Добирался он до него рейсовым пульманом от аэровокзала по автотрассам Бруклин - Куинз и Гранд - Сентрал, обгоняя негустой поток машин, спешивших на восток, по Ист-Сайд-драйву, через мост Трайборо. В здании аэропорта увидел вывеску: "Челночные рейсы Америкэн Эйрлайнз на Вашингтон". Через пять минут он поднялся по трапу в авиалайнер "Боинг-727".
ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ ЦРУ
Через полтора-два часа Грант сидел в одноместной палате травматологического отделения больницы. Теперь Уинстон Бек сделался похожим на мумию, на человека-невидимку в бинтах. Один глаз у него был завязан, и сломанная нога в гипсе до паха висела подвязанной к блоку.
- Кто это тебя? - тихо спросил Грант.
- Не знаю, - ответил Бек, поднося палец к губам и быстро строча шариковой ручкой по гипсу. - Но догадываюсь. А я неплохо тут устроился, а? Хорошо, что у меня была страховка в "Синем кресте". Рад видеть, Джонни, что ты здоров, как швейцарский франк, не то что наш хилый доллар!
Грант прочитал неровные синие строки:
"Берегись "клопов"! Ребята из Лэнгли сказали: это последнее предупреждение. Бюллетень в типографии".
Грант кивнул, глядя в незабинтованный глаз Уинстона Бека. Тот достал из-под подушки несколько сложенных вдвое бумажных салфеток и, протянув их Гранту перебинтованной рукой, жестом приказал: спрячь в карман!
- Бюллетень я не успел подготовить, - сказал он. - И, наверное, перестану его выпускать не из-за угроз, а из-за безденежья, - при этом Уин подмигнул и отрицательно покачал головой. - Жаль, он обещал быть интересным.
За окном шумел Вашингтон. Облетели в его прекрасных парках вокруг беломраморного мемориала президенту Линкольну густые вишни, чтобы в апреле 1980 года снова одеться бело-розовой кипенью. А в газетных киосках шелестели пахнущие свежей типографской краской газеты, полные тревожных сообщений об иранском кризисе, о демонстрациях тегеранских студентов перед осажденным зданием американского посольства. Посол СССР Добрынин встречался с государственным секретарем Вэнсом. Американские спортсмены готовились к Московской Олимпиаде. Шел по миру тридцать четвертый год после того, как силы великой антифашистской коалиции, включавшей США, СССР, Великобританию, Китай, разгромили и Германию Гитлера, и милитаристскую Японию. Мир жил разрядкой. А над Лэнгли и Пентагоном собирался невиданный циклон.
- Нам с тобой совершенно ясно, - уставшим голосом проговорил Уин, - что нынешний антисоветский курс Картера со свистопляской вокруг советской бригады на Кубе тесно связан с его предвыборной борьбой за второй срок в Белом доме. Он готов пуститься во все тяжкие ради достижения своей цели, как Никсон, который, помнишь, не побоялся объявить боевую готовность номер один нашим вооруженным силам, только чтобы отвлечь внимание от "уотергейтского дела", пагубного для него. ЦРУ делает ставку на Картера. Любопытно, что известный историк ЦРУ и других разведок Ладислас Фараго заканчивает к президентским выборам книгу об инциденте в Чаппаквидике, где в ночь на 19 июля 1969 года утонула в машине Эдварда Кеннеди его секретарша Мери Джо Капечне. Цель - дискредитировать соперника Картера, сработать на Рейгана.
С улицы донесся развеселый смех девушек и парней. Бек прислушался, вздохнул, погрустнел незабинтованный глаз.
- Как сказал великий Роберт Пири, приключения суть достояние любителей, профессионалы обходятся без них, - поглаживая голову, молвил он. - Так зачем же я, спросишь ты, лезу на рожон? Потому что еще в ЦРУ я понял, что счастье не в богатстве, не в славе, а в довольстве. А как могу я быть довольным жизнью, когда Америку толкают к войне, к всесожжению! Я знаю: в моих силах перерезать один, два, три бикфордовых шнура, проложенных к ядерной взрывчатке и уже подожженных врагами мира. Значит, я должен перерезать их, помочь делу мира, чего бы это мне не стоило! О, если бы все мы стремились лишь к тому, чтобы оставить нашим детям не миллионы долларов, а мирную Америку!..
