Несмотря на все ухищрения американских служб, на их подлог с наркотиком в багаже Мэри, ситуация по-прежнему оставалась беспросветно тупиковой. Барон был непоколебим.
Через несколько дней Крафт разбудил Клода ранним телефонным звонком и заговорил о встрече.
- Только не на башне!
Условились пообедать на бульваре Сен-Мишель в ресторане "Золотая газель".
Клод пришел пораньше и занял столик в дальнем углу, откуда был виден весь зал. Американец опаздывал. Официант, выждав время, подошел, чтобы принять заказ.
- Я жду гостя. И уберите, пожалуйста, со стола цветы. У меня от них аллергия.
Клод и сам не знал, чем ему помешали симпатичные подснежники. Явственно чувствовал, как в нем закипает давно вызревшее и волнами, как прилив и отлив, приходящее и уходящее раздражение, граничащее со злобой. На кого? Почему? В мутных волнах своего плохого настроения он чувствовал, что нервы сдают. Может быть, ему ужасно надоели эти дурацкие шашни с американцами, которых он презирал, но перед которыми разыгрывал преданного агента?
Клод не раз пробовал покопаться в себе, пытался было отыскать ту щель, откуда угарный газ раздражения мутит сознание, но так и не находил. И теперь, в ожидании неприятного человека, который может утяжелить его душевный разлад, Клод снова начал было нехотя обшаривать самого себя, силясь вызнать, что же все-таки с ним происходит. Но в это время появился Крафт. Ворвался в ресторан, громко хлопнув дверью, порывисто сбросил плащ и, задевая стулья, промчался в угол к Клоду.
- Прошу прощения, месье Сен-Бри, я опоздал.
- Гарсон, двойное виски для месье, он замерз и чем-то взволнован.
- Вы даже не представляете себе, месье Сен-Бри, какой переполох у нас в посольстве. Весь персонал на ногах - только что прибыл специальный эмиссар президента…
Крафт осекся, быстро оглянулся по сторонам.
- Нагнитесь ко мне поближе. Событие пока держится в секрете, пресса не знает. Эмиссар по особым поручениям занят экстренными, чрезвычайной важности переговорами с руководителями Франции, и только после их завершения будет встреча с прессой и так далее. А пока - секрет.
- Как зовут?
- Альфред Вульф.
- Слышал. Важная персона.
- Не то слово! Вторая правая рука президента плюс его личный друг.
- Весьма и весьма интересно, месье Крафт… И надолго Альфред Вульф в наших краях?
- Пока неизвестно. Как пойдут переговоры. У нашего президента свой стиль в дипломатических делах. Прежде чем встретиться с главой другого государства, отправляет эмиссара, и тот готовит встречу, как бы репетирует ее, скругляет острые темы, утрясает спорные проблемы. Потому здесь Альфред Вульф.
- Ну, что же, месье Крафт, давайте заказывать обед.
За обедом Крафт много говорил о разных пустяках - о новом шумном вернисаже фривольных фотографий Давида Гамильтона, о происках русских в космосе. Но ни слова о Локсе. Клода это насторожило.
- Месье Крафт, мы с вами встретились здесь, чтобы что?
Американец изобразил улыбку.
- Чтобы пообедать и поговорить о погоде. Какая, кстати, она скверная.
- Тогда позвольте мне откланяться.
Клод отодвинул пустую кофейную чашку.
- Не горячитесь, - мягко запротестовал Крафт. - Сейчас мы с вами выйдем на улицу, побродим по студенческому кварталу и кое о чем поговорим.
Когда они вышли из ресторана, в Латинском квартале творилось что-то невообразимое - по проезжей части и тротуарам лавиной шли демонстранты, скандировали лозунги, несли плакаты, чего-то требовали, против чего-то протестовали.
Клод и его спутник спустились в метро, доехали до площади Согласия и направились в сквер Тюильери. Вокруг чаши фонтана играли дети под нестрогим присмотром судачивших о своих делах нянь.
