Произнесенная им фраза наверняка должна была показать окружающим наши дружеские отношения, хотя понятно, что вместе с матом из него вылетела толика той неприязни ко мне, что постоянно копилась в нем.
Взяли по стопке водки и по кружке пива. Чокнулись, выпили. Поморщившись, закусили килькой. Обычно у нас разговор вкатывался в деловую колею безо всяких понуканий и раскачки. Правда, на сей раз, скроив мину услужливости, он начал издалека, но я, не перебивая, все равно вслушивался в его речь. И вдруг догадка отсекла меня от действительности - невнятно зазвучал голос осведомителя, поутих шум в помещении. Посланное, словно свыше, озарение подсказало, ради чего приходил Пашка Чегин. Он просто хотел поведать мне тайну той ночи. И наверняка не только поведать, но и спросить совета: как поступить дальше? Но почему пришел ко мне, а не к Алешину? И почему именно сейчас, а не раньше? Впрочем, вопросы не так уж и сложны. Алешин поверил в его непогрешимость, и он не решился огорчить его, по-видимому, сочтя, что правда, доведенная до друга через третье лицо, окажет менее болезненное воздействие. А к раскрытию тайны его подтолкнула смерть Макарова: никто теперь над ним не стоял, и он волен распоряжаться собственной жизнью, как заблагорассудится. Попытка не получилась, возможно, даже из несколько прохладного отношения к нему. Надо подтолкнуть его к раскаянию, поддержать, приободрить. Он явно находился в состоянии депрессии, где понятия "жизнь" и "смерть" равнозначны.
- Ты чего, Андреич? Тебе плохо? - услышал я голос осведомителя, возвративший меня в действительность.
- Нет-нет, продолжай, - я взялся за кружку с пивом.
- Так вот и говорю, бабенка-то, по слухам, в свое время челночила и в Турцию, и в Польшу, и в Финляндию, - продолжал осведомитель. - Так что на хате у нее было чем поживиться. Работали, конечно, по наводке, но действовали не нахрапом, а исподволь обхаживали ее.
- Давай поконкретнее, - терял я терпение, ибо внутри засела мысль о Пашке Чегине.
- Можно и поконкретнее, - он отхлебнул пива и, подавшись ко мне, проговорил: - Труп-то где обнаружили? В постели. Только приласкали, бедненькую, и задушили.
- Кто задушил? - подгонял я медленно говорившего осведомителя.
- Известно, игравший роль любовника.
- Не тяни кота за хвост, если знаешь фамилию убийцы, то выкладывай.
- Убийца он иль не убийца - это уж вам решать. Могу сказать одно: последнее время возле нее ошивался ваш, ментовский, и, кажется, опер.
Я выстрелил в него злым взглядом, и не потому, что он сделал кивок в сторону кого-то из наших, раздражала его медлительность.
- Не смотри на меня так, начальник, говорю то, что знаю. Она же долларами спекулировала, капитал себе баснословный нажила, а он у нее вроде "крыши" был, чтобы крутая братва к ней не особенно совалась.
- Откуда все известно?
- Так какая баба утерпит, даже под страхом смерти, чтобы не поделиться с подругой или соседкой радостью. Вот, мол, у меня Леша есть, клевый кореш, да еще в милиции работает. Ведь разорвет бабу от счастья, надо, чтобы ей другие позавидовали. Может, она под грифом "секретно" радостью делилась, но ведь нет на свете женщины, которая чужую тайну при себе удержала бы. Вот слушок и до меня докатился.
- Еще что? - я посмотрел на часы: время обеденное и едва ли сумею отыскать по телефону Алешина.
- Все. Остальное сами раскручивайте.
- Ладно. От имени министра внутренних дел выражаю благодарность.
- Если министр узнал бы о нашей сделке, он погончики с вас спорол бы, - на лице осведомителя появилась ехидная ухмылка.
