- В нижней части Ломпока, - сказал Винс. - Меньше чем через час, как Джек вышел из тюрьмы.
Она посмотрела на Форка.
- Я бы хотела выпить, Сид. Немного бренди.
- Еще кто-нибудь хочет? - спросил Форк. Винс сказал, что предпочел бы пиво, а Эдер прикончит то, что у него есть. Когда Форк удалился на кухню, мэр села в свое любимое кресло, поджав под себя ноги и одернув на коленях черную юбку.
Никто не проронил ни слова, пока Форк не вернулся с двумя банками пива и бокалом бренди. Он поставил его перед Хаскинс, протянул Винсу вскрытую банку и спросил, не нужен ли ему стакан. Винс сказал, что нет, не нужен.
Отпив бренди, Хаскинс обратилась ко всем присутствующим в комнате:
- В чем мог быть смысл убийства Норма?
- В полной мере дать нам понять - до нас должен дойти смысл письма, - сказал Винс.
- Что бы это могло значить - на понятном английском?
- Очень просто, - сказал Форк, занимая единственное другое кресло в комнате, которое, скорее, смахивало на стул, чем на кресло. - Они делали эти снимки, чтобы дать нам знать: им все известно относительно того, что мы с тобой собираемся предоставить убежище судье и Винсу. Затем они убивают бедного старого Норма, давая нам понять, что народ они крутой и шутить с ними не следует. - Он взглянул на Винса: - Так?
- Примерно так.
В наступившем молчании Джек Эдер откинулся на спинку дивана и стал внимательно изучать потолок. Наконец, он сказал:
- Я все пытаюсь понять, как им удалось так быстро нащупать связь между вами и нами.
Наступило очередное краткое молчание, прежде чем Б.Д. Хаскинс предположила:
- Кто-то проболтался.
- Я ни с кем не говорил, - возразил Эдер. - А Келли пообщался только с Воякой Слоаном.
- Значит, он был с ним излишне откровенен, - стояла на своем мэр.
- Кто мог вам это передать, - спросил ее Винс, - кроме вашей сестры?
- Никто.
Винс и Эдер уставились на Сида Форка, который заверил их, что ни с кем не говорил.
Эдер перевел взгляд на мэра.
- А кому рассказывала ваша сестра?
- Своему мужу, - опередил ответ мэра Форк.
- Надеюсь, что так и было, - сказала Б.Д. Хаскинс, не обращая внимания на три пары глаз, уставившихся на нее. Снова заговорив, она обращалась непосредственно к Джеку Эдеру. Слегка наклонившись вперед, она не сводила с него взгляда холодных серых глаз, которые, как Эдер позже заверял Винса, "уставились в глубину моей души так, словно там сплошная грязь, темнота и мокрицы ползают".
- Вы должны понять, - продолжала она, - если мне придется говорить с этой публикой - мне потребуется посредник. Некто посторонний.
- Логично, - согласился Эдер.
- И при том достаточно богатый, что куда лучше, нежели бедняк, ибо богатый не столь легко поддастся искушению изменить нам, если представится такая возможность - а в этой ситуации я в ней, черт побери, уверена. И видит Бог, Парвис более чем обеспечен.
- Парвис ваш зять? - спросил Эдер.
- Да.
- Вроде бы вы говорили, что его зовут Мансур.
- Парвис Мансур.
- Когда мы с Келли сможем с ним встретиться?
- Как насчет завтра?
- Не выбрать ли нам субботу или воскресенье?
- Субботу. Сегодня.
- Сегодня более, чем устроит, - согласился Джек Эдер.
Глава шестнадцатая
Хотя на полированной гранитной плите над входом было высечено "Гражданский Центр Дюранго", никто не называл строение иначе чем Сити-Холл. Возведенное на месте старого Сити-Холла, который был выстроен в 1887 году и рухнул в 1935-м году во время землетрясения, новое здание городского совета явилось свету в июне 1938 года, но его золотой юбилей прошел никем не замеченным.
