Я пребывал в полной растерянности. Ну что ж, остается только сдаться, перестать бегать от судьбы, отдать себя на милость рока, принять личину Декстера-семьянина и бывшего Темного Мстителя. Привыкнуть к мысли о том, что больше никогда в жизни я не смогу ощутить холодящее покалывание лунного света своими наэлектризованными нервными окончаниями, скользя в ночи, словно живое воплощение холодного, острого клинка.
Я даже начал задумываться о том, что могло бы вдохновить меня на дальнейшее расследование, но кончилось все тем, что на ум пришли строки Редьярда Киплинга: "О, если ты спокоен, не растерян, когда теряют головы вокруг…" или что-то в этом роде. Удовлетворения они не принесли. Может, Ариэль Голдман и Джессике Ортега тоже неплохо было бы знать Киплинга. В общем, мои поиски ни к чему не привели.
Ладно. Как еще можно назвать Пассажира? "Язвительный комментатор", "система предупреждения", "внутренний заводила". Я проверил их все. Некоторые результаты "внутреннего заводилы" оказались весьма любопытными, но не имели отношения к предмету моего поиска.
Может быть, попытать счастья с "наблюдателем", "темным наблюдателем", "скрытым наблюдателем"?
И последний бросок, навеянный очередными мыслями о еде, но тем не менее вполне оправданный: алчный наблюдатель.
Снова сплошной нью-эйдж. И тут один блог привлек мое внимание. Я щелкнул по ссылке и прочел вступительный параграф. Несмотря на то что я удержался от восклицания: "Вот оно!" - этот возглас соответствовал моим ощущениям.
"И снова мы с Алчным Наблюдателем погружаемся в ночь, - начинался рассказ. - Рыская по темным улицам, изобилующим добычей, подкрадываясь в предвкушении пира и чувствуя приближение прилива кровавых волн, которые вот-вот поднимутся, чтобы с головой накрыть нас ощущением ликования…"
Н-да. Скабрезненькое сочинение, а эта часть, про кровавый праздник, особенно противная, - но в целом похоже на мои чувства, когда мы с Пассажиром пускались в свои приключения. Приветствую тебя, родственная душа.
Я стал читать дальше. Весь текст был пронизан теми же ощущениями, что испытывал я, путешествуя в ночи со страстным желанием утолить голод под аккомпанемент шепота с присвистом, который указывал мне дорогу. Но вот, дойдя до того места, в котором я бы уже атаковал и нанес удар, рассказчик начинает говорить о "других", а потом в тексте появляются три знака из неизвестного мне алфавита.
Или известного?
Я лихорадочно схватил со стола папку с материалами по убийству девушек, вытащил фотографии, просмотрел - и нашел то, что искал.
Тоже три буквы, похожи на те корявые "млк" у дома Голдман.
Я снова взглянул на экран монитора: сходство не вызывало сомнений.
Что-то уж слишком явное совпадение. Скорее всего это очень важное - может быть, даже ключевое - к пониманию всей неразберихи. Да, вполне вероятно, только один маленький вопрос: что означают эти буквы?
И самое главное: какое отношение совпадение имеет ко мне? Я пришел сюда разобраться со своей личной проблемой пропавшего Пассажира, пришел поздно ночью, чтобы меня не дергала сестра и не отвлекала какая-нибудь работа. И теперь, судя по всему, если я хочу разрешить свою проблему, надо сначала разобраться с делом, которое ведет Дебора. Где справедливость?
Если и есть в этом мире, исполненном страданий и словоблудия, какая-то награда за мои мытарства, то я ее пока не обнаружил. Придется воспользоваться тем, что есть, и посмотрим, к чему это приведет.
Итак, на каком языке сделана надпись? Уверен, что это не китайский и не японский. Но насколько хорошо я знаком с другими азиатскими языками? Я раскрыл онлайновый атлас и стал перелистывать страны одну за другой: Корея, Камбоджа, Таиланд. Ни у одной из них алфавит и рядом не стоял. Что остается? Кириллица? Это довольно легко проверить. Я открыл страницу славянского алфавита. Пришлось долго на него смотреть; некоторые буквы похожи, но в итоге я пришел к заключению, что сходства нет.
Что дальше? Что остается теперь? Чем займется дальше умный человек, такой, каким раньше был я, или же чемпион интеллекта всех времен и народов царь Соломон?
Что-то зачирикало в глубинах моего подсознания, и я на мгновение прислушался к этому звуку, прежде чем откликнуться на него. Да, все верно, я сказал "царь Соломон". Тот парень из Библии, у которого был внутренний царь. "Что, серьезно? Связь, значит? Ты считаешь?"
Шансы на успех, конечно, малы, но проверить легко. Соломон, естественно, говорил на древнееврейском языке, и я легко обнаружил в сети этот алфавит. Буквы выглядели похожими. Похожими, но связи никакой, или как там говорили римляне - ipso facto?
