Бунгало было небольшое и опрятное. В гостиной стояла розовая плетеная мебель. Оглядевшись, Мики прошел в спальню, большую часть которой занимала широченная кровать, покрытая покрывалом с красно-белым цветочным орнаментом.
Мики приступил к обыску.
В нижнем ящике комода среди бритвенных принадлежностей он нашел шесть снимков, сделанных на "полароиде". Пол и Уоррен в компании некоей особы, которой на вид было никак не больше шестнадцати. Фотографии абсолютно непотребного свойства, настоящее порно. Впрочем, Мики это ничуть не удивило. Он лишь еще больше укрепился во мнении, что делать ставку на Пола Аркетта было ошибкой.
Когда спустя двадцать минут в бунгало появился Пол, Мики лежал растянувшись на розовом диване, закинув ноги в носках на подлокотник. Пол был в белых шортах и тенниске. В свои шестьдесят семь лет он все еще выглядел подтянутым и был не лишен мужского обаяния. Щедрое тропическое солнце подарило ему роскошный, густого шоколадного оттенка загар. Пол не сдержал улыбки, увидев толстяка-коротышку, который при росте пять футов четыре дюйма мог разместиться на диване так, что ни головой, ни ступнями не касался подлокотников.
- Однако, ты быстро, - сказал он.
- Сенатор, вы позвонили - я приехал, - ответил Мики. Он сбросил ноги с дивана и сунул их в украшенные кисточками легкие макасины.
Пол машинально отметил, что за те двадцать лет, что он знает Мики, тот ничуть не изменился. Все такой же круглый, лоснящийся от пота… эдакий медицинбол в штанах.
- Выпьешь чего-нибудь холодного? - спросил Пол, направляясь к бару.
Мики встал.
- Может, ты расскажешь мне, в чем дело - чтобы я успел смотаться отсюда, прежде чем меня еще кто-нибудь заметит.
- Еще кто-нибудь? - В голосе Пола послышались тревожные нотки.
- Ну да. Ты отправил какого-то малого встретить меня. Ты же понимаешь, что никто не должен знать о твоих связях с нашей семьей. До первичных выборов в Айове всего полтора месяца.
- Ах, ты про Уоррена… - Пол вздохнул с облегчением. - Уоррену все известно. Мы можем доверять ему.
- Мы? - ледяным тоном переспросил Мики.
- Да, мы. И не надо говорить со мной в подобном тоне, Мики. Я не потерплю этого ни от тебя, ни от твоего отца. - Пол не привык, чтобы им помыкали. В последние годы он крайне редко общался с семейством Ало; он уже забыл о злополучной охоте на уток, забыл странную улыбку, которая появилась на лице Мики, когда погиб Рекс.
- В чем дело? - спросил Мики. - Ты сказал, что у тебя ко мне важное дело.
- Да… очень важное. Думаю, это решит все наши проблемы. - Помолчав, Пол решительно продолжал: - Ко мне обратился Харлан Эллис из Национального демократического комитета. Собственно говоря, мы провели с ним здесь два дня. У него за плечами две предвыборные кампании. Два дня мы обсуждали с ним предвыборную стратегию. Они провели кое-какие демографические исследования и опросы. У меня крепкие позиции на Западе и Среднем Западе. В Айове я должен получить никак не меньше пятидесяти процентов голосов.
- Ну и что? Мне это известно. Для этого тебя и рекламируют уже целый месяц по национальным новостям Ю-би-си. Надеюсь, ты вызвал меня не за тем, чтобы сообщить об этом.
- Национальный демократический комитет хочет, чтобы я был их кандидатом. Они готовы поддержать меня всеми имеющимися средствами. - Пол не мог скрыть своего возбуждения.
- Выходит, все мы хотим одного и того же. Скажи им, чтобы они нам не мешали, и мы все сделаем сами.
- Но я думаю, что, если мою кандидатуру берется проталкивать и финансировать НДК, то отпадает необходимость в помощи твоей и твоего отца.
