Она купила небольшой телевизор и видео, когда вернулась из Америки, привыкнув там к этой технике, но по большому счету, кроме обоев и коврового покрытия, практически ничего не изменилось. Она заметила его пристальный взгляд, остановившийся на репродукции картины Эмили Карр, висевшей над камином: огромная черная, почти отвесная гора, нависшая над деревней на переднем плане. Дженни была буквально без ума от работ Эмили Карр, когда училась в аспирантуре в Ванкувере, и купила эту репродукцию, чтобы она служила ей напоминанием о трех годах, прожитых в Канаде. По большей части счастливых годах.
- Что-нибудь выпьешь? - спросила она.
- Все, что нальешь.
- Если б знала, что ты придешь, я бы подготовилась. К сожалению, "Лафройга" у меня нет. Есть красное вино, пойдет?
- Давай.
Выходя из гостиной за вином, Дженни видела, как Бэнкс подошел к окну. Залитая лучами закатного солнца, Зеленая аллея выглядела мирной и спокойной: длинные тени, темно-зеленая листва; люди, выгуливающие собак; дети, держащиеся за руки. Возможно, он сейчас вспоминает свой второй визит к ней, подумала Дженни, наливая в бокал "Кот дю Рон", - от этой мысли ее бросило в дрожь.
Молодой наркоман Мик Уэбстер взял ее в заложницы и держал под дулом пистолета; тогда Бэнксу удалось ей помочь. Настроение обкуренного отморозка стремительно менялось: он то хохотал, то становился агрессивным, и некоторое время ситуация была просто критической. Дженни была перепугана насмерть. Именно с этого дня она не могла слушать "Тоску", которая в то время звучала где-то на заднем плане. Наполнив бокал и стряхнув с себя эти пугающие воспоминания, она установила стереодиск со струнным квартетом Моцарта и поставила поднос с бокалами на диван.
- Будем здоровы!
Они сдвинули бокалы. Бэнкс выглядел таким усталым, каким она никогда его не видела. Он был бледен, кожа на лице обвисла, Дженни даже показалось, что она болтается, как и костюм на его исхудавшем теле. Глубоко ввалившиеся глаза были скучными, в них не было привычного блеска. Похоже, сказала она себе, бедняга лишился сна, после того как его назначили руководить объединенной полицейской группой. Ей хотелось протянуть руку, коснуться его лица и попытаться развеять все гнетущие его заботы, но она не осмелилась из боязни опять быть отвергнутой.
- Чем заслужила такую честь? - спросила Дженни. - Предполагаю, вас привело сюда не только неодолимое желание снова оказаться в моем обществе…
Бэнкс улыбнулся. Улыбка сделала его чуть похожим на прежнего Бэнкса, но именно чуть.
- И хотел бы так сказать, но это была бы ложь.
- Избави Бог! Чтобы Алан Бэнкс, такой правильный человек, солгал? Хотя иногда так хочется, чтобы вы - пусть ненадолго! - стали чуть менее правильным! Все остальные не могут отказать себе в слабости иногда поступиться правдой, только не вы! Вы не можете соврать даже для того, чтобы порадовать девушку комплиментом.
- Дженни, я просто не мог не прийти. Какая-то неведомая сила тянула меня к твоему дому, заставляла искать твоего общества. Я понял, что мне необходимо быть здесь…
Дженни засмеялась и взмахом руки велела ему замолчать:
- Да ладно, хватит. Я оценила твои усилия. Быть правильным тебе больше к лицу. - Она пригладила рукой волосы. - Как Сандра?
- Сандра беременна.
Голова Дженни дернулась, как будто ее ударили.
- Она что?
- Беременна. Прости, что говорю вот так в лоб, без подготовки, но я ничего не могу придумать.
- Да нет, все нормально, но это так неожиданно. Я просто ошарашена.
- Выходит, мы воспринимаем эту новость одинаково.
- Ну и что ты чувствуешь, узнав об этом?
- Вопрос профессионального психолога.
- Так я и есть психолог.
