Она почувствовала легкое прикосновение и обернулась. Это была Ингрид. Та, о ком она думала весь вчерашний день, но совершенно забыла сегодня. Выглядела она еще более эффектно. С распущенными, но аккуратными волосами, легкой полупрозрачной одежде на стройное тело, казалась моложе лет на пять.
– Книги у меня в машине, – привстала Жаклин. – Сейчас принесу.
– Вовсе необязательно, – задержала ее женщина.
Лок запихал трубочку в рот и махнул бармену, чтобы тот угостил девушек за его счет. Ингрид бросила подозрительный взгляд и развернулась к нему спиной.
– И это тоже, – добавила она, протягивая бармену слишком крупную купюру. – Вы не вместе?
– Мы не вместе, – ответил за нее юноша.
– Мы же вместе, – запуталась Жаклин.
– Все, я пошел, – сказал себе Лок, отставляя бокал на стойку. – Встретимся через два часа.
– Мне показалось, – продолжала женщина, не обратив внимания на его уход, – будто ты придумала предлог, чтобы меня оставить.
Жаклин ощутила неприятное покалывание под кожей и сжалась на стуле, давясь коктейлем.
– Я ничего не требую, – не переставала говорить женщина, вынуждая Жаклин съеживаться все больше. – Просто я человек конкретный. Лучше сказать сразу, чего от меня хотят или не хотят. Тогда все встанет на свои места.
Ингрид замолчала, проникая внутрь ее глаз прямым взглядом, которого Жаклин просто не выносила. Она чего-то ждала, но чего девушка не понимала и оттого терялась еще больше. Женщина улыбнулась и протянула ярко – голубой коктейль. Тот показался ей не сильно противным, поэтому она решила разделаться с ним залпом. На ее вес ей обычно хватало и этого.
Осознание того, что она находится в чужой, хотя и знакомой кровати, пришло не сразу. Жаклин лениво ответила на сотовый.
– Мы выяснили адрес. Можешь выезжать, – сообщила Соня.
Ингрид поставила перед ней поднос с кофе и тепло улыбнулась. Жаклин стянула одеяло и с облегчением заметила, что какая-то часть одежды на ней все же осталась. Она выпила по-прежнему вкусный кофе почти залпом.
– Надеюсь, ты не из тех, кто плотно завтракает, – сказала женщина, опуская ноги в колготы. На ней был шелковый халат, явно дорогой и пошитый, будто специально для ее тела. – Прислуга приходит в десять. Кофе я готовлю обычно сама. К этому времени меня дома уже не бывает. Но если хочешь, можно заказать еду на дом, – предложила Ингрид. – Я ухожу через полчаса, поэтому тебе придется дождаться служанке, прежде чем уйти самой.
Жаклин так плохо себя уже давно не чувствовала. И дело даже не в физической боли. На работе девушка увечья получала нередко. Иногда действительно серьезные. Это была боль другого рода. Какое-то туманное смятение. Словно тело отделилось от мозга, а сама Жаклин перестала нести ответственность за каждую из частей. Ее пугало все чужое. И это был не пустой страх, а настоящая возрастающая и плодящаяся внутри паника. Дыхание участилось, поднялась температура. Такое случалось и раньше, когда она оказывалась в недопустимой близости от постороннего. Позже она блокировала такие воспоминания точно вирус.
Ингрид тем временем одевалась за ее спиной. Элегантное нижнее белье и официальный костюм дорогой марки. Она заметила растерянность Жаклин и подошла, чтобы обнять ее. Та кричала внутри, но в действительности не могла пошевелить ни единым мускулом. Разум ее находился где-то внутри, загнанный и обезволенный, а телом управляло существо пугливое и неземное.
Наконец, боль резко отступила, и девушка спокойно выдохнула. Она не хотела отталкивать Ингрид. Жаклин приняла чужое тепло почти без омерзения и содрогания. Вспоминая то хорошее, что сделала для нее женщина, не требуя компенсации. Безусловное добро незнакомого человека и тихая забота без претензий на дифирамбы казались ей, по меньшей мере, странными.