- Итак, месье Сен-Бри, - каким-то неестественно скрипучим голосом начал наконец Крафт свой конфиденциальный разговор, приступить к которому, судя по всему, долго не решался. - Итак, дело Локса буксует. Ни туда ни сюда.
- Мне кажется, что после истории с подсунутыми Мэри наркотиками он еще больше ожесточился против вас, американцев.
- Возможно. Тем хуже для него.
Крафт помолчал, глубоко вдохнул сырой холодный воздух и выпалил:
- Локса надо убить.
- Наконец-то! Наконец узнаю Америку такой, какой мы, старомодные европейцы, представляем ее по фильмам и бестселлерам. Резать будете барона или цианистый калий в кофе?
- Это уже как вам сподручнее, месье Сен-Бри.
- Что, что?
- Да, месье Сен-Бри. Вы меня прекрасно поняли и не делайте удивленное лицо.
Клод засмеялся, взял американца под руку и зашептал на ухо:
- Операция по извлечению внутренностей барона Локса обойдется вашему учреждению в страшную сумму.
- И вы ее получите сразу после успешного завершения.
- Так. А теперь вот о чем. - Клод выпустил локоть Крафта. - В чем ваш политический бизнес? Что выигрываете от ликвидации барона? Вместо Локса изберут другого депутата.
- Мы даже знаем кого. На последних выборах в парламент Локс победил своего соперника с очень небольшим перевесом голосов. Но тот - не чета Локсу. Правильно понимает нас. Вместо безвременно покинувшего наш суетный мир барона новым депутатом от его округа будет избран тот, кто нужен нам. Остальные - не в счет, шансов у них практически нет.
Крафт взглянул на свои часы.
- Сегодня вторник. Операция должна состояться в пятницу. Вот вам ключ от бокса в камере хранения Северного вокзала. Там вы найдете все необходимое.
- А именно?
- Бесшумный пистолет и…
- Так! Значит…
- Да, месье Сен-Бри, это значит именно то, что вы хотите сказать. Всякие там детали, как время и место - на ваше усмотрение. Действуйте по обстоятельствам.
Клоду разом сделалось беспросветно тоскливо, и тошнотворная волна подступила к горлу. Как будто он съел что-то несвежее, и его вот-вот вырвет.
Он круто повернулся и, не прощаясь, пошел в сторону Елисейских полей. Засунув руки в карманы плаща, со всей силой упирался в них и слышал, как, потрескивая, рвутся швы. Клод чувствовал, как вновь из глубин его "я" выкатывается приступ ярости и как ему безотчетно хочется кого-то ударить, пнуть.
В ближайшем баре заказал виски и, пока пил, заметил, как дрожит рука.
"Нервы шалят, сдают нервы у вас, месье Сен-Бри, - немного успокоившись, разговаривал сам с собой. - Вот уже и пальцы вибрируют, и сам, как мина, - тронь и взорвешься. Нехорошо, месье Сен-Бри, можно даже сказать, плохо".
В тот же вечер Жан-Поль и Робер собрались на квартире у Клода, и он рассказал о приказе американцев расправиться с Локсом. Жан-Поль выспрашивал подробности, Робер угрюмо молчал.
- Итак, друзья, - резюмировал Жан-Поль, - события развиваются настолько стремительно, что мы уже не можем их направлять в нужное нам русло. Наши американцы не такие уж простофили, как вы думаете. Кто такой Джордж Крафт?
- Дипломат из посольства.
- Да?
Жан-Поль достал из рыжего старомодного портфеля потрепанную книжку.
- Справочник министерства иностранных дел для служебного пользования, где есть имена всех сотрудников всех посольств и иностранных представительств во Франции. Среди персонала посольства США Джордж Крафт не значится.
- Тогда кто же он?
- Скорее всего, у него другое имя, иная фамилия. Спрашивается - для чего нужен этот маскарад? А представьте себе, что Клод, выполняя задание, допустим, стреляя в Локса, попадется. Что тогда? Тогда Клод Сен-Бри станет давать показания. На кого? На Джорджа Крафта из американского посольства. Но тут-то и обнаружится, что в посольстве США нет и никогда не было никакого Крафта. Все! Ни концов, ни начал. И к тому же на всякий случай лже-Крафт первым самолетом отбудет в свои Штаты. А посему, месье Сен-Бри, расхлебывайте-ка сами свои неудачи - Америка ни при чем.
- Черт с ним, с Крафтом или как там его. Убивать Локса я все равно не собираюсь.
Раздался телефонный звонок, и Клод не спеша поднял трубку.
- Добрый вечер, месье Крафт.
Американец отменял выполнение "известной операции" в связи с экстренным отбытием "известного лица" в Соединенные Штаты по делам "своей фирмы".
Клод не мог отказать себе в удовольствии посоветовать провести "известную операцию" в Америке, на что Крафт ответил резким "нет" и положил трубку.
Жан-Поль резюмировал:
- Нет, дорогой мой Клод, у себя в доме американцы гадить не станут. Для них удобнее, чтобы Эдди Локса прикончили в Европе. А Для нас его неожиданный отъезд в Нью-Йорк - большой выигрыш во времени. Итак, приступим, друзья, к делу - обсудим мой план. Как бы его назвать? Допустим, план задержания, а правильнее - временного задержания американского эмиссара Альфреда Вульфа для обмена на похищенную у родителей безвинную Мэри Локс…
В эти дни в одном из фешенебельных парижских кабаре "Золотой петух" с огромным успехом шла программа-концерт "Да здравствует Америка!". Выступали такие звезды, как Джонни Холлидей, Шарль Азнавур, Сильвия Вартан, Энрико Масиас, Жак Дютронк, Сальваторе Адамо, исполнявшие американские песни разных времен. Владелец кабаре Ив Трюньян был давним другом Жан-Поля - вместе учились еще в школе, а войну провели в Сопротивлении. Движение это было пестрым по разнообразию форм и способов борьбы против оккупантов. Одни по примеру советских партизан создавали диверсионные группы, скрывались в лесах и горах. Другие, пользуясь определенным либерализмом немецких властей, сохранявших традиционный уклад французской буржуазной жизни, оставались на местах и действовали исподтишка. Жан-Поль Моран и Ив Трюньян входили в группу, которая потрясала Париж своими дерзкими до неправдоподобия налетами, похищениями, взрывами. Кабаре "Золотой петух" и в те времена было очень популярным. На его подмостках выступали потрафлявшие пошло-сентиментальному немецкому вкусу шансонье и танцоры, входившие в диверсионную группу владельца увеселительного заведения.
Жан-Поль застал Ива Трюньяна за утренним кофе. Небольшого роста, толстый и лысый, он казался составленным из двух шаров - головы и живота. Друзья обнялись, поцеловали друг друга в щеку.
- Ты, однако, не меняешься, Ив. Круглый, как наша планета.
- В моем возрасте нельзя худеть, Жан-Поль, иначе сразу же сморщишься. Хочешь кофе?
- Изволь.
- Со сливками?
- Со сливками.
Трюньян позвонил и велел подать свежий кофе.
- В столь ранний час и с озабоченным лицом - значит, по важному делу, верно?
- Верно, Ив, нужна твоя помощь.
- Слушаю тебя, Жан-Поль.
- Вопрос деликатный. Одним словом, мне и моим друзьям по политическим соображениям надобно поймать одну важную американскую птицу, которая может залететь в клетку "Золотого петуха". Это - эмиссар из Америки Альфред Вульф. Мы хотим похитить Вульфа, чтобы восстановить справедливость - обменять его на несчастную жертву американских особых служб - некую Мэри Локс.
- А, та самая, о которой пишет пресса. - Трюньян ткнул пальцем в кипу разбросанных по столу газет.
- Да. Американцы, надеясь повлиять на Эдди Локса в их игре в ракеты, подложили в багаж доченьки миллионера сверток героина и сцапали ее в нью-йоркской таможне. Но папа оказался кремень. "Пусть, говорит, судят, но я не уступлю".
- Да, да, я где-то читал, что Локс активно против американских ракет.
- Да. И он не сдается. Тогда янки решили его убрать.
- Как?
- Наповал.
- Ай-ай-ай! Как мы когда-то с тобой паршивых бошей, да?
- Вот именно. Но у меня хитрый замысел: захватить гостящего в Париже американского эмиссара и обменять его на Мэри. Они на эту сделку пойдут - девчонка не ценность. Иного способа ее вызволить, увы, нет. А заодно постараемся и папу спасти от коварной пули.
- Мне любопытен твой план, Жан-Поль. Хотя этих янки я, ты знаешь, люблю. Америкашки славные парни, немного простоваты, грубоваты, но ведь гениальные дельцы!
- И я ничего не имею против них, Ив! Но тут, понимаешь, обстоятельства… Политика. Слишком долго рассказывать.
- Не надо! Я верю тебе, Жан-Поль, мой старый горшок, верю! Если уж ты пришел в такую рань, да еще с озабоченной физиономией, то затеял что-то значительное. Меня не интересует, зачем и почему понадобился спектакль с обменом-разменом. Говори, что нужно of меня?
Жан-Поль не спеша прошелся по большой светлой гостиной, устланной песочного цвета ковром, прикрыл плотнее дверь.
- Помнишь, Ив, как мы выкрали у тебя в "Золотом петухе" гауляйтера СС Нолке?
- А как же! Это была сенсация века!
Два старых друга вспомнили прошлое и расстались, договорившись обо всем.
Расчет Жан-Поля был и прост, и в то же время сложен. "Важную птицу" Альфреда Вульфа охраняли не хуже, чем самого президента, - жил он в загородной резиденции американского посла, ездил в бронированном лимузине под неусыпной опекой "горилл".
Из своего прошлого опыта работы в охранке и сыске Жан-Поль знал, что для высоких гостей американское посольство по сложившейся традиции обязательно устраивает развлекательные программы - прогулки по ночному Парижу. Концертное шоу "Да здравствует Америка!" считалось гвоздем сезона, да и сама его фабула должна была импонировать американцам.
Жан-Поль оказался прав. Посольство США забронировало на ближайший спектакль дюжину мест - три столика в лучшей части зала. Сложней было дальнейшее развитие операции - похищение эмиссара. Из одиннадцати человек его свиты по крайней мере половина, как водится, телохранители. Когда-то, правда, немецкого гауляйтера охраняло гораздо больше и в форме, и в штатском, но все же его выкрали. "Золотой петух" с тех пор не раз ремонтировали и перестраивали, однако Ив Трюньян сохранил, как реликвию, то уникальное по выдумке приспособление, которое они изобрели для захвата высокопоставленного эсэсовца.
В тот вечер в "Золотом петухе" все шло как обычно. Накрапывал дождь, и возле ярко освещенного подъезда дежурили швейцары в синих ливреях с услужливо раскрытыми зонтиками. Встречая подъезжающие машины, проворно распахивали дверцы и провожали гостей в фойе.
Эмиссара Альфреда Вульфа привезли в антрацитовом "кадиллаке". Едва машина подкатила к обочине тротуара, как невесть откуда к ней бросились четверо рослых парней, бесцеремонно оттолкнув швейцаров из "Золотого петуха" с их черными абажурами зонтов. С заднего сиденья легко, как кузнечик, выпрыгнул седой сухощавый мужчина в темном костюме, с кокетливой бабочкой у подбородка и белой гвоздикой в петлице. Его сразу же плотно окружило несколько человек, но настолько профессионально ловко, что со стороны никто не заметил усиленной охраны - вся группа смотрелась одной дружной компанией, и Вульф ничем не выделялся.
- Спортивный склад, - заметил Трюньян, разглядывая эмиссара на экране телевизора в своем кабинете.
- Теннисист, - определил Жан-Поль.
- Молодцы американцы, они находят время на все. А ежедневный спорт для них - как зубы чистить.
Скрытые камеры следили за эмиссаром повсюду, едва он переступил порог варьете. Свита угрюмых охранников расселась за соседними столиками так, чтобы видеть не сцену, а своего подопечного и зал.
- У тебя все готово, Ив?
Трюньян кивнул головой и вытащил стрелу антенны переговорного аппарата.
- Алло, Жак, что они заказали?
- Устрицы "белой" три ноля и шампанское, месье.
- Аперитив не берут? Ни виски, ни джин?
- Нет, месье. Только шампанское "Вдова Клико".
Жан-Поль настороженно смотрел на Трюньяна.
- Что будем делать?
- Предусмотрено и такое, Жан-Поль, все предусмотрено. Этот твой Вульф должен, по моим расчетам, принять сильное мочегонное средство и непременно сбегать в туалет. Но порцию традиционного виски, куда мы хотели влить невинного снадобья, он, видите ли, не пожелал. А шампанское полагается открывать на глазах у клиента. Так что с лекарством в шампанское мой фокус не пройдет. Придется добавить наш эликсир в устрицы, в устричный сок. Пусть поработают почки заодно у всей кампании дорогих американских гостей.
Трюньян снова вызвал администратора по рации.
- Жак, принимайте вариант номер два, вы поняли меня?
- Да, месье. Как условлено.
На экране появился большой круглый поднос с мелко наколотым льдом и уложенными поверх раскрытыми раковинами устриц. Вульф оживился и первым взял плоское перламутровое блюдечко, в котором в своем соку лежал еще живой моллюск. Обильно полив его лимонным соком, с наслаждением проглотил.
- Так, - одобряюще крякнул Ив Трюньян, с восхищением наблюдая за Вульфом. - Молодец! Знает толк, а? Посмотри, как расправляется. Вот уже и за вторую принялся, он первым отправится в уборную, что нам и требуется.
До начала концертной программы оставалось примерно полчаса, но зал был полой. Официанты в убыстренном ритме разносили еду и напитки, стараясь успеть обслужить так, чтобы не помешать представлению.
Стоял легкий гул приглушенно разговаривающей публики, кое-где вспыхивал смех, негромко выстреливало открываемое шампанское.
Все это Жан-Поль и Ив Трюньян слышали по микрорации, подключенной к букету цветов, стоящему на столе, за которым расположился Альфред Вульф со своей свитой.
Но что это?!
"Тик-тук… Тик-тук… Тик-тук…"
Равномерно и четко в кабинете слышались позывные.
- Откуда помехи, Ив?
- Странно. Где-то работает передатчик. И мы его ловим.
Жан-Поль побледнел.
- Стоп! Операцию придется отменить. Сигналы идут от датчика. От датчика, спрятанного на Вульфе. Какая предусмотрительность! Местонахождение эмиссара постоянно контролируется через этот датчик.
- Где же он скрыт? В запонке, в каблуке ботинка?
- Нет! Вслушайся!
- Слушаю. И слышу "тик-тук". Позывные.
- Правильно. Но взгляни на свои часы.
Жан-Поль посмотрел на циферблат, пожал плечами.
- Неужели ты все еще не понял? Датчик у Вульфа - в часах. В его наручных часах. Эти "тик-тук" передаются в такт с секундной стрелкой. Прислушайся, сверь часы и ты все поймешь.
Жан-Поль с минуту слушал, глядя на часы.
- Ты прав, Ив. Пойду предупредить Клода.
- Иди, иди. Но сразу возвращайся. Спектакль будем смотреть вместе.
Альфред Вульф тем временем энергично ел устрицы, пил вино, оживленно разговаривал, часто смеялся.
Едва Жан-Поль вернулся, как Трюньян воскликнул, потирая пухлые ладоши:
- Кажется, начинается.