299. Мужское терпение
По воскресениям весь Либревиль ездил на пляж в Кап Эстериас. Когда мы с женой прилетали в Либревиль, Саша Ходаков и его жена Люба возили нас туда.
Ресторан на пляже славился своей кухней. Он открывался в час. Точнее, не открывался, а ровно в час появлялись официанты с подносами. И не простые официанты, а официанты из парижских ресторанов, проходящие воинскую службу в части возле Либревиля; командование разрешало им раз в неделю возвращаться к основной профессии, что они и делали с превеликой радостью.
Час дня. Появляются официанты, держащие на поднятых руках подносы с закусками. Наши проголодавшиеся дамы тут же бросаются на еду. Дамы, но не мы. Мы с Сашей продолжаем разговаривать как ни в чем не бывало. Дамы пытаются нас соблазнить, но безуспешно.
В час двадцать снова появляются официанты, теперь уже с рыбными и мясными блюдами. И какими! Тогда и мы с Сашей принимаемся за еду. Дамы смотрят на нас с грустью.
- Не надо было увлекаться закусками, - поучаем мы.
Особенно грустно было на них смотреть, когда проносили сладкое.
А мы с Сашей и сладкое не пропускали. Вот что значит мужское терпение!
300. Костюмы из Гонконга и прочие чудеса с выпиской по каталогу
В Сан-Томе приезжал тип из Гонконга. Принимал заказы на костюмы. Я заказал два и через три месяца получил прекрасно сшитые костюмы. А потом целый год пытался за них заплатить, деньги все время возвращались, и наконец я получил сообщение, что фирма обанкротилось и высылать деньги некуда.
Заказывая по каталогу из Германии шерсть, супруга одного дипломата в Конго перепутала количество мотков шерсти с килограммами. И вместо 32 мотков ей пришло 32 килограмма мохера. Чтобы довезти груз с таможни, ей пришлось взять грузовик.
В том же Конго один юный дипломат решил заказать 24 музыкальные кассеты. И там, где указывается количество заказываемых кассет, поставил порядковый номер. Юному дарованию пришли 24 кассеты с одним концертом, 23 - с другим и так далее.
301. Как я имел голос в ООН
Иногда мне звонил секретарь министра иностранных дел:
- Министр гуляет по набережной.
Это означало, что министр хочет меня видеть.
Министр иностранных дел Мануэл д’Алва, известный португальский поэт, большим знанием международных проблем не отличался. Перед каждым голосованием в ООН он должен был посылать указание своему представителю, как голосовать. А голосовать надо было "так, как голосует Ангола". Но он не знал, как будет голосовать Ангола, и перед каждым голосованием советовался со мной. Таким образом в те годы у меня был один голос в ООН, столько, сколько у США.
302. Начинайте разносить
В Сан-Томе с официальным визитом находился премьер-министр Португалии. По этому случаю посол Португалии устроил прием. Собрались гости, а премьера и посла нет: задерживались на встрече у президента.
Жена посла, дама дисциплинированная, выполняла наказ мужа официальную часть в его отсутствие не начинать и велела не разносить напитки. Так продолжалось полчаса.
Тогда кубинец Валеро сбегал к себе в машину, принес бутылку "Бакарди" и "из-под полы" стал мне наливать. К нам подскочил поверенный в делах Франции Кретьен (фамилию забыл):
- Французы тоже кое-что могут.
Куда-то сбегал и принес поднос с закусками.
Завидев такое, хозяйка от ужаса всплеснула руками и закричала, да таким громовым голосом, что позавидовал бы вахтенный матрос:
- Официанты, начинайте разносить!
303. Каждому свое
В сан-томийский порт зашел эскадренный миноносец "Бедовый", и два дня по набережным вдоль океана разгуливали нарядные моряки.
- Можно, я договорюсь с боцманом о натуральном обмене? - спросил меня Володя, завхоз посольства. - У них есть консервы, а я предложу бананы.
- Дерзай.
На следующий день завхоз подошел ко мне совершенно смущенный:
- Неудобно получилось. Я привез морякам всякую дрянь: бананы, апельсины, папайи, а они дали нам мешок гречки, мешок макарон, четыре ящика консервов…
Через час в моем кабинете появился капитан:
- Пришел извиниться. Я своему боцману уже дал взбучку. Ваш завхоз принес бананы, папайи, а наш дал какую-то крупу, консервы…
7.3. Островная лениниана
304. Ленин всегда живой
В кабинете появилась секретарь, моя законная супруга:
- К тебе делегация.