– Мне нужно идти, – прошептала она, отнимая руки женщины от своих плеч. – Еще раз спасибо.
Ингрид болезненно кивнула окну, а Жаклин уже одевалась и набирала номер того, у кого могла быть ее машина.
– Этот… Лок Аспен… полиция, – громко зевнул аспирант.
– Моя машина, – строго бросила она.
– Твоя машина в участке. Мы так вчера и не пересеклись, а мои звонки ты предпочла игнорировать.
Жаклин хлопнула дверью и сбросила вызов, предпочитая поймать такси. Таксовать на обочине она не умела. Машины огибали ее с громкой и разборчивой руганью водителей. Ее внедорожник находился в участке, и все сознание Жаклин занимал адрес, горящий на электронной карте внутри. То, что она могла спровоцировать настоящую аварию на дороге, мало ее волновало.
На работу она прибыла уже через четверть часа. Заплатила таксисту остатками наличности – которая, к слову, превышала, реальную стоимость в несколько раз – и потребовала, чтобы тот ехал, как можно быстрее. Лок выжидал у дверей лифта. Он замер с сигаретой в руке, удивляясь тому, с какой скоростью может передвигаться такси, если пассажирское сидение занимает его коллега.
– Идем, – бросила ему Жаклин, подлетая к своему автомобилю.
Но тот, к ее глубочайшему, оказался запертым. Впервые на ее памяти.
– Вообще-то так положено, – оправдался Лок. – Я не рассчитывал, что ты приедешь так скоро. Мы ведь созванивались минут десять назад.
– Двадцать две, – поправила она. – Ключи.
– У меня в пальто.
Жаклин осмотрела его с головы до ног и обратно. Теплый вязанный свитер со снежинками, алый шарф, брюки с полосой и лаковые ботинки не по сезону.
– Пальто я не вижу, – заключила она.
Лок улыбнулся, приподняв палец, и надавил на кнопку лифта.
– Одно мгновение, начальник.
Спустился он далеко не через одно мгновение. Жаклин такое терпела с большим трудом.
– Прости – прости, – показался он, прихрамывая на одной ноге. – Кажется, что-то разбил, пока летел к тебе.
Девушка приняла ключи, заняла водительское сидение и поправила спинку кресла. Лок занял соседнее место, чем немало ее смутил. Она не заводила, выжидая его пояснений.
– Мне выйти? Просто я подумал… Ну раз уж мы начали дело вместе, то почему бы?.. Нет?
Выражение лица Жаклин не менялось. Лок втянул губы и открыл дверь, кивая своим мыслям.
– Просто я было подумал, что тебе станет интересно узнать, куда мы сейчас направляемся.
Он не спешил выходить, а Жаклин не спешила зажигать двигатель.
– Только пристегнись, ехать будем еще быстрее, – предупредила девушка, и Лок захлопнул дверь, сияя от счастья.
– Ты просто не представляешь, как я этому рад!
– Не представляю, – хмуро согласилась она.
– На меня навесили какие-то очередные бумаги. Разложить что-то так по каким-то там датам чьих-то там убийств… Куда веселее…
Жаклин вдавила педаль газа, и Лок буквально вошел в сидение. Снова он заговорил только когда привык и понял, что ниже скорости уже не будет.
– Мы едем в больницу, – начал пояснять он. – К Питеру Стетфорду. Муж первой жертвы.
– Он еще жив?
– Да, но на момент убийства был в тяжелом состоянии. Сейчас идет на поправку. О смерти жены еще ничего не знает.
– Почему никто ему об этом не сообщил? – удивилась Жаклин.
– Ну знаешь… О таких вещах рассказывать непросто.
– Молчание не воскресит его жену.
– Это, – старался подобрать верное слово Лок, – неэтично, наверное. Но если уж ты так вольно рассуждаешь, значит и сообщишь сама.
– Обычно я этим и занимаюсь.
Сколько Жаклин себя помнила, сообщать о смерти родственников всегда доверяли только ей. Она не понимала, почему никто на это не решается. Она не могла проникнуть в чувства тех, к кому обращалась, прочувствовать боль утраты. Она сообщала чистую новость, без намека на продолжение.
