Оказавшись в госпитале, Юки пробралась сквозь колыхавшееся людское месиво в вестибюле и прыжками понеслась по лестнице. На дежурном посту у входа в реанимацию сидели две медсестры и разговаривали. Глаза Юки метались от одной женщины к другой, а те вели себя так, словно в упор ее не замечают. Тогда Юки подняла пластиковый планшет и от души врезала им по столу. Этот маневр привлек внимание медработников.
- Я Юки Кастеллано, - бросила она в сторону одной из медсестер, вся грудь которой была усыпана крошками от печенья. - Вчера здесь лежала моя мать. Я хочу знать, что с ней случилось.
- Имя вашей матери?
- Кэйко Кастеллано. Ее лечащим врачом был доктор Пирс.
- Позвольте вашу медицинскую доверенность, - протянула руку медсестра.
- А?
- Вы никогда не слышали про Закон о защите прав пациента? Нам разрешено говорить о вашей матери только в том случае, если у вас есть соответствующая медицинская доверенность.
В груди Юки бушевал свирепый гнев.
- Что вы лепечете? Вы в своем уме?!
Какого черта, в самом деле? При чем тут права пациентов? Только что умерла ее мама! Они обязаны сказать почему!
Юки попыталась совладать с собой.
- Доктор Гарза здесь?
- Я могу его вызвать, мисс Кастеллано, но и доктор Гарза вам ничего не скажет. Он, как и все мы, связан правилами и законами.
- Ничего, я попробую его разговорить, - кивнула Юки. - Вызовите мне доктора Гарзу!
- Спокойнее, пожалуйста, - ответила медсестра, уткнув в Юки бесстрастный взгляд и ясно давая понять, что видит в ней полоумную. - Я сначала узнаю, на месте ли он.
Глава 35
Юки постучала в приоткрытую дверь и вошла в маленький, лишенный окон кабинет. Девушка чуть не передумала, когда доктор Гарза поднял жесткое, малоподвижное, явно недовольное лицо.
Впрочем, преодолев себя, она шагнула внутрь, без спросу уселась на стул и немедленно перешла к делу.
- Я не понимаю, почему умерла моя мама. Что с ней случилось?
Гарза тут же ущипнул часовой ремешок на левой руке.
- Полагаю, мисс Кастеллано, доктор Пирс все вам рассказал. У вашей матери случился удар. В мозг попал тромб. Так называется сгусток крови, перекрывающий поступление крови. Мы вкололи анти коагулянты, но спасти ее не удалось.
Доктор слегка пришлепнул по столу раскрытыми ладонями, как бы ставя точку.
- Доктор Гарза, я отлично знаю, что означает слово "тромб". Чего я не знаю, так это причины, почему за ужином мама щебетала как птичка, а в полночь уже была мертва. От вашей версии несет за три версты!
- Я вас попросил бы не повышать на меня голос, мисс Кастеллано, - ответил Гарза. - Человеческий организм не машина, а врачи не чудотворцы. Уж поверьте мне, сделано было все возможное. - Гарза протянул вперед руку и накрыл побелевший кулачок Юки своей ладонью. - Для вас это страшный удар, я понимаю. Мне очень жаль, - добавил он.
Этот жест, возмутительно интимный в нынешней ситуации, вызвал у Юки недоумение пополам с омерзением. Она инстинктивно отдернулась, и доктор тут же спрятал руки под столом.
- Кстати, - сказал он, вновь принимая ледяной вид, - на обратном пути подойдите к сестре Нуньез. Вашу мать надо перевезти в похоронное бюро в течение двадцати четырех часов. Боюсь, дольше мы ее держать не сможем.
Юки резко встала, уронив при этом стул.
- Что ж, - сказала она, - я по профессии адвокат. И я собираюсь оч-чень внимательно разобраться в этом деле. Гарантирую, что выясню реальную причину случившегося… Кстати, от жабы можно добиться больше сочувствия, чем от вас, доктор Гарза.
Она развернулась к выходу, споткнулась об опрокинутый стул и чуть не упала. В последнюю секунду выброшенной вперед рукой уперлась в стену, ухитрившись при этом ладонью ударить по выключателю и погрузить кабинет Гарзы в темноту.
