- Я спрашиваю об этом еще и потому, что мы хотим командировать вас на работу в Австрию. Товарищ Шестов рекомендовал вас, считая, что вы с задачей справитесь. А нагрузка там будет большая. Как вы сами на это смотрите?
- Для меня это несколько неожиданно…
- Подумайте и завтра дайте ответ. Сейчас я вам объясню, чем вызвана такая срочность, - и, обращаясь к Шестову, спросил: - Забродин в курсе последних событий в Вене?
- Нет. К австрийским делам он прямого отношения не имеет.
- Так вот, - генерал передвинул по столу шифровку, как бы желая подкрепить свои слова, - разведки противника перешли в решительное наступление в Австрии, провели одну акцию. Я сомневаюсь, что им удастся извлечь из этого большую пользу, но сам факт для нас неприятен. Они попытаются обыграть его в политическом плане. Как вы думаете? - Член коллегии снова посмотрел на генерала Шестова.
- Это уголовный тип, и думаю, что у них ничего путного не выйдет.
- Дело в том, - продолжал генерал, - что два дня назад американской разведке удалось склонить к измене Родине инженера Рыжова, работавшего в Управлении советским имуществом в Австрии. Растратив большую сумму, Рыжов бежал со своей любовницей-австрийкой в американский сектор Вены. Наши демарши пока ни к чему не привели. Для нас это урок. Мы обязаны усилить работу контрразведки. Такова обстановка. Вы, кажется, были в Австрии?
- В командировке. Несколько дней.
- Я прошу вас все обдумать, взвесить и сказать, справитесь ли вы с этой задачей.
- Хорошо. Если разрешите, я подумаю.
- Ответ скажите завтра товарищу Шестову.
- Есть. Я могу быть свободным?
- Да.
Забродин, как и любой другой на его месте, был польщен доверием. Несомненно, это почетное и важное поручение. Вместе с тем он понимал, какую большую ответственность должен взять на себя. Справится ли? Его не пугали бессонные ночи и полные тревоги служебные часы, которые ему предстояли. Но за границей он не работал. Встреча с Пронским в Вене - это только эпизод.
Советская колония в Вене большая. Как оградить наших людей от ловушек иностранных разведок? Они маскируются до поры до времени под австрийцев, к которым наши люди прониклись симпатией и в искренность которых верят. Иностранные разведки ищут малодушных, хватаются за любую оплошность. Что нужно сделать, чтобы уберечь людей, которые иногда действуют неразумно? Как это сложно! И все же кто-то должен это делать? А у него есть опыт работы в контрразведке…
На следующий день Забродин сказал генералу Шестову, что он согласен ехать в Австрию…
В Вену Забродин прилетел в начале апреля. И сразу ощутил прелесть южной весны.
Люди ликовали. На улицах царило оживление. Еще бы: союзные державы договорились о заключении мирного договора с их родиной.
- Что сейчас делается в кафе, ресторанах! - Лунцов, встретивший Забродина на аэродроме, торопился познакомить его с обстановкой в стране. - Даже на трамвайных остановках, в клубах, на теннисных кортах - всюду только и разговоров, что о подписании мирного договора. Все кипит и бурлит! Газеты заполнены статьями с политическими прогнозами, различными обозрениями с предположениями о сроках вывода оккупационных войск, сообщениями о членах делегаций на мирную конференцию.
Полковник, как и прежде, поселился в "Гранд-отеле". Но теперь его комната выходила окнами на Ринг. И утром в окна ярко светило солнце.
Забродин позавтракал в том же кафе, где был вместе с Лунцовым, так как другого не знал. Он запомнил, по какой улице нужно идти обратно до Ринга, какие трамваи там проходят, как выглядит собор святого Карла, который является ориентиром по пути к "Империалу".
Весь день знакомился Забродин с людьми, с делами, отчего к вечеру в голове был полный сумбур. А когда стемнело, он вышел на улицу. Его приятно поразил фонтан у памятника советскому воину - освободителю Вены от фашистской оккупации. Падающие вниз капли воды, освещенные разноцветными электрическими лампочками, горели, как фейерверк.