Стоп, стоп: а ведь изначальный язык Библии не иврит. Я начал бомбардировать свои серые клеточки и наконец получил ответ. Помню, что почерпнул эти данные из бесспорно научного источника: "Индиана Джонс: в поисках утраченного ковчега" . А язык, который я искал, - арамейский.
Я стал читать дальше. В арамейской письменности, как и в иврите, не употребляются гласные. Их надо добавлять самим. Чудно, потому что надо знать это слово, чтобы его прочесть. Таким образом, "млк" могло быть "малик", "милк" и "милик", но этим варианты не исчерпываются, хотя и не имеют никакого смысла - по крайней мере для меня, - а это прежде всего. Но я трудился в поте лица, стараясь составить из букв осмысленное слово: "милок", "молак", "молек"…
И снова что-то щелкнуло в мозгу; я схватил мысль и вытащил ее на свет божий, чтобы хорошенько изучить. Опять царь Соломон. Еще до того как убить брата за "лукавство", он отстроил храм в честь Молоха. А у этого имени есть альтернативное прочтение, Молек, который известен как божество аммонитян .
На сей раз я начал поиски информации о культе Молоха и просмотрел десятки веб-страниц, зашел по нескольким ссылкам, говорившим одно и то же: поклонение божеству всегда было связано с потерей самоконтроля в результате экстаза и заканчивалось жертвоприношением. Наверное, люди бесились-бесились, а потом в один момент неожиданно понимали, что какой-нибудь Джимми почему-то оказался убитым и поджаренным. Что касается последовательности - возможны варианты.
Я не очень понимаю, что такое "потеря самоконтроля в результате экстаза", хотя и бывал на футбольных матчах на "Оранж боул". И, признаюсь, мне стало интересно: как проделывают такой фокус-покус? Я почитал еще, и оказалось, что все дело в музыке, настолько захватывающей, что состояние маниакального возбуждения наступало почти мгновенно. Но механика дела оставалась неясной - единственное более-менее четкое описание, которое я нашел, было переводом арамейского текста с огромным количеством примечаний, и среди прочего текст гласил: "Молох ниспосылал им музыку". Что же, толпа его жрецов шлепала по улицам под звуки барабанов и рогов?
"При чем тут барабаны и рога, Декстер?"
При том, что я их слышал в своем сне. Звуки барабанов и рогов, вливающиеся в хор счастливых голосов, и ощущение абсолютного вечного счастья, которое ждет не дождется тебя прямо за дверью.
Вполне можно назвать потерей самоконтроля в результате экстаза, не так ли?
Итак. Предположим, что Молох вернулся. А может, он никуда и не исчезал. Значит, омерзительное древнее божество, которому три тысячи лет, распространяет некую музыку, чтобы, э-э… а действительно, зачем? Чтобы выгнать моего Пассажира? Убить девушек в Майами - Гоморре наших дней? К этой головоломке я приспособил даже озарение, снизошедшее на меня недавно в музее: получается, у Соломона имелся изначальный Темный Пассажир, который теперь, появившись в Майами, словно лев, захватывающий власть в прайде, пытается убить всех здешних Пассажиров, потому что, хм… А действительно, почему?
Или надо поверить, что плохой парень из Ветхого Завета явился специально, чтобы добраться до меня? Договорился. Пора бронировать комнату с мягкими стенами в дурдоме.
Я рассматривал проблему под разными углами, но все равно остался ни с чем. Может, у меня мозг разваливается на части, как и вся моя жизнь. А может, я просто устал. Как бы там ни было, смысл ускользал от меня. Нужно разузнать про Молоха подробнее. А так как я сидел перед компьютером, было бы логично проверить, нет ли у него своего сайта.
Выяснение заняло несколько секунд: я настучал поисковый запрос, прошелся по списку, состоявшему из блогов, у авторов которых была большая проблема с самооценкой, онлайновых фэнтезийных игрушек и замороченного параноидального бреда, пока не нашел более-менее подходящую ссылку. Стоило мне нажать на нее, как на экране медленно начало прорисовываться изображение и одновременно…
Глубокий мощный ритм барабанов, настойчивые и усиливающиеся звуки рогов на фоне пульсирующего ритма, приятные для слуха, пока они не перерастают в хор голосов, которые прорываются сквозь музыку пронзительными воплями в предвкушении заоблачного счастья, - я услышал музыку из своего сна.
Потом посередине страницы возникла дымящаяся голова быка и две воздетых вверх руки, а над ними - три уже известные арамейские буквы.
