами. Он тотчас же воскликнул "хэлло", обругал моросящий дождь, повесил нашу мокрую одежду на вешалку и принес две чашки дымящегося кофе.
Я разменял у него доллар, получив несколько десятицентовиков, попросил Эллен подождать меня и направился в телефонную будку.
Презрительно сжав губы, Эллен ничего не ответила и принялась помешивать ложечкой кофе.
Три телефонных звонка не потребовали много времени. Я вернулся в бар и принялся за кофе.
- Зачем мы сюда пришли, большой человек? - с явной насмешкой спросила Эллен.
Покончив с кофе и отодвинув чашку, я поинтересовался:
- Вы когда-нибудь пекли хлеб?
Ее красивые брови удивленно приподнялись.
- Да, но очень давно.
- Припоминаете, как действуют дрожжи?
Только ее глаза были видны над чашкой, и через секунду в них мелькнуло понимание смысла моего вопроса. Ни слова не говоря, она кивнула мне и попросила заказать еще чашку кофе.
У парня, который вошел в бар, были маленькие мышиные глазки и слабая растительность над верхней губой. Помятая клинообразная шляпа, сдвинутая набок, была немного велика для него, а запачканные краской брюки распространяли запах мусорных ящиков.
- Хэлло, Педро, - сказал я и кивнул бармену, чтобы он пододвинул еще один стул к нашему столику.
- Хотите выпить? - осведомился я у Педро.
- Нет. Питье не нужно.
- Денег?
- Нет. Я ничего не хочу от вас. Мне сказали, чтобы я пришел. Я пришел. Что вам нужно?
- Садитесь.
- Я не сяду.
Я взял его за руку и заставил сесть.
- Садитесь и слушайте.
Эллен закусила губы и с нескрываемым возмущением взглянула на меня.
Я улыбнулся ей и сказал:
- Он из тех людей, которые вам по душе, Эллен. Вы любите их защищать, используя свое влияние на подонков вроде Собела.
- Продолжайте, Дип. Вы делаете великие дела с беззащитными людьми, которые заведомо честнее вас.
- Благодарю, крошка. Я продолжу. С каждым вашим словом я все более убеждаюсь в том, что вы действительно будете безмерно радоваться, когда меня убьют. И вот наш друг Педро может иметь немалое значение в развитии событий по вашей схеме. Не так ли, Педро?
- Я не знаю, о чем вы говорите.
Педро сложил руки, сжатые в кулаки, у себя на животе.
- Что вы собираетесь делать с ним, Дип? К чему эта беседа?
Я неопределенно пожал плечами.
- Ничего особенного, Эллен. Дело в том, что Педро собирается рассказать мне небольшую историю. Вы знаете какую-нибудь историю, Педро?
Он нервно покачал головой.
- Что же, я вам подскажу, Педро. Мне хотелось бы услышать рассказ о том, как вы нашли Беннета после того, как он был убит.
Чашка в руке Эллен задержалась на полпути к ее рту.
Рука Педро начала дрожать так, что он стал придерживать ее другой рукой. Затем он бросил быстрый взгляд на дверь, а когда я покачал головой в ответ на это, его глаза жалобно округлились. Казалось, он стремится сжаться до минимальной величины.
- Я…
- Продолжай, Педро.
- Я ничего не знаю о том, о чем вы спрашиваете… Я…
- О'кей. В таком случае мы прекратим игру. Попробуем повернуть вопрос иначе. Суньте руку в ваш левый карман и пощупайте.
Инстинктивно его рука опустилась к карману пиджака, почувствовала его содержимое, и в ту же секунду в глазах Педро блеснул страх. Он дернулся и сделал решительную попытку улизнуть.
Мне пришлось поторопиться, чтобы схватить его за руки и удержать на месте. Я держал его и наблюдал, как он трясется.
- Что с ним случилось? - удивленно спросила Эллен.
Довольно мерзко и многозначительно улыбнувшись Педро, я ответил Эллен:
- Ничего особенного. Просто я пытаюсь поставить этого парня на путь закона и порядка. Дело в том, что этот чурбан далеко не так прост, как вам кажется. Кое-где он достает таблетки опиума и кое-кому их передает, за что и получает некоторое количество денег. Порой и пакетик героина можно разыскать в его карманчиках, и многое другое. Но самое важное то, что парень до конца не испорчен. Вы сами видите, Эллен, он трясется, как осенний лист на дереве. Это значит, что он превосходно понимает, какой пакостью занимается. Это дает некоторую надежду на его исправление. Через пять-десять минут сюда придет коп, и ему будет нетрудно довершить его исправление. Я передам его копу с поличным, если, конечно, он не сможет рассказать мне хорошую историю. А если расскажет, то, пожалуй, сможет оставить у себя свои тюбики. Вот и все, Эллен.