Парни в светлых рубашках и джинсах, девчонки в ярких платьицах, всего человек десять, лет по 14–16, как и большинство жителей острова, разных цветов - от почти белого до черного, - вошли в кабинет, расселись на стульях. У всех были грустные лица. Первые же их слова повергли меня в крайнее изумление. Они пришли выразить мне… соболезнование.
Шел 1977 год, о здоровье Брежнева уже ходили анекдоты.
"Неужели?" - подумал я.
Телевидения на острове не было. Каждое утро по заведенной еще с первой заграничной командировки привычке я слушал французское радио. Но в этот день почему-то приемник не включил.
"Постигшее ваше государство горе"… "кончина выдающегося государственного деятеля"…
Я слушал в пол-уха и думал, как буду организовывать книгу соболезнований и прочие протокольные формальности. И вдруг…
Сначала мне показалось, что я ослышался. Потом еще раз. Оказывается, они выражают соболезнование по случаю смерти… Ленина. Я прислушался. Верно. Ленин.
В португальском я не очень силен и решил, что чего-то не понимаю. Я поднял трубку, позвонил третьему секретарю Володе Чернякову:
- Зайди.
Через минуту в кабинете появился всегда жизнерадостный и готовый к любой работе Володя.
- Помоги мне, что-то не могу врубиться.
- Сделаем.
Володя активно включился в разговор. Потом его энтузиазм начал быстро угасать. Он повернулся ко мне:
- Они пришли выразить соболезнование по случаю смерти Ленина. И знаешь, они уверены, что он умер вчера. Что будем делать?
А что делать?!
- Принимай соболезнование. Скажи, что мы тоже переживаем.
Володя поговорил с ними еще минут пять, потом выпроводил из кабинета.
- Я пойду на улицу, поговорю. Может, что-нибудь пойму.
Вернулся он минут через пять:
- Вчера радиопередача из Москвы начиналась словами: "Сегодня умер Ленин". А они поверили.
305. Ленин с нами
Посольство имело право приобретать на местном рынке практически все. Все, кроме столового, чайного и кофейного сервизов. Так называемый гербовый сервиз на пятьдесят персон из белого фарфора с золотым гербом Советского Союза на каждом предмете специально изготавливался по заказу МИДа.
Провести простенький прием без сервиза еще куда ни шло, но государственный прием по случаю 7 ноября, куда приглашалось большое количество гостей… тут без сервиза не обойдешься. Поэтому, зная нерасторопность хозяйственных служб, я, будучи в командировке в Москве, просил своих друзей ускорить его отправку.
В сентябре я послал напоминаловку и получил ответ: "Сервиз получишь вовремя".
Время шло. Начался октябрь, а сервиза нет.
И вот наконец в середине октября получаю депешу:
"В ваш адрес через Луанду выслан груз с пометкой Fragile, то есть осторожно, стекло".
Наконец груз прибыл в Сан-Томе. Завхоз поехал его получать, и вот большущий ящик стоит во дворе посольства.
Я спустился во двор и вместе со всем посольством созерцал, как завхоз колдует над ящиком и покрикивает на дежурных комендантов. Сняли крышку, начали вынимать оберточную бумагу.
- Хорошо упаковали, - завхоз оставался доволен. - Умеют, когда хотят.
Бумагу вынимали, а сервиза все не было.
И вдруг показалась рука.
И я все понял. Когда я поднялся к себе в кабинет и посмотрел в окно, то увидел, как рука все увеличивалась и вскоре проявился… Владимир Ильич во весь рост с поднятой рукой.
Через пару минут ко мне в кабинет влетел хохочущий Володя Кулаков, резидент КГБ:
- Уйми своего завхоза. Он на все посольство последними словами кроет Ленина.
- Как вы додумались вместо сервиза послать статую Ленина! - возмущался я потом в МИДе.
Ребята оправдывались: послали вовремя, но сервиз пропал.
Лет через пять сидел я как-то в мидовской столовой с ребятами из испанского сектора. Многие из них работали раньше в Латинской Америке. И один из них, кажется, сын посла Казначеева, рассказал, что, когда он работал в Венесуэле, то по каким-то делам ездил по глубинке. И каково было его изумление, когда в одном захолустном городке в замызганной кафешке он увидел сервиз с гербом Советского Союза.
Он спросил, откуда сервиз.
- А он у нас во всех забегаловках, - ответили ему.
И тогда я понял, что произошло. А произошло то, что в дело вмешался, как бы теперь сказали, "человеческий фактор". Узрев на посылке адрес "Сан-Томе, Сан-Томе", то есть страна Сан-Томе и город Сан-Томе, бдительный почтовый работник полез в справочник, узнал, что город Сан-Томе находится в Венесуэле, что совершенно верно, есть такой город и в Венесуэле, зачеркнул страну "Сан-Томе" и поставил "Венесуэла".
Лучше бы он переслал туда статую!
306. Вместо горячей воды горячая литература
Когда я приехал в Сан-Томе, местные власти предоставили мне квартиру на втором этаже виллы, которая раньше принадлежала португальцу, хозяину компании по экспорту какао. На первом этаже размещался офис фирмы, на втором - жил сам владелец. Компания была национализирована, а ее хозяин отбыл в Португалию.
Расположена вилла была прекрасно: на самом берегу океана, укрытая от солнца под гранатовыми деревьями.
Квартира удовлетворяла бы нас с Ларисой полностью, если бы не напор воды. Тоненькая струйка была столь чахлой, что не давала возможности включить бойлер, и в душе приходилось мыться холодной водой. Это было совершенно непонятно, потому что на первом этаже напор был мощным. Наш завхоз Володя Соболевский, окончивший Бауманский институт и скрывавший это, так как людей с высшим образованием на должность завхоза брать было запрещено, авторитетно изрек:
- Так не может быть. Где-то есть кран, который закрывает доступ воды. Надо искать.
Он начал искать и нашел.
Взволнованный, он примчался в посольство:
- Я нашел потайную комнату.
И действительно, тщательно скрытая обоями дверка вела в какую-то комнату.
- Ломай! - распорядился я.
Мы вошли в комнату, сплошь уставленную книгами. И поняли, почему у бывшего хозяина имелись все основания прятать эти книги за семью замками. Порнография во всех видах: хорошо изданные толстые книги, фолианты с картинками, альбомы с тиснеными обложками, бульварная литература в мягком переплете, несчетное количество порнографических брошюрок, которые продаются у вокзалов в Италии. Среди книг были, судя по всему, редкие и ценные.
Я отправился в МИД и доложил о найденном.
- Книги готовы вернуть.
Генеральный секретарь МИДа Альфреду Бранку, ныне представитель Сан-Томе в ООН, замахал руками:
- Что я буду с ними делать! Делайте с ними, что хотите, только не везите сюда.
Я отнекивался. Бранку настаивал:
- Готов написать дарственную.
Книги мы оставили, и потихоньку они стали исчезать. Я догадывался, что к "хищению" прикладывали руки наши переводчики, но не сопротивлялся. Прошло полгода - и в комнате не осталось ни одной книги.
307. Живое ленинское слово
Из Москвы к нам в посольство поступили два огромных ящика. К моему изумлению, там оказались 2 тысячи экземпляров брошюры "Ленин о колониализме".
Такую литературу нам слали регулярно. Но чтобы две тысячи экземпляров… многовато. Тем более что грамотных на острове было чуть больше тысячи.
Я возмутился, собирался написать гневную телеграмму, но Володя Черняков меня остановил:
- Погоди. Это, скорее всего, посылал мой приятель. Он, наверное, ошибся. Я все выясню.
И действительно, посылал его приятель, и действительно произошла ошибка.
- Он выслал еще одну партию. Вторая часть этой брошюры - и тоже две тысячи экземпляров. Но больше высылать не будет. Парень он неплохой. Спусти на тормозах.
Я согласился. Через месяц мы получили еще два ящика.
Встал вопрос, где держать брошюры. И находчивый Володя придумал выход:
- Разместим в комнате, где была порнография.
Так и сделали. Забили всю комнату брошюрами. Но через две недели…
В кабинет вбежал запыхавшийся завхоз:
- Комнату взломали, всю литературу украли.
В это трудно было поверить. Взяв с собой кагэбэшника Володю Кулакова, я отправился на место преступления. И действительно, ночью кто-то взломал дверь и вынес все брошюры. Накануне шел дождь, и были видны следы от босых ног, ведущие к океану. На берегу остались следы пироги.
На правах представителя правоохранительных органов Володя заключил:
- Некто, подплыв ночью на пироге, взломал дверь, перенес все четыре тысячи брошюр в пирогу и уплыл. О преступнике мы можем сказать, что он был среднего роста и не носил обуви.
Вечером мне в голову пришла отгадка этого очень странного преступления. Вероятно, бывший владелец виллы решил тайком вернуть себе порнографию и нанял какого-то неграмотного туземца. Тот проник в комнату и забрал все книги.
Я представил себе вальяжного португальца, который вместо порнографии получил четыре тысячи брошюр "Ленинское учение о переходе народов колониальных стран к социализму". Четыре тысячи экземпляров! Это, как бы сейчас сказали, "прикольно".
- Что будем делать с брошюрами? - спросил меня Черняков. - Они записаны на меня.
- В то, что их у нас украли, никто не поверит, - ответил я. - Поэтому напиши: "Распространил среди населения". Я подпишу.