Я сидел, тупо уставившись в экран, и мигал вместе с курсором, чувствуя, как музыка стремительно пронзает и возносит меня к тем неведомым высотам неизъяснимого экстаза, обещающего полный восторг, которые только возможны в мире удовольствий не для всех. Впервые за то время, пока такие странные ощущения бушевали во мне и выплескивались наружу, я почувствовал нечто новое, неисследованное и непритягательное.
Я испугался.
Не могу сказать, что и почему испугало меня, но не знаю, что хуже: непонятный горестный страх, который досаждал мне и отдавался эхом в опустевшем внутреннем пространстве, отгоняя все остальные заботы на второй план, или изображение этой вот бычьей головы и ужас, исходивший от нее.
"Это все ерунда, - твердил я. - Изображение животного и нестройные звуки какой-то не очень удачной мелодии". Я был полностью согласен с самим собой, но не мог заставить свои руки слушаться меня и оторвать их от колен. Два события, даже по времени никак несвязанные между собой, обнаруживали взаимную зависимость двух миров - сна и яви, и нечто, появившись во сне, а потом на экране монитора, оказывалось настолько могущественным, что я не находил в себе сил бороться с ним, а победить его рассчитывать не приходилось; оставалось только смириться с тем, как оно затягивает меня вниз, в самое пекло.
И внутри меня не было темного волевого голоса, который бы придал мне крепость стали и метнул, словно пику, в этого монстра. Я остался в одиночестве, в страхе, без помощи и без подсказок; Декстер оказался во мраке, с чудовищем и всеми его прихвостнями, притаившимися под кроватью и готовыми утащить меня в свой мир пронзительной и полной ужаса боли, где земля горит под ногами.
Движением, лишенным грациозности, я навалился на стол и выдернул шнур питания компьютера из розетки. Переведя дух, словно человек, получивший электрический разряд тока, я отскочил назад в свое кресло с такой силой, что конец шнура, словно кнут, хлестанул меня по лбу над левой бровью.
В течение нескольких минут я только дышал и ощущал, как пот катится по моему лицу и капает на стол. Не знаю, с чего я вдруг рванул с места, как барракуда, и хватанул этот шнур из розетки, только мною овладело дурное предчувствие, что я либо сделаю так, либо подохну. И не могу понять, откуда оно взялось, - видимо, из той новой темноты, требующей немедленного выполнения действия.
И вот я сидел в кресле и таращился в потухший экран монитора, раздумывая, кто же я такой и что сейчас произошло.
Я никогда не испытывал страха. Ведь страх - это эмоция, а у Декстера их нет. Бояться веб-сайта - это такая глупость, что для нее даже невозможно найти подходящих определений. Я не умею действовать иррационально, за исключением тех случаев, когда возникает необходимость вести себя как человек.
Тогда зачем я выдернул вилку и почему у меня дрожали руки - из-за горячей музыки и мультяшного быка?
Ответов нет, и я больше не уверен, что хочу их найти.
Я ехал домой и чувствовал, что за мной следят, хотя в зеркале заднего вида ничего не было всю дорогу.
А тот, другой, - примечательная личность; с такой жизнерадостностью Наблюдателю не приходилось сталкиваться давно. Этот случай оказался куда более интересным, чем предыдущие. Он даже стал ощущать нечто вроде родства с тем, другим. Да, печально. Если бы только можно было что-то изменить. Но есть в неизбежности судьбы, которая постигнет того, другого, и какая-то особая прелесть, и свои плюсы.
Даже находясь на приличном расстоянии от его машины, Наблюдатель видел признаки раздражения: машина то увеличивала скорость, то снижала; тот, другой, вертел зеркалами. Хорошо. Беспокойство - это только начало. Нужно вывести того, другого, за пределы беспокойства, и он постарается. Но сначала он должен убедиться, что тот, другой, знает, что его ждет. Однако пока что, несмотря на подсказки, похоже, другой еще не до конца это понимал.
Ну что же. В таком случае Наблюдатель просто будет повторять свои опыты раз за разом, пока тот, другой, не разберется, какая сила ведет охоту за ним. А после этого у того, другого, не останется шансов. Он явится на заклание, как беспечный ягненок - к мяснику.
До того момента хватит и одного наблюдения. Нужно дать ему понять, что он под колпаком. И даже если он все осознает и увидит лицо своего преследователя, это не даст ему форы.
Ведь лицо можно изменить. А вот Наблюдатель остается всегда прежним.
Глава 20
Нет нужды говорить, что той ночью я не сомкнул глаз. Весь следующий день я чувствовал усталость и не находил себе места. Я взял Коди и Эстор на прогулку в ближайший парк, сел на скамейку и попытался упорядочить всю информацию, которую получил к этому моменту. Но фрагменты не желали складываться воедино и образовывать осмысленную картину. Предполагаю, что если бы мне даже удалось состряпать из них более-менее сносную версию, то все равно не понял бы, как найти моего Пассажира.
