Эй-Джей натянул одежду, причесался при помощи пятерни и пошел за Тони Нью-Йорком по коридору навстречу холодному утру штата Айова.
Тони Нью-Йорк провел Тигардена вокруг отеля к переполненной парковке, где два здоровяка в черных плащах стояли возле белого фургончика без окон. Они не сводили глаз с парковки, словно внимательные командиры танков в зоне обстрела. Телохранитель распахнул дверь фургона, и Эй-Джей неожиданно оказался лицом к лицу с Мики Ало. Мафиозо держал пачку орешков и бумажный стаканчик с кофе.
- Это видели? - спросил Мики, протягивая Тигардену "Де-Мойн реджистер".
Заголовок огромными буквами без засечек, набранный полужирным шрифтом, кричал:
ГУБЕРНАТОР РОД-АЙЛЕНДА ПРЕВРАЩАЕТ ГОНКУ ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫХ ВЫБОРОВ В ЗЛУЮ ШУТКУ
Ниже расположился подзаголовок:
Ричардс обыграл во время дебатов всю кандидатскую компанию
Эй-Джей уже знал, какова будет реакция. Он не спал, дожидаясь последних выпусков новостей. Все четыре телекомпании отдали предпочтение Хейзу. Все каналы показали, как Брентон Спенсер уходит со сцены, а Хейз Ричардс отточенным движением занимает его место у микрофона и говорит о своем намерении вернуть Америку избирателям, пока остальные кандидаты сидят позади него, словно подпевалы известного певца.
- Вы были правы, - заметил Мики. - Он отлично справился.
- Мы делаем свое дело. О нас будут говорить в Айове несколько дней, но если мы на этом не сыграем, то все провалится. Мы должны продолжать выгодно использовать успех, продавать его. Я нашел определяющее событие, но вам придется мне помочь.
- Что вам нужно? - поинтересовался Мики.
- Прежде чем уйти со сцены, Брентон Спенсер бросил Хейзу вызов. Пусть он, мол, попытается помирить управление и труд в забастовке "дальнобойщиков".
- Да? Ну и что?
- Я не знаю, каковы основные требования, выдвинутые на переговорах, но было бы неплохо, чтобы забастовщики пригласили Хейза сегодня вечером или завтра прилететь в Нью-Йорк. - На лице Тигардена появилась нервная усмешка. - Хейз садится в поезд. Я хочу, чтобы это был именно поезд, потому что как раз поездом жители пригорода обычно добираются до работы. Потом он въезжает в Нью-Йорк… Как какой-нибудь долбаный Цезарь в Рим. Пока все смотрят телевизор, Хейз заходит в комнату с представителями владельцев компании и представителями забастовщиков, и двери закрываются. Все думают, что у него ничего не выйдет… Что Ричардс просто мусор. А потом - вуаля! - двери открываются, и два часа спустя выходит Хейз с главой союза этим толстым парнем Бадом Ренником с одной стороны и главой профсоюза "дальнобойщиков" с другой.
- Томом Бартелом, - подсказал Мики.
- Верно. Сделка заключена. Они зарыли топор войны. Все улыбаются. Грузовики снова тронутся в путь. В Мадвиле радость. Если мы выберем правильно время, я смогу въехать на этом пони через Нью-Гэмпшир прямо в "супервторник", до которого осталось две недели.
Мики посмотрел на Тигардена.
- На кон поставлено слишком много денег. Эти парни зациклились на километраже и почасовой оплате. Их очень трудно помирить.
- Я уверен, что проблемы есть, но вы сказали мне, что хотите видеть Хейза в Белом доме. И вам не важно, во сколько это обойдется. Мне нужно это.
Мики взглянул на часы, потом изучающе посмотрел на умника-"инсайдера" перед ним.
- Ладно, дайте мне сделать несколько звонков. Я с вами свяжусь.
- Вы должны это сделать. Мне плевать, что вам придется пообещать "дальнобойщикам", мы ими займемся потом, когда Хейз будет сидеть в Белом доме. Послушайте, это наш шанс. Хейз станет в глазах всех человеком дела. Вот так Хейз Ричардс снова заставит Америку работать. Это как раз соответствует его лозунгу. Сделайте это.
