Глава 16
На следующий день в шестнадцать ноль ноль Архипов и Деев стояли на ступеньках видеоцентра. Встроенное помещение в прошлом служило местом сбора всех городских видеоманов. Здесь можно было купить и запрещенные фильмы и порнографию. Теперь тут размещалась дискотека и несколько кабинок для просмотра фильмов по заказу. Фильмы то конечно редко кто приходил смотреть, но занять кабинку на полтора часа за мизерную плату и безо всяких документов желающие находились.
Они прошли в холл. Уставленное зеркалами помещение создавало впечатление внушительного пространства. В углу холла произрастал огромны зеленый фикус.
Словно из под пола перед ними появилась маленькая старушка, с ног до головы закутанная в серый пушистый платок.
- Хотите что-нибудь посмотреть? - быстро сказала она, протягивая каталог. - Выбирайте. Просмотр - пятнадцать тысяч. - Сказан это, она исчезла в гардеробе.
- Бабуля, - позвал ее Архипов, - мы по делу.
- Что? - высунулась она из-за двери, не расслышав. - Уже выбрали? Так быстро?
- Я говорю, по делу мы. Бабка вышла, вопросительно глядя на двух молодых людей.
- Что такое?
- Где то месяц назад, - с ходу начал Архипов, - мужчина в костюме, в очках, стройный, с шампанским и девушка, молодая, лет двадцати двух, к вам не заходили? Вечером, часов в одиннадцать?
Бабка насторожилась.
- А нам какое дело, ходят тут… не знаю. Не помню. Архипов достал красную книжицу и сунул ей под нос.
- Уголовные розыск, потрудитесь, все-таки вспомнить. - Он принял важный и озабоченный вид.
- Да у меня столько народу бывает, - испугалась она. - Но если я правильно все помню, то, кажется, были такие. Мы уже закрывались, но я разрешила им посмотреть.
- Что они смотрели, не помните?
- Ну как же! - бабка обиделась. - Новый фильм, сейчас его все смотрят. Дайте каталог, - она забрала каталог у Деева и открыла его на последней странице. - Вот, триста первый. "Прирожденный убийца." Архивов и Доев переглянулись.
Бабка почуяла неладное.
- А что, убили кого-то? Не дай господь! Но я ничего не знаю, бог - свидетель. Пришли, посмотрели и ушли. Девица сияла от счастья, я и подумала, молодожены небось, угла то своего нема, так они сюда… Архипов применил старую тактику.
- Замужняя та девица. Сбежала, а нам искать…
- Вот молодежь! Куда смотрят?! Я сразу подумала…
- Вы не запомнили мужчину? Как он выглядел? - прервал ее излияния Деев.
- Ну как же! Респектабельный такой, костюм строгий, а лицо тонкое, интеллигентное такое, да и руки… Он когда расплачивался, я внимание обратила, пальчики тонкие, холеные, как у пианиста…
- А девушка?
- Она как Рее сейчас… расфуфыренная вся, в миниюбке, накраденная… Бесстыдница, одним словом.
- Если этот мужик еще раз заявится, вы его сможете узнать?
- Ну, конечно. Такого за километр видно. Архипов написал свой телефон и протянул ей.
- Если что, позвоните.
Бабка утвердительно закивала головой.
Обязательно, товарищ Архипов.
- Откуда вы знаете мою фамилию? - удивился капитан.
- У вас в удостоверении написано.
Они вышли из видеоцентра и Архипов рассмеялся.
- Ну, миссис Марпл! Итак, они здесь были. Девушка и моложавый ублюдок Что теперь? Опять же, мы не знаем, ни фамилии, ни имени, ни куда они поехали потом. Сплошной мрак.
Литвинов подошел к подробной карте области, висящей напротив окна и подперев седую голову рукой, задумчиво вперился в нее взглядом.
- Такая маленькая, - подумал он, а столько всякого дерьма происходит. Слишком уж много для такой маленькой.