- Я прошу тебя, не разговаривай со мной сейчас как психолог. Что я чувствую? Пока не знаю. Ведь на самом-то деле меня это не касается, верно? Я отпустил ее сразу же, как она попросила о разводе, поэтому она вольна выходить замуж за Шона.
- Так вот из-за чего…
- Да. Они хотят пожениться, чтобы ребенок был законнорожденным.
- Ты говорил с ней?
- Нет. Трейси мне сообщила. Сандра и я… мы практически не общаемся.
- Это печально, Алан.
- Возможно.
- Вы до сих пор чувствуете ожесточение и обиду?
- Как это ни странно, нет. Да, я согласен, что говорю об этом с волнением, это шок для меня, именно шок. Я понимаю, мы сильно злились друг на друга, но, когда она попросила развод, я почувствовал освобождение, понял, что между нами все кончено и я должен просто продолжать жить дальше.
- Но былые чувства нет-нет да тревожат тебя? Незаметно подбираются и внезапно бьют по голове?
- Не стану спорить.
- Ты обычный, нормальный человек, Алан. А значит, должен понимать: нельзя запретить себе испытывать добрые чувства к другому лишь потому, что у вас произошел разрыв.
- Для меня все это странно. На протяжении многих лет она была единственной женщиной в моей жизни. Единственной, кого я желал. И вот как все обернулось. Разумеется, я надеюсь, что они будут счастливы…
- В твоем голосе опять слышна обида.
Бэнкс рассмеялся:
- Да нет же! Я действительно на это надеюсь.
В течение всего разговора Дженни чувствовала, что на уме у него еще что-то, о чем он не говорит, но она хорошо знала его способность при необходимости сдерживать свои чувства, и, попробуй она сейчас оказать хотя бы малейшее давление, она никогда ничего не узнает. Лучше перейти к обсуждению текущих дел, подумала она. А если он захочет сказать что-нибудь еще о Сандре, то скажет, когда найдет нужным.
- Ты пришел повидаться со мной не только по этой причине, верно?
- Ты права. Я действительно хочу поговорить с тобой о деле, которое мы расследуем.
- Появились какие-то новые обстоятельства?
- Только одно.
Бэнкс рассказал ей об идентификации трех тел и о том, что его при этом озадачило.
- Любопытно, - согласилась Дженни. - Я должна была предвидеть некую последовательность. Они еще ведут раскопки во дворе?
- Конечно. Они еще долго будут этим заниматься.
- Погреб довольно тесный.
- Для трех трупов места в нем хватило, - сказал Бэнкс, - и это не объясняет, почему эти три трупа не по порядку. Я хотел бы кое-что еще раз обдумать вместе с тобой. Помнишь, ты в самом начале предположила, что убийца мог иметь сообщника?
- Это было всего лишь предположение. Несмотря на чрезмерную популярность, которой удостоились в этой стране семейные пары маньяков - Уэсты, Брэди и Хиндли, - это довольно редкое явление. Ты думаешь о Люси Пэйн?
- Я разговаривал с ней сегодня в больнице, - ответил Бэнкс и отпил вина. - Она говорит, что почти ничего не помнит из того, что произошло в то утро.
- Неудивительно, - пожала плечами Дженни. - Ретроградная амнезия.
- То же самое сказала и доктор Ландсберг. Я не то чтобы не поверил - я и раньше сталкивался с подобным явлением, - но это как-то…
- Удобно в нынешней ситуации?
- Да. Понимаешь, Дженни, я никак не могу отделаться от ощущения, что она выжидает, высчитывает, ну, в общем, затягивает дело.
- Ради чего?
- Она тянет, чтобы понять, как себя вести, будто она не может решить, что именно говорить, пока не выяснит, чем кончится дело с Терри. И на это у нее есть причина.
- Какая?
- А ты подумай. Девушка идет домой одна, она почти наверняка не остановится, к примеру, чтобы рассказать, как проехать куда-то, водителю-мужчине, но, если ее попросит об этом женщина, она, вероятнее всего, остановится.
- А что делает мужчина?
- Сидит, пригнувшись, на заднем сиденье с хлороформом наготове. Когда девушка подходит, выскакивает, обездвиживает и затаскивает ее в машину. Мы не знаем подробностей, но такой сценарий достаточно правдоподобен, как по-твоему?
- Да, согласна. А у тебя есть какие-нибудь свидетельства ее соучастия?
- Никаких. Но пока рано делать выводы. Бригада СОКО все еще исследует дом, а сотрудники криминальной лаборатории занимаются одеждой, в которой была Люси, когда Терри ее ударил. Но их свидетельства не помогут, если она скажет, что пошла вниз, в подвал, увидела, что делает муж, и с криком бросилась обратно. Вот это я и имею в виду, когда говорю, что она выжидает удобного момента. Ей выгоднее, чтобы Теренс Пэйн умер. Или чтобы он ничего не помнил. Так может случиться: у него очень серьезные травмы. Но, даже если Пэйн выздоровеет, он может решить скрыть ее участие в преступлении.
- Если она помогала ему, то наверняка надеется на потерю памяти или на его смерть.
- Именно так. Тогда ее участие в деле останется нераскрытым. Ты осматривала дом?
- Да.
- Ну и каково твое впечатление?
Дженни отпила вина из бокала и ненадолго задумалась, вспоминая: безукоризненный интерьер - как рекомендуют журналы, небольшие безделушки, стерильная чистота.
- Тебя, я думаю, интересует мое мнение о видеофильмах и книгах? - спросила она.
- И об этом тоже. Они кажутся немного вольными, даже грязными, особенно для спальни.
- Потому что это порно, да еще с извращенным сексом? Ну так что? - Она удивленно подняла брови. - Кстати сказать, у меня в спальне тоже лежит парочка кассет с мягким порно. Меня иногда тянет посмотреть на секс с извращениями. Да ладно, Алан, не красней. Я же не пытаюсь затащить тебя в кровать, просто хочу сказать, что несколько видеофильмов, показывающих вагинальный, анальный и оральный секс, и немного мягкого, согласованного партнерами садо-мазо - это вовсе не обязательные атрибуты убийцы.
- Да знаю я!
- И пока не доказан факт, - тоном строгой учительницы продолжала Дженни, - что, согласно статистическим оценкам, большинство убийц на сексуальной почве питают пристрастие к порнографии экстремального типа, неразумно тратить время на то, чтобы доказать обратное.
- И это мне известно, - согласился Бэнкс. - А что можешь сказать по поводу рисунков, горящих свечей и благовоний в подвале?
- Возможно, это средства для создания особой атмосферы.
- Очень похоже на какой-то ритуал.
- Вполне.
- Я даже задумывался, нет ли какой-нибудь связи между этим и четвертой жертвой, Мелиссой Хоррокс. Она увлекалась сатанинской рок-музыкой. Ну ты знаешь, Мерлин Менсон и другие ребята вроде него.
- А может, у Пэйна просто было обостренное чувство юмора? Решил выбрать жертву, соответствующую, так сказать, обстановке?.. Но, даже если Люси и участвовала в извращенном сексе и сатанинских ритуалах, это еще не улика, подтверждающая ее участие в убийстве.
- Да я не требую от тебя улик, которые могут фигурировать в суде, я прошу поделиться своими наблюдениями.
Дженни рассмеялась:
- Хватаешься за любую соломинку?
- Можно и так сказать. Кен Блэкстоун считает, что Пэйн, возможно, еще и Сикрофтский насильник.
- О чем ты?
- Два года назад, с мая по август - ты была в Америке, - неизвестный изнасиловал шесть женщин в Сикрофте. Его так и не взяли. Оказывается, Пэйн жил там в то время и еще не был женат. Он встретил Люси в июле, а в начале сентября они переехали на Хилл-стрит, тогда же он начал учительствовать в Силверхилле. Изнасилования прекратились.
- Не впервые серийный убийца начинает с изнасилования.
- Не впервые. И сейчас эксперты работают с ДНК.
- Кури, если хочешь, - предложила Дженни. - Я вижу, ты весь извертелся.
- Неужели заметно? Я бы и вправду закурил, если ты не против.
Дженни протянула ему пепельницу, которую держала в серванте на случай, если кто-нибудь из гостей окажется курящим. Сама она не курила, но, в отличие от некоторых своих подруг в этой стране, не придерживалась фанатически строгих правил, запрещающих курение в ее доме. Между прочим, в свое время в Калифорнии она испытывала куда большую неприязнь к никонацистам, чем к курильщикам.
- Так что, по-твоему, я должна делать? - спросила она.
- Свою работу, - ответил Бэнкс, чуть подавшись вперед. - Я уверен, что сейчас улик у нас в десять раз больше, чем надо, чтобы отправить Терри Пэйна за решетку, если он выживет. Люси - вот где мой интерес, а время идет.
- Что конкретно ты имеешь в виду?
Перед тем как ответить, Бэнкс затянулся сигаретой:
- Пока она в больнице, нам беспокоиться не о чем, но, как только она будет признана здоровой, мы сможем задержать ее максимум на двадцать четыре часа. Учитывая исключительность данного случая, это время могут увеличить до девяноста шести часов, но нам во что бы то ни стало надо найти серьезные доказательства ее причастности к преступлениям, если мы собираемся разрабатывать эту версию до конца, иначе она попросту исчезнет.
- Я все-таки считаю практически невероятным ее участие в убийствах. В ту ночь что-то разбудило ее, мужа не оказалось рядом, поэтому она пошла разыскивать его по дому, заметила свет в подвале, спустилась и увидела…
- Но почему она прежде ничего не замечала, Дженни? Почему не спускалась в подвал раньше?
- Да она боялась. Муж явно вызывал у нее страх.
- Да. Но Кимберли Майерс была пятой жертвой. Пятой. Почему Люси потребовалось столько времени, чтобы узнать, что делает муж? Почему она проснулась и пошла узнавать, в чем дело, только на этот раз? Она сказала, что никогда не спускалась в подвал - не осмеливалась. Так что особенное произошло тем утром?
- А вдруг она не хотела знать об этом прежде? Не забывай, что время между похищениями сокращалось, Пэйн активизировался, значит, стал менее бдительным, начал совершать ошибки, поэтому она уже не могла не заметить.
Дженни наблюдала, как Бэнкс с задумчивым видом затягивается сигаретой и медленно выдыхает дым.
- Ты думаешь? - спросил он.
- Раньше, если поведение супруга казалось ей странным, она могла подозревать, что он предается какому-то ужасному тайному пороку, и делала вид, будто ничего не замечает, - многие так поступают.
- Смахивают сор под ковер?
- Да. А почему нет?
- Выходит, мы оба считаем, что Люси Пэйн может быть ни при чем?
- И все-таки, Алан, объясни, чего ты хочешь?
- Я хочу узнать о ней все…
- Но…
- Постой, Дженни, дай мне закончить. Я хочу, чтобы ты узнала, о чем она думает, всю ее подноготную, детство, семью, фантазии, ее надежды и страхи…
- Остановись, Алан. Ну и зачем тебе все это?
- Тогда ты выяснишь подробности, которые помогут обвинить ее…
- Или снять с нее все подозрения…
Бэнкс поднял вверх руки:
- Если ты докажешь ее непричастность, отлично. Я не прошу тебя делать какие-то обобщения. Только копать.
- А если результаты моей работы окажутся абсолютно бесполезными?
- Это не важно. Мы хотя бы попытаемся.
- А разве это не работа полиции?
Бэнкс загасил сигарету:
- Не совсем. Меня интересует твоя оценка психологического профиля Люси Пэйн, сделанная на основе максимально тщательного анализа ее личности. Разумеется, мы проверим все версии, которые у тебя возникнут. Я не рассчитываю, что ты будешь выполнять работу детектива.
- И на том спасибо.
- Подумай об этом, Дженни. Если Люси действительно виновна, то она не вдруг начала помогать мужу похищать и убивать молодых девушек перед Новым годом - здесь дело в некой патологии на фоне психического расстройства, в каком-то ненормальном поведенческом стандарте, разве не так?