- Вы хотите чего-нибудь еще? Может, мне устроить так, чтобы Хейза выбрали Папой Римским?
- Он не согласится на тот пост, где нельзя трахать секретарш, - улыбнулся Тигарден. - Но у меня есть еще одна идея.
- Выкладывайте.
- После нашего успеха в этом штате, за нас возьмутся люди Скатини. Он оглянется через плечо и увидит за собой Хейза, набирающего очки, и сенатор начнет суровую игру… Он станет копаться в повседневной жизни Род-Айленда. Возможно, ему удастся найти женщину, которая провела веселые выходные с губернатором, и теперь жаждет оказаться на обложке журнала "Пипл". Мы не должны этого допустить.
- И как мы это сможем сделать?
- У нас среди кандидатов есть парень по фамилии Скатини. Это итальянская фамилия - без обид, - он итальянец из Нью-Йорка. Было бы неплохо, если бы все стали думать, нет ли у Лео Скатини связей с мафией. Это заставит его защищаться последние две недели перед предварительными выборами, пока пресса будет перемывать ему косточки в поисках соуса для равиоли.
- В самом деле? - произнес Мики. Он начал всерьез уважать этого неряшливого мужика, сидящего рядом с ним.
- Да, в самом деле. Вдруг кому-нибудь из ваших знакомых захочется очиститься, сделать публичное признание.
- Как насчет кого-нибудь, кто сейчас под судом за подкуп должностного лица? Может быть, ему заявить о связях Скатини со свидетельского места, под присягой?.. - Мики подумал о проходящем сейчас в Нью-Йорке судебном процессе. Там у него были хорошие отношения с защитой.
- Звучит многообещающе, - с улыбкой заметил Эй-Джей.
Глава 22
Столкновение
Назначенная на полдень пресс-конференция превратилась в видео-родео. Кабели телекамер, словно спагетти, вились по всему заполненному народом бальному залу гостиницы.
Видал Браун стоял на сцене перед микрофонами, а корреспонденты требовали новостей о Хейзе Ричардсе.
Райан наблюдал за происходящим из дальнего конца зала и думал, что кто-то просто обязан положить этому конец! И вдруг его уши заполнил голос Эй-Джей Тигарлена:
- Мне необходим документальный фильм. Я заключил сделку с Эй-би-си. Они собираются прогнать его неотредактированным в передаче "Ночная линия".
Эй-Джей встал рядом с ним в жужжащей толпе журналистов.
- Давайте выйдем отсюда, - наконец произнес Райан.
Он повел Тигардена прочь из бального зала. Они нашли небольшую нишу в отеле, где шум был приемлемым.
- Я не уверен, что мне нравится происходящее здесь, - сказал Райан.
- Здесь происходит рождение Хейза Ричардса. Где пленка? - Эй-Джей наклонился, и его заросшее щетиной лицо приблизилось к Райану. - Отдайте мне пленку, Райан. Мне необходима съемка Хейза. Я заключаю сделки на эту пленку. Телекомпании дерутся из-за нее. Они не могут все время только гонять отрывки теледебатов. Они хотят знать, кто такой Хейз Ричардс… Человек из Провиденс, "Пожар в прерии". Так где она?
- Этот парень всего лишь мыльный пузырь. Он не стоит и ломаного гроша.
- Такова система. У Рейгана тоже было не слишком много оригинальных мыслей. А теперь отдайте мне пленку.
- Почему организованная преступность поддерживает Хейза?
Вопрос застал Эй-Джея врасплох, когда он наклонялся еще ниже, стараясь расшифровать выражение лица Райана. Тигарден застыл.
- Организованная преступность не имеет ничего общего с этим кандидатом. Это все дерьмовые слухи.
- Хейза поддерживает семейство Ало. Я слышал, как вы говорили Мики по телефону, что наличные идут с Багамских островов. Если он поддерживает это все, то чем должен расплатиться Хейз Ричардс, как только он окажется в Белом доме?
Лицо Тигарден окаменело. Его выражение подсказало Райану, что он попал в яблочко.
Тигарден умчался прочь, оставив Райана в алькове в одиночестве.