- Вот и оберегай мои погончики, а то они с плеч, а ты - в зону.
- Понятно. Служу трудовому народу, - он поднес руку к виску.
- Служи, служи, тебе еще долго служить ему. Ну, бывай! - не захотел я тратить время на пустословие.
- Подожди, - задержал он меня за рукав куртки. - Дело есть. Там у вас, в изоляторе, мой подельник парится. Ну, ни за что взяли его на центральном рынке. Ну, подумаешь, черных околпачил. Так это ж святое дело, мы как бы государственную независимость России охраняем от их посягательств. Тем более выигранных денег при нем не нашли, он успел их уже передать, а слова пострадавших - это поклеп на российскую действительность. Так что просьба: пособи парню, пострадавшему за наши общие интересы, помоги из изолятора вызволить.
- Попробую, - пообещал я. - Если только за ним, кроме соблюдения державных интересов, больше ничего не числится. Да, и еще: за Лешу, конечно, спасибо, но возле нее, по сведениям, еще один крутился, по имени Кеша. Так что пособирай о нем информацию. Он где-то в игорном бизнесе вращается, хотя этот факт требует уточнения.
- Как скажешь, начальник, так и будет, - и он одарил меня своей неприветливой улыбкой.
В кабинете Алешина трубку не брали. "Вымерли, что ли?" - злился я, хотя и понимал, что обитатели тесноватого помещения в прокуратуре могли находиться на местах очередных уголовных деяний. Так я периодически накручивал диск телефона в течение часа, пока в трубке не раздался долгожданный щелчок и моего слуха не коснулся столь желаемый мною голос, но, увы, слишком безрадостный.
- Ты где хлыщешь? - насел я на Алешина.
- Дела, - буркнул он в ответ.
- Паша Чегин к тебе по утрянке не заглядывал?
- Нет.
- А ко мне вот приходил, и, кажется, с каким-то покаянием, только почему-то не решился начать его. Ты не знаешь, где он сейчас, а то у него уж слишком угнетенный вид?
- Знаю. Сидит у вас, в областном следственном изоляторе.
- Шутить изволите.
- Какие, к черту, шутки! - наконец прорезался у Алешина голос. - Вадя, его подозревают в убийстве Макарова.
- Есть основания?
- Знаю не больше тебя. Сейчас там у вас спец по особо важным делам Герка Писарев, он этим случаем занимается.
VI
На добродушном лице Писарева - морщинки озабоченности.
- Слышал? - спросил он, подавая мне руку.
- В курсе, - кивнул я.
- Понимаешь, такое впечатление, что его крупно подставили, - и Герка испытующе посмотрел на меня.
- Подробностей не знаю, - помотал я головой.
- Подробности просты. Какой-то доброхот сообщил анонимкой в прокуратуру о причастности Чегина к убийству Макарова. Можно, конечно, было смять бумажку и выбросить в корзину, но в ней подробно описывался якобы возникший между двумя мужчинами скандал, приведший к трагическому исходу.
- И вы решили поверить анонимке, а для начала засадили Пашку в кутузку, - не упустил я возможности позлословить.
- Понимаешь, время, когда Чегин, по его утверждению, видел сослуживца живым, и предполагаемое время смерти последнего где-то рядышком.
- Да-а, веская улика для задержания, - и я хмыкнул.
- Улику нашли позже.
- И что же обнаружили дотошные люди из прокуратуры?
- Принадлежащие Чегину отпечатки пальцев на рукоятке ножа, коим пырнули Макарова.
- Впечатляет. Но, может быть, он до этого им колбаску резал под водочку, что распивали с покойным? А затем этим ножом воспользовался убийца.