- Обычно так. Но даже если я узнаю, что она мочилась в постель, любила учинять поджоги и мучить животных, это все равно не даст тебе ничего, что можно использовать против нее в суде.
- Даст, если в пожаре, причиной которого был ее поджог, кто-то сгорел. Даст, если ты найдешь в ее жизни какие-нибудь странные события, которые мы сможем расследовать. Вот о чем я тебя прошу, Дженни. Пусть это станет начальным этапом твоего исследования психопатологии Люси Пэйн, и, если ты выявишь что-то подобное, ты сообщишь нам об этом, и мы приступим к делу.
- А если я ничего такого не обнаружу?
- Тогда и мы не сможем ничего предпринять. Да мы и сейчас не знаем, что делать.
Сделав несколько глотков вина, Дженни ненадолго задумалась. Алан был так настойчив, что это несколько насторожило ее, однако не настолько, чтобы отказаться от его предложения. В глубине души она чувствовала, что непонятное поведение Люси Пэйн интересует ее и как профессионального психолога, и как женщину. У нее до этого никогда не было шанса исследовать психологию вероятного серийного убийцы в процессе непосредственного общения, и Бэнкс, конечно, прав, говоря, что если Люси принимала участие в делах своего мужа, то она никак не может оказаться женщиной без прошлого. Если Дженни копнет поглубже, то, вероятно, отыщет кое-что в прошлой жизни Люси.
Она долила вина в их бокалы.
- Если я соглашусь? - спросила она. - Когда мне начинать?
- Прямо сейчас, - ответил Бэнкс, доставая из кармана блокнот. - Один из наших детективов заходил в банк "НэтУэст", где работала Люси Пэйн, разговаривал с сотрудниками, среди которых оказалась только одна, которая хорошо ее знает, Пат Митчелл. Затем Клайв и Хилари Ливерсидж - родители Люси, живут недалеко от Гулля.
- Они в курсе?
- Конечно, они знают. Мы что, по-твоему, ничего не делаем?
Дженни подняла тонкую выщипанную бровь:
- Ну и как они к этому отнеслись?
- Естественно, были поражены. Можно сказать, ошеломлены. Но, как потом рассказывал констебль, посланный к ним, разговор с ними ничего не дал. Они не поддерживали тесных отношений с Люси после того, как она вышла замуж за Терри.
- Они навещали ее в больнице?
- Нет. Ее мать очень больна, не выходит из дому, отец вынужден постоянно быть при ней.
- А что известно о родителях Терри?
- Мы выяснили, - ответил Бэнкс, - что его мать находится в психиатрической больнице - уже почти пятнадцать лет или около того. Шизофрения.
- А отец?
- Умер два года назад.
- Отчего?
- Обширный инфаркт. Он работал мясником в Галифаксе, имел приводы в полицию за несерьезные правонарушения на сексуальной почве: демонстрировал свои мужские принадлежности, подглядывал в дамские комнаты, ну, и другие подобные доблести. Весьма достойный предок для такого фрукта, как Терри Пэйн. Я удивляюсь, как Терри умудрился стать учителем.
- Сейчас, - со смехом сказала Дженни, - пустят в класс любого. Чудо не в этом. А в том, что он смог так долго продержаться на этой работе и сохранить отношения с сексуальным партнером.
- Это так важно?
- Вернее сказать, для меня - интересно. Доведись мне еще месяц назад составлять его психологический профиль, я бы отметила, что следует искать мужчину от двадцати до тридцати лет, который, вероятнее всего, живет один и работает кем-то вроде помощника по дому или подсобника на неквалифицированной работе. Ничего общего!
- Так ты берешься?
Дженни вертела в пальцах бокал. Струнный квартет Моцарта закончился, оставив лишь воспоминания о музыке. С улицы донесся шум проехавшей мимо машины, лай собаки. У нее достаточно времени, чтобы выполнить просьбу Бэнкса. Утром в пятницу она должна читать лекцию, но с этой лекцией она выступала уже не меньше сотни раз, поэтому подготовки не требовалось. И до понедельника, когда назначено несколько консультаций, она свободна.