Оно представляло собой массивное трехэтажное сооружение из серого гранита, которое Б.Д. Хаскинс называла сундук с окошком. Его границы включали в себя стоянку для парковки и пожарное депо № 1 (хотя пожарного депо № 2 не существовало), и Гражданский Центр занимал примерно половину квартала первостатейной недвижимой собственности на Проезде Нобеля.
Проезд, как все его называли, был единственной улицей в Дюранго, которая хоть как-то напоминала бульвар, и единственной, которая со всеми своим поворотами и изгибами шла через город от его восточных границ до Южнотихоокеанской трассы на западе. Все остальные улицы - не считая расположенных у подножья холма - как по линеечке проходили с запада на восток и с севера на юг.
Проезд Нобеля получил свое название по имени шулера из Луизианы Нобеля Кларка, который на пару со своей мексиканской женой Люпой, бывшей проституткой, основал это поселение 148 лет назад и назвал его Дюранго в честь одноименного в Мексике, откуда Люпа удрала в 1853 во время массового нашествия скорпионов.
Воспользовавшись посильным содействием индейцев-чумашей, постоянно пребывавших в заторможенном состоянии, пара возвела первое строение Дюранго, из четырех стен и крыши. Наполовину из бревен, наполовину из необожженного кирпича, здание представляло собой комбинацию торговой фактории, таверны и публичного дома. При невыясненных обстоятельствах через двадцать три месяца оно сгорело дотла, зажарив в своих пылающих развалинах Нобеля и Люпу Кларков и двух неопознанных лиц мужского пола.
Но старая тропа, которая, извиваясь, шла через горы, спускалась к подножью холмов и бежала дальше к побережью океана, продолжала называться Проездом, ибо никто не видел смысла переименовывать ее.
Как гласила высеченная на камне надпись, Гражданский Центр являлся пристанищем всех муниципальных служб Дюранго. Мэр, шеф полиции и хранитель городской казны - все размещались на третьем этаже, вкупе с бухгалтерией последнего. На втором этаже находились судебный зал и камера муниципального судьи города, который переизбирался каждые четыре года. Через холл от него располагались помещения выборного прокурора города и двух его заместителей - плюс еще два клерка, судебный пристав, три секретарши и престарелый судебный репортер, который писал на полставки, все свое время посвящая развлечениям в стиле геев, и, хотя был заметно глуховат, все же сохранял тщеславие, не позволявшее ему прибегнуть к слуховому аппарату. Начальник пожарной команды занимал кабинет депо номер 1.
Нижний этаж был отведен под остальные городские службы. Почти треть его занимала полиция и непосредственно тюрьма, которая включала в себя шесть камер и вытрезвитель. Остальная часть занята стойками, у которых горожане могли платить налоги, оплачивать счета за отопление и водоснабжение, получать свидетельства о браке и оформлять разводы, регистрировать смерти и рождения, подавать прошения на строительство и возведение пристроек; здесь же, если в том возникала необходимость, впрочем, довольно редкая, проходили встречи с членами городского совета.
На часах только пробило 9.30; стояла последняя суббота июня, и шеф полиции Сид Форк, откинувшись на спинку своего вращающегося банковского кресла и положив ноги на стол мореного дуба, слушал отчеты двух своих детективов из отдела по расследованию убийств, Уэйда Брайанта, непомерно выросшего карлика, и Джоя Хаффа, который, по мнению Сида Форка, был сущим профессором в своем деле.
Когда Брайант замолчал, шеф переспросил:
- Значит, двадцать второй, а?
- Такой выбор свойственен завзятым профессионалам, - подытожил Хафф.
- Нам бы крепко помогло, будь у нас хоть какое-то представление о мотивах, - сказал Форк. - Я хочу сказать, что непонятно, почему сюда является какой-то профессиональный убийца, появившийся непонятно откуда, от Лос-Анжелеса до Сан-Франциско, пускает пару пуль в старину Норма и исчезает, даже не потрудившись опустошить кассу?
- Хороший вопрос, - согласился Брайант.
- Я тоже так считаю, - поддержал его Хафф.
- Ну?
- Потому что кто-то заплатил ему, - предположил Хафф.