- Ты шутишь?
- Мики, это ничего не меняет. Ты ведь понимаешь, что использование отмытых на оффшорных счетах денег для финансирования моей кампании связано с огромным риском. Что если кто-то узнает?
- Ты имеешь в виду кого-нибудь вроде Уоррена?
- Мики, НДК располагает огромными средствами на проведение подобного рода кампаний. У них есть специальный штат людей… консультанты по работе с масс-медиа, эксперты по организации опросов общественного мнения, рекламодатели, стратеги и прочая и прочая… у них все схвачено. К тому же они могут оказать давление на других кандидатов, чтобы те не путались под ногами.
- Выкинь это из головы.
- Ни в коем случае. Я склоняюсь в пользу того, чтобы принять их предложение.
- Послушай, дядя Поли, - произнес Мики с мальчишеским сарказмом, - давай говорить начистоту… Мой отец вместе с Мейером покупают телевизионный канал, чтобы сделать из тебя политического деятеля общенационального масштаба, чтобы посадить тебя в сенаторское кресло; тебя проталкивают в члены бюджетного комитета Конгресса США; из тебя делают реального кандидата на президентский пост - и вдруг появляются эти ублюдки из НДК, которым плевать на наши договоренности, и ты приглашаешь меня сюда, заставляешь ждать себя в этом вонючем розовом раю, чтобы потом пнуть меня коленом под зад…
- У меня и в мыслях этого не было.
- Пол, я готов сделать тебе огромное одолжение… Я скажу отцу, что тебе просто стало одиноко, что ты соскучился по мне, поэтому и пригласил меня сюда. Ты в свою очередь скажешь этим недоноскам из НДК, чтобы они катились ко всем чертям. И если ты еще раз позволишь себе подобную выходку, я лично вытряхну из тебя душу.
Несмотря на то что их разделяло несколько метров, Полу показалось, что он стоит перед раскаленной электроплиткой - он кожей чувствовал страшный жар, исходивший от коротышки.
Он невольно попятился, затем постарался взять себя в руки:
- Похоже, ты мне угрожаешь?
- Точно. Рад, что ты это понял.
- Ты забываешь, с кем имеешь дело. Я американский сенатор. Ты напрасно думаешь, что я буду терпеть угрозы, от кого бы они ни исходили. НДК каждые четыре года делает ставку на одного конкретного кандидата. Их поддержка фактически гарантирует мне номинацию от демократов. И я уже сказал да.
- Пол, ты хорошо понимаешь, что творишь? - с леденящим душу спокойствием спросил Мики.
- Поэтому я и пригласил тебя. Я больше не хочу иметь ничего общего ни с вашим семейством, ни с вашими деньгами. Это слишком рискованно. А теперь извини - меня ждут на совещании по стратегическому планированию.
Мики сунул под мышку свою спортивную куртку, в кармане которой лежали сделанные на "полароиде" фотографии.
- Ты совершаешь ошибку.
- Я так не думаю, Мики. Все говорят, что я должен был принять это предложение.
- Поли, если все говорят, что ты прав, значит, здесь что-то нечисто. - Мики не прощаясь вышел за дверь. В синем "форде" его ждал Уоррен Сакс. Мики сел рядом с консультантом по связям с прессой, и они направились к заброшенному аэродрому. - Славное место. - Мики, широко улыбаясь, посмотрел на Уоррена. - У Пола классные апартаменты. Здесь что, все такие?
- Да, похожи. Я живу в бунгало под названием "Морская пена". Оно все выдержано в зеленых тонах. Очень успокаивает.
- Если снова попаду сюда, остановлюсь в нем. Оно на берегу?
- Буквально через улицу от Пола. Прямо на пляже, - сказал Уоррен, еще не подозревая о той ужасной участи, которая была ему уготована.
Когда они взлетели, Мики повернулся к Котенку Боно и Тони Нью-Йорку.
- Тони, поди скажи Мило, чтобы пропустил этот разговор через радиошифратор.