Он перенес тяжелый взгляд на восток, потом на юг и вздохнул. Хотелось и туда и туда, а еще больше хотелось отдохнуть. Припомнилась маленькая деревушка на юге Украины, не отмеченная ни на одной карте, могилы родителей, забытые и заросшие травой.
Суверенная Украина, теперь туда так просто и не проедешь, словно железный занавес перетащили в другое место. Могила родителей там, а он здесь. Все до ужаса просто. Ведь Украина то наверняка проживет без нас, и пусть там жестокий голод, почище, чем в осажденном Ленинграде, безработица, разруха, взрывы, катаклизмы… но причем же здесь могилы его родителей! Они, наверняка, и помыслить не могли, что окажутся другого гражданства, чем их сын, который теперь не может почтить родительскую память без зеленого штампика в паспорте и унижающего шмона на границе.
Его глаза автоматически вернулись к самой крупной точке на карте. Калининград.
Дел прибавилось. В особо важные он вникал сам, перечитывая их до изнеможения, другие отправлялись следователям, ведущим одновременно по десять-пятнадцать дел.
Но его сейчас волновало другое. Если Архипов не справится с исчезновениями, неминуемо разразится скандал на всю Россию. Газеты поднимут невероятный шум, сверху начнут все сильнее и сильнее стучать кулаком, нагрянет масса проверок, разве это все интересно? А до пенсии осталось совсем немного, кому охота, чтобы его выгнали по статье? Тем более, наверняка начнут в управлении копать, и откопают, черт возьми! Много чего можно найти. А кто сейчас чистенький? Никто.
Иван Дмитриевич нехотя, словно не веря самому себе, подошел к телефону и вызвал Архипова.
Тот вошел через десять минут, свежий, гладко выбритый, в дешевом гражданском костюме.
- Здравствуйте, Иван Дмитриевич, - он стиснул протянутую руку, не заметив, как сузились глаза подполковника.
- Здравствуй. Садись. Ты что в таком наряде, как колхозник в городской бане?
- Так другого нет, - Архипов виновато погладил серые в полоску лацканы пиджака. На одном из них гордо красовался значок ВЛКСМ.
- Как там Батурин работает? Ты сделал, то что я тебя просил, год на патрульное для него это все-таки многовато… Я очень хорошо знал его отца, он мне во многом помог в свою бытность секретарем парткома рыбзавода.
- Семенов не очень хотел с ним расставаться. Парень попался, что надо. Работает то месяцев пять или шесть, а показатели, как у некоторых - годовые. Выдержанный, а главное, с мозгами. Это в наше время - большая редкость.
- Так ты сделал? - Литвинов нетерпеливо переложил пачку сигарет с места на место.
- Конечно. Дежурства ему сократили до минимума, в свободное время я постепенно ввожу его в курс, чем мы занимаемся.
- А про это дело, - подполковник постучал пальцем по тонкой картонное пачке, - вы уже говорили?
- Сегодня с утра немного я ему рассказал. Да там и рассказывать особенно нечего. А для начала я дал ему дело Шестаковича, оно не выглядит через чур громоздким. Пока не выглядит.
- Это что-то с птицефабрикой?
- Да, когда контору взломали. Там остались небольшие неясности. - Архипов достал сигарету и закурил. Кабинет наполнился белыми парящими кусками дыма. - Кстати, он подкинул идею подумать над тем, кто бы мог быть заинтересовав в исчезновении девушек. Литвинов усмехнулся и тоже закурил.
- По-моему, мы над этим думаем уже полгода. Кто они такие, чтобы ими кто-то заинтересовался. Через них не проходило больших денег, насколько мы знаем. Они не имели доступа к каким-то тайнам, никого не шантажировали. Кто же так сильно о них мог побеспокоиться?
- А страховые кампании?
Подполковник взглянул на Архипова и в его мозгу пронеслась быстрая пребыстрая мысль. А почему бы и нет?
- Это он тебе подсказал?
- Да.
- И что?
- Я обзвонил сегодня тридцать четыре кампании. И в одной из них мне отказались дать данные - Архипов выпустил плотный клубок дыма.
- А остальные?
- Остальные ответили, что такие у них никогда не страховались.