Райан подошел к лифтам, вошел в кабину и нажал кнопку "7"… Он поднимался наверх в одиночестве, а из динамиков лилась мелодия "Сыны пионеров". Лифт остановился, Райан вышел и прошел по коридору к своему номеру. Отредактированная копия лежала на столе. Он взял пленку вместе с тремя другими, неотредактированными, из которых он составил фильм, и дубликатом отредактированной версии. Боулт положил все в чемодан, запер его и быстро вышел из номера. По лестнице Райан спустился в бельэтаж и протянул чемоданчик консьержу.
- Вы можете положить это в сейф?
Пока Райан убирал пленку, Тигарден перешел улицу и позвонил Мики Ало из телефона-автомата. Мики вернулся в Манхэттен и в данный момент сидел за ленчем в ресторане вместе с Бадом Ренником, президентом местного отделения "Тимстер".
- Это Эй-Джей.
- Это не может подождать? Я позвоню вам позже по непрослушиваемой линии.
- Вам лучше услышать об этом сейчас. Мне необходимо вернуться обратно. У нас не хватает информации. Пресса насела на меня, а мне нечем их подкормить. И этот ваш старый приятель, этот парень Райан… У него есть пленка, а он не хочет ее отдать.
- Я этим займусь, - медленно произнес Мики.
- И еще одно… Мне казалось, вы говорили, что никто кроме меня, Хейза и Малкольма не будет знать о вашем участии.
- Больше никто и не знает.
- Десять минут назад Райан Боулт заявил мне, что семья Ало финансирует Хейза. Этот парень может сорвать всю сделку. Вам необходимо его убрать.
- Я об этом позабочусь. Спасибо. - Мики прервал разговор.
- Все в порядке? - поинтересовался Бад.
- Ага. - Мики быстро принял два решения, а потом снова сосредоточил все свое внимание на Баде. - Вы пригласите губернатора Ричардса в Нью-Йорк, дадите ему возможность все уладить, но вы пока откажетесь от своих требований о почасовой оплате.
- Если вы гарантируете, что позже мне это вернете, я как-нибудь уговорю остальных.
На улице рядом с рестораном Соломон Казоровски слышал разговор Эй-Джея Тигардена с Мики Ало. Он одолжил у приятеля сканер, способный перехватывать звонки сотовых телефонов. Как только телефон Мики зазвонил, Казоровски прослушал разговор. После того, как Ало повесил трубку, Каз достал фотографию блондина, заходившего в дом Ало вместе с Люсиндой. Он вынул ручку из кармана и написал имя - Райан Боулт - под снимком. А потом, подумав с минуту, поставил рядом знак вопроса.
* * *
Результаты первого опроса после теледебатов в Айове появились в шесть часов утра. Эй-Джей, Вен и Ван сидели в апартаментах Малкольма, расположенных на десятом этаже отеля "Савой". Эй-Джей расположился в спальне и слушал по телефону результаты. Он повесил трубку и, улыбаясь, вышел к остальным.
- Это звонил мой парень из Ю-би-си Хейз занял заметное положение. Мы получили десять процентов. От нуля к десяти процентам за один день. Просто невероятно.
Малкольм вскочил на ноги.
- Давайте выслушаем остальные результаты.
Эй-Джей взглянул на листок бумаги.
- Ладно, голоса в Айове разделились между нами и Скатини. Об остальной троице можно забыть. Они уже мусор. Люди пока еще не готовы сказать, что проголосуют за Хейза, потому что они услышали о нем только вчера, но посмотрите на остальные пункты. Это удивительно. Хейз опередил Скатини в отношении целостности. Но Скатини считается более опытным. Над этим нам следует поработать. Хейз заработал много очков на фермерской программе. Это просто чертовски гениально, сказал бы я самому себе. - Тигарден отвесил сам себе поклон, потом продолжил: - По вопросу "Не все ли равно кандидату", мы одержали солидную победу. Пункт "Умение повести за собой" - мы впереди. "Доверие во время кризиса" - Хейза избиратели не знают, поэтому именно Скатини они доверяют по вопросам бомбы, но я придумаю, как с этим справиться. Посмотрим… Потом спрашивали: "Кто из кандидатов возбуждает и вдохновляет вас?". Хейз получил пятьдесят два процента голосов. - Он бросил бумагу на стол.