Забродина сразу захватили события. Прошло три недели с тех пор, как в американский сектор Вены сбежал инженер Рыжов. По свежим следам Забродин пытался разобраться в причинах, побудивших его к этому.
Рыжов растратил большую сумму государственных денег и бежал от наказания. Но почему американцы отказались возвратить уголовного преступника? Бедно живет американская разведка, если уцепилась за уголовника! А может быть, это первая ласточка? Шантаж и подкуп сделают свое дело? Как оградить советских людей от провокаций?
Это стало основной заботой полковника, и он подолгу задерживался на службе, изучая поступающую информацию. Замелькали часы, дни… Но Забродин не упускал свободной минуты, чтобы познакомиться с Веной. И не только ради удовольствия. Он считал, что чем лучше знаешь страну, население, быт, нравы и привычки народа, тем успешнее можно работать.
Однажды вечером Забродин и Лунцов отправились гулять по Вене. Они решили осмотреть Грабен - небольшую площадь в центре города с великолепными магазинами и памятником жителям Вены, погибшим во время эпидемии чумы. Там же, поблизости, величественный собор - Стефанскирхе, под которым раскинулись многокилометровые катакомбы. Лунцов взял на себя роль гида.
Они шли полутемным переулком в сторону Кертнер-штрассе. Возле входа в ночной клуб "Мулен руж" Лунцов подошел к автомату, чтобы купить сигареты. Забродин продолжал идти один, медленно, не глядя по сторонам. Неожиданно его толкнула женщина.
- Извините! - смущенно проговорил Забродин. Женщина хотела что-то сказать, но подошел Лунцов.
- Пойдемте, Владимир Дмитриевич, - он взял Забродина под локоть и повел в сторону, не обращая внимания на женщину. - Вы, по-видимому, еще не узнали тонкостей здешней жизни. Эти женщины подчас бывают очень нахальными. У каждой свой район, и они даже платят налог с дохода…
- Не может быть!
- Замужняя женщина в эту пору одна по улице не ходит… Чего только здесь не встретите! Поговаривают, что воруют людей и отправляют куда-то на Восток, где продают за большие деньги. А вот сегодня Величко рассказал мне забавную историю. На Ландштрассе объявился чудак хозяин. Продает шерстяные кофты не хуже чем в других магазинах, но гораздо дешевле… Вообще здесь много странностей и особенностей…
Весьма вероятно, что этот разговор не задержался бы в памяти Забродина, если бы на следующий день другое сообщение не заставило полковника встревожиться. Ему доложили, что новость о продаже дешевых кофточек в магазине на Ландштрассе быстро распространилась и в этот магазин стали заходить многие.
- Что вам известно о владельце магазина? - спросил он у Лунцова.
- У нас нет о нем никаких сведений, Владимир Дмитриевич. Специально мы его не проверяли, так как никаких сигналов не поступало.
- Почему он оказался добреньким? Как вы думаете? Ведь на Западе каждый стремится нажить капитал, к этому толкает людей весь уклад жизни, а таким путем, как этот коммерсант, не разбогатеешь!
- Нужно разобраться. Побеседовать с теми, кто был в магазине.
- Хорошо. Но этого мало. Кто в Вене может дать справки о владельце магазина? Полиция? Власти? - Забродин даже улыбнулся. - Пронский! Вот кто может нам помочь! Когда у вас назначена с ним встреча?
Спустя два дня Забродин отправился вместе с Лунцовым на встречу с Пронским. Был теплый вечер. Из ресторанов и кафе, с открытых террас разносились звуки веселой музыки. Венцы отдыхали после трудового дня.
- Обратите внимание на жилые дома, - сказал Лунцов, показывая вокруг. Забродин посмотрел по сторонам, по, кроме зарослей кустарника и ветвей деревьев, громоздившихся в темноте, ничего не видел.
- Ну, конечно. Вы их не видите потому, что в окнах нет света. А ведь они тут, кругом, за деревьями.
Присмотревшись, Забродин различил вдали силуэт здания. Только в одном окне светился огонек.
- Может быть, это служебные помещения? - удивился он.
- Нет. Но венцы по вечерам редко бывают дома. Сидеть дома дорого: электричество, отопление. Гораздо дешевле провести вечер в кафе.
Лунцов отворил дверь особняка на Кюлерштрассе. Он настолько привык к этой квартире, что чувствовал себя как дома. В прихожей было темно. Он подошел к окну и задернул штору.
- Приходится приспосабливаться к австрийскому быту, - сказал он, включая свет.
Вскоре раздался звонок, и Лунцов впустил гостя.
- Ба-а! Владимир Дмитриевич, вы?! - воскликнул Пронский и крепко пожал Забродину руку. - Надолго к нам? - В его голосе слышалась неподдельная радость.
- Думаю, что уеду домой вместе с вами или немного позже, - ответил Забродин.
Расположившись за небольшим журнальным столиком, они повели тихий разговор.
- Как вы? Как устроились? Привыкли к Вене?
- Да как вам сказать… - по лицу Пронского пробежала тень. - Откровенно говоря, надоела мне вся эта эмигрантская возня. И если бы не важные события, то я запросился бы домой.
- Осталось недолго. Потерпите.
- Мистер Грегг взял меня к себе. Дает различные поручения.
- Вам так и не удалось выяснить, где он официально числится?
- Нет. В американском посольстве он официально не служит, хотя часто там бывает и пользуется особым доверием. Выступает как владелец частной фирмы.
- Американский Остап Бендер? А фирма по продаже рогов и копыт?
- Что-то в этом роде, - Пронский рассмеялся, - но поопасней! Это прикрытие дает ему возможность свободно распоряжаться деньгами и устанавливать обширные контакты в самых различных кругах.
- Что же поручил вам Грегг сейчас?
- Ни много ни мало - как искать среди советских граждан людей, которых американская разведка могла бы завербовать, - усмехнулся Пронский.
- Ого! Каким же образом?
- На этот счет у них много рецептов: подмечать малейшие подробности жизни, желания, стремления. И в первую очередь не хотят ли разбогатеть…
- Так и говорит "разбогатеть"?
- Да. Он считает это главным в жизни. Грегг сам придерживается таких же принципов. Прежде всего деньги. Доллары, фунты… За деньги продаст кого хочешь… Затем его интересуют семейные отношения: нельзя ли подсунуть девочку…
- Он действует довольно стандартно.
- Это его не волнует. Средства испытанные и надежные.
- А где знакомится?
- В самых различных местах: в кино, в кафе, в ресторанах, в магазинах - везде, где бывают русские. Я совсем недавно советовался с товарищем Лунцовым, как быть. Ведь я должен выполнять задание, иначе Грегг меня выгонит.
- Конечно.
- Юрий Борисович рекомендовал назвать Греггу Игоря Витальевича Викентьева, с которым я якобы познакомился в парке Терезианум… Остальное он предоставил моей фантазии: описать процедуру знакомства и личные качества Викентьева.
- И как же Грегг реагировал на вашу информацию?
- Уж я постарался! - Пронский рассмеялся. - Грегг остался доволен. Выдал дополнительно пятьдесят долларов на угощение Викентьева…
Выяснив все, что касалось Грегга и его "фирмы", Забродин спросил:
- Николай Александрович, вам не приходилось слышать о владельце магазина шерстяных изделий на Ландштрассе?
Пронский пытался что-то вспомнить.
- Нет, не слышал. А что? Он вас интересует?
- Да. Не могли бы вы узнать, что это за человек?
Пронский молчал. Долго крутил в пальцах сигарету. Затем в его глазах появился веселый огонек, и он сказал:
- Пожалуй, я смогу навести справки у самого мистера Грегга.
- Каким образом?
- Это секрет фирмы! Не беспокойтесь, я ему не скажу, что это нужно советской разведке!
Завхоз советского посольства в Вене Коротов, загорелый крепыш, одетый в темно-коричневые брюки и серый пиджак, шел по Рингу. Дойдя до венской Оперы, которая стояла еще в лесах, так как во время войны была сильно повреждена, Коротов повернул на Кертнер-штрассе и стал рассматривать красиво оформленные витрины.