Мики дождался трех тоненьких гудков, означавших, что шифратор включен, и набрал номер отца в Нью-Джерси.
- Привет, малыш, - сказал Джозеф Ало своему единственному сыну, который теперь кружил на высоте десяти тысяч футов над Большим Багамским рифом. Голос Джозефа, пропущенный через шифратор, казался глухим и далеким. У него развивалась эмфизема, и с каждым днем ему становилось все хуже. Когда он говорил, из его легких доносились булькающие звуки.
- Папа, мы говорим через шифратор. Я бы не стал звонить из самолета, но у нас появилась проблема.
- Выкладывай.
- У Пола крыша поехала. НДК предложил ему номинацию. Он согласился. К тому же его действия угрожают конспирации. В общем, он сказал, чтобы я убирался.
- Что ты предлагаешь? - прохрипел старик.
- Думаю, с ним надо кончать. Со мной здесь Тони и Котенок Боно. Мы сделаем так, чтобы все выглядело тип-топ.
- Мики, ты же знаешь, мне недолго осталось, может, несколько месяцев, в лучшем случае - еще год. Когда я умру, это будет твой бизнес. Надеюсь, ты понимаешь, что поставлено на кон. Мы много поработали, чтобы получить своего кандидата, и найти Полу замену будет непросто. Принимая решение, не забывай, что тебе предстоит пожинать плоды.
- Я вернусь домой завтра, - сказал Мики и положил трубку. - Скажи Мило, - обратился он к Тони, - чтобы покрутился здесь часок, пока не стемнеет. Потом вернемся - зайдем на посадку с потушенными огнями.
Глава 2
Пятидесятиминутный сеанс
В пяти тысячах миль от Багамских островов, в трех часовых поясах к западу Райан Боулт тщетно пытался справиться с охватившей его тревогой.
- В конечном итоге тебе не избежать разговора с Мэттью, - сказала д-р Эллен Дрикурс.
Райан находился в ее офисе - бежевые стены, бежевые шторы, все вокруг было бежевое. Неловко согнувшись и стараясь не вывалиться из кресла, он пристально разглядывал свои ноги.
- Уже год как его нет в живых, а ты ни словом не обмолвился об этом, - продолжала д-р Дрикурс.
Перед глазами у него поплыли красно-зеленые неоновые полосы; ему стало дурно.
- Ну хорошо, давай поговорим о другом, - услышал он голос Эллен.
Тошнота отступила.
- Например? - спросил он, украдкой поглядывая на золотой "ролекс" у себя на запястье… Проклятье! Еще двадцать пять минут. Это был его еженедельный пятидесятиминутный сеанс психоанализа. Райан понимал, что попусту выбрасывает время и деньги, однако он должен был что-то предпринять, потому что весь последний год его жизнь была сплошным бредовым кошмаром. Это началось сразу после гибели Мэттью… потом Линда со своим разводом, потом эти страшные сны, из-за которых он боялся уснуть. И в довершение свалилась эта чертовщина с работой, из-за чего он уже стал подумывать о том, а есть ли у него вообще талант или ему просто повезло сляпать несколько удачных кадров.
- Давай поговорим о том, что произошло на Эн-би-си. Ты, кажется, сказал, что они указали тебе на дверь?
Д-р Эллен Дрикурс была женщина коренастая, если не сказать приземистая, свои светло-каштановые волосы она зачесывала назад и забирала в пучок на затылке. Она была вся такая… бежевая, удачно вписываясь в бежевые интерьеры своего офиса. Это отсутствие ярких красок словно призвано было смягчить горячие головы голливудских психопатов, которые были ее вечными пациентами. Они плюхались своими запакованными в тряпки от Джанни Версаче задницами на мягкий бежевый диван и изливали ей душу, с видом оскорбленной невинности повествуя о бесконечных кознях бывших жен и о том, какие бандиты окружают их на работе.