Жаклин выполняла свою работу и принималась за следующую. Ее было слишком много, чтобы придавать значение тому, чего исправить уже нельзя. Она знала, что ее утешения не вернут ни удушенных детей, ни застреленных родителей.
– Будь осторожнее со словами, – посоветовал юноша, когда Жаклин припарковалась на месте скорой помощи. – Жена была единственной его родственницей и близким человеком. Сегодня его выписывают. В себя он пришел только этой ночью. Поэтому постарайся не сообщать ему в лоб.
Питер Стетфорд сидел в зале ожидания в кресле – каталке, заполняя бумаги о выписке на коленях. На вид мужчине можно было дать далеко за шестьдесят, хотя по документам ему было только пятьдесят четыре. Выглядел он довольным, хотя и растерянным. Постоянно оглядывался, будто выжидая кого-то, и морщинистое лицо его подрагивало на каждый стук входной двери.
– Питер Стетфорд? – спросила у его спины Жаклин.
– Да? – развернул кресло он.
– Жаклин Врана, полиция Стокгольма.
Она обернулась на Лока, стоящего у автомата с кофе, и тот показал ей два больших пальца.
– Я не буду сообщать вам эту новость в лоб, так что если хотите, сперва можем побеседовать о чем-то отвлеченном.
– Какую новость? – открыл рот мужчина.
– О смерти вашей жены.
Она снова обернулась и повторила знак Лока одним пальцем, после чего встретила совсем состарившееся лицо. Мужчина уронил голову и закрыл глаза руками. Он издавал звуки похожие на кашель.
– Клиника не из дешевых, – вернулась к напарнику и забрала кофе она. – Из чего можно сделать вывод, что мужчина не беден.
– Он владелец большого пакета акций нескольких крупных компаний.
– Это должно нас как-то заинтересовать? Мы ведь уже знаем, что женщину убили не грабежа ради. Мужчина старше своей жены на двенадцать лет. С чем он сюда попал?
– С сердцем. У него постоянные проблемы с сердцем. Вообще-то он уже давно не жилец, но деньги творят чудеса. У него больше никого не осталось.
– А дети?
– Потомства они тоже не дали. Питер очень хилый с рождения. Настоящая рассада болезней. Чем он только не болел.
– Сколько слез в этом старике?
– Дай ему время, – улыбнулся Лок, заваривая вторую чашку кофе, но и ту забрала Жаклин.
– Когда? – выдавил старик.
– Около недели назад, – подскочил юноша. – Предположительно, ее убили.
– Да что там предполагать? – бросила Жаклин. – Так оно и есть. Ее сожгли заживо.
– Это может быть несчастным случаем, – попытался вставить Лок.
– Несчастный? – усмехнулась девушка. – Если только вообще возможно нечаянно примотать себя к дереву…
– Убийца еще не найден, – оборвал ее напарник. – Но мы над этим работаем.
– Я еду домой, – отер лицо старик. – Мне нужна помощь. Я думал, жена за мной приедет, а теперь…
– Мы вам поможем, – любезно кивнул Лок и принял бумаги. – Скажите адрес, и мы сами вас довезем.
– А служанки у вас разве нет? – удивилась Жаклин. – Я думала, человеку с вашими деньгами…
– Мы отвезем, – повторил напарник и повез кресло в сторону выхода. – Ваши вещи…
– Все при мне. Я ничего не успел забрать. Сердце прихватило внезапно, и я почти все время провел в коме, за время которой меня ни разу не навестили.
Голоса становились все тише, и, наконец, заглохли вовсе. Жаклин любовалась парком за окном, спокойным до мертвенности, зажгла сигарету и получила выговор проходящей мимо сестры.
Дом старика оказался самым роскошным из тех, что Жаклин когда-либо видела. Трехэтажный и полностью стеклянный, с бассейном на заднем крыльце и крыше, грандиозными комнатами, заполненными всевозможной техникой. Лок помог старику выбраться, усадил в кресло и довез до комнаты. Жаклин наблюдала за тем, как он переносит Питера на кровать, а сама, тем временем, расхаживала по апартаментам и разглядывала вещи, о применении которых даже не догадывалась.