- Так кто же?
- Для этого мы и существуем, - сказал Брайант. - Мы с Джоем только этим и занимаемся. Хотя сегодня суббота, мы поднялись в самую рань и отправились к новоиспеченной вдове, чтобы, как вы понимаете, убедиться, все ли с ней в порядке и не сунула ли она голову в духовку - и чтобы, может быть, задать ей парочку вопросов. Явились мы к ней около восьми часов утра и угадайте, что мы выяснили?
Форк зевнул.
- Ее не было на месте.
- Верно, - согласился Брайант. - Тогда Джой и говорит: давай-ка проверим "Синий Орел", потому что, может быть, она сидит там над бухгалтерскими книгами или изливает свою печаль. Мы поехали к "Синему Орлу" и угадайте, что мы там обнаружили?
- Отгадка номер два, - Форк снова зевнул.
- Мы даже не смогли войти в него - вот что, - сказал Хафф.
Форк кивнул, словно удовлетворившись ответом.
- У стойки все стояли в четыре ряда, - продолжил Брайант. - Ну, в два, не меньше. А за ней порхала сама Вирджиния, разливая пиво, откупоривая бутылки, и, улыбаясь сквозь слезы, исполняла прекрасные мелодии звоночком кассы.
- Я говорил ей, что сегодня она огребет не меньше тысячи, - сказал Форк. - Может, даже полторы.
- Значит, это твоя идея?
- Лучше, чем торчать дома, бродя по всем четырнадцати комнатам и грызя до дыр носовой платок.
- Словом, мы кое-как пробились к стойке, попались Вирджинии на глаза, и Уэйд сказал что-то соболезнующее, типа "Ну, ты крутишься, Джинни!", а она сказала, как она, мол, благодарна, что мы заглянули утешить ее и что она еле справляется.
- Значит, вам так и не удалось спросить, кто, по ее мнению, мог направить убийцу?
- Ни секунды не могли улучить, - сказал Брайант, - потому что с одной стороны сидел "Кондор Стейк Банк", а с другой "Реджент-Шевроле".
- Значит, сплошной прилив, так?
- Сплошной.
Повернув голову, Сид Форк взглянул в окно.
- Припоминаю, что когда кто-нибудь умирал, его родственники, соседи и друзья собирались после похорон на поминки, где были тонны жратвы, главным образом, жареные цыплята и копченая ветчина, а вдова, вся в черном, встречала гостей, пожимала всем руки и соглашалась, что да, в самом деле, покойный Том или Гарри выглядел совсем как живой и, конечно же, цветы были просто великолепны.
- Когда, черт возьми, это было? - спросил Брайант.
- Лет двадцать пять-тридцать назад, - ответил Форк. Он отвернулся от окна и спросил Брайанта: - Так что же вы нашли… если вообще что-то нашли?
Брайант облизал губы, предвкушая реакцию на свой ответ.
- Возможного свидетеля.
Форк рывком сбросил ноги на пол и наклонился вперед.
- Кого?
- Отец Френк из Сент-Мэгги.
- Прекрасно, - Форк водрузил ноги обратно на стол. - Наш пастор-алкоголик.
- Пока он в завязке, - уточнил Джой Хафф. - Обратился в общество "Анонимных Алкоголиков" и все такое.
- Как вы на него вышли?
- В то утро он болтался вокруг "Орла", опасаясь войти, и мы с Уэйдом, выйдя, наткнулись на него.
- Он что, опасался опохмелиться?
- Возможно, - кивнул Брайант. - Значит, Джой спросил его, как, мол, дела, отче? А тот сказал, что все прекрасно, если не считать, что он постарается зайти попозже и выскажет Вирджинии свое сочувствие, когда она не будет так занята. Затем он посмотрел на меня, и я понял, что он колеблется - да, нет, да, нет - пока, наконец, не признался, что прошлым вечером заметил тут нечто странноватое. Никогда раньше не слыхал такого выражения - странноватое.
- Я тоже, - признался Джой Хафф.
