- Да, - произнес он так тихо, что из-за шума дождя его почти не было слышно. - Возможно, все это правда. Но сейчас мне не дают покоя двое полицейских, чьи имена вы назвали. Вы уверены, что они сделают свое дело? Я имею в виду, они действительно хладнокровно убьют тех людей так, как вы задумали?
- Мои полицейские? - с искренним удивлением посмотрел на него де Медем. - Да они ждут не дождутся. Их уничтожат, как только они выскочат из тоннеля. Ведь они же стражи порядка, а те люди - убийцы главы государства, прибывшего к нам с визитом.
- Премьер-министра, а не главы государства.
- Какая ерунда! В Израиле премьер-министр - фактический глава государства. Мы говорим об убийцах, террористах, а не о ни в чем не повинных зеваках. - К де Медему снова вернулась веселость. - Дайте мне ваш бокал. Выпейте и успокойтесь.
Вадон поднялся и поставил свой бокал на стол. Посмотрев на часы, он покачал головой и взял шляпу.
- Не надо. Мне в самом деле не нужно было приходить сюда. Пришел, только чтобы сообщить вам об изменениях. Я… я должен вернуться в министерство.
Де Медем кивнул и с такой силой хлопнул министра по плечу, что у того голова дернулась назад.
- Разумеется, старина. Ваша преданность общественному благу похвальна. Не забудьте, однако, прихватить сумку, - вкрадчиво прибавил он, вытащил сумку из-под дивана, куда ее забросил Вадон, и протянул ему. - Передаю вам из рук в руки, смотрите, не забудьте ее в машине. Слышите? Да еще в министерской машине! Ведь вам же будет неприятно, если ваш преданный шофер обнаружит ее во время уборки.
- Я приехал сюда не на министерской машине, идиот, - угрюмо огрызнулся Вадон, беря сумку, он старался держать ее на отлете, словно боялся испачкать одежду.
- Вот как? - хмыкнул де Медем. - А я-то думал, что вы обожаете кататься на служебной машине с шофером.
- Я езжу на служебной машине только по служебным делам, - чопорно ответил Вадон. - Люблю сам водить машину.
- А, - насмешливо кивнул де Медем. - Очень демократично с вашей стороны. Хотя вы очень удивили меня. Чистенький юноша-шофер в униформе, ммм… а?
Вадон выстрелил в де Медема взглядом, полным отчаянной, неприкрытой ненависти.
- Господи, какой же вы отвратительный подонок! - тихо произнес он.
- Знаю, - одними губами улыбнулся де Медем. - Но предпочитаю считать, что это мне к лицу. Сыграйте свою роль, и через двадцать четыре часа все будет кончено. Я вам даже подарю ваши фотографии на память. Уж очень вы там привлекательно выглядите.
И на этот раз при упоминании о фотографиях Вадон резко, как от удара, поднял голову, в его глазах была боль, губы беззвучно шевелились.
Де Медем ухмыльнулся:
- Вы снова станете сам себе хозяин. Почти. А теперь прощайте. - Он хотел было подать министру руку на прощание, но, увидев выражение его глаз, пожал плечами и опустил ее. - Дадите мне знать, когда все будет сделано, понятно?
Спина у Билла взмокла от пота. Он снова посмотрел на дешевые часы, которые купил по дороге из магазина Тати в гостиницу. Прошло двадцать минут с того момента, когда Кхури исчез в здании. Небо начало покрываться тучами. Он стоял возле стойки кафе на другой стороне проспекта, ждал возвращения Кхури и наблюдал, как на солнце набегало тонкое облачко. Послеполуденная духота усилилась, а облачко постепенно превратилось в темно-лиловую тучу. По улице на большой скорости проехала вереница темно-синих фургонов ОРБ. Из-за стальных решеток окон смотрели бесстрастные лица солдат. Когда скрылся из виду последний фургон, Билл грохнул стаканом о стойку. Бармен с любопытством посмотрел на него. Наконец на ступеньках крыльца дома напротив появился Кхури, синей сумки у него в руках уже не было.