Завхоз был в хорошем настроении: ремонт посольства, за который он отвечал, подходил к концу. Все было сделано добротно, и послу понравилось.
"Закончу ремонт и в отпуск! - мечтал Коротов. - К своим, в Кострому. И покупаться, и порыбачить на Волге! Вздохнуть спокойно. Не то, что здесь: сюда не сунься, туда не ступи!"
Хотя Коротов жил в Вене второй год и знал, где и что можно купить, сейчас он терялся в догадках: "Обставить кабинет новой красивой мебелью! - так сказал посол. - А черт ее знает, какая красивая! Вся красивая. А вдруг послу не понравится? Вот магазин Ривенса. Зайду-ка я сюда".
Коротов широко распахнул стеклянную дверь.
- Господин Коротов! Добрый день, милости просим! - услышал он приветливый голос хозяина. Коротов уже неплохо понимал по-немецки и мог самостоятельно объясняться, вставляя в немецкую речь русские слова. Ривенс точно так же говорил по-русски. В результате они хорошо друг друга понимали.
- Как удачно, господин Ривенс, что я застал вас. Здравствуйте!
- Рад вам служить, господин Коротов. Присаживайтесь.
Ривенс, невысокий, полный австриец, сиял. Казалось, для него нет ничего приятнее в эту минуту, чем лицезреть господина Коротова.
- Ви совсем нас забывайт, господин Коротов.
- Дела, господин Ривенс, дела. Знаете, приезд делегации, ремонт посольства…
- О! Я понимайт! Ви ошень заньятый, или как это по-русски - деловитый… Я так говорью?
- Правильно, господин Ривенс.
- Вот видите, я тоже немного говорьит по-русский. Чем могу служить, господин Коротов?
- Господин Ривенс, дайте мне совет.
- Совьет? Для вас, что хотите!
- Послу нужно обставить кабинет красивой мебелью. Посоветуйте мне.
- Нет ничего проще, господин Коротов. Я вам покажу филе красивый гарнитур. Какой ви желайт?
- Что-нибудь в новом стиле.
- Модерн! Вундершон! Пройдите со мной…
Ривенс повел Коротова узкими проходами, где громоздились всевозможные столы, диваны, стулья, шкафы. Почти два часа рассматривал Коротов кабинетные гарнитуры, один лучше другого, пока наконец не остановился на одном.
- Вот этот, кажется, подходит.
- Это прекрасный гарнитур, господин Коротов! Ваш посол будет ошень, ошень довольен!
- Благодарю вас, господин Ривенс!
- О, нет. Это я вас благодарийт! Такой большой заказ! Вот, господин Коротов, это вам от меня на памьять. Айн гешенк. Или как по-русский: подарьок. - Ривенс взял со стола наручные часы в золотом корпусе и протянул Коротову.
- Я не могу это взять, господин Ривенс. Это дорого стоит.
- Какой пустяк, господин Коротов. Ви есть мой постоянный клиент. Я получайт доходы.
- Нет, нет, господин Ривенс.
- Напрасно, господин Коротов, ви меня обижайт… Ви мой лучий друг. Когда вам прислать вещи?
- Если можно, сегодня.
Направившись уже было к выходу, Коротов вдруг вернулся.
- Господин Ривенс, я бы еще хотел два ковра и люстру…
- Все, что угодно, господин Коротов. Вот, выбирайт. Ривенс повел Коротова мимо свисающих с потолка больших и маленьких, сверкающих и матовых, пестрых и скромных люстр.
Когда люстра была выбрана, Ривенс сказал:
- Вы не будете возражать, господин Коротов, если люстру доставим вам завтра? Ее нужно как следует запаковать, чтобы не побился хрусталь.
- Пожалуйста, господин Ривенс. Счета пришлите в посольство.
Ривенс проводил Коротова до двери и долго тряс ему руку.