- Во всяком случае, похоже, он был на встрече…
- С "Анонимными Алкоголиками"? - спросил Форк.
Брайант кивнул.
- Но там не было ничего особенного, никто не сбивал его с пути истинного, и он не получал от епископа никаких укоризненных посланий. Кто знает, что там было? Но, во всяком случае, он пребывал в смятении духа и решил пройтись, чтобы успокоиться. Он оказался как раз на Северной Пятой, когда увидел, что какой-то другой священник рассматривает щенков в витрине магазина Фелипе.
- Пастушьих лабрадоров? - уточнил Форк. - Симпатичные малыши.
Джой Хафф продолжил отчет.
- Ну, вы знаете, в каком виде отец Френк ходит большую часть времени - в рубашке с открытым воротом и джинсах. Но он сказал, что тот, другой священник был весь в черном, хотя воротничок у него был не того покроя и все такое. В общем, отец Френк решил, что он решил посетить кого-то и просто проезжал мимо, потому что он никогда раньше не видел его. Он, кроме того, предположил, что священник мог заглянуть к "Красотке Полли" выпить кофе и перекусить. Он уже был почти готов пересечь улицу и пригласить коллегу, как тот развернулся и пустился едва ли не бегом.
- По направлению к "Орлу"?
- От него. Поэтому отец Френк, помявшись, сделал шаг назад в подъезд Клейна и забился поглубже, ибо не хотел, чтобы коллега неправильно оценил его поведение.
- Ладно, изложи, что тебе рассказал отец Френк.
- Как он утверждает, видел и слышал он следующее. Он сказал, что священник, который резво семенил по тротуару, остановился, резко развернулся, словно что-то забыл, и прямиком направился в "Синий Орел".
- Сколько было времени?
- Он думает, что примерно половина двенадцатого.
- Во сколько кончилась встреча "Анонимных Алкоголиков"?
- В девять тридцать, но он болтался на улице еще часа полтора, дожидаясь, когда сможет позволить себе кофе с пирожными.
- Так он провел полтора часа?
- Прогуливаясь мимо бара, как я прикидываю. Сопротивляясь искушению.
- А другой священник, - предположил Форк, - вошел в "Синий Орел".
Хафф кивнул.
- И что сделал отец Френк?
- Продолжал болтаться поблизости, - сказал Брайант, - дожидаясь, пока выйдет коллега, потому что еще надеялся, что им удастся вдвоем посидеть за кофе.
- По какому маршруту он прогуливался?
- По другой стороне улицы.
Френк прикрыл глаза, словно восстанавливая перед мысленным взором схему пересечения улиц.
- У ювелирного магазина Марвина. Там тоже утопленный в стене подъезд, - сказал он.
- Отец Френк сказал, что укрывался в нем потому, что не хотел, дабы кто-нибудь видел, как он вечером слоняется по улице, - уточнил Брайант.
- Не будем отвлекаться, - сказал Форк. - Он что-нибудь видел?
Брайант отрицательно покачал головой.
- Слышал?
- Он думает, что до него донеслись из "Орла" звуки каких-то хлопков.
- Хлопков?
- Хлопков.
- Один? Пять раз? Пятьдесят? Сколько?
Брайант ухмыльнулся.
- Понимаешь, Сид, как раз этот вопрос я ему задавал.
- Ну и?
- И он сказал, что хлопнуло вроде бы дважды.
- И что потом?
- Потом этот незнакомый священник вылетел из "Орла" и вскочил в фургон, который тут же снялся с места.
- И что отец Френк сделал после этого?
- Он сказал, что поскольку напарника на чашечку кофе у него больше не оказалось, он направился домой и пошел спать.
- Как выглядел этот другой священник?
Брайант кивнул Джою Хаффу, который вытащил блокнот, перевернул несколько страниц и прочел свои записи.
- Невысокий. Очень короткие ноги. Рост примерно пять футов один дюйм. В возрасте от сорока до сорока пяти лет. Довольно полный. Круглый как мячик. Седоватые, коротко остриженные волосы. Некрасив. Смахивает на свинью.
- Свинью?