- Может, тебе покажется интересным, что уже две недели мне ничего не снится? - спросил Райан, пытаясь увести разговор в сторону от своего фиаско на Эн-би-си. Ему не указывали на дверь… Просто сотрудники секьюрити вытолкали его взашей из просмотрового зала, когда он угрожал вышибить мозги главе редакции художественных фильмов Марти Ланье - и делал это на глазах трех верных юрисконсультов последнего, которые, впрочем, не пошевелились, чтобы прийти на помощь своему дорогому шефу.
- Снится, Райан. Всем людям что-нибудь снится. Ты просто не помнишь своих снов.
- Почему же?
У него начал дергаться правый глаз - нервный тик преследовал его уже неделю.
- Ты хочешь знать, почему люди видят сны или почему ты их не запоминаешь?
- Ну хотя бы, почему люди видят сны… - Уходя от конкретного разговора, он пытался скоротать этот мучительный сеанс пустой болтовней, надеясь проскочить между невидимыми препятствиями - он подумал, что эти чертовы сеансы подобны скользкому неверному льду, а он на нем вроде Брайана Боитано.
- Мысленные образы - продукт нашего подсознания. Сны - это своеобразные отходы дня, переработанные нашим сознанием. Сны дают нам возможность заглянуть в область подсознательного.
- Понимаю.
На самом деле он ничего не понимал. Он ни словом не обмолвился о своих ужасных кошмарах. Болезненных и пугающих. Дело всегда происходило в воде, и всегда какая-то черная тень преследовала его. Иногда он пускался вплавь, стараясь спастись, а потом вдруг превращался в монстра. Прошлой ночью он гнался за Мэттом… гнался за своим мертвым сыном - с отверстой пастью, стараясь проглотить его, - гнался до тех пор, пока мальчик не закричал. В холодном поту, он проснулся от своего собственного крика.
Если бы не он, Мэтт по-прежнему был бы жив.
- Понимаю, ты думаешь, что все это связано со смертью Мэттью, - веко у него дергалось с ритмичностью пулеметной очереди, - но должен сказать тебе, что это не так. Я пережил боль утраты. Я справился с этим.
Эта была мастерская ложь - просто тройной лутц.
- Райан, ты не видишь снов. Ты не думаешь ни о Мэттью, ни о своем разводе. Ты боишься выходить из дома. Тебе предлагают отказаться от той работы, которую тебе находит твой агент. Райан, тебе следовало бы посерьезнее отнестись к нашим встречам. Разумеется, ты волен сорить деньгами, увиливая от разговора, стараясь не говорить о том, что тебя действительно тревожит - но это не приведет ни к какому результату.
Райан взглянул на часы… еще десять минут. Существовали вещи, которыми он ни с кем не мог поделиться. Он не мог говорить о Мэттью.
Его преследовало чувство вины.
- Ты об этом недоразумении на Эн-би-си?.. Это все поправимо. В конце концов, это я дал им "Механика" и "Опасное общество". Компания сделала на них миллионы.
Но это было четыре года назад, тогда он еще находил способ заставить Марти Ланье смеяться над собственными бредовыми идеями, а не обзывал его педиком и не угрожал ему в присутствии юристов компании. Идеи Марти были подобны отраве. Они были лишены всякого смысла, он излагал их просто со скуки; при этом всегда замечал, что это просто "любопытные мысли". Райан знал его как облупленного - Марти мог кончить даже играя с телеприставкой "Нинтендо".
- Может, ты все-таки подумаешь о том, почему мы с тобой не можем поговорить о Мэттью? - услышал он голос Эллен. - Я бы хотела, чтобы ты поискал причину этого.
- Хорошо. - Райан снова посмотрел на часы: еще восемь минут. - Знаешь, Эллен, мне не хочется прерывать сеанс, но за мной должна заехать Элизабет, а ей к трем надо быть на студии. Так что мне, пожалуй, пора.
- Как тебе будет угодно.
Райан опрометью выскочил за дверь; веко его исполняло фанданго.
Он вошел в кабинку лифта.
