355. На вкус и цвет
Теперь в это трудно поверить, но мне отказывали в приеме в военную академию из-за недостаточного веса. Врач меня предупредил:
- Если за месяц не наберешь десять килограммов, можешь больше не приходить.
И порекомендовал мне смесь.
Ничего более ужасного в жизни мне больше пить не приходилось: там был и гематоген, и рыбий жир. Я затыкал ноздри, выпивал полстакана и тут же запивал вермутом. За месяц я действительно прибавил почти пять килограммов.
Прошло много-много лет. Порекомендовали мне недавно одно лекарство, пасту, которую надо растворять в теплой воде… Я все сделал, как приписано, и узнал вкус и запах пойла, с помощью которого в молодости набрал вес.
Пить я не стал. Посмотрел в проспект. Там было написано: "Препарат обладает приятным запахом и приятным вкусом".
Поистине "на вкус и цвет"…
356. Жилищный вопрос
Отец моего однокурсника Виктора Колычева был инженером. После войны его направили в Чехословакию. В первый же день к нему подошел человек и сказал:
- Мы бы хотели, чтобы вы чувствовали себя в Чехословакии как дома. Поэтому хотим сделать вашу квартиру у нас копией вашей квартиры в Москве.
Инженер испугался, потому как занимал в Москве одну комнату в коммунальной квартире.
- Сначала скажите, - продолжал чех, - какова площадь вашей московской квартиры.
Площадь комнаты, где пан инженер жил с женой и двумя детьми, равнялась 18 метрам, и он стал думать, какую площадь придумать.
- Пятьдесят метров, - сказал он и испугался, не переборщил ли. Тем более, он увидел удивление на лице у чеха. А чех вздохнул:
- Я, конечно, знал, что в Москве жилищный кризис, но что он принял такие ужасные масштабы, не мог себе представить.
8.2. Жизнь лагерная
357. К спиртному непривычны
Начальник курса полковник Денисов при первой встрече с нами доложил:
- Я могу простить все, кроме доносительства и холуйства.
Мы ему поверили, и он доказал, что не обманул. Зато другие пороки прощал.
Полковник был с нами в летних лагерях. Окончание лагерей всегда отмечалось. Полковник разрешил купить одну бутылку водки на учебное отделение. Но что делать с одной бутылкой на одиннадцать человек! Выход мы нашли: положили в миску куски хлеба и залили водкой. Эффект превзошел все ожидания: все одиннадцать были прилично пьяными.
Увидев нас в таком состоянии, полковник опешил:
- Как это вы так, ребята? С одной бутылки!
- С непривычки, товарищ полковник, - дружно ответили мы.
358. Опасный портрет
Полковник Денисов учил нас:
- В армии самое главное - не попасть в историю. Даже если ты в этой истории ни при чем. Приведу пример. Приезжаю я с инспекцией в одну часть. Дело было после войны, еще при Сталине. Прохожу мимо складских помещений. На стенах висят портреты. Всех вроде узнаю, а одного - нет. Спрашиваю сопровождающего капитана: "Чей портрет?". Он подбегает к портрету, читает, что написано внизу, подбегает ко мне и докладывает: "Маршала Тухачевского, товарищ полковник". А Тухачевского как врага народа расстреляли еще лет десять назад. Я понял, что история скверная, будет дознание, меня затаскают по инстанциям, и приказал: "Портрет спрятать". Все обошлось.
359. Керосиновый майор
Однажды во время летних лагерей мы подшутили над инструктором майором Тумановым. Сначала один ему сказал: "От вас пахнет керосином, товарищ майор". Майор не обратил внимания. Потом другой - то же самое: "От вас пахнет керосином". Он начал нюхать гимнастерку, снимал сапоги - вроде ничего. А мы свое: "От вас пахнет керосином".
После занятий вышли на улицу. Кто-то решил закурить.
- Не зажигайте спички, - закричал майор. - Я где-то облился керосином. Могу загореться.
360. Кого не любят в армии
Академия. Первый курс. Живем в общежитии. Кто-то разбил окно. Полковник выстраивает взвод:
- Кто?
Молчание.
И начинает вызывать нас по одному. Я вхожу первым. Полковник орет, угрожает, бьет кулаком по столу. Я молчу. Меня отпускает.
Потом к нему заходили другие. На всех полковник кричал. Но все молчали.
Полковник снова выстраивает взвод:
- Спасибо, ребята. Вы меня порадовали. Никто не предал. Молодцы. В армии больше всего ненавидят и презирают холуев и доносчиков. Запомните это на всю жизнь. Холуев и доносчиков.