– Это наш номер, – положил на прикроватный столик визитку Лок. – Непосредственно нашего отдела. Так что позвоните напрямую.
Старик благодарно кивнул, но по взгляду было заметно, что отпускать новых знакомых не хотел.
– Вы можете позвонить в любой момент, – повторил юноша.
– Хорошо, мальчик, – выдавил улыбку тот.
Жаклин возвышалась над его кроватью, закуривая последнюю сигарету в пачке.
– Вашу жену мог убить маньяк.
Лок остановился в дверях и прошептал что-то грязное.
– Почему вы так думаете?
– Ее убийство связано с цепью подобных, – металлически продолжала девушка. – Но как именно нам установить не удалось. Пока что ни у одной из жертв не было родственников. Ваша жена – исключение. Имена Михаэль Сванссон и Николас Эшби вам не о чем не говорят?
Питер напряженно задумался и печально покачал головой.
– Кто они?
– Механик и студент. Еще две жертвы. Вы ведь не думаете, что ваша жена могла кого-то убить?
– Ну, разумеется, нет! – возмутился Питер.
– Этот некто, четвертая сторона, не бросает работу незавершенной. Так что оставлять вас наедине я бы не стала. Но еще меньше мне хочется торчать дома и быть чем-то вроде гувернантки. В любом случае, наш номер у вас есть. Заметите нечто подозрительное – звоните немедленно.
Мужчина закивал, но в его глазах читалась тревога.
– Не бойтесь, Питер, – успокоил его Лок. – Нас больше, и мы быстрее.
– Пока что мы этого никак не доказали, – все же оставила последнее слово Жаклин.
– Полагаю, обратно мы будем ехать не так быстро? – понадеялся Лок, пристегивая ремень. – Нам ведь некуда спешить.
Жаклин кивнула и поехала с действительно меньшей скоростью.
– Почему ты никогда не слушаешь музыку в машине? – поморщился он, теребя уши. – Не переношу такую тишину. Заедем в кафе по дороге? – предложил он.
– Могу остановить где-нибудь, а дальше сам справишься.
– Невероятно любезно с твоей стороны, но без компании я обычно не обедаю.
Пошел мелкий смешанный с дождем снег. Он оседал на лобовом стекле, поэтому дворники работали без пауз.
– Я заметил, ты не ешь мясо, – возобновил диалог аспирант, – и даже провел собственное расследование, чтобы понять почему.
– Я вообще почти не ем, – без эмоций сообщила Жаклин. – Не только мясо.
– У тебя вторая группа крови, – пропустил ее слова Лок, – а она считается вегетарианской. У тебя просто нет потребности к животной пище. А вот у меня первая, поэтому я абсолютный мясоед. Ни дня на чисто растительной пище не протяну. Вообще люди первой группы считаются почти вымирающим видом. Самым ранним и самым опытным. Я не хвастаюсь, так говорят в передачах. Ты ведь… ты смотришь передачи? – усомнился он.
– Я вообще стараюсь телевизора смотреть поменьше. За меня это делает птица.
– А я-то думал, это очередная шутка кого-то из информационной базы. Они любят про тебя байки сочинять.
– Например? – отвлеклась от дороги Жаклин.
– Например, то, что ты расчленила своих родителей, прежде чем попасть в Швецию.
Девушка с любопытством на него смотрела, не замечая того, что выезжает на встречную полосу и целиться в гудящий грузовик.
– Если не хочешь рассказывать о личной жизни, – указал на стекло юноша, и, наконец, сам взялся за управлением руля, – ее сочинит коллективный разум. Просто не подставляйся, понимаешь? Не делай из себя уязвимой мишени. Если не хочешь делиться личным – не показывай личности. Не демонстрируй свои отличия от других так явно. Сливайся с остальными, дублируй их шаблонные действия и манеры. Не давай им повода над собой шутить. Но это вовсе не значит, что ты не можешь поделиться с тем, кому ты не безразлична, – добавил аспирант, чуть пригнувшись и немного смущаясь. – Иногда самые верные советы получаешь от постороннего. Того, кто сможет посмотреть на ситуацию чистым и незамутненным взглядом.