Юки не обернулась и не извинилась: просто вышла в коридор. Даже не включив свет.
На ватных ногах она пересекла коридор, выбралась в вестибюль, затем на улицу. Очутившись на тротуаре, Юки побежала.
В тяжелом влажном воздухе она вдруг почувствовала, что вот-вот потеряет сознание. Усевшись прямо на бордюрном камне, в тени платана, Юки невидящими глазами смотрела на людей, как ни в чем не бывало идущих на работу.
Вспомнилась минута, когда она в последний раз видела оживленную, жизнерадостную мать. Кэйко сидела на кровати с чашечкой мороженого в руке и с безапелляционностью прокурора делилась своими взглядами на воспитание нынешней молодежи.
Как много они смеялись в тот вечер!..
А теперь все кончилось.
И это чудовищно несправедливо.
- Мама, - прошептала Юки, - я нарушила твои наставления. С другой стороны, пусть эта сволочь посидит в темноте.
Она тихонько рассмеялась себе под нос, качая головой и думая, как развеселилась бы мама, узнав об этой сцене.
"Юки-и-и, когда ты начнешь вести себя, как полагается настоящей леди?"
И здесь пришла боль.
Юки подтянула ноги и, обняв колени, с силой прижала их к груди. Опершись спиной о надежное старое дерево, она уронила голову и заплакала по матери. Она сидела и давилась слезами, как ребенок, которому уже никогда не вернуться к прежней беспечности.
Глава 36
"Господи, чем приходится заниматься в семь утра…" - мрачно думала я, паркуясь на Каштановой улице, напротив входа в старинный особняк в стиле Тюдоров. Траву между домом и гаражом щупали тенистые пальцы какого-то вечнозеленого дерева. На лужайке то здесь, то там маячили фигуры полицейских.
Я с размаху хлопнула дверцей своего трехлетнего "иксплорера", застегнула блейзер для защиты от утреннего холода и размашистым шагом направилась топтать замечательно ухоженный газон.
Джейкоби с Конклином стояли у парадного крыльца, снимая показания с пожилой четы в одинаковых полосатых пижамах и в тапочках на босу ногу. Глядя на их ошалелые лица и торчащие во все стороны волосы, человек глухой мог бы решить, что старики сунули пальцы в розетку.
"Глухой", подчеркиваю я, потому что в данную минуту семидесятилетний джентльмен буквально визжал на Джейкоби:
- Да откуда вы знаете, что нам не нужна полицейская охрана?! Вы что, ясновидящий?!
Джейкоби обернул ко мне измученное лицо и со вздохом представил мистера и миссис Кронин.
- Здравствуйте, - сказала я, обменявшись с ними рукопожатиями. - Да, это чистый ужас, но мы постараемся обеспокоить вас как можно меньше.
- Эксперты на подходе, - сообщил Конклин. - Если надо, я могу продолжить один.
В принципе он спрашивал разрешение на опрос свидетелей в одиночку, при этом, ясно давая понять, что более чем готов к такой работе.
- Хорошо, инспектор. Занимайтесь.
Я извинилась и за себя, и за Джейкоби, после чего с ним на пару мы направились в сторону темно-синего "ягуара" с опущенной крышей, что стоял на подъездной дороге к дому. Красота машины лишь подчеркивала мрачный характер происходящего.
Я уже знала, к чему готовиться, так как с момента звонка Джейкоби прошло минут пятнадцать. С другой стороны, при взгляде на лицо жертвы у меня екнуло сердце.
Подобно Девушке-из-"Кадиллака", эта женщина тоже была евразийской расы, примерно двадцати лет, миниатюрная. Белокурые волосы растекались по плечам небрежными волнами.
Она "смотрела" вдоль Каштановой улицы широко распахнутыми голубыми глазами. Как и в прошлом случае, ее оставили сидеть так.
- Господи, Джейкоби, еще одна. Девушка-из-"ягуара".
- Ночью было около десяти градусов, - сообщил он. - Она холодная на ощупь. Кстати, на ней тоже вещи из бутика.
- С головы до ног…
На жертве была голубая шелковая блузка и юбка-тюльпан из нежной серо-синей шотландки. Сапоги от Джимми Чо, знаете, такие, где молния сзади. Весь прикид под трехмесячную зарплату среднестатистического копа.