- Точнее, на поросенка. Нос такой вздернутый, что ноздри смотрят на тебя.
- Какого цвета глаза?
- Отец Френк сказал, что вблизи он его не рассматривал, - сообщил Брайант. - Но все же успел заметить, что этот тип смахивает на поросенка.
- Что относительно фургона?
Брайант с сожалением покачал головой.
- Он не запомнил ни номера, ни модели машины, потому что отец Френк, по его словам, не может отличить "Бьюик" от "Форда". Но он сказал, что фургон был розового цвета.
- Розового?
Брайант кивнул.
- Ну что ж. Это уже кое-что.
Глава семнадцатая
Придорожная закусочная, где Эдер, Винс и Б.Д. Хаскинс должны были в час дня в субботу встретиться с богатым иранским зятем мэра, лежала в четырех милях к востоку от Дюранго, на южной стороне Проезда Нобеля, который, выйдя за пределы города, превращался из подобия бульвара в двухполосную трассу черного асфальта, которая, изгибаясь и извиваясь, тянулась до государственного шоссе номер 101.
Харчевня называлась "Кузина Мэри" и принадлежала Меррмену Дорру, который настаивал, что его заведение - скорее, загородный клуб, а не придорожная харчевня. Дорр сравнительно недавно перебрался сюда из Флориды и утверждал, что изучал географию в Арканзасском университете, летал вторым пилотом на некоей линии, именовавшейся "Транс-Карибской линией грузовых перевозок" и, кроме того, два сезона играл во втором составе за команду "Индейцы Саванны" в классе В Южной Лиги.
Вскоре после того, как Дорр материализовался в Дюранго, неизменно подозрительный Сид Форк произвел серию междугородних звонков и убедился, что Дорр рассказывал о себе чистую правду, но не всю.
Дополнительная информация включала в себя и три месяца без права выйти под залог в тюрьме Вест Палм-Бича по подозрению в мошенничестве.
Обвинение имело в виду две или три поставки винтовок М-16 и минометов М-60. Дорр утверждал, что груз был оплачен некоей импортно-экспортной фирмой из Майами. Фирма же заверяла, что так и не получила заказанного груза.
Все обвинения с Дорра были внезапно сняты, когда выяснилось, что после очередного Дня Благодарения фирма свернула все свои дела и исчезла - да так, что о ней больше ничего и никто не слышал.
После этого Сид Форк прекратил дальнейшее расследование относительно Мерримена Дорра, ибо, как он объяснил мэру, "все это начинает смахивать на истории с привидениями". Тем не менее, Форк считал своим гражданским долгом время от времени отдавать должное прекрасному меню "Кузины Мэри" и ее разумным ценам, хотя закусочная лежала вне пределов его юрисдикции. Так что он каждые полтора месяца наносил Дорру полуофициальные визиты после того, как закусочная стала функционировать.
- Что тебя сюда привело? - задал он вопрос Дорру.
- Когда я сидел в тюрьме Вест Палм-Бича, я слышал о приемлемых порядках у вас тут.
- А заодно о наших правилах?
- Нет.
- Правила таковы: никаких наркотиков и шлюх, если ты не хочешь, чтобы тобой заинтересовались федеральные власти и помощник шерифа.
- А как насчет того, если по субботам люди тут тихо и спокойно перекинутся в покер?
- Это другое дело.
Сидя за рулем своего серого "Вольво"-седана, выпущенного три года назад, Б.Д. Хаскинс, миновав стоянку, по гравийной дорожке обогнула дом с тыльной стороны. Келли Винс, обратив внимание на скромную рекламу синего неона, буквы которой складывались в "Кузину Мэри", спросил, в самом ли деле существует Мэри, которая является чьей-то кузиной.
- Владеет этим заведением, - сказала Хаскинс, - Мерримен Дорр.
- Кормят тут прилично? - с заднего сидения спросил Эдер.
- Во всяком случае, порции большие.
Последний вопрос принадлежал Винсу, который поинтересовался, почему на стоянке нет машин посетителей.
- Потому что он не открывается раньше шести, - ответила мэр.