Несколько мгновений он стоял, ухмыляясь и поигрывая плечами, словно провернул выгодное дело, потом легко сбежал с лестницы. Билл, отсчитав деньги, подвинул их бармену и направился к двери Кхури, помахивая пустыми руками, подходил к углу. За перекрывавшим проспект Монтеня барьером рядами стояли полицейские фургоны. В тени высоких развесистых деревьев бездельничали выгнанные жарой из фургонов полицейские - в ожидании, когда их наконец займут каким-нибудь делом. Как только Саид ступил на перекресток, Билл надел темные очки и неуклюжей походкой, враскачку, пошел вслед за ним.
Кхури провел его по улице Франциска Первого, недолго постоял у витрины магазина Риччи "Товары для мужчин" и спустился по ступенькам в подземный гараж. Билл прибавил шагу, и в этот момент в сумерках сверкнул ослепительный свет молнии, громыхнул гром, земля качнулась под ногами, и тотчас же на него упали первые капли дождя, крупные как горох. А несколько секунд спустя дождь с оглушительным шумом полил как из ведра, струи воды, ударяясь об асфальт, отскакивали вверх на целый фут. Билл возблагодарил Бога и перебежал, не привлекая к себе внимания солдат ОРБ, на другую сторону улицы, скачками преодолев метров сорок до спасительной лестницы в подземный гараж.
Дешевая рубашка промокла насквозь, вода струилась по спине. Он сбежал по лестнице на первый этаж, вошел в помещение для автомобилей, быстро нашел глазами главный выезд и побежал туда, прислушиваясь, не зарокочет ли двигатель. Он услышал шум мотора уже у самой будки, где одинокая кассирша ела бутерброд, уставившись в портативный телевизор. Он едва успел спрятаться между двумя машинами, как мимо быстро проехал БМВ. Выстрелы выхлопных газов оглушительным эхом отражались от бетонного покрытия.
Саид расплатился за стоянку, и не успела его машина подняться по наклонному выезду и свернуть на улицу, как Билл устремился вслед за ним, не обращая внимания на вопившую кассиршу. Он выскочил на улицу и остановился как вкопанный. БМВ был уже в ста метрах от него и, разбрызгивая лужи, на высокой скорости скрывался за завесой дождя. Билл в отчаянии подбежал к обочине, посмотрел в обе стороны и увидел появившийся из-за угла "мерседес" с флажком, его мокрая крыша сверкала в свете фонарей. Билл с поднятой рукой шагнул на мостовую, нога его попала в водосточную канаву, вода до краев залила туфлю. Машина резко затормозила, но тут выскочившая из какого-то парадного парочка опередила его. Он выругался, повернулся и посмотрел вслед удалявшемуся БМВ. Машина была уже метрах в двухстах от него, подняв огромный фонтан брызг, она завернула за угол и исчезла из виду. Билл помчался на другой угол. Там, где еще пять минут назад целое стадо такси стояло в ожидании пассажиров, не было видно ни одной свободной машины. Он стоял расстроенный, беспомощный, в туфлях хлюпала вода. Потом повернулся и, стряхивая на ходу капли дождя с лица, повернул к гаражу.
Он бежал по безлюдной улице, и одна мысль не давала ему покоя. В гараж Саид ехал с необычайной осторожностью, а оттуда, особенно когда, поднимая фонтаны брызг, заворачивал за угол, несся сломя голову, словно за ним гнался дьявол. Причиной всему этому, несомненно, была сумка, которую Кхури оставил в том доме. А вернее, ее содержимое.
Билл спустился на нижний этаж, там царило оживление. Прекрасно одетые, довольные жизнью господа садились в свои машины, чтобы ехать домой, в парижские пригороды. Мужчины, которые обычно в августе выпроваживали жен и детей на взморье, а сами, под предлогом срочной работы, оставались в Париже и накручивали астрономические счета за телефон, любезничая со своими пассиями. Билл побродил несколько минут по гаражу, подождал, пока двое из них не закончили болтать и не уехали, оставив за собой тонкий шлейф аромата бренди. Тогда он, оглядевшись, принялся внимательно разглядывать дверь, за которой уединялись Кхури и рабочий.