Впрочем, с одним диссонирующим "но". Украшения мертвой девушки резали глаза.
Теннисный напульсник и пара сережек с фальшивыми бриллиантами. Как прикажете понимать?
Я повернулась на вой сирен. Подъехали мини-фургоны: один с криминалистами, второй - реанимационный.
Через лужайку к ним направился Конклин. Я услышала, как он обратился к водителю медбригады:
- С ней все, приятель. Извини, что напрасно потревожили.
Пока санитарная машина разворачивалась в обратный путь, из фургона криминалистов появился Чарли Клэпперс фотокамерой в одной руке и с чемоданчиком - в другой.
- Всех с новым днем и новым трупом! - бодро поприветствовал он коллег.
Мы с Джейкоби отошли в сторонку, пока Клэппер делал нужные ему снимки "ягуара".
Я стояла и в мыслях перечисляла то, что он по идее должен обнаружить: странгуляционную борозду на шее юной женщины, отсутствие дамской сумочки и каких-либо документов. Что же касается машины, то она окажется, чиста и незапятнанна, как девственный снег.
- Чувствуешь? - спросил Джейкоби, водя носом из стороны в сторону.
Я принюхалась. На этом расстоянии запах был слабым, хотя и не настолько, чтобы не суметь его опознать: мускусный аромат, наводящий на мысли об орхидеях.
- Туалетная вода "Девушка-из-"Кадиллака"", - сказала я своему бывшему партнеру. - Знаешь, в первый раз еще можно было подумать, дескать, из личной мести. Но сейчас? Когда еще одна жертва на руках? Внешняя схожесть. Отсутствие улик… Джейкоби, убийства их заводят. Они убивают ради удовольствия.
Мы еще понаблюдали, как группа Клэппера в полной тишине припудривает машину, отыскивая хоть какие-то следы пальцев. В голове у нас с Джейкоби вертелись одинаковые, хотя и невысказанные вопросы.
Кто они, эти девушки? И какие любители головоломок их умертвили?
Что побудило пойти на убийства?
В чем смысл устраивать "натюрморты" с хорошо одетыми юными женщинами?
- У этих ребят "шары" из чугуна, - заметил Джейкоби под визг тормозов автомобиля прибывшего патологоанатома. - Всякий раз не сцена преступления, а прямо витрина. Нет, Боксер, они не просто так выделываются. Они хотят кое-кому побольнее натянуть нос.
Глава 37
Увидев по индикатору, что это Клэр, я схватила трубку с первого же звонка.
- Есть предварительные результаты по Девушке-из-"ягуара".
- Сейчас буду у тебя.
- Да нет, я сама поднимусь. Надо проветриться.
О появлении Клэр возвестил аромат базилика и пепперони, когда она легким шагом пересекла порог моего офиса, держа в руках плоскую коробку, на крышке которой стояла пара банок с диетической колой.
- Обед подан, малышка. Идеальнейшая пища матери-природы.
Я убрала кипу папок с соседнего кресла, расчистила место на столе (еще больше захламив подоконник), извлекла пачку своих лучших бумажных салфеток и два комплекта пластиковых приборов.
- По лестнице шла и шла, лезла и лезла… - упав в кресло, сообщила Клэр и стала резать пиццу.
- Это начало детской считалочки?
- Когда ты перестанешь меня перебивать, - продолжала Клэр, - я расскажу тебе эпопею своего подъема на три крутых лестничных марша. Они стоят сотни калорий, ты как думаешь?
- Угу. Четверть кусочка идеальнейшей пищи.
- А вот это не важно, - заявила она и с довольной усмешкой шлепнула мне на тарелку сочный, окутанный паром треугольник. - Я лично не верю в победу над едой. Чего ради ее побеждать, скажи на милость? Разве она нам враг?
- Предлагаю объявить перемирие.
- За мир и дружбу с пиццей! - провозгласила Клэр, чокнувшись со мной банкой кока-колы.
- За полновесные куски, - добавила я. - С тремя сортами сыра.