Так и сделали.
7.4. Остров везения и невезения
308. Политика канонерок
Когда на одной из встреч с президентом Сан-Томе, человеком весьма эрудированным, свободно владевшим пятью европейскими языками, я произнес дежурные слова о "заинтересованности Советского Союза в укреплении всесторонних отношений", президент меня спросил:
- Как отреагирует советское правительство, если мы предложим заключить соглашение о военном сотрудничестве? Мы хотим, чтобы вы помогли нам создать армию.
Более мирное государство, чем Сан-Томе, придумать трудно. Остров без каких-либо африканских традиций; до прихода португальцев люди там не жили, они были завезены колонистами и теперь вели европейский образ жизни. Единственная тюрьма пустовала за отсутствием правонарушителей. В честности населения мне довелось убедиться самому. Когда моя жена забыла на рынке бумажник, полрынка бросилось за ней, и никто не прикоснулся к лежащей на прилавке чужой вещи.
Я добросовестно передал предложение президента в центр и через несколько месяцев получил сообщение о том, что в Сан-Томе вылетает советская военно-правительственная делегация. Я был включен в состав делегации и вылетел в Луанду встречать остальных членов.
Делегация состояла из высших офицеров Военно-морского флота. Когда я вошел в комнату, где жил руководитель делегации Олег С., то увидел человека, стоящего на руках. Это и был руководитель делегации.
- Я каждое утро стою на руках по десять минут, - объяснил он. - За это время обдумываю план на день.
Умный и быстро ориентирующийся в самых сложных ситуациях, он блистательно провел переговоры, и через неделю было заключено совершенно исключительное соглашение, согласно которому советские корабли могли заходить в сан-томийский порт без предварительного оповещения. Это воспринималось военными моряками как удача. Взамен мы должны были обучать в СССР сан-томийских военных.
Через полгода Олег прилетел снова, и мы подписали контракт о поставке в Сан-Томе большого количества советского оружия. На это Москва шла охотно. Дело не только в каких-то политических предпочтениях, но и в чистой экономике.
Не знаю, как сейчас, но в те годы в СССР существовали так называемые резервные полки. Существовали только на бумаге. В случае начала военных действий эти полки в несколько дней должны были наполняться военнослужащими, находящимися в резерве. У этих полков были действующие штабы, казармы и… оружие. Это оружие лежало на складах и должно было заменяться каждые 7-10 лет. А что делать со старым оружием, ни разу не бывшим в употреблении? Его можно было отдавать даром странам, которые считались друзьями CCCР и которых для приличия называли "странами некапиталистической ориентации", ибо назвать их странами "социалистической ориентации" даже у бойких парней из Иностранного отдела ЦК совести не хватало. Но для приличия оружие продавали. Очень дешево, практически за бесценок.
Я подписал несколько таких контрактов. Там было установлено, что "оплата начинается через десять лет в сроки, установленные обеими сторонами". Что в переводе на нормальный язык означало "никогда".
309. Соглашение подписано
Шло время, и я начал готовиться к отъезду. Меня уже ждало место в Первом европейском отделе. Наконец назначали посла - Дмитрия Дьяконова. Я встретился с ним в Москве, он произвел на меня хорошее впечатление: умный, вежливый, знающий португальский язык, издавший несколько переводов художественной литературы. Тогда же в Москве я узнал, что принято решение направить в Сан-Томе правительственную делегацию во главе с заместителем командующего Военно-морским флотом адмиралом Бызиным, которая должна будет подписать большое соглашение о сотрудничестве.
Я вернулся в Сан-Томе и стал ждать посла, полагая, что сначала прилетит посол, вручит верительные грамоты, а потом вместе с делегацией подпишет соглашение. Каково же было мое удивление, когда я получил сообщение о том, что делегация прилетит до приезда посла и улетит на следующий день после его приезда.
Я поехал встречать делегацию, и уже в аэропорту Олег сказал, что новый посол настолько не понравился военным, что высшее военное командование даже обращалось в МИД с просьбой задержать меня в стране.
Одновременно с прибытием делегации в порт Сан-Томе зашел советский эсминец.
Адмирал торопился:
- Мы с тобой подпишем соглашение до приезда посла.
- Может быть, подождем посла? - вежливо предложил я.
- До вручения верительных грамот он не имеет права подписывать межгосударственные документы, - возразил адмирал.
Соглашение подписали. Президент пригласил делегацию на прием. Я собирался устроить ответный прием в день прилета посла, но адмирал пригласил все сан-томийское военное начальство провести ночь на эсминце, и за два часа до прилета посла вся делегация и местное начальство отправились на корабль. А я поехал в аэропорт встречать посла.