Он выстрелил, но глиняный голубь как ни в чем не бывало летел, описывая широкую дугу, и упал незадетый в конце леса.
- Дерьмо! - выругался Манкузо.
- Подлюга он был, вот и все.- Уилсон занял позицию для стрельбы.
- Что верно, то верно.
- Так и должен был кончить. Стреляю!
На сей раз взлетели два голубя. Уилсон выстрелил дважды, и обе мишени упали в красную грязь. Он встал рядом с Манкузо.
- Петерсен хорошо стрелял? - спросил Манкузо.
- Блестяще.
- Лучше тебя?
- Никто не стреляет лучше парня, который убивает, чтобы жить.
Манкузо загнал по патрону в каждый ствол ружья и вышел на линию стрельбы. Он крикнул: "Стреляю!" Выстрелил дважды и дважды промазал.
- Дерьмово же ты стреляешь,- сказал Уилсон.
- Я мыслитель, а не боевик.- И Манкузо выбросил стреляные гильзы.
Подобное заявление заставило Уилсона расхохотаться. Но когда он встал в позицию, Манкузо заметил:
- Так кто же навел местную полицию?
- Я-то думал, мыслитель вроде тебя все ответы сам знает.
- Компания навела?
- Нет, Джо, это не мы. Компания, чтоб ты знал, копов не приглашает. У них грязная работа. А тут важно, чтоб все было чисто.
Он выстрелил дважды и разбил обе птички, но Манкузо не спешил выходить на линию для стрельбы.
- Ты сообщишь кому-нибудь, где был Петерсен?
- Не обязан,- ответил Уилсон.- Тот, кто его нанимал, уже сам знает.
Манкузо поглядел на Уилсона. Тот потрогал янтарную оправу очков для стрельбы, потом водрузил их обратно на нос.
- Петерсен путался под ногами, пойми, Джо. У нас. У своего босса. Мы так надеялись, что вы закроете его счет. Не получилось. Похоже, кто-то проявил нетерпение.
Улыбаясь, он уставился на Манкузо. Как хотелось Манкузо врезать сейчас Уилсону кулаком!
- Кто его нанял? - спросил он.
- Не знаю,- пожал плечами Уилсон.- Но на твоем месте я б непременно выяснил, как они узнали, что ты был там.
ПОЛДЕНЬ.
- Это не просто неловкость, Сэм,- сказал О'Доннелл.- Весь Холм переполошился.
Они сидели в личной столовой президента на третьем этаже Белого дома. Стол был накрыт на троих.
- Очень сожалею, но ничем не могу помочь,- произнес президент.- Как насчет ланча?
- Ланч? В такое время?
Открылась дверь, и вошел Лу Бендер.
- Доброе утро, мистер спикер.
- Лу,- сказал О'Доннелл,- Лу, объясни президенту, что он не может отменить появление директора ФБР перед собранием руководства конгресса без объяснений.
Но Бендер лишь улыбнулся и, усаживаясь, заметил:
- А что у нас на ланч?
- Я, кажется, нахожусь в сумасшедшем доме.- О'Доннелл быстро покончил с мартини.
- Еще один? - спросил президент.
- Да!
Президент позвонил в маленький хрустальный колокольчик, и вошел официант.
- Майкл, еще один мартини для спикера. Сухой, с лимоном.
- Хорошо, сэр.- И официант вышел.
- Вы что, находите мои возражения несерьезными? - спросил О'Доннелл.- И что смешного в том, что я говорю?
Президент и Бендер обменялись улыбками.
- Хорошо. Так в чем дело? - настаивал О'Доннелл.
- ФБР нашло человека, который застрелил Мартинеса.
- Что?! - О'Доннел переводил взгляд с одного на другого,- Где мой мартини?
Дверь открылась, и официант внес запотевший стакан на серебряном подносе, поставил его перед О'Доннеллом и вышел.
О'Доннелл поднял стакан, словно дорогой подарок.
- Боже, благодарю тебя, Богоматерь, Святого Патрика и Святого Иуду,- изрек он и осушил свой стакан наполовину. Потом поставил его и заметил:- Что ж, Сэм, мы снова на коне.
- Лу…- обратился президент.
Бендер взял слово:
- Я назначил пресс-конференцию на восемь вечера. Сегодня. Три телекомпании. Вся команда в сборе. Мы хотим, чтобы ты и Гаррисон были на трибуне.
- Изумительно,- сказал О'Доннелл.
- Ни слова до того,- сказал Бендер.- Пусть пресса немножко подумает. Твердый орешек для нее.
- Ах, сладкая месть! - потер руки О'Доннелл.- Истмен должен будет уйти. На его место ты сможешь назначить Фэллона. И идти на съезд в полном порядке.
Но на это восклицание президент ничего не ответил.
- Хоть теперь не говори мне, что ты не хочешь Фэллона,- взмолился О'Доннелл.
- Я этого не сказал.
- Значит, ты возьмешь его?
- И это я тоже не сказал.
- Послушай, Сэм, хоть сейчас не будь разборчивым женихом. Ты и Фэллон в одном списке - и съезд будет для нас увеселительной прогулкой. А без этого получится просто базар. Скажи, что ты берешь Фэллона, и покончим со всем этим.
- Нет.
- Но почему?
- У меня есть свои причины.
- Какие же?
- Чарли, ты поверишь мне,- вздохнул президент,- если я скажу, что Терри Фэллон фанатик войны, да еще с комплексом мессии?
- Лу, ради всего святого…- О'Доннелл поглядел на Бендера.
Но Бендер только пожал плечами и развел руками.
- Я и не надеялся, что ты поверишь,- сказал президент.- Но хочешь, я предложу тебе сделку?
О'Доннелл заметно воспрял духом.
- Я пойду еще дальше,- продолжал президент.- Я обдумаю кандидатуру Терри Фэллона. Но не как вицепрезидента, которым он станет. А как президента, которым он может стать. Ты поддержишь меня?
О'Доннел поднял голову и посмотрел на президента из-под копны белых как лунь волос.
- О чем ты говоришь, Сэм?
- Полагаю, ты знаешь, о чем.
Все трое притихли на время, посидели в молчании. Затем президент сказал:
- Я ведь знаю, что О'Брайен советовался с тобой, прежде чем ФБР предъявило свои претензии Везерби.
О'Доннелл продолжал улыбаться, а наблюдавший за ним Бендер дивился его невозмутимости. Говорили, что он умеет это делать лучше всех других политиков. И были правы. Наконец О'Доннелл произнес:
- Да, было дело.
- И ты дал свое добро?
- Что из этого? Везерби проходимец. Ему было не место в конгрессе. Вот и все.
- Не совсем, Чарли,- заметил президент.
- Что еще? - О'Доннелл прикинулся невинным херувимчиком.
- Я хочу знать, не ты ли подбил Фэллона явиться к О'Брайену со своими голословными утверждениями.- О'Доннелл возмущенно фыркнул, но президент продолжал.- Я хочу знать, не была ли то сделка, дабы вывести Везерби из сената и ввести туда Фэллона.
- А что, если была?
- Так была?
- Сэм… эх, Сэм…- вздохнул О'Доннелл.- Когда губернатор Тэйлор назначил на оставшийся срок вместо Везерби Фэллона, партия получила место в сенате без предварительного голосования, без выборов, не истратив на избирательную кампанию ни единого дайма. Какое ж в этом бесчестье?
- Чарли, я задаю тебе вопрос. Ты вступил в сделку с Фэллоном, что он получит место в сенате, если даст соответствующие показания на Везсрби?
О'Доннелл все еще улыбался, но блеск в глазах исчез вовсе.
- Послушай, Сэм, ты главный в Белом доме, я главный в конгрессе. Мы оба ответим перед богом и нашими избирателями за грехи наши. И давай оставим этот разговор.
Лу Бендер дотянулся и взял хрустальный колокольчик. Явился официант и положил конец очередному раунду.
12.20.
Когда Манкузо вернулся, Росс сидел сгорбившись за своим письменным столом. Он не спускал глаз с изображения на видеомониторе, левая рука была занята дистанционным управлением, а правая быстро делала заметки. На голове были наушники, и он даже не взглянул на вошедшего Манкузо. На столе перед ним лежала трехфутовая полоса белого картона. Голубой карандашной линией она была разделена на семь сегментов. И каждый обозначен большим красным номером. В каждом из первых шести квадратов лежала одна из латунных гильз, использованных при убийстве. Но седьмая гильза была выкрашена черным. Манкузо тряхнул головой и насмешливо хмыкнул. Это заставило Росса поднять голову.
- Чего тебе надо? - спросил он и повесил наушники на шею.
- Ничего,- ответил Манкузо, уселся, бегло просмотрел кипу бумаг на своем письменном столе - не найдется ли чего еще незнакомого.- Кто-нибудь звонил?
- Нет.
- Почта?
- В ящике.- И Росс показал на шкаф для хранения документов, что стоял за дверью.
Манкузо повернул голову и глянул. На шкафу стоял новый, внутри и снаружи скрепленный проволокой ящик с двумя отделениями. Левое отделение было помечено: РОСС. На правом зияла пустота.
- Что, мать твою, это значит? - спросил Манкузо.
- Так я собираюсь находить свою почту каждое утро, начиная с сегодняшнего. Вместо того чтоб рыться в твоей куче дерьма.
- Трогательно,- сказал Манкузо.- Это весьма трогательно.
- Брось, Джо.
- Где ж ты раздобыл этакую армейскую штуку? - Манкузо закурил сигарету.
- Тебе-то что?
- Ничего. Просто любопытно.- Он выпустил дым и откинулся на спинку кресла.
Росс принялся изучать его. Понурый, уже немолодой полицейский. Концы галстука мятые и болтаются порознь. Один угол воротника задран. Бесцветные волосы поседели, над бровями выступили пигментные пятна. Скоро Манкузо попадет в отбросы общества, станет забытым пенсионером где-нибудь в Майами, или Бруклине, или Санкт-Петербурге. Начнет без конца перелистывать газеты да слоняться по улицам, ища, с кем бы поговорить. Они будут еще долго болтать о нем в баре "У Герти". Болтать о Джо Манкузо, что ненавидел свою работу и свою жизнь, а любил "бурбон", что под занавес своей карьеры получил приглашение в Белый дом и благодарность, которую не заслужил и которой вовсе не желал, - награду за ничегонеделанье, за то, что оказался не там, где надо, и не тогда, когда надо. Ведь он на пороге старости и одиночества. Росс смотрел на него и не испытывал гнева. Только жалость.
- Что ты собираешься делать после отставки? - спросил он мягко.
- Хм?
- Планы строишь на это время?
- Тебе-то какое дело?
- Мне - никакого.- Получив столь резкий отпор, Росс уставился на Манкузо.- Никакого, разрази тебя гром.- И потянулся за наушниками.
- Надеюсь, ты никому не сказал, что у нас есть ниточка, ведущая к Петерсену? - спросил Манкузо.
Но Росс уже надел наушники. Он не слышал, что сказал Манкузо. А если и слышал, отвечать не пожелал.
14. 25.
В мелкие клочья разорвала Салли лист фотостатной бумаги. Потом приняла горячую ванну и заварила себе чашку кофе без кофеина, смешав его со столовой ложкой виски. Когда нервы успокоились, она накинула легкий розовый коттоновый халатик и позвонила Тому Картеру. Как раз перед тем, как часы пробили двенадцать.
- Ты вернулась? - удивился он.
- Да.
- Как насчет ланча? Что-нибудь в час у "Мэзон Бланш"?
- Да нет… спасибо. Я немного устала от путешествия. Думаю, сегодня мне лучше посидеть дома.
- Так я и предполагал,- ответил он.- Я загляну к половине третьего.
- Послушай, Томми, у меня здесь куча работы. Речь Терри для…
- Увидимся в полтретьего. Не волнуйся. Я забегу всего на минутку. В полчетвертого у меня деловая встреча. Чао, детка.- Он повесил трубку.
И вот сейчас она смотрела из окна гостиной, как Томми поднимается по ступенькам к ее двери. При себе он держал свернутую трубочкой папку. Она слышала, как он насвистывает.
Когда затренькал дверной звонок, она на минуту остановилась, чтоб собраться с мыслями. Затем сделала глубокий вдох и пошла открывать.
- Прекрасно,- сказал он, входя, снял куртку и плюхнулся на кушетку.- Как там в Майами?
- Там все тихо.
- Ну и плохо. А здесь что происходит! Ты изумишься.
- Я наслышана.
- Вице-президент жаждет крови президента. Конгресс волнуется. А знаешь ли ты, что Бейкер собирается обратиться к нации сегодня в восемь вечера?
- Нет…- Последняя новость потрясла ее.
- Говорят, он хочет рассказать все о деле Мартинеса. А может, и подать в отставку.- Томми глянул на свои часы.- Мне надо обратно в офис через минуту. Есть у тебя что-нибудь выпить?
Она сходила на кухню и принесла ему "Канадиан клаб" со льдом. А пока ходила, до нее дошло, что все в этом городе, видимо, знают о выступлении Бейкера по телевидению сегодня вечером. Все, кроме нее. И еще до нее дошло, что ни Терри, ни Крис, никто из телекомпаний даже не позаботился о том, чтобы пригласить ее. И она четко осознала: если не будет действовать быстро, двери Вашингтона закроются перед ней навсегда.
- Выпьешь за компанию? - спросил он, когда она протянула ему стакан.
- Нет.
- Как знаешь.- Он залпом опрокинул стакан.- А как тебе рисуночек? Я подумал, они что-то напутали с твоими волосами. Или в тот вечер волосы и впрямь были стянуты назад?
- Какой еще рисунок?
- Фото которого я послал тебе. Рисунок женщины, что была с парнем из секретной службы как раз перед тем, как он приказал долго жить.
- Не делай из себя посмешище! - Она заставила себя рассмеяться.- То была вовсе не я.
- Не будем дурачить друг друга, Салли.- Он открыл папку. Там была фотография с рисунка, но в отличие от фотостата, который он послал ей, здесь были точно прорисованы оттенки ее кожи и волос, мягкие тени, что лежали под ее скулами, и теплота ее глаз.- Это девушка, с которой я жил в Лагримасе,- сказал Томми.- Девушка, которую я любил.
Он сказал это с такой горечью и с такой страстью, что она даже испугалась. Но тут же взяла себя в руки и сказала:
- Неправда. Я даже рядом с тем отелем не была!
- А где же ты была?
- Здесь.
- С кем?
Пару дней назад она смело могла заявить: "С Крисом". Но сейчас она уже не могла так сказать и сознавала это.
- Одна,- произнесла она наконец.
Томми закрыл папку. И снова уселся.
- Ты же была репортером. Ты знаешь, как работает его голова. Репортер видит двух человек вместе - при том, что вместе им быть не положено. Он тут же спрашивает себя, о чем это они там толкуют? О чем они вообще могут толковать? Вот так и ты с парнем из секретной службы. О чем это вы могли толковать поздно вечером в баре отеля?
- Я не была там, ты только зря тратишь время.
- Предположим… предположим, Мартинеса убил не безумный иностранный террорист, как нам сообщили. Предположим, целью был вовсе не Мартинес. Предположим, целью был сенатор Терри Фэллон,- продолжал он.
- Бред какой-то.
- Так уж и бред? Разве это не объясняет, почему дело не осталось целиком за ФБР? Разве это не объясняет, почему вмешалась секретная служба? Разве это не объясняет, почему ты сидела в баре отеля и почему парню час спустя вышибли мозги?
- Ерунду ты городишь,- сказала она и попыталась встать. Но он схватил ее за запястье.