Потом я понял, что не только в армии.
Мне приходилось работать в разных организациях. Но больше, чем в МИДе, холуев я не встречал. И каких холуев!
361. Ныряй и не выныривай
В конце лагерного сбора проводился водный праздник.
Одним из номеров праздника были прыжки с вышки. Прыгал Олег Цесаркин. Уж не знаю, как так получилось, но прыгнул он в плавках, а вынырнул - без. И, не поняв произошедшего, гордо поплыл перед трибунами, изредка показывая обнаженный зад.
Надо упомянуть, что среди зрителей было немало молодых девушек: лаборантки из академических кафедр и дочки командиров, их в большом количестве привозили сюда для отдыха и знакомств.
Олег гордо плывет, девицы отворачиваются, ребята хохочут. Увидев это, руководитель спортивной группы майор Сычев заорал:
- Слушатель Цесаркин, немедленно ныряйте и не выныривайте, пока я вам не прикажу.
Столь странную команду Олег выполнять не стал, а просто вылез из воды. А когда вылез и понял, в чем дело, снова нырнул и принялся ждать, пока ему не принесут какие-нибудь плавки.
- Я ж тебя просил: не выныривай, - растолковывал ему потом майор.
362. Как носить кирзовые сапоги
Курс молодого бойца я вспоминаю с удовольствием. Может быть, потому, что мне тогда было всего восемнадцать лет.
После зачисления в академию меня и моих будущих однокурсников отправили на месяц для прохождения курса молодого бойца в деревеньку в Горьковской области с веселым названием Флорища Пустышь. В те годы там располагалась воинская часть, оснащенная самым современным химическим оружием. Сейчас часть расформирована, на ее месте воссоздан монастырь.
Как-то пошел я в самоволку и попал на именины в деревенскую семью, а там за столом сидит… сам грозный старшина Загвозкин.
Я весь вечер очень уважительно о нем отзывался и рассказывал смешные истории. После этого он проникся ко мне уважением и научил полезным вещам.
Когда нам выдали новые кирзовые сапоги, он поднял меня в три ночи, приказал надеть сапоги на босу ногу, и мы пошли на реку. Зашли в воду по колено и простояли до завтрака. Потом мы весь день ходили в сапогах, пока они не высохли у нас на ногах.
После такой процедуры сапоги так прилегали к ноге, что почти совершенно не чувствовались. Демобилизовавшись, я сохранил эти сапоги: более удобной обуви у меня никогда не было.
363. Великая мудрость, солдатская и не только
Научил меня Загвозкин и великой солдатской мудрости:
- Когда тебя е…ут (ругают), смотри вниз, кусай губу, а сам вспомни какую-нибудь бабу и мысленно начинай раздевать.
Этой великой мудростью я пользовался не один раз уже на гражданке.
364. Геля
В летние лагеря привозили лаборанток из академии.
Однажды во время курса молодого бойца наш командир, щеголеватый полковник Денисов, беседовал с лаборанткой Гелей, хорошенькой девочкой с пухлыми губками и наивными глазами.
Подошел слушатель Г.:
- Товарищ полковник, разрешите обратиться.
И, получив разрешение, доложил:
- Старший сержант Питюлин приказал вам доложить, что я оправлялся в строю.
Полковник замер, потом покраснел и, косо посмотрев на Гелю, пробормотал:
- Хорошо, можете идти.
Питюлину потом был разнос, а Геля подошла к нам и возмущенно заявила:
- Эти сержанты совершенно озверели. Уже нельзя оправляться в строю.
Интеллигентная девочка, дочка скрипача из Большого театра, она не знала, что такое "оправляться", и продолжала:
- В палатках у вас нет зеркала. Где еще оправляться?!
Мы терпели, но потом она сказала:
- В штабе есть зеркало, и я обычно оправляюсь перед ним.
Мы не выдержали, и мне как имеющему наиболее близкие отношения с Гелей было поручено рассказать ей страшную правду.
Геля сначала заплакала, потом, когда вспомнила, как всем сказала, что любит оправляться в штабе перед зеркалом, начала хохотать.
В штабе Геля работала в группе, которая организовывала тревоги, и всегда сообщала мне, на какой день назначена тревога.
И если все остальные должны были быть наготове каждый вечер, то я и мои друзья спокойно спали и только в ночь, когда раздавалась команда "в ружье", были готовы.
365. Дальтоник на левую ногу
Я решил пошутить: на левую ногу надел правый сапог, на правую - левый.
Старший сержант Питюлин проходит вдоль строя и замечает: что-то не так. Но что - понять не может. Внимательно осматривает ноги. Наконец догадывается:
- Слушатель Ильвовский, выйти из строя.
Стоявший рядом со мной Валя Ильвовский выходит из строя.
Сержант снова смотрит на строй. Опять не так. Наконец до него доходит, и он приказывает выйти из строя мне. Увидел, обрадовался:
- У вас сапоги не на ту ногу.
- В уставе не написано, что правый сапог надо надевать на правую ногу, а левый - на левую.
- Но в уставе написано, что солдаты должны одеваться опрятно, - находится сержант.
Но тут же из строя кто-то объясняет:
- Он левша, только не на руку, а на ногу.
- И дальтоник, - говорит кто-то еще.
Подходит начальник курса полковник Денисов:
- Что здесь происходит?
- А вот слушатель говорит, что он дальтоник и имеет право надевать левый сапог на правую ногу.
Полковник видит мои сапоги:
- Зачем ты так надел?
Полковник хоть и понимает юмор, но с ним лучше не шутить.
- Утром торопился, товарищ полковник. Ошибся.
- Понятно, - говорит полковник и поясняет сержанту: - Он дальтоник на обе ноги.
Весело подмигнув строю, проходит дальше.
366. Ах, эти девушки в трико
- Это что такое!
Обходя комнаты, где разместились слушатели на практике, полковник увидел у меня на столике фотографию полуобнаженной танцовщицы.
- Убрать!
- Это моя мама, - скромно сказал я. - Она балерина.
Это действительно была фотография моей матери, в молодости она танцевала в кордебалете.
- Фотографию матери лучше всего держать у сердца в бумажнике, - назидательно сказал полковник. - А то ведь разные люди ходят. Мало что подумают.
367. Купаться надо осторожно
Старший сержант Питюлин, который был определен нам в командиры отделения во время курса молодого бойца, нам не нравился. Чуть что - докладывал полковнику.
Пошли купаться в маленькую, но достаточно глубокую речку Фролку.
Сержант залез в воду, а Лева Джиндоян нырнул, схватил его за ноги и прижал ко дну.
На берегу мы следили с хронометром. Через тридцать секунд нырнул Витя Колин и сменил Льва.
Витю сменил кто-то еще. Через полторы минут сержанта вытащили. Стали откачивать, откачали.
Подошел полковник.
- Что здесь происходит?
- Товарищ старший сержант очень неосторожно купался.
Увидев, что изрядно надоевший ему сержант жив, полковник пошел дальше.
А мы потом все время сокрушались:
- Надо осторожней купаться, товарищ старший сержант.
С тех пор он стал тише воды ниже травы. А главное, перестал закладывать.
8.3. По дороге на гражданку
368. Веселое начало, грустный конец
К удивлению всех моих знакомых, после школы я поступил в Военную академию химической защиты.
Причина была проста. После смерти отца я разом превратился из хорошо обеспеченного в остро нуждающегося. Моя мать, бывшая балерина ансамбля Моисеева, уже не танцевала и не имела средств к существованию. Помогал нам ее двоюродный брат. Помогал очень. Но я понимал, что нужно заботиться о себе самому. И я поступил в Военную академию. Условия в ней были прекрасные: в то время как студентам в гражданских вузах платили в старом исчислении 220 рублей в месяц, жалование слушателей первого курса академии составляло 750 рублей. По окончании первого курса - звание младшего лейтенанта. Но…
По окончании первого курса нам объявили, что положение изменено и офицерское звание - правда, уже лейтенанта - мы получим, только когда окончим третий курс. После вольницы первого курса нас заперли в казармы, потом отпустили. Потом опять заперли. Казарменное положение было какое-то опереточное, оно заключалось в том, что мы должны были в 11 часов вечера присутствовать на вечерней поверке. И в половине одиннадцатого в ближайших к общежитию подъездах шло переодевание из штатского в форму. Рядом с нами судорожно переодевался майор, который проводил поверку.
А по окончании третьего курса нам заявили, что офицерское звание присвоят только после пятого курса, и снова посадили на еще более идиотское казарменное положение. Жить мы могли, где хотели, но в восемь утра должны были становиться в строй возле общежития и до академии идти строем через трамвайные пути и светофоры, создавая заторы в оживленном утреннем движении в центре города. Возле академии нас распускали, и мы могли идти куда хотим.
И я решил, что с меня хватит.
369. Как аукнется, так и откликнется
До сих пор не могу понять, зачем нужно было доводить до белого каления будущую элиту армии! Обещать мальчишкам офицерское звание через год, а дать через пять… Идиотизм! Не могу не отметить, что весь этот идиотизм связан с министром обороны того времени Г. Жуковым. Его приказы и распоряжения были непоследовательными и самодурскими. Снятие Жукова в офицерских академических кругах встретили с облегчением.
После очередного отказа от обещаний присвоить нам офицерские звания прошедший войну капитан К. сказал:
- В военное время после первой же атаки кого-нибудь из командиров недосчитались бы.
- А в мирное? - спросил я.
- А в мирное, боюсь, как бы хуже не было.
И как в воду глядел.
Уже после моего ухода из академии один из моих однокурсников Виктор Советов, будучи изрядно пьяным, поругался с каким-то пассажиром в трамвае № 5 на Лесной. Ссора переросла в драку. Трамвай остановился, и Виктора повели в милицию.
Мы учились в Химической академии, многие из нас (и я в том числе) носили зашитую в воротнике ампулу с цианистым калием. Элементарное мальчишество! Виктор тоже носил. И по дороге в милицию прокусил воротник.
Умер он сразу. При нем обнаружили документы явно для передачи за границу.
Еще через полгода в одном из шкафов каптерки нашли пакет с бланками советских паспортов и пакет с деньгами. Приехали люди из Особого отдела. Несколько дней допрашивали ребят, но ничего узнать не смогли.
Могу предположить, что были и другие подобные случаи.
370. Нет дешевле манной каши
Начальство почему-то решило, что после отказа от присвоения офицерского звания для поднятия дисциплины и сплочения коллектива надо заставить нас завтракать всем вместе в академической столовой. А чтобы мы не уклонялись от сплочения, нас обязали оплатить завтраки за месяц вперед. К тому времени мы уже получали по 950 старых рублей в месяц - сумма по тому времени немалая - и, все дружно заказав на целый месяц манную кашу и чай без сахара, - дешевле ничего не было - в столовую не являлись и завтракали где хотели. Через месяц разъяренный директор столовой явился к начальству и потребовал прекратить издевательство над его поварами. Нам прочли лекцию о правильном питании и снизили цены на завтрак на 5 %. Но так как дешевле манной каши по-прежнему ничего не было, на наше пристрастие к ней это не повлияло.
Тогда начальство нашло выход: в казарме установили телевизор. Как он должен был влиять на аппетит по утрам, непонятно. И с телевизором начали твориться чудеса: он ломался каждый день, естественно, не без нашей помощи. Телевизор списали, обязательные завтраки отменили, нас распустили по домам, но заставили приходить утром на час раньше для строевой подготовки. Тогда возмутились профессора: слушатели первые полчаса не слушали, а приходили в себя. Строевую подготовку отменили.
371. Индийский час
В 1956 году армия изнывала от "индийского часа". Назначенный за год до этого министром обороны маршал Г. Жуков побывал в Индии и привез оттуда новинку: каждое утро вся армия должна была бегать ровно один час. Что бы ни писали теперь историки, но Жукова в армии не любили. По крайней мере, в те годы, когда я учился в академии и близко общался с офицерами, прошедшими войну.
"Индийский час" был встречен в штыки. В академии отменили один час занятий, и все офицеры вместе с генералом, начальником академии, выходили на час "гулять" в парк МВО. После этого все не торопясь отправлялись завтракать и в аудиториях появлялись к десяти часам. Три часа занятий - и на обед. Через несколько месяцев "индийский час" был отменен.
Тогда же началась "борьба с пьянством". Всех, кого за прошедшие два года арестовывали за пьянку, из армии увольняли.
372. История не смешная, но детективная
Тогда же у нас в академии произошла совершенно детективная история. Фамилии привожу подлинные.
Понедельник 25 марта 1957 года. Первый день подготовки к первомайскому параду. Вся академия собирается на улице Чкалова возле Курского вокзала.
- Все в сборе? - командир взвода считает ребят.
Подбегает дежурный по академии капитан Дудко:
- Старший лейтенант Кувшинов в вашем взводе?
Толя Кувшинов в нашем взводе.
- Он скончался. Надо послать кого-нибудь опознать.
Дудко был известным всей академии шутником, и ему сначала не поверили.
- Он в Склифосовского.
Послали опознавать Толиного друга, капитана Колю Шишкина. Позже мы узнали, что Толю уже опознала его жена, но по армейским правилам опознать военнослужащего обязательно должен военнослужащий.
Смерть молодого здорового парня потрясла нас. Офицер в гражданской больнице - значит, несчастный случай.
В двенадцать часов снова прибежал Дудко. Он почти заикался:
- Кого вы послали опознавать?
- Капитана Шишкина.
- Из больницы сообщают, что он впал в буйное помешательство и его госпитализировали.