Мы сообща зашлись жизнерадостным, беспечным смехом. Моя любимейшая музыка. Чем более мерзкой становилась работа, тем легкомысленнее болтали мы с Клэр. Порой это даже помогало…
Словом, минут за десять мы разделались с лучшим достижением местной пиццерии, а по ходу дела Клэр ввела меня в курс последних новостей насчет нашей утренней находки.
- Учитывая низкую температуру вчерашней ночью, я бы поставила смерть в районе полуночи, - сказала она и запустила пустой банкой в корзину для мусора. - Одежда великолепная, однако, не совсем по размеру. Слишком узка в груди, а с бедрами ровно наоборот. С другой стороны, на этот раз туфли подобраны точно.
- И она в них никогда не ходила, так?
- Подошвы чистые. Далее, как и у Девушки-из-"Кадиллака", тот необычный парфюм у нее оказался только на гениталиях.
- Вскрытие, когда планируешь?
- А вот сейчас спущусь - и вперед.
- Мне с тобой посидеть за компанию?
Не дожидаясь ответа, я позвонила Траччио и нахально заявила, что на трехчасовое совещание не приду. Что это, наивный протест? Да хотя бы и так, плевать. После этого я заглянула в дежурку, забрала Джейкоби и по дороге в морг, прямо на лестнице, ввела его в курс дела.
Глава 38
Утилитарная атмосфера морга, где начальствует Клэр, всегда действовала на меня угнетающе: клинически безжалостный свет на трупах, белые простыни как саваны, пустые мертвые лица, резкая вонь антисептика…
Впрочем, текущие обстоятельства все же не полностью замазали материальную красоту Девушки-из-"ягуара". Она чуть ли не помолодела и даже смотрелась более хрупкой и незащищенной, нежели когда на ней была дизайнерская одежда.
Пурпурно-багровая полоска, кольцом охватывавшая шею, на пару с синеватым налетом свежих синяков на предплечьях, казалось, наносили оскорбление белизне ее безупречно чистой кожи.
Я понаблюдала за метаморфозой моей подруги: на ней появилась шапочка, затем нечто вроде плотной сутаны, потом брезентовый фартук и, наконец, перчатки.
- Похоже на очередное бескровное убийство, - сказала она. - Ни ножей, ни пистолетов.
Клэр примерилась скальпелем, помедлила неуловимый миг - и решительно сделала глубокий разрез в форме буквы Y: от каждой ключицы до грудины, а оттуда - до паха.
Затем поправила маску, опустила лицевой щиток и, комментируя свои действия в микрофон, выполнила иссечение кожного покрова на шее Девушки-из-"ягуара".
Ухватив край лоскута пинцетом, она подняла его и специально для нас с Джейкоби показала коричневатое пятно в форме отпечатка большого пальца.
- Юную леди задушили два человека. Как и у Девушки-из-"Кадиллака", мы не наблюдаем петехиального кровоизлияния в глазах. Стало быть, кто-то "заберковал" ее, сидя на груди и прижимая шею к полу. Нажимал вот здесь, большим пальцем. Этот парень физически весьма крепок… Странгуляционную борозду сделал кто-то другой, как бы удавкой из морщинистого жгута. Дело в том, что отпечаток имеет характерные следы, какие может оставить, например, подвернутая горловина полиэтиленового мешка. Вполне вероятно, что одновременно с этим он для пущей верности зажимал ей нос и рот рукой…
Я против своей воли не могла отвести глаз от жертвы, пытаясь вообразить, как выглядели ее последние минуты.
- Никак не отделаюсь от странного впечатления, - промолвила я. - Все это напоминает мне порнофантазию. Не в смысле шоу, журнальных картинок или компьютерных игр.
А вживую… Разнузданное веселье. Девки из плоти и крови - и нет каких-либо сдерживающих барьеров. Хочешь - накачивай их зельем, хочешь - насилуй, наряжай, как кукол… словом, делай что душе угодно.
- Следов самообороны не видно, - подтвердила Клэр. - Так что без токсикологии временно будем считать, что ее тоже опоили.
- Трусы гребаные, - оскалился Джейкоби. - Попадись они мне…
- Ищущий да обряшет, - обнадежила его Клэр. - А я, пожалуй, позвоню в лабораторию, есть у меня там один должничок… Гарантий не даю, но побыстрее протолкнуть ДНК-анализ все же попытаюсь…
Я шагнула ближе к "разделочному" столу и в очередной раз заглянула в безжизненное лицо жертвы. Наконец я протянула руку и закрыла ее голубые, уже подернувшиеся белесой пеленой глаза.
- Мы их найдем, - пообещала я мертвой девушке.
Глава 39
Клэр проводила Линдси и Джейкоби до двери, извинилась за слишком скудные результаты и выразила надежду, что у несчастной юной женщины совсем скоро появится имя, где не упоминаются марки автомобилей.
Затем она набрала номер ДНК-лаборатории и выслушала обычную фразу - "Конечно, конечно, доктор Уошберн, немедленно займемся", - которая по давней традиции сопровождалась молчаливым, но всем понятным довеском: "Вы знаете, сколько времени занимают такие процедуры? И какая перед вами длинная очередь?"
- Кроме шуток, - пояснила Клэр завлабу. - Серьезно говорю: крайне срочно.
- Ладно… Понял.
Клэр уже задвигала Девушку-из-"ягуара" в холодильник, когда зазвонил мобильник. На экранчик выскочил номер Юки.
- Юки! Ты как? - сочувственно сказала Клэр в трубку. - Хочешь, я заеду за тобой? Эдмунд жалуется, что давно тебя не видел, а сегодня к тому же он решил приготовить на ужин ризотто с шампиньонами… Поехали к нам, а?
- Клэр, извини. Я просто… Не могу я сейчас с людьми… Надо побыть одной.
- Конечно, я понимаю…
- Но у меня к тебе огромная просьба, - тяжело вздохнув, сказала Юки.
- Все, что угодно.
- Я хотела бы, чтобы ты сделала вскрытие… мамы. Закусив губу, Клэр внимательно выслушала описание разговора с Гарзой и объяснения Юки, что она категорически не удовлетворена позицией больницы в отношении смерти ее матери.
По ходу дела Клэр тоже захотелось тяжело и громко вздохнуть, но пришлось сдержаться из уважения к чувствам Юки.
- Ты уверена? А если я найду что-то… у тебя хватит сил выдержать такую новость?
- Да. Клянусь. Я должна знать, была ли эта смерть действительно неизбежной. Я должна знать, что случилось с мамой.
- Ну хорошо, я приму меры, чтобы ее доставили к нам завтра утром.
- Ты лучше всех, - прошептала Юки.
- Ничего-ничего, ты только не волнуйся. Будем считать, это наши общие, семейные дела. Оставь маму мне, и я все сделаю.
Глава 40
Юки стояла над кухонной раковиной в маминой квартире. Она уже с добрую минуту жевала кусок тоста, даже не замечая вкуса. Окружающее казалось нереальным…
Она не смыкала глаз всю ночь напролет: звонила друзьям мамы, перебирала фотокарточки в альбомах, листала письма, открытки, тонула в воспоминаниях. Сейчас пора возвращаться к жизни, к сегодняшнему дню… И к самому главному вопросу - что обнаружит Клэр?
Когда телефон, наконец, зазвонил, Юки прыжком бросилась к столику.
- Ну, ты как там? - спросила Клэр.
- В порядке, - соврала Юки. У нее кружилась голова, желудок свело судорогой. Сейчас последует рассказ о том, как закончилась жизнь матери! Наконец она просто не выдержала: - Ты нашла что-нибудь?
- Да, деточка, нашла. Во-первых, доктор Гарза был прав, когда сказал тебе, что у Кэйко развилась эмболия головного мозга. Однако он умолчал, что в таком состоянии она провела не менее трех часов - и лишь потом это заметили… Не определившись с масштабами гематомы, ей вкололи стрептокиназу - такой анти коагулянт.
- Да, он что-то упоминал про антикоагулянты…
- Вот-вот. Короче, тут такое дело: стрептокиназа не самый новый препарат на свете, но вполне способен дать приличные результаты, если, конечно, им правильно пользоваться. А у твоей мамы уже началось внутреннее кровоизлияние. Крови просто некуда было деться - и вот почему Кэйко умерла… Юки, мне очень, очень жаль. Даже выразить не могу…
Юки еле стояла на ногах, сраженная кошмарной новостью.