Одностворчатая стальная дверь, окрашенная серой краской, с вентиляционным отверстием. К ней приклепана белая табличка со схемой громоотвода, написанным красной краской словом "Опасно" и множеством инструкций, как оживлять пораженных током людей. Прочитать их можно было только в очень сильных очках, но к тому времени, как спасатель вооружится ими, несчастный наверняка успеет переселиться в мир иной.
Замок выглядел довольно простым. На той стороне двери, вероятно, был рычаг, который регулировал засов. Билл вздохнул. Когда-то во Вьетнаме он служил с одним парнем, который скрашивал скучную лагерную жизнь, практикуясь в отмыкании замков куском проволоки. Возможно, он надеялся найти применение этому своему таланту по возвращении в Америку Ричарда Никсона. И сейчас, впервые в жизни, Билл пожалел, что тогда отмахнулся от приятеля, горевшего желанием обучить его мастерству взломщика. Каким бы примитивным ни был замок, но без ключа или отмычки дверь можно открыть разве только с помощью полукилограммовой пластиковой взрывчатки. Билл отбросил со лба намокшие под дождем волосы, повернулся и пошел к выходу.
Он немного постоял, глядя на дождь, который зарядил, видно, надолго и лил как из ведра. И не было ветерка, который разогнал бы тучи. Вода залила мостовую, и машины, казалось, плыли, освещая дорогу ярко горевшими передними фарами. Струившийся по боковым стеклам дождь не позволял заглянуть внутрь. Билл хотел было войти в метро, но, поразмыслив, передумал: летом полицейские стадами патрулируют на станциях и в поездах, выполняя план по арестам за счет несовершеннолетних карманников. И если кто-нибудь из них опознает его в вагоне, он окажется как мышь в капкане, на улице же есть шанс убежать, скрыться. На другой стороне солдаты ОРБ, столпившись в подворотне, курили, прикрывая сигареты от дождя ладонями, и не обращали никакого внимания на редких прохожих. Втянув голову в плечи, Билл вышел из своего укрытия прямо под дождь. Он больше не волочил ноги, походка его была быстрая, пружинистая.
Завернув за угол, он снова вышел на проспект Монтеня и направился к реке. Пройдя шагов двадцать, остановился на обочине и посмотрел в сторону Елисейских полей - авось удастся поймать такси. И на этот раз его постигла неудача. Он повернулся и, поеживаясь от холода, пошел дальше.
Со ступенек парадного крыльца дома, из которого недавно вышел Кхури, сбежал человек в дождевике. Левой рукой он придерживал непромокаемую шляпу, и Билл не смог рассмотреть его лица. Другой рукой он прижимал к груди синюю сумку. Билл пошел ему навстречу, но в этот момент человек открыл дверь синего "ягуара", и не успел Билл сделать трех шагов, как он, держа в вытянутой руке сумку, исчез в темноте салона. Билл прибавил шагу, почти побежал. Оставалось всего несколько метров, когда зажглись фары и машина сорвалась с места, оставив за собой фонтаны брызг. Билл сошел с тротуара на мостовую и долго смотрел ей вслед. Он успел запомнить регистрационный номер и теперь повторял его про себя, словно боялся забыть. Наконец машина скрылась из виду, и он продолжил свой путь к реке.
21
Билл нажал на кнопку звонка и стал ждать. Позвонил еще три раза, но безуспешно. Наконец, с выражением сильного беспокойства на лице, он бесшумно проскользнул мимо двери консьержки и, не сводя глаз с матового стекла, за которым на фоне светящегося телеэкрана шевелилась большая тень, прошмыгнул на лестницу. На этом телеэкране консьержка за сегодняшний день видела его фотографию не менее десятка раз. Все его чувства были напряжены, он не отрываясь смотрел на открывающуюся дверь, слышал, как консьержка громко окликала его, и бесшумно поднимался по лестнице.
Больше минуты он простоял не шевелясь на лестничной площадке перед дверью. Прислушался, но, не услышав за дверью никаких звуков, осторожно вставил в замочную скважину свой ключ и открыл дверь.
- Кельтум? - тихо позвал он и прислушался.
Тягостное безмолвие окутывало его.
- Кельтум! Это я!