Слишком тесно. Как в сорвавшемся с рук носильщиков гробу, который со страшной скоростью скользил вниз по гладкой поверхности из стекла и бетона, грозя похоронить Райана где-нибудь в сланцах под зданием Сенчери-Сити.
Наконец он вышел на улицу. В глаза ему ударил яркий солнечный свет. Пятидесятиминутный сеанс психоанализа закончился. Он хотел только одного, чтобы Элизабет приехала вовремя и чтобы он добрался до дома без нервного срыва.
Глава 3
Рыбалка
- Черт, воняет блевотиной, - буркнул Котенок Боно, сидя на заднем сиденье ржавого фургона "шевроле" десятилетней давности, который они угнали в городе.
Было восемь часов вечера; компания направлялась в сторону спортклуба. За рулем сидел Тони Нью-Йорк; они ехали с потушенными фарами.
Мики, сидевший впереди справа, пристально вглядывался в окно, стараясь не пропустить посыпанную битыми ракушками дорогу, которая вела к пляжу.
- Вот она. - Он указал на мелькнувший в зарослях просвет.
Фургон тряхнуло, и он с грохотом повернул направо. Тони выключил двигатель и на нейтральной скорости подкатил к бунгало Пола Аркетта. С минуту они сидели, прислушиваясь, как в горячем движке что-то тикает.
- Ладно, Кот, мы отправляемся на рыбалку, и нам понадобится одна из тех посудин, которые стоят у причала. Убедись, что там тихо, потом заберись на борт и посмотри, как она заводится. Только не включай, пока не сядем мы с Тони.
- Понял. - Котенок Боно вышел из машины и направился к берегу. Потом он остановился, давая глазам привыкнуть к темноте. Увидев, что впереди никого нет, он пересек белую полоску песчаного пляжа и забрался на деревянный причал. Доски были свежеокрашены, и кожаные подошвы его туфель прилипали и издавали чавкающие звуки.
Мики и Тони Нью-Йорк оба надели перчатки и вышли из машины. Бунгало "Фламинго" было закрыто; свет внутри не горел. Мики обошел дом вокруг и увидел, что стекло, которое он выбил в прошлый раз, уже поменяли.
- Проклятье, - выругался он.
На сей раз ему удалось извлечь стекло, не разбивая его. Он открыл дверь, потом вставил стекло на место. Тони он впустил в дом через главный вход.
- Что ж, этот малый по имени Уоррен, кажется, живет где-то рядом. Его гнездышко называется "Морская пена". Тащи его сюда. И чтобы не пикнул.
- Понял. - Тони бесшумно вышел за дверь, и в следующую секунду его силуэт растворился в темноте.
Пол с Уорреном ужинали в клубном ресторане в компании двух функционеров из НДК. На следующий день они планировали вернуться в Вашингтон. Фигура известного сенатора привлекла внимание, и Пол Аркетт то и дело ловил на себе любопытные взгляды. Они говорили о конференции демократов в Айове, о том, что Полу надо прибыть туда пораньше, чтобы в конце января начать обработку общественного мнения в штате. Из Вашингтона Полу позвонила его жена Эйвон. Он говорил по телефону, который стоял в конторе метрдотеля. В девять Пол и Уоррен распрощались с представителями НДК и отправились по номерам.
Пол, позевывая, вставил ключ в замок, ничего не подозревая, вошел, повернулся, чтобы закрыть за собой дверь, как вдруг ощутил на виске холодное прикосновение ствола.
- В чем де?.. - испуганно вскрикнул он и осекся.
- Руки за спину, Пол. Без шуток, иначе я вышибу из тебя мозги.
- Я… ты… - залепетал Пол.
Сенатор убрал руки за спину, и Мики проворно обмотал их изоляционной лентой, которой снабдил его Мило. Затем он резко развернул Пола и толкнул его спиной к двери.
- Ты не смеешь. Я американский сенатор.
- Ты дерьмо собачье, Поли. Тебе не следовало забывать, с кем ты имеешь дело.