…Помещение для своей конторы мистер Грегг снимал в пятиэтажном жилом доме. Дом находился в тихом переулке американского сектора Вены. Казалось бы, для представителя торговой фирмы нужен шумный центр и близость других коммерсантов. Но фирма мистера Грегга в этом не нуждалась. Вывеска была только ширмой. Внизу у входа в парадное висела табличка: "М-р Грегг. Экспорт - импорт. 3-й этаж". На третьем этаже, в светлой двухкомнатной квартире с небольшой прихожей и размещались "деловые аппартаменты" мистера Грегга: в одной комнате сидела секретарша, другая - служила мистеру Греггу кабинетом.
Мистеру Греггу было около сорока лет, но он еще не нашел своего места в жизни. Он перебрал много профессий: работал помощником продавца в фирме по продаже пылесосов, затем агентом по страхованию. Во время войны был в Италии, но не столько воевал, сколько спекулировал сигаретами. В разведке работал всего несколько лет. Вена потянула его, как в свое время Клондайк тянул золотоискателей. Ему установили твердый оклад. Кроме того, за каждого завербованного советского агента или за важную информацию была обещана дополнительно крупная сумма.
Высокий, худощавый, с лицом аскета, мистер Грегг скорее походил на пастора, чем на коммерсанта. Он был человеком аккуратным: служба есть служба. И в этот день, как всегда, вошел в свой кабинет ровно в девять часов. Вид у мистера Грегга был помятый, несмотря на безукоризненный темно-серый костюм и сверкающую белизной рубашку. То ли плохо проведенная ночь, то ли другие заботы наложили отпечаток на его лицо. Мистер Грегг прошелся по кабинету, посмотрел в окно. На улице шел дождь, крупный весенний дождь. Грегг распахнул окно. В кабинет вместе с ароматным свежим воздухом ворвался шум большого города.
- Мистер Грегг, вас спрашивает господин Пронский, - доложила секретарша.
- А-а. Впустите.
Пока Пронский стягивал в прихожей мокрый плащ, мистер Грегг закурил сигарету и сел в кресло.
- Как поживаете, господин Пронский? - мистер Грегг был учтив. Ему это не стоило денег.
- Спасибо, хорошо.
- У вас есть что-нибудь интересное для меня?
- Надеюсь, кое-чем порадую вас, шеф.
- Очень хорошо. Присаживайтесь.
- Я думаю, что у нас скоро будет больше возможности для установления контактов с русскими. От одного человека я узнал, что русские женщины часто посещают магазин шерстяных изделий на Ландштрассе. И мы могли бы…
- Вы были в этом магазине? - остановил его Грегг.
- Нет пока.
- Почему?
- Я решил посоветоваться с вами…
- Нужно не советоваться, а действовать. Больше решительности. Нам нужны хорошие дела.
- Если вы немного поможете, то мои усилия могут быть более успешными.
- Каким образом?
- Оказать давление на хозяина, чтобы он ставил меня в известность, когда в магазин приходят русские. Я буду приходить и знакомиться с ними. Ведь это недалеко от нашего сектора.
- Неплохая идея… Я узнаю и вам скажу. Как ваши дела с Викентьевым?
- Нормально. С ним я вижусь теперь почти каждую неделю. Господин Викентьев начинает питать ко мне расположение…
- Нужно встречаться чаще. Вы должны чем-то заинтересовать его…
- Я пробую, мистер Грегг. Но еще не нащупал, что его может увлечь. Отношения в семье у него нормальные. Пока все не выходит за рамки приятельских разговоров. Но я надеюсь.
- Проявите инициативу. Больше выдумки. Я плачу за это деньги.
- Постараюсь, шеф.
- А ваше предложение с магазином нужно использовать. Я наведу справки. Зайдите ко мне через два дня.
…Забродин зашел к профоргу советской колонии. Добродушный и жизнерадостный Опанас Никифорович Гриценко уже знал о приезде Забродина в Вену, и, когда он назвал свою фамилию, Гриценко сказал:
- Очень рад познакомиться. Присаживайтесь.
- Может быть, я зайду попозже? - Забродин нерешительно остановился, увидев, что Гриценко разговаривает с посетителем.