- Нам необходимо продолжать с документальным фильмом. Где он, черт побери? - спросил Малкольм.
Эй-Джей задумался над тем, что приготовил Мики Ало для Райана Боулта.
Глава 23
Тринадцать недель
Его на самом деле звали Джонни Фурье, но на причале в Атлантик-Сити его называли Тринадцать Недель. Он собирал деньги для "Шестипалого" Чарли Романо. Если вам не удавалось вернуть заем маленькому алчному сицилийцу точно в срок или, что еще хуже, вы пытались "соскочить", в дело вступал Джонни Фурье. Он специализировался по несмертельным увечьям, которые отправляли вас на больничную койку на приличный срок. А именно на тринадцать недель. Такой приговор Шестипалый Чарли считал верным для серьезно провинившегося должника.
Тринадцать Недель гордился своей способностью обеспечивать именно ровно столько больничных дней, сколько требовалось. Он работал с деревянной, резной луисвильской бейсбольной битой, и, если честно, то Джонни прослушал несколько лекций по медицине в Сити-колледже, чтобы отточить свое мастерство. Он, к примеру, научился держаться подальше от почек, потому что они могли дать осложнения, и неуплативший долг мог оказаться в инвалидном кресле. Он также избегал ударов по голове и сосредоточивался в основном на конечностях, потому что они обеспечивали пребывание в больнице. Колени требовали как правило двух недель. Ступни становились излюбленной мишенью, если требовалась более длительная госпитализация. Увечья ступней заставляли неплательщика лежать на спине на вытяжении в течение месяцев. Джонни Фурье редко промахивался.
Его босс, Чарли Романо, выколачивал деньги на променаде в Атлантик-Сити, отдавая предпочтение барам, ресторанам и казино. Его операции проходили на "поле" Ало, так что он прилично отстегивал ему в обмен на защиту во время сражений со "свободными" рэкетирами.
Мики Ало позвонил Чарли. Он объяснил ситуацию, и тот привлек к работе Тринадцать Недель. Ростом в шесть футов два дюйма, весом в двести шестьдесят фунтов рэкетир сел на самолет до Сидар-Рапидс, там взял машину напрокат и отправился в Де-Мойн. Он остановился возле спортивного магазинчика в маленьком городке и купил луисвильскую биту весом в восемнадцать унций. Следующую остановку он сделал в магазине скобяных изделий, где приобрел сверло, ножовку по металлу и два фута нейлоновой веревки. Он укоротил бейсбольную биту на переднем сиденье своего автомобиля, поглощая двойной гамбургер из Макдональдса, потом просверлил отверстие в рукоятке, продел веревку, завязал петлю, чтобы повесить биту на плечо под пальто.
Тринадцать Недель прибыл в отель "Савой" в Де-Мойне в семь тридцать вечера и позвонил по телефону Райану Боулту.
- Мистер Боулт? Это консьерж. У нас для вас пакет. Мы бы послали его наверх, но он слишком велик, так что я подумал, возможно, вам захочется отдать его на хранение.
- От кого он?
- Гм. Здесь не указано. - Он думал: "Давай, дерьмо, просто спустись вниз и все, ладно?".
- Я сейчас спущусь.
Джонни Фурье уселся в кресло и стал ждать появления Райана. Через несколько минут симпатичный блондин ростом примерно шесть футов два дюйма подошел к стойке консьержа и завел с ним оживленный разговор. Джонни оценил свою мишень. Этот тип выглядел атлетом и явно быстро двигался. Пожалуй, на него надо напасть сзади… Перебить ахиллесово сухожилие, это не даст ему быстро двигаться, потом заняться ногами. Он смотрел, как Райан Боулт удивленно осматривает холл, а потом направляется к лифтам. Джонни Фурье догнал его и вошел вместе с ним в кабину. Они понеслись наверх под пение Тани Такер.
- Добрый вечер, - поздоровался Джонни, чувствуя под мышкой биту.