Он постоял, прислушиваясь. Единственное, что он услышал, - слабый шум заводящегося двигателя машины. Дверь в гостиную полуоткрыта. Билл, нахмурившись, вошел в комнату, снова постоял, вслушиваясь в гнетущую тишину. Прижав к груди сжатые в кулаки руки, он закрыл ногой дверь, огляделся. В комнате никого не было. Кулаки его буквально вжались в грудь. Он пересек гостиную и вбежал в кухню.
На столе лежала почти не распакованная сумка с продуктами: масло, свежее молоко. Дверь холодильника открыта. Билл коснулся кончиками пальцев пачки с маслом, на ней остались вмятины. Кровь бросилась ему в голову. Он повернулся и с пристальным вниманием осмотрел всю квартиру.
Две минуты спустя он тяжело опустился на незастеленный матрац в комнате для гостей и обхватил голову руками. В квартире ничего не сдвинуто с места, никаких следов борьбы. С полминуты он размышлял, сгорбившись, уронив голову, потом выпрямился, схватил трубку телефона и достал из кармана визитную карточку Лантье.
- Алло! - Женский голос звучал резко, нетерпеливо. Слышался детский плач.
- Алло? - Билл взял аппарат, подошел к окну и, прижавшись лицом к стеклу, внимательно оглядел улицу. - Я - Клебер. Мне необходимо поговорить с инспектором Лантье.
- Его здесь нет. - В голосе женщины не осталось и следа раздражения, он звучал сосредоточенно, но настороженно.
- Знаю. Но он сказал, что я могу передать ему через вас сообщение.
- Да. Говорите. Я передам ваше сообщение инспектору. Если он позвонит мне.
- Послушайте, мадам, - быстро, с настойчивыми интонациями в голосе произнес Билл, - не смогли бы вы сами связаться с ним? Немедленно. Пусть он мне перезвонит. Пожалуйста.
- Я не уверена, что дозвонюсь до него прямо сейчас, - озабоченно ответила женщина. - Я…
- Ну пожалуйста, - перебил ее Билл. - Он же просил вас. Это крайне важно. Вопрос жизни и смерти!
- У него есть номер вашего телефона? - отрывисто спросила она.
Билл продиктовал ей записанный на трубке номер телефона Кельтум.
- Пожалуйста, свяжитесь с ним прямо сейчас. Скажите ему, чтобы он сразу же перезвонил мне.
- Долго вы там пробудете?
- Не знаю, - ответил Билл, скосив глаза на улицу. По противоположной стороне патрулировали трое солдат ОРБ. Он сглотнул. - Пока он не позвонит мне. Я буду ждать.
Зазвонил телефон. Билл поставил банку с пивом на подоконник и схватил трубку.
- Алло! - изменив голос, безразлично произнес он.
- Простите. Я, кажется, неправильно набрал номер.
Билл с облегчением улыбнулся, узнав грубовато-ироничный голос Лантье.
- Да нет же, Господи, - ответил он своим голосом. - Слава Богу, это вы. Прошло больше часа, как я звонил вашей сестре. Чуть с ума не сошел. Боялся, что полиция вот-вот взломает дверь.
- У меня была встреча. Обдумывали перспективы дорожного движения. - Лантье оставил легкомысленный тон. - Так что вы там говорили о взламывании двери? Где вы?
- В квартире сестры.
- В ее квартире? Я-то думал, что она живет в родительском доме, ухаживает за болезненным папашей!
- Бросьте! Ради всего святого, ее отец при смерти! Мне нужно столько рассказать вам, а времени у нас в обрез.
- Простите, - пробормотал полицейский, - но она для меня как заноза. Давайте адрес и рассказывайте, что у вас стряслось.
- Эта линия не прослушивается? Я могу говорить свободно?
- За кого вы меня принимаете?
- Хорошо, - произнес Билл и быстро продиктовал адрес.
- Порядок. Так что, черт возьми, у вас там произошло?
Билл коротко описал события дня. Полицейский слушал его молча, только когда Билл продиктовал номер "ягуара", он присвистнул и негромко повторил его, записывая.
- Вы проделали отличную работу, - пробормотал он и тихо засмеялся. - Вы когда-нибудь думали, что сгодились бы для службы в полиции?