Возмущенная Эллен отодвинулась от меня.
- Есть точное название для людей, подобных вам, - сказала она.
Я согласно кивнул головой и затем произнес!
- Итак, послушаем ваш рассказ, Педро. До прихода копа осталось не очень много времени. Но вы можете выбрать любой путь, какой вам нравится.
- А вы… вы никому…
- Не имею привычки пересказывать чужие повести. Но время идет, Педро.
- Этот… этот Беннет… Я не убивал его. Он был уже там. Понимаете?
Я кивнул головой.
- Он был уже мертв. Это вы знаете? Я его не убивал. Он имел дырку здесь… - Указательным пальцем он ткнул себя в горло, в то место, где шея соединяется с корпусом. - Я взял у него часы, - продолжал он, - но это были не очень хорошие часы. За них я получил всего два доллара. Еще взял его бумажник. В нем было только двадцать долларов. В одном из карманов нашел еще десять долларов. Вот и все, что я взял. Часы продал. Два доллара. Затем я скрылся. Убежал. Я никогда не думал, что кто-нибудь узнает об этом.
- Где бумажник?
- Бросил в одно место.
- Примерно где?
- Думаю, что знаю.
- Вы найдете его, Педро. Найдете и принесете его туда, где живете, и держите его там, пока я не приду. Вы хорошо поняли?
Он утвердительно закивал головой.
- Так, я понял. Вы знаете…
Он заколебался.
- Я знаю, где вы живете, - сказал я.
Он начал говорить еще что-то, остановился, соскользнул со стула и бесшумно, как тень, исчез.
Когда дверь за ним закрылась, Эллен, глядя в свою чашку, с недоумением проговорила:
- Беннета нашли убитым в его комнате.
- Это не первое место, где он был найден убитым. Его убили раньше и в другом месте.
- Откуда вы знаете?
Тот же вопрос почти задал мне Педро.
- Во всем мире только одно лицо могло достаточно близко подойти к Беннету в его собственной квартире для того, чтобы выстрелить в него с такого близкого расстояния.
- Кто же это?
- Я, крошка. Дело в том, что он всегда испытывал патологический страх перед возможными случайностями в своей квартире и постоянно находился настороже. Это была одна из его маленьких слабостей.
- Вы подходите к делу действительно умно, Дип. - Она быстро облизнула нижнюю губу. - Вы нащупали след, Дип?
- Не совсем еще.
- А зачем вам бумажник Беннета? И часы…
- В розысках нельзя ничем пренебрегать, Эллен. Тем более, когда следы еще не определились. Это касается всяких вещей. Вот, скажем, часы. Они имели на обратной стороне гравировку, и их этот чурбан продал Скорпу, который знал, что она означает.
- Что?
- Я купил эти часы в 32-м универмаге и выгравировал на крышке "Бену от Дипа". Это была дешевая вещь, но Беннету нравилась. Так вот. По ту сторону Амстердамской авеню есть клуб подонков "Скорпионы". Некоторые из его членов знали значение гравировки, а этот чурбан, посещавший клуб, не всегда был сдержан на язык среди приятелей. Понятно, что все это дошло и до моих ушей. И достаточно быстро.
- А как вы догадались, что находится в его карманах?
- Я не волшебник и догадаться не мог.
- Однако…
- Я просто знал. У него в кармане появилось то, что мне было нужно. И появилось за несколько минут до его прихода сюда. Вот и все.
- Но почему вы думаете, что Беннет не мог быть убит тем же Педро или его ближайшими друзьями?
- Я вам не говорил, что я этого не думаю. Но это действительно так. Педро и его друзья полностью исключаются мною. Наоборот, они дали мне некоторые, хотя и небольшие, исходные данные.
- Мне известно, что полиция после следствия твердо придерживается мнения, что Беннет убит именно в своей квартире. А копы допрашивали немало людей.
- Вы забываете свое прошлое воспитание Эллен. Мы не из высшего света, а из нашего квартала. Все эти подонки, которых допрашивали копы, никогда не дадут полиции точного указания на время и место того или иного события. Они всегда постараются сбить полицию с толку.
- Вас они тоже могут навести на ложный след.