– Я чувствую какой-то намек, – поморщилась Жаклин.
– Вовсе нет, – отпрянул он, отворачиваясь к своему окну.
– Вот и чудно. Не люблю намеков. Жаклин Врана, – прервала монофонию на первом гудке она.
– Закончили? – спросила возбужденная Соня.
Жаклин кивнула. Соня уже научилась считывать ее жесты по телефону, поэтому продолжила:
– Тогда у меня для вас еще кое – что. Может, показаться весьма интересным.
Лок превратился в слух, пригнувшись над ухом напарницы. Жаклин перевела на громкую связь и выставила мобильный, чтобы не терпеть такую близость постороннего дыхания.
– Убийство. И что самое занимательное, в доме престарелых. Задушили старуху. Адрес высылаю. Можете направляться туда уже сейчас.
Глава 9
На место они прибыли, когда тело старухи уже грузили в машину скорой помощи. Жаклин потребовала, чтобы мешок вскрыли. Сотрудники были вынуждены подчиниться. Разрезали мешок и приоткрыли верх, чтобы продемонстрировать уже знакомое ей лицо.
– Это она? – спросил через плечо Лок. – Женщина с последнего снимка?
Жаклин кивнула и потребовала, чтобы от пакета избавились полностью.
– Что?.. Что вы делаете? – спросил удивленный мужчина и сестра, которая наблюдала за старухой в доме престарелых.
Девушка на них внимания не обращала и продолжала ощупывать холодное тело под одеждой, одновременно выворачивая карманы. Наконец, глаза Жаклин прояснились. Она вынула бумагу из вязаного свитера и приказала спрятать тело.
– Больше оно мне не понадобиться, – пояснила она, оглядывая толпу. – Кто за ней наблюдал?
– Я, – вызвалась молодая девушка в черном халате.
– Уделите нам пару минут, – кивнула на двери дома Жаклин.
От больницы это место отличалось незначительно.
– Как давно она здесь живет? – опустилась на диван в гостиной она.
Семенящий за ней всю дорогу Лок упал рядом и указал на кресло любезным жестом. Испуганная девушка медленно села и убрала упавшие локоны за уши.
– Я слежу за миссис Ясперсон вот уже четыре года. До этого она уже провела здесь не менее пяти лет.
– И как часто она покидала заведение?
– Сколько я помню, она за пределы парка я ее не увозила.
– то есть она калека? – уточнил Лок.
– Ей семьдесят восемь лет. Может, так говорить неприлично, но в ее возрасте все мы будем калеками. Она еще очень хорошо сохранилась. Оставила ясность ума и чувство юмора.
– Как часто ее навещали родственники?
– Насколько я могу судить, родственников у нее немного. Во всяком случае, она ни о ком не рассказывала. Как-то раз обмолвилась, что дочь живет в Америке, брат во Франции, а его дети в Италии. Даже если семья ее достаточно велика, то явно не сплоченная. Но думаю, это как-то связано с ее характером, – смущенно оглянулась она, будто ее может слышать дух старухи.
– А что с характером?
– Она не то что бы злая, но очень строгая. Бывало, она доводила меня до слез. Это не так трудно по причине моей мягкости. Не любила делиться ничем личным, не рассказывала историй из прошлого, как многие из тех, кто готов уйти на покой.
– Это нам на руку не играет, – выдавил аспирант. – Кому же уйдет ее состояние? Если, разумеется, оно у нее есть.
– Есть и, кажется, немалое. Довольно крупная сумма на банковском счету, но завещания она составить не успела. Об ее родственниках информации тоже нет. Если они не отыщутся в этом году, деньги перейдут в собственность учреждения, которое кормило ее вот уже почти десять лет за свой счет.
– Справедливо, если учитывать, что ни один из родственников ее все это время ни разу не вспомнил, – заключил юноша.
– Как оказалось так, что женщину оставили днем в одиночестве? – вмешалась в разговор Жаклин.