- А кто меня туда возьмет из-за моего пристрастия калечить женщин?
- Да уж, мне до вас далеко, - с кислым юмором возразил Лантье. - Что еще?
- Кельтум исчезла.
- Что? - вскричал Лантье после короткого молчания. - Откуда? Когда?
- Из своей квартиры. Мы договорились, что она будет ждать меня. Я пошел в гостиницу, а она вернулась домой.
- Была она дома?
- Была. Точно была. А потом снова ушла. Очень торопилась.
- Может быть, пошла в магазин за едой?
- Еда у нас есть! Она ее принесла и начала распаковывать сумку. Оставила открытой дверь холодильника. Рассеянностью она никогда не страдала, поверьте мне.
- Так, и вы думаете, ее похитили? - допытывался полицейский. Голос его звучал глухо.
- Господи, да не знаю я. Но похоже, что так.
Лантье помолчал.
- Когда это произошло?
- Думаю, что задолго до моего возвращения. Масло почти растаяло.
Лантье снова задумался.
- Вы сказали, что вернулись больше часа назад?
- Точно, - ответил Билл, непроизвольно взглянув на часы.
- И никто за вами до сих пор не пришел? - Билл в ответ что-то промычал. - Правильно. Послушайте, что я вам скажу. Если они вас еще не засекли, значит, за вашей квартирой наблюдение не установлено. Она, должно быть, придумала для них какую-нибудь историю, и они теперь ищут вас где-то в другом месте. Вот вам мой совет: оставайтесь там, где вы сейчас находитесь. Это будет самое лучшее. Сегодня утром каждый парижский полицейский получил вашу фотографию, а вы, наверное, заметили, сколько их на улицах. - Он заговорил еще тише. - Они объявили, что открыли на вас охоту.
- О черт!
- На этом закруглимся. Я установлю, кому принадлежит машина с номером, который вы мне дали, и перезвоню вам.
- А как быть с Кельтум? Вы найдете ее?
- Разумеется, попытаюсь найти. Хотя, если с ней случилось что-нибудь… э-э… не совсем обычное, я вряд ли смогу что-либо разузнать.
- Попытайтесь ради Бога. Это я втянул ее в это дело. И, если с ней что-нибудь случилось, я…
- Сделаю все что смогу. По крайней мере проверю по каналам уличных происшествий.
- Господи, только не это, - простонал Билл.
- Не переживайте и не делайте поспешных выводов. Возможно, она ушла из дома по каким-то неотложным делам.
- Нет. Она же обещала мне. Она бы никуда сама не ушла. Я знаю это.
- Я то же самое говорил о своей жене. Так, значит, я перезвоню вам.
Билл некоторое время стоял не шевелясь, потом пошел на кухню, взял банку с пивом, вернулся в гостиную, подтянул к окну кресло, сел в него и стал наблюдать.
Внезапно он вздрогнул и схватился за оконную раму. Оказалось, что он уснул, а кресло наклонилось и чуть не упало. Он помотал головой, стряхивая остатки сна, и только сейчас услышал тихий, настойчивый звонок телефона. Вскочил с кресла и едва не растянулся на полу, зацепившись ногой за стоявший на полу аппарат. Он наклонился и взял трубку.
- Ммм?
- Это я. Вы можете говорить?
Билл услышал голос Лантье, и сна как не бывало.
- Ну конечно. Который час? - проговорил он, взглянув на часы. - Господи, уже почти три. - Он выпрямился, прошелся по комнате, разминая затекшие мышцы. - Новости есть? Узнали что-нибудь о Кельтум?
- Нет. Я думаю, с ней все хорошо. По крайней мере в морге ее трупа со следами шин на спине не обнаружено.
- Прекратите!
- Я не преувеличиваю, - тихо возразил полицейский. - Не знаю, на чем вы споткнулись, но должен предупредить: если мы с вами не будем крайне осторожны, попадем в очень скверную передрягу.
- Меня разыскивает полиция за убийство на сексуальной почве, а вы мне толкуете, чтобы я был осторожен и не попал в какую-то там передрягу? - язвительно рассмеялся Билл.