- Могут. Но у меня есть голова. Она заставляет меня одному верить, другому нет, а сказанное третьим проверять фактами.
- Я представляю себе, - сказала она серьезно.
Подошел бармен и, вопросительно взглянув на нас, поставил на стол откупоренную бутылку "Сайлекса", Затем он направился в другой конец бара, медленно обведя зал своими умными и слишком много понимающими глазами.
Минуты через две в бар вошел солидный мужчина. Все его движения отличались спокойной решительностью и уверенностью. У порога он стряхнул дождевые капли со слегка распахнутого плаща, и в этот момент у его пояса блеснула сталь наручников и на секунду показалась лакированная кобура. Это обстоятельство достаточно ясно говорило о том, кто он такой, если интересующийся этим вопросом не смог заранее прочесть этого на его лице.
Он не взглянул на Эллен, когда, подойдя к нашему столику, сказал ей:
- Уходите, леди.
Ни слова не говоря, она поднялась и направилась в дамскую комнату.
- Достали? - спросил я.
Его пальцы скользнули в боковой карман пиджака, извлекли оттуда сложенные листы и подали их мне.
Я развернул их. Его пальцы принялись нетерпеливо выбивать на столе дробь.
- Спокойнее, спокойнее. Отдохните, - сказал я и принялся внимательно просматривать принесенные им печатные листы, вдумываясь в каждую интересовавшую меня фразу. Закончив изучение документа, я вытащил из бумажника банкноту и вместе с документом вручил агенту. Делал я это не очень быстро, и нерешительно приближавшаяся к столу Эллен могла видеть, как неизвестный сложил бумаги и деньги и сунул их в свой карман.
Как только он удалился, Эллен, презрительно искривив губы, подошла к столу, уселась на край стула и бросила на меня разрезавший на куски взгляд.
- Подкупаете? - произнесла она тихо, но в тоне ее голоса чувствовалась неукротимая ненависть и безмерное отвращение ко всем этим мерзким порядкам и методам.
- Разумеется, дорогая. Не я выдумал коррупцию, и не мне с ней бороться. Но использовать ее порой нужно. Только так можно делать некоторые дела. Вам кое-что требуется знать. Вы можете добиться этого силой или же деньгами. Я пользуюсь и тем, и другим, но так или иначе достигаю того, что хочу.
- Всегда?
- Да, всегда. И, черт побери, никогда этого не забывайте.
- А что было на этот раз? - Уголки ее глаз лукаво прищурились.
- Не очень много. Только официальный полицейский отчет об убийстве Беннета. Что ж… Пойдем?
Мы поднялись. Бармен взглянул на деньги, оставленные мною на столике, и кивнул в знак благодарности.
Я взял Эллен под руку, и мы вышли наружу.
Мы стояли у выхода, поджидая такси, и я чувствовал на себе ее взгляд, полный недоумения и вопросов. Наконец она спросила:
- Дип…
- Так. Дальше.
- Откуда вы прибыли?
- С чего бы этот вопрос?
- Я многое не понимаю в вашем поведении, в вашем характере, в вашем образе мыслей. Вы - часть всех этих беспорядков, порчи, вздора. Вы знаете людей, жизнь, на все вопросы у вас есть ответы. Чувствуется, что вы презираете негодяев и подлецов. Но любая грязь и мерзость так же хорошо знакома с вами. Вы идете по улице, и всякий, кто видит вас, знает, что вы не такой, как все остальные, и что к вам нельзя относиться безразлично. Вас можно либо любить, либо ненавидеть. Вы и большой, и значительный, и в то же время вы, как я уже говорила вам, негодяй, как и все ваши друзья. Преступление - это ваша стихия. И все же в вас есть что-то непонятное. Как будто бы не все ваши черты и особенности характера представляют собой нечто цельное. Поэтому мне хотелось бы знать, откуда вы приехали? Вас долго здесь не было, чем вы занимались все это время?
- Меня удивляет, как могут столько вопросов уместиться в такой маленькой головке.
- Ничего смешного в этом я не вижу, Дип.
После небольшой паузы она добавила:
- Я слышала о завещании Беннета и знаю, что вы должны были прибыть сюда в течение двух недель после его смерти. Он был небезызвестным человеком, и весть о его убийстве облетела все уголки Штатов. Вероятно, не было ни одной газеты, которая не поместила бы хотя бы краткое сообщение. И несмотря на это вам потребовалось четыре дня, чтобы приехать сюда. Где же находится место, добираться из которого надо целых четыре дня? Где оно, Дип?