- Привет, - откликнулся Райан.
На седьмом этаже дверь открылась.
- Я тоже приехал, - заметил Тринадцать Недель, идя следом за Боултом, направившимся к своему номеру, вынимая ключ. Джонни Фурье сбавил скорость и стал расстегивать пальто.
Райан как раз входил в номер, когда бандит достал луисвильскую биту, сделал вращательное движение и замахнулся. Бита просвистела, летя в цель. Джонни Фурье не мог в это поверить! Еще замахиваясь, он знал, что на этот раз промахнется. Райан по-прежнему стоял к нему спиной, но он двигался так быстро, что оружие лишь скользнуло сбоку по его левой ноге, не причинив никакого вреда. Райан нырнул вниз и покатился по синему плюшевому ворсистому ковру.
Райану Боулту удалось остаться невредимым благодаря четырем сезонам, сыгранным им в колледже в качестве принимающего игрока в лиге А-1. Он получил свою долю слепых коротких аутов, когда полузащитникам удавалось сделать свободные броски, пока он стоял к ним спиной. Райану всегда удавалось почувствовать их присутствие. Тренер-психолог объяснил ему, что он обладает исключительным периферическим зрением. Его фокусное зрение составляло 90, зрение в темноте 75, но он мог чувствовать движение еще на десять градусов дальше по обеим сторонам.
Райан почувствовал, как мужчина в сером твидовом пальто быстро двигается позади него, и он рванулся вперед, уходя в сторону, когда на него обрушился удар. Боулт повернулся как раз вовремя, чтобы заметить, что нападающий вошел за ним в номер и снова замахивается битой. Райан нырнул вправо, и Джонни промахнулся во второй раз.
- Черт, да не дергайся ты, - прошипел сквозь зубы раздраженный сборщик денег.
Райан оперся на ногу и вскочил. Он ударил плечом громилу, припечатывая его к стене. Они оба задохнулись.
Джонни Фурье оттолкнул Райана и мясистой лапищей ударил Боулта справа в висок. У Райана из глаз посыпались искры, он почувствовал, что теряет сознание, поэтому согнулся пополам, защищая голову руками от ударов левой руки Джонни. Райан попытался сдвинуться с места, но от первого удара Джонни у него кружилась голова, и он опустился на одно колено. Фурье обрушился на него, нанося ему удары в лицо. Биты больше не было в его руках, она просто болталась у него под мышкой на веревке, беспомощно молотя его в бок. Джонни немедленно переключился с Райана на биту, стараясь нащупать ее и схватить левой рукой. И вдруг тяжелая хрустальная пепельница обрушилась ему на затылок. Он обернулся и увидел красивую молодую черноволосую женщину, все еще державшую пепельницу в руке. На ее лице было выражение ужаса.
Люсинда только что приехала из Нью-Джерси. Как раз в тот момент, когда она выходила из лифта, Люсинда увидела, как гигант в сером твидовом пальто пытается ударить Райана битой. Она в ужасе наблюдала за происходящим, не зная, что предпринять. Потом схватила тяжелую пепельницу и изо всех сил ударила бандита по голове.
Джонни Фурье схватил Люсинду за руку и с силой швырнул через комнату, но когда он повернулся, Райан уже стоял на ногах. У него в голове прояснилось, и он ударил Тринадцать Недель прямым правым.
Джонни почувствовал, как хрустнули кости и хрящи, и его нос размазался по лицу. Он отпрянул назад, и Райан снова ударил его. На этот раз Райан повредил Фурье губу.
- Черт, - выругался Тринадцать Недель, и кровь потекла ему на воротник. Он снова схватил биту и обрушил ее на Райана, и опять промахнулся.
Райан рванулся вправо, схватил тяжелую напольную лампу на металлическом основании, выдернул шнур из розетки и приготовился обороняться. В коридоре закричали люди.
Толстяк в майке и брюках с подтяжками заглянул в комнату и увидел Райана и Джонни, стоящих друг против друга с "оружием" в руках. Лицо Джонни Фурье заливала кровь.
- Господи! - воскликнул мужчина и выбежал в коридор. - Вызывайте полицию, - завопил он на бегу.