Так проговорили они целый час. Но затем вошла сестра в белоснежном халате, накрахмаленном как тропическая парадная форма, с кокетливым белым чепчиком с синим крестом на золотистых кудрях. Ее формы, как почти беспристрастно отметил Грант, вполне могли поспорить с формами секретарши Тони Десантиса.
- Время, джентльмены, время! - пташкой прочирикала она. - Ваше время кончилось.
Обедая в ресторанчике Ховарда Джонсона, Грант быстро пробежал глазами исписанные мелким, но четким почерком Бека бумажные салфетки.
"ФИРМА" И ДУШМАНЫ
"С помощью своих контактов я установил, что ЦРУ и Пакистан помогают реакционным элементам в Афганистане с начала апрельской революции 1978 года, посылая душманам через Каракорамский перевал стрелковое оружие, а также полевую артиллерию и минометы, гранаты, боеприпасы, продовольствие. Главный штаб и база душманов находится в пакистанском городе Пешаваре, в 34 милях от афганской границы. Этот штаб стремится сплотить шесть группировок, 60 разных племен, общей численностью примерно в 50 тысяч человек, действующих в самом Афганистане. На руководящую роль претендует 45-летний Саяд Ахмед Гайлани, глава "Объединенного исламского революционного совета". Склонный к преувеличениям, этот ученый-исламист уверяет, что командует 70 тысячами сторонников и может якобы вооружить еще 300 тысяч. Многие из вожаков, разумеется, хотят лишь нажиться на американской помощи. Саяд Ахмед Гайлани выдает себя за прямого потомка Магомета. Он долго работал на посту ректора Исламского центра в Копенгагене, вполне европеизирован. Другими претендентами являются Сигбатулла - 32-летний Гильбуддин Хекматьяр, инженер, учившийся в Кабульском университете, ныне лидер Исламской партии, и 40-летний Бурхунуддин Раббани, в прошлом преподаватель богословия в Кабульском университете. Он монархист и хотел бы вернуть короля Мохаммеда Захира из Италии на кабульский трон. Их воинам срочно требуются инструкторы и советники из числа зеленоберетчиков, которые обучат их новому оружию и научат воевать…
Вооруженные силы Пакистана насчитывают 428 тысяч человек, из них 17 тысяч в авиации, плюс полмиллиона резервистов, включая 8 тысяч в резерве ВВС. Почти полумиллионная армия Пакистана продолжает переброску на афганскую границу частей, расположенных на индийской границе. На вооружении этой армии, кроме старого американского оружия, 60 французских истребителей "Мираж-III", 700 китайских танков Т-59, британское, шведское, аргентинское оружие. США намерены направить самолеты, танки, зенитные орудия, противотанковые пушки, полевую артиллерию.
Афганские "повстанцы" - публика весьма смешанная, пестрая. Есть диверсанты, взрывающие мосты, линии связи, опоры высоковольтных передач, боевые группы налетчиков и устроителей засад, но больше простых и незамысловатых грабителей и убийц на больших дорогах. "Фирма" делает все возможное, чтобы заставить этих своих "клиентов" объединиться, после чего она ускорит их финансирование и вооружение. Сейчас основная помощь будет направлена Пакистану - говорят о полутора миллиардах долларов, не считая взносов со стороны Великобритании, ФРГ, Саудовской Аравии и эмигрантов из Японии.
Не успел вставить все это в бюллетень. Используй где и как можешь… Где, черт возьми, твоя книга? Она очень нужна сейчас! Одна твоя книга может принести больше пользы, чем все мои бюллетени… Можешь ли протолкнуть этот "горючий материал" в газеты… Нет - хоть перепечатай и пошли в главные информационные агентства. Бюллетень получишь через неделю-две. Если что случится со мной, продолжай наше дело… Наша цель: сорвать с заговорщиков завесу тайны, упредить, "быстро реагируя", ЦРУ, предупредить силы мира, лишить действия его врагов момента внезапности…
Я немного знаю Афганистан и, думая сейчас о нем, вспоминаю одну и ту же картину. Я ехал с проводником на конях в высоких горах над пропастью. Смотрел на Гиндукуш в сверкающем на солнце белом шлеме, и мой старый проводник, помнивший еще Лоуренса, сказал, показывая плетью на реявшего над скалой орла: "Ты видишь орла, эфенди? Мы, афганцы, как этот орел, мечтаем только об одном, чтобы нам не мешали жить своей жизнью". Орел, раскинув крылья, описывал медленные круги над скалой. И я подумал: "А разве мои предки в Вирджинии не хотели того же самого, когда подняли оружие против короля Георга Английского, против сильнейшей империи мира - Британии! И разве сейчас мы хотим, чтобы кто-то вмешивался в нашу жизнь! Мои предки были два века назад участниками революции. Почему же я, их потомок, спрашивал я себя, тайно провожу политику новых империалистов - американских колониалистов в Афганистане - на другом конце света, у границ России?!"
В конце записей Уинстона Бека Грант прочитал такой постскриптум:
"Меня избили для острастки "призраки", но за этот "несчастный случай" я получу куш от страховой компании по полису, который я оплатил, еще вкалывая в "фирме", из ее жалованья! И на эти деньги я смогу издать еще один бюллетень! Вот какая поэтическая справедливость! Пусть меня ежемесячно отделывают "спуки", а я на их деньги буду ежемесячно издавать бюллетень…"
Грант отвез наконец свою рукопись в издательство. Тони Десантиса не было на месте - ведь главным в его жизни была не работа, а секс. Оставил рукопись у скучающей секретарши, которой ужасно хотелось с ним пофлиртовать. Написал записку:
"Последняя глава у меня - закончу за две недели. Время такое, что с книгой надо торопиться…"
Кончался год 1979 - Год овцы, или козы.
УБИЙСТВО НАПОВАЛ
Кого там еще черт несет?
Оторвавшись с проклятьем от машинки, Грант встал, вышел в переднюю. Взглянул в недавно вставленный глазок в двери и обомлел. Не может быть! Он отпер все три замка, один из них новый, распахнул дверь:
- Каким ветром?!
Уин поманил его к себе, приложил палец к губам.
- Не называй моего имени, - прошептал он. - И у тебя могли завестись уже "клопы". Эта штука заразная. Надо поговорить. Пойдем погуляем. Правда, погодка неважная, но дождь со снегом кончился.
Это было 30 декабря 1979 года.
Грант накинул пальто, надел старую замшевую шляпу. На Седьмой авеню было пасмурно и мокро. Уин заметно прихрамывал. Прошли несколько улиц, вышли на блестящий огнями Таймс-сквер, где сновали проститутки и сутенеры, слонялись подозрительного вида субъекты, белые, черные, цветные. Говорили, что работники "Таймс" собираются бастовать в знак протеста против того, что Таймс-сквер давно превратился в клоаку, городское дно, по которому, особенно с сумерками, крайне опасно каждый день пробираться на работу и с работы.
- Я тут по делам бюллетеня, - говорил Уин. - Мотаюсь с ним как белка в колесе. Хотел было подвести черту, да где там! Афганистан все изменил, взбаламутил и Лэнгли, и Пентагон, и туманное дно государственного департамента. Вашингтон вот-вот объявит всеобщую "красную тревогу". Предлог найден. Куба за предлог не сошла, мало кто поверил, что советская учебная бригада угрожает Америке. Из мухи не удалось раздуть слона, как в детстве мы раздували с помощью соломинки лягушек. А Афганистан раздули. Картер выпустил-таки, по наводке ЦРУ, торпеду по разрядке. Разрядка в оверкиле. Так говорят моряки, когда опрокидывается вверх килем судно, но еще держится на плаву. Удастся ли спасти это судно? - Он огляделся. - Где тут можно выпить пивка и поговорить?
Зашли в дешевую забегаловку с громким названием "Перекресток мира". Сели за столик на двоих, заказали баварского пива "Лёвенброй" в фирменных кружках со львом, Уин угостил дешевой сигарой.
- Что такое дропшот? - спросил Уин, с наслаждением затянувшись. Лицо у него было бледное, изможденное, со следами синяков и ссадин.
- Ковбойское словечко, - сказал бакалавр и магистр, - решающий выстрел. Как в "вестерне", убить наповал, сразить одним выстрелом. В таком смысле, сам слышал, употребляют это слово на "диком западе", хотя первоначально у него было и другое значение: так теннисисты называют "мертвый" мяч, который переваливается через сетку и падает почти без подскока.
- И так Пентагон назвал сверхсекретный план атомной войны против России. Над ним работали еще в 1949 году. Да, в сентябре того года наши узнали, что Советы неожиданно испытали свою первую атомную бомбу. - Уин достал книжку из кармана плаща, положил ее перед Грантом. - Прочти, пригодится. Почти сразу после второй мировой наши хотели нанести упреждающий удар по Советскому Союзу - своему бывшему союзнику!..
Грант прочитал на обложке: "Дропшот". План войны США против Советского Союза в 1957 году". Книга вышла под редакцией А. Брауна в Нью-Йорке в 1978 году.
- Прежние планы пришлось отменить, раз у русских появилось атомное оружие. Сколько у них было бомб, никто не знал, а русские в том же сентябре сорок девятого сообщили, что атомным оружием они обладали с сорок седьмого года. Это было первое большое поражение ЦРУ - созданное как раз в 1947 году, оно проглядело всю программу по созданию и производству русского атомного оружия. Сначала собирались начать войну 1 января 1950 года, но выяснилось, что можно было планировать войну только в 1957 году, потому что раньше нечего было и думать сразить СССР одним массированным атомным ударом. Не хватало средств доставки, надо было мобилизовать союзников. Все это было при Трумэне.
- Боже мой! А мы ходили себе в школу, в колледж и ничего не знали!
- Да, мир ничего не знал. Только теперь рассекретили эти планы. Значит, нам теперь надо переписать в свете раскрытых тайн послевоенную историю.
- Боже мой! Боже мой!
- Я читал секретные бумаги ЦРУ того времени, излагавшие доктрину Лэнгли. Война с Россией неизбежна. И чем раньше она произойдет, тем лучше. Пока еще не поздно, пока у нас есть атом, а Россия находится в состоянии военной разрухи. И помню возражения против этого пагубного курса тогдашних атомных "ястребов". Армия русских - самая большая, сильная и закаленная в мире. Руководство России не запугаешь. Все это доказано на войне, которую выиграл прежде всего СССР. Отражая нападение на СССР, Красная Армия легко займет всю Западную Европу, вплоть до Ламанша, а на Востоке поднимет и вооружит армию Китая. У нас не хватит атомных бомб, чтобы истребить миллиард человек, треть человечества. Главным "ястребом" тогда был бесноватый Форрестол, Бжезинский того времени. Но у генерала Джорджа Маршалла хватило ума не поддержать его. Кеннан, Ачесон, мультимиллионер Роберт Янг тоже не хотели атомной войны против СССР.
Роберт Янг, председатель правления железной дороги Чесапик - Огайо, призывал к мирному сосуществованию и мирной конкуренции с СССР в номере "Сатерди ревью" от 8 марта 1947 года. Вот, - Бек пошарил по карманам, извлек помятую ксероксовую копию, протянул ее Гранту. - Он отмечал, что СССР устал от войны, что он хочет жить в мире со Штатами, только бы не зарились мы на суверенные его земли и земли его соседей, как не зарится он на соседнюю нам Мексику! Дай-ка мне этот листок! Вот: "Я должен выразить свое убеждение, что зверства в Хиросиме и Нагасаки не только являлись наигрубейшими нарушениями морали, учитывая, что мы присоединились к запрещению ядовитых газов, но также и политическим и стратегическим просчетом таких размеров, что он угрожает самим устоям этого мира…"
- Ну просто нет слов!..
- Наши собирались сбросить более трехсот бомб на Советский Союз, начав войну с "атомной увертюры" 1 января 1957 года, с уничтожения сотни важнейших городов СССР. Двести пятьдесят дивизий США и НАТО численностью, вместе с ВВС и флотом, до двадцати миллионов сокрушают советские вооруженные силы в Центральной Европе и оккупируют всю территорию советского блока. Гражданская власть передается антисоветским эмигрантам и местным диссидентам. Затем наступает очередь коммунистического Китая. В этой книге все рассказывается самым подробным образом, а главное, цитируются официальные документы Совета национальной безопасности и Пентагона, за давностью лет переставшие быть секретными.
Снова настороженным взглядом окинул Бек "Перекресток мира". Несколько столиков пустовало. Он проводил голодными глазами официанта с тарелками айсбана, от которого валил пар.
- Айсбан! - воскликнул Уин и плотоядно облизал губы. - С утра ничего не жрал!
Попросили еще пива и по порции айсбана - вареных свиных голяшек с хреном и кислой капустой.
- "Старый господин", - говорил с набитым ртом Уин, - так у нас называли Даллеса - жаловался, что президент Кеннеди, взбешенный и напуганный фиаско ЦРУ в кубинском Заливе свиней, стремился ограничить власть разведки. Теперь цепи сброшены, и "фирма" почувствовала себя раскованным Прометеем. "Чудовище" в Лэнгли - его держали в черном теле после того, как оно оказалось бессильным спасти нас от поражения во Вьетнаме, и оно сильно отощало - поправляется не по дням, а по часам, жиреет и скоро снова станет левиафаном, раздуется до невероятных размеров. Нашлись умники, которые кричат теперь, что Америке не только не следовало идти на разрядку с Россией, но не следовало признавать ее, восстанавливать с ней дипломатические отношения в тридцать третьем году. Подняла все свои плешивые головы гидра антисоветской эмиграции. Из рефрижераторов "холодной войны" спешно достают в Пентагоне пожелтевшие от времени планы войны против СССР времен Трумэна и Эйзенхауэра, доктрины ядерной войны на чужой территории, вот этот самый план "Дропшот", оперативные разработки оккупации России и ее союзников, программы организации власти на покоренной советской земле с помощью энтээсовского отребья! Рехнулся, что ли, на старости наш "дядя Сэм", забыл, что в руках у него не шестизарядный "Смит-Вессон" времен "дикого Запада", а термоядерная трехстволка: один ствол нацелен в противника, второй - себе в лоб, третий - во весь прочий мир! И курок только один! А давно пора понять, что время "Дропшота" кануло в вечность. Вся суть "великого сдерживающего фактора" в том, что ни США, ни СССР не могут нокаутировать противника внезапным ракетно-ядерным ударом, не поплатившись в свою очередь немедленным ответным нокаутом.
- Ты нагнал на меня, Уинни, похоронное настроение. Что-то пиво горчит, и свинина во рту застревает. Как на поминках.
- Поминки по разрядке? Нет, как ни крути, а разрядка единственный модус вивенди в отношениях США и СССР, при котором можно избежать взаимного уничтожения. Другой дороги нет. Помню узкую дорожку в демилитаризованной зоне на семнадцатой параллели вдоль реки Бенхай, естественной границы между Южным и Северным Вьетнамом. Вся земля вокруг взрывается от детонации, и река встает столбом, и морской берег, и само море взлетают к небесам. Другой дороги нет.
- Ходил я по этой дорожке… Но почему Бжезинский старается спихнуть Картера с дороги мира?
- Он, как доктор Стрейнджлав, перестал бояться атомную бомбу и возлюбил ее. Бжезинский балансирует на грани гибели. Помнится, не так давно какой-то наш эквилибрист решил подработать: натянул проволоку между двумя небоскребами и пошел по ней…
- И разбился в лепешку. Но ведь он рисковал только собой!