Вместо ответа я махнул рукой проезжающему мимо такси, и оно остановилось у самого входа в бар.
Усадив Эллен в такси и захлопнув за ней дверцу, я попросил ее присмотреть за Тэлли и остаться с ней, пока я не навещу ее.
Как только такси тронулось с места, все решила какая-то доля секунды. В этот миг я заметил необычное расширение зрачков в глазах Эллен и неподдельный ужас, мелькнувший в них.
Буквально в ту же секунду, еще не вполне сознавая значения этой вспышки в глазах Эллен, я резко дернулся в сторону и сразу почувствовал острую, режущую боль в левом плече.
Понятно, что времени для размышления и опознания противника у меня не было, и я действовал почти инстинктивно. Я даже не стал полностью поворачиваться к напавшему на меня сзади и нанес ему с довольно невыгодной для меня позиции первый ошеломляющий удар, достаточный, впрочем, чтобы заставить его зашататься и выронить из руки, занесенной для нового удара, кинжал. Второй удар, уже спокойный, я рассчитал только на то, чтобы вынудить его некоторое время поваляться в луже.
Я взглянул вслед уже отъехавшему на несколько ярдов такси и увидел прижавшийся к заднему стеклу белый овал лица Эллен с округлившимися от ужаса глазами. Я махнул ей рукой и, кивнув на свое плечо, сделал успокоительный жест.
Действительно, я отделался небольшой царапиной на плече и дыркой в плаще.
Правая рука лежавшего на мокром асфальте Эла пошевелилась, и я наступил на нее. Пальцы затрещали, и он взвыл.
Заметив за углом свободное такси, я направился к нему. Улица с накинутой на нее густой сеткой дождя была по-прежнему безлюдна. Только какая-то женщина позади меня принялась истошно вопить и звать полицию, да из дверей бара на секунду показалось и тут же исчезло лицо бармена. Его это не касалось. Он ничего не видел и ничего не слышал.
Глава 6
Дом, в котором жил и был убит Беннет, принадлежал теперь мне. Условно. Этот дом - далеко не самый лучший из тех, которыми владел Беннет, но сентиментальные чувства прочно привязывали его к этому кварталу. Дом был старый, запущенный, но Беннет отличался странной нелюбовью ко всякого рода переделкам, реконструкциям, моделированию по новым образцам. Это касалось не только внешнего вида, но и интерьера. Последний явно носил па себе печать Парк-авеню.
Поджидая Оджи, я с любопытством присматривался к знакомому мне кварталу, который породил и меня, и Беннета, и многих других, подобных нам, и удивлялся, почему ничего здесь, по сути дела, не изменилось. Те же самые запахи, те же звуки, та же самая легкая суета на улицах.
По диагонали через улицу находился дом, в котором я родился и провел детство и отрочество. Какой-то старик, сгорбившись, возился у входной двери с парой бутылок в руках. Я подумал, что совсем не исключено, что это мог быть и мой дедушка.
Взглянув вверх, я сразу заметил нишу у самой крыши дома Беннета, нишу, которая образовалась в бурные дни нашей молодости. Оттуда мы вынимали кирпичи, чтобы защитить дом от враждебной нам бандитской группы, пришедшей с Колумбус-авеню. Почти автоматически я взглянул на место под уличным фонарем, где двое из тех бандитов, сраженные нашими кирпичами, попадали и окрасили своею кровью тротуар. Припомнились мне и полицейские машины, и карета "скорой помощи", и наше дикое, стремительное бегство по крышам. Это была особенная ночь, так как впервые в нас стреляли, и мы стали "большими" парнями в нашем квартале. И как раз после этого Джордж Элькурсио, позже перебравшийся в Чикаго, навестил нас и сделал нам дружеский намек на возможность нашего участия в некоторых делах. Получив от нас полное согласие и присмотревшись к нам поближе, он спустя неделю познакомил нас с некоторыми делами Синдиката и его секретными операциями, связанными с контрабандой и наркотиками. С того дня и началась наша с Беннетом карьера.
Оджи не решился прервать эти мои коротенькие воспоминания. Он просто терпеливо ждал моего обращения к нему. Когда я заметил его и повернулся, он протянул мне связку ключей в сумке.
- Мистер Бэттен весьма неохотно позволил мне взять их для вас, мистер Дип.
- Вы разговаривали с ним?
Он слабо улыбнулся.
- Да, я говорил с ним. Боюсь, вы довольно круто с ним обошлись.
- Худшее еще может быть впереди, Оджи.