- А знаешь, Салли, я мог бы состряпать хорошенькое дельце: заговор для защиты интересов Терри Фэллона. Чтобы он смог оказаться в списке кандидатов в вице-президенты. Чтобы Бейкер смог баллотироваться на второй срок.
- Не собираюсь я сидеть тут и слушать весь этот бред, Томми.- Салли выдернула руку и встала.
- Ага, ты предпочитаешь услышать это в новостях?
Она ждала этой угрозы и была к ней готова.
- То, о чем ты говоришь, вовсе не новость. А просто выдумка.
- А читается как новости.- Он снова открыл папку и вручил ей два напечатанных на желтой бумаге текста. Она пробежала глазами первую страницу и сразу сникла.
- Садись-ка, любовь моя,- сказал он и положил подушку близ себя на кушетку.
Под дерзким заголовком "Кто стоит за?" шел целый набор пакостных предположений и размышлений.
"Чиновники службы по охране законности, отказавшись назвать себя, тем не менее утверждают, что таинственная женщина, которую видели с Томополусом за несколько минут до его смерти, вполне может быть Салли Крэйн, пресс-секретарь сенатора Терри Фэллона, который в свою очередь принимает участие в расследовании секретной службы. Полиция округа Колумбия имеет основания вызвать мисс Крэйн в суд для допроса по подозрению в убийстве".
- Что за мерзость! - Она швырнула бумаги ему на колени.- Ни одна телекомпания это не примет. И ни одна уважающая себя газета не напечатает.
- А зачем им это надо? - улыбнулся он и убрал бумаги обратно в папку.
Она-то знала, как он прав. Такую историю необязательно печатать, чтобы дискредитировать. Каждая сенсация начинается со слухов. Подобный отчет, сфабрикованный Вашингтоном, дающий общую картину и не предназначенный для печати, не останется без внимания. Не много понадобится времени, чтобы кто-нибудь взялся за телефон, позвонил в полицию округа Колумбия и спросил, действительно ли они собираются вызвать Салли Крэйн на допрос. Конечно, полиция слыхом не слыхала ни про какую Салли Крэйн. Но после этакого звонка они призадумаются. И немного понадобится времени, чтобы ее в самом деле вызвали на допрос, а слухи обернулись правдой. В отчаянии она села на кушетку. Она была потрясена.
- Ты… не ты же начнешь эту кампанию,- сказала она.- Томми, ты не…
Он наклонился к ней, в его глазах сверкнула злая ухмылка.
- Поиграла со мной как кошка с мышкой во время интервью Фэллона, а?
Она положила руки на колени, вся сжалась, стараясь унять дрожь.
- Ведь так было дело? - мрачно переспросил он.
- Ну ладно, да.
- И выбрала именно меня, потому что знала, что я люблю тебя. Ведь так?
Она не могла отрицать - это была правда. Она выбрала его телекомпанию, потому что знала, что он все еще испытывает к ней страстное чувство. Знала, что именно это делает его более уязвимым. Однажды она даже всплакнула от стыда за свое поведение. Теперь, похоже, могло повториться то же самое.
- Да,- сказала она.- Я прошу прощения, Томми. Я знаю, что я…
- О, я понимаю.- Он мягко обнял ее за плечи.
- В самом деле? - Ее глаза увлажнились.
- Да, конечно.
- Я не имела в виду…
- Знаю,- сказал он.- И вот что я думаю: пришло время пересмотреть наши отношения. Как ты считаешь?
- Пересмотреть?…
Кончиками пальцев он коснулся ее лица и легко поцеловал в губы. Всего раз. Она уставилась на него. А он принялся расстегивать пояс.
- Я думаю, пришло время понять друг друга,- сказал он и расстегнул брюки.- А как думаешь ты?
- Нет, Томми, ну пожалуйста. Я не могу.
Через ширинку своих боксерских трусов он нашел то, что искал.
- Не будь такой стыдливой. Однажды тебе это понравилось.- Он толкнул ее голову себе в колени.
- Нет,- взмолилась она.- Не надо. Пожалуйста.
Но он был неумолим, и она вынуждена была покориться…