Единственное, что было мне ясно, - мой Пассажир, как и другие его рода-племени, ошивался на этом свете уже без малого три тысячи лет. Но почему мой должен убегать от других - невозможно объяснить, ведь я и раньше встречался с другими Пассажирами, и это заканчивалось разве что вздыбленными перьями на крыльях. Моя теория про папочку-льва при свете солнышка в уютном парке на фоне играющих детей, выкрикивающих друг другу шуточные угрозы, казалась притянутой за уши. Если обратиться к статистике, то, судя по проценту разводов, у половины из них новый папочка и все они вполне себе благоденствуют.
Я был в отчаянии, впадать в которое для великолепного Майами просто абсурд. Пассажир исчез, оставив меня в одиночестве, и единственная перспектива, которую я для себя видел, - это заняться арамейским. Оставалось надеяться только на случайно пролетающий самолет, который польет меня отработанной водой и смоет мои мучения. С надеждой я поднял голову и увидел, что и здесь мне тоже не повезло.
Еще одна ночь бессонницы, которую наполняла странная музыка, приходившая в коротких сновидениях и будившая меня. Я вскакивал с кровати, чтобы следовать за ней.
Не знаю, почему мне казалось, что надо идти на эту музыку, хотя я плохо себе представлял, куда она меня приведет, но ясно, что это место где-то существует и мне нужно туда. Все, схожу с ума, медленно, но верно сползаю в серое одинокое сумасбродство.
Утром в понедельник помятый Декстер в полубессознательном состоянии, едва добравшись до кухни, был немедленно и безжалостно атакован ураганом "Рита", которая напала с пачкой бумаг и дисков.
- Я хочу знать, что ты думаешь, - ультимативно заявила она, однако я скорее почувствовал, чем осознал, что на ее месте ни за что не стал бы этого хотеть, учитывая отчаяние, которое поселилось во мне от тягостных размышлений. Но прежде чем я собрался с мыслями, чтобы высказать хоть какой-то протест, она швырнула меня за кухонный стол и начала разбрасывать передо мной бумаги.
- Вот такие цветы Ганс хочет использовать для декора, - начала она, показав мне фотографии с изображениями разного рода растительности. - Эти для алтаря. Совсем немного, я думаю, - сказала она, в отчаянии глядя на меня. - Что, никаких шуток насчет изобилия белого?
Хотя я признанный обладатель тонкого чувства юмора, шутки насчет белого цвета мне в голову не шли, но не успел я уверить Риту в обратном, как она уже стала листать страницы дальше.
- Ладно, - сказала она, беспечно махнув рукой. - А это оформление индивидуальных столов. И надеюсь, что это будет сочетаться с тем, что готовит Мэнни Борк. Хорошо бы Винсу его проведать, а?
- Ну… - протянул я.
- Господи Боже, посмотри, сколько времени, - заметила Рита, и прежде чем я успел произнести хотя бы еще один слог, она бросила стопку дисков мне на колени. - Я и так уже отобрала шесть групп, - сообщила она. - Ты не мог бы послушать их сегодня и сказать свое мнение? Спасибо, Деке. - Она не раздумывая наклонилась вперед, чмокнула меня в щеку, а потом направилась к двери, переходя к следующей части своего каталога. - Коди! Пора идти, дорогой.
Еще три минуты сутолоки, потом апофеоз с появившимися в дверном проеме кухни головами Коди и Эстор, и, наконец, входная дверь захлопывается. Наступает тишина.
И в этой тишине я вдруг услышал, как это было ночью во сне, эхо музыки. Я понимал, что должен вскочить со стула, броситься в дверь на свет божий, с клинком в зубах и отыскать эту штуку, откуда льется музыка, влезть в логово зверя и прикончить его, но не мог.
Веб-сайт с Молохом поселил во мне страх, и хотя я осознавал, что это глупо, неправильно, неэффективно и совершенно не по-декстеровски, все равно это ничего не меняло. Подумаешь, Молох. Какое-то идиотское древнее имя. Дряхлый миф, который сгинул тысячи лет назад вместе с храмом Соломона. Он ничего собой не представляет, это не что иное, как вымысел доисторических людей, просто ничтожество - и я его боюсь.
Казалось, остается только прожить этот день, повесив голову и надеясь, что это нечто не доберется до меня сегодня: ведь я устал как собака, вдобавок изматывала беспомощность, - но не тут-то было. Я чувствовал, что нечто уже взяло мой след, и почти ощущал его острые зубы на своей шее. Нужно постараться, чтобы его охота шла подольше, ведь только в один прекрасный момент я окажусь у него в лапах, заблею, судорожно застучу каблуками в пыли и протяну ноги. Во мне исчезло желание бороться, во мне не осталось вообще никаких стремлений, кроме рефлекторного подъема с утра на работу.