- А эта, последняя, как она называется? - Литвинов откинулся в кресле и нервно затеребил пальцами сигарету.
Архипов раскрыл лежащую на коленях черную дермантиновую папку и отыскав нужный листок, исписанный карандашом, прочел:
- "Небо и земля". Вообще то у них английское название, но переводится конце три буквы - "лтд". То есть, ограниченная ответственность.
Литвинов подумал, лучше подходит, чтобы страховать покойников. Надо бы перечитать "Мертвые души", что там Чичиков с мертвыми душами придумывал.
Капитан заметил, что шеф переменился в лице, затушил сигарету в фарфоровой пепельнице, потом снова зажег ее.
- Да вы не думайте, Иван Дмитриевич, это не самое идиотское название. Есть и похуже. Я когда столкнулся, сам не поверил…
- А почему они отказались сообщить сведения?
- Там ответили, что это составляет коммерческую тайну, и касается только их и их клиентов. Даже когда я сказал, откуда звоню, они наотрез отказались разговаривать. Литвинов налился яростью.
- Что, эта чертова контора не хочет с нами разговаривать? - Он схватился за телефон. - Ничего, сейчас они с налоговой полицией пообщаются.
Капитан остановил его взмахом руки.
- Не спешите, Иван Дмитриевич. Я уже пробовал. Не так категорично, правда, но все равно. Я поговорил с ними, с инспекцией, они ответили, что выезжают немедленно. Поблагодарили даже. А через час перезвонили и сказали, что слишком заняты, нет машин, и в конце прибавили, что вообще то эту компанию они недавно проверяли и там все в полном порядке.
Литвинов недоуменно уставился на капитана.
- Ты хочешь сказать, что это "Небо" кто-то прикрывает? Так что ли? - Его слова звучали медленно, как будто он боялся ошибиться.
- Это очевидно. Впрочем, если вы не верите, попробуйте сами. Подполковник покачал головой и затушил очередную сигарету.
- Зачем? Так мы только можем повредить делу Или вспугнуть или нарваться на действительно серьезную и ответственную компанию. Одно другого не лучше. Но даже если допустить любое участие этой фирмы, то, что по-твоему, прежде чем исчезнуть, эти женщины заходили туда и страховались, предчувствуя свою кончину?
- Не обязательно. Они вполне могли сговориться. Мы же не знаем, о какой сумме идет речь. Если деньги достаточно велики, то можно пойти и на крайние меры.
Архипов поерзал на стуле и снова закурил.
- О чем ты говоришь? - спросил Литвинов, постукивая зажигалкой по столу.
- Представьте себе, что все они, не сразу конечно, сговорились с кампанией. Скорее всего через посредника, который организует все так, чтобы создавалась видимость правдоподобности. Речь идет, видимо, о крупных суммах, иначе игра не стоит свеч. Потом они исчезают. Как и куда, это уже второй вопрос. Через три года по нашим законам они признаются умершими.
Литвинов усмехнулся, но продолжал слушать.
- И страховая компания должна выплатить полную сумму страховки. Вы смотрели недавно "Поле чудес"? Там одного парня застраховали на один миллиард рублей. Здорово, да? Так вот, три года, это крайний срок, это очень долго. Деньги же хочется получить быстро и по возможности все сразу. А теперь самое главное. Письма. В каждом из них инициалы и какая-нибудь часть тела. В последних письмах кровь. Какой суд признает, что женщина жива, если в конверте ее инициалы и часть ее тела? Никакой. Вот и получите страховку намного раньше положенного времени, пока мы ловим убийцу. А достать уши, носы, пальцы - это сейчас не проблема.
Литвинов застыл как покорный генсек и только минуты через две открыл рот.
- А как же все-таки убийца? Ведь его видели… Архипов сидел, склонив голову, что-то обдумывая.
- Возможно, это покажется слишком сложным, но мне кажется, что они вполне могут все это симулировать.
- То есть как?
- А так, что если у нас в деле будут только эти письма и ничего больше, то, скорее всего, мы бы быстро потеряли к ним интерес. Шутка кого-нибудь психопата, да мало ли… так ведь? Литвинов кивнул.
- Но добиться им надо совсем другого. Им нужны свидетельства о смерти. Поэтому они закатили спектакль с убийцей, который подстерегает своих жертв как маньяк, ну и с прочими атрибутами. Кстати, будет совсем неудивительно, если на случай возможного провала они пошли еще дальше. Вдруг, все это раскроется? Такое ведь можно предположить, кто-нибудь сболтнет лишнее, увидит что-нибудь… Тогда пострадает все. И они сами, и компания, в лице посредника. Компания сама по себе может ничего и не знать. А может и знать. Я имею в виду руководство. Так вот, этих женщин помещают к такие условия, которые с виду раем не покажутся и держат там соответственно, чтобы они походили на жертв похищения. В этом случае, все остаются на свободе и с деньгами. Компания не посмеет им не выплатить, да и в договоре, наверняка, есть что-нибудь этакое.
- То есть, - произнес Литвинов, обращаясь словно к самому себе, - закрывая дело, мы ставим последнюю, самую главную подпись.
Архипов кивнул.
- Но это еще из области версий, - сказал он. - Надо проверить страховую компанию, но лично мне кажется, что совпадений, вернее исключений из правил в таких случаях не бывает. Если все дают информацию, а одна скрывает, это настораживает.
Кабинет затянуло стойкой завесой дыма, образующего под потолком причудливые формы. Тяжелые шторы на окнах были раскрыты и пропускали в комнату белесый дневной свет, рисующий на крашенном полу вялые блики. С пыльной полки книжного шкафа красными буквами подмигивал Уголовный кодекс и томик Фридриха Незнанского. Остальное свободное пространство занимали многочисленные стопки разноцветных папок, к которым не прикасались, по крайней мере, последние три пятилетки. Что в них содержалось - оставалось только гадать, может быть, пророчества бывшего хозяина кабинета.
- Знаешь, что, - после некоторого раздумья сказал Литвинов, - пусть Батурин этим и займется. А ты поезжай на птицефабрику и быстренько закончи там все дела.
Архипов покосился на шефа, который не переставал вертеть сигаретную пачку.
- И все-таки, постарайся узнать поточнее, что это за компания, кто директор и так далее, чем больше, тем лучше. А там мы разберемся, в какую сторону ветер дует.
Глава 17
Был уже вечер, когда Макс, покончив с делами, приехал на вокзал. Кишащий бомжами, проститутками и прочими отбросами, вокзал вызывал у него сильное отвращение.
- Дяденька, дай сто рублей, - кто-то тронул его за полог плаща. Он обернулся и увидел грязного оборванного пацана с рукавами навыпуск.
Макс достал из кармана мелочь и с омерзением бросил бомжонку. Тот сразу отстал. Впереди шли цыгане, и Макс предпочел обойти их.
Слева и справа тянулись ряды коммерческих палаток. Вездесущие бабки делали бизнес, расхваливая пирожки, горячую курочку и прочую дребедень.
Возле входа в вокзал стояли девицы неопределенного возраста. Недалеко от них лежал пропитый алкоголик в луже собственной мочи. Милиционеры из линейного отдела не обращали на него никакого внимания и чуть поодаль грызли семечки, помахивая резиновыми дубинками. Им смертельно надоела работа и они ждали окончания смены.
"Тут будет чем поживиться", - подумал Макс, стараясь побыстрее войти в здание вокзала.
Он был одет в светлый костюм, белую рубашку с синим в полосочку галстуком и бежевый плащ. Небольшого размера лакированные туфли и золотые очки довершали картину респектабельного молодого человека…
Макс взглянул на расписание движения поездов.
"19.45 Калининград - Москва № 109 "- прочитал он в самом низу. "Платформа № 3". Это то что надо.
Макс неспеша пересек вокзал, стараясь не бросаться никому в глаза, посмотрел на часы - "19.18". Значит поезд уже должен стоять. Он взбежал по ступенькам на нужную платформу. Поезд, действительно, уже подогнали и проводницы, морщась от осенней прохлады, повылазили из вагонов.
Макс медленно шел вдоль поезда, наслаждаясь вечером. Где-то внутри мозга уже ожил червячок, предчувствуя скорую обильную трапезу. Макс внимательно рассматривал уже подошедших людей, оберегающих свой багаж и наблюдающих за ними безразличных проводниц.
Возле головы поезда пассажиров еще не было, и Макс, ускорив шаг, направился туда. Издали он увидел молоденькую, наверное, только после школы или курсов, проводницу, которая одиноко стояла возле открытого вагона.
Придав себе вин запыхавшегося человека, он широкими шагами подошел к девушке.
- Извините, - Макс старался, чтобы его голос звучал с европейским акцентом. - Это поезд на Москву?
- Да, - ответила проводница, разглядывая его.
- Тогда я к вам. - Макс вынул из кармана бумажку и сделал вид, что читает. - Восемнадцатый?
- Да, восемнадцатый, купейный, - девушка заинтересовалась немного странным пассажиром.
- Слава богу! - Макс засмеялся. - Как это по-русски? Проводница тоже улыбнулась.
- А я поехал на Северный вокзал, и ждал там. Если бы не случайность, опоздал бы.
- На такси тут быстро, - возразила проводница.
Пассажир опять рассмеялся.
- Я с группой из Гамбурга. Детей везу в Москву. Один совсем замотался. Но в Москве нас атташе по культуре встретит…
Он засуетился и посмотрел на часы.
- О! Не успею всех довести, им ведь все дай посмотреть, дети… - Он с мольбой взглянул на проводницу. - Вы не поможете? Я естественно все оплачу, вашу помощь… атташе будет очень благодарен…
Девушка с сомнением посмотрела в середину поезда. Начальника видно было. Да и немец ей определенно понравился.
Вообще то правилами категорически запрещено отлучаться, но она подумала, что начальник поезда будет даже рад, если она поможет детишкам.
- Хорошо, пойдемте. Где они, ваши ребята? - Она закрыла вагон и посмотрела на соседний. Проводница оттуда еще не вышла.
- Там, внизу…
- На автостанции?
- Да, я помню, но не знаю, как это называется. Они прошли через знание вокзала и вышли в город. Уже стемнело. Девушка поежилась.
- Далеко они стоят? А то мы можем не успеть…
- Нет, уже близко. За углом.
Они вошли в темную аллею, ведущую к автовокзалу. Ни один человек не рисковал сюда заходить. Под ногами расплескивались лужи, перемешанные с мокрыми листьями.
- Мы уже пришли, - сказал Макс и когда она в недоумении подернулась, зажал ей рот и нос тряпкой, пропитанной чем-то вонючим. Проводница дернулась и тут же обмякла. Макс оттащил ее в кусты и опустил на землю.
Потом он побежал на остановку такси. Несколько одиноких машин безнадежно светили зелеными огоньками. Макс подошел к одной из них.
- Куда едем? - высунулась голова таксиста. Он был молод, наверное, двадцать два, двадцать три года. Длинная челка спадала на лицо.
"Такой вопросы задавать не будет", - решил Макс.
- У меня жена там, - взволнованно сказал он. - Ей плохо, надо быстрее в больницу.
Не меняя сонного выражения лица, таксист произнес:
- Сперва деньги, парень. Это будет стоить тридцатник.
- Я дам тебе пятьдесят, помоги ее донести, - умоляюще попросил Макс. Таксист с сомнением посмотрел на него, но когда Макс вынул из кармана полтинник, сразу же преобразился.
Взяв деньги, он живо вылез из машины.
- Давай, приятель, где она?
- Там, - показал Макс. Через три минуты они погрузили ее в машину.
- Что с ней? - полюбопытствовал шофер.
- Сахарный диабет, а инсулин закончился. Надо быстрее! - Макс понимал, что поиски начнутся немедленно.
- Куда едем?
Макс назвал адрес и таксист, заметно превышая скорость, покатил по пустынным улицам.