- Вадя, не держи нас за дураков, - голос Писарева зазвучал умоляюще, словно призывал к серьезности. - Этот вопрос мы изучали после того, как допросили Чегина. Он засвидетельствовал факт своего пребывания в квартире Макарова, назвал время, сообщил, что находился там не более двух - трех минут, ни о какой совместной выпивке не было и речи. Сегодня, вызвав в прокуратуру, мы предъявили ему результат дактило-скопической экспертизы. Они повергли его в паническое состояние. Он не мог дать вразумительного объяснения. Он лишь заявил при предъявлении ему вещественного доказательства, что нож ему знаком, именно такой имеется у него дома. Пришлось съездить на квартиру: нож находился на месте.
- И тогда, учитывая тяжесть содеянного, его решили заключить под стражу.
- Не паясничай, Вадя. Я был против, но сказали: до выяснения обстоятельств. Я сейчас делаю все возможное, чтобы объективно разобраться в этом запутанном деле. Такое впечатление, что его крупно подставили. Если бы Чегин был причастен к убийству коллеги, то он либо попытался бы скрыть факт своего пребывания у Макарова, либо передвинул бы время на более раннее, если не был бы уверен, что не наследил. Но он поступил как человек, ни ухом ни рылом не ведающий о совершенном преступлении, то есть обо всем без уловок рассказал.
- Логично, - согласился я.
- И далее, - разоткровенничался Писарев. - Убили-то Макарова наверняка спящим в постели, так как никаких следов борьбы не обнаружено. Ну, представь, если бы два мужика дошли до смертных обид, какой бы ералаш оказался в квартире, да и видно сразу было бы: убили человека не спящим, туда просто перетащили, чтобы сбить с толку следствие.
- Логично, - поддакнул я второй раз, но тут же внес поправку: - Правда, если следовать той же логике, Чегин мог остаться ночевать, до-ждаться того часа, когда Макаров уснет, и осуществить задуманное.
- Я согласен, тут не все так просто, - своей увлеченностью Герка сейчас походил на сказочника, рассказывающего захватывающую историю. - И все-таки внутренний голос подсказывает, что все это походит на месть, на хорошо спланированное убийство, а значит, к нему готовились не один день.
- Стоп, стоп, - прервал я его. - Говоришь, месть?
- Это мое сугубо личное мнение, - он похлопал себя по груди.
- Ошибаешься, милейший. Сегодня утром, видимо, перед посещением прокуратуры, на этом же самом месте говорил о том же самом Чегин.
- Он был у тебя? - рот Герки удивленно приоткрылся.
- Заходил. Выглядел довольно-таки подавленно. Может быть, смерть Макарова на него так повлияла, а может, что-то грызло совесть. В общем, он предположил, что Лешку Макарова… Лешку…
Я осекся. Сработала привычка мгновенно переключать мысли на другое, если это другое занимало главенствующее положение в моем сознании. Вот и сейчас, прорезая время, до меня донесся развязный голос осведомителя: "…А зовут Лешей", и я, несмотря на важность разговора, тут же увлекся этим другим.
- Ты чего? - вывел меня из состояния, близкого к прострации, голос Писарева.
- Все нормалек, Гера, мыслишка стоящая пришла, но это к нашему разговору не относится, - и я тут же продолжил: - В общем, Чегин предположил, что Макарова могли убить из-за того, застреленного возле магазина, мужика. Смекаешь?
- Извини, Вадя, но тут ты не новатор. Версия о возможной причастности родственников экспедитора к убийству оперативного работника уже прорабатывается нами и пока без видимого успеха.
- Ну, а доброхота-анонимщика искали?
- Пока только среди соседей Макарова. Признавшихся нет, дело за почерковедческой экспертизой. Да, один из соседей, такой общительный старичок, сообщил, что совершенно случайно видел ранним утром, имеется в виду день убийства, как заходили в квартиру Макарова двое мужчин. Сначала один вошел, потом где-то спустя минуту - другой. Через дверной глазок он толком их не разглядел, зрение слабое. И еще этот старичок показал, что почти всю ночь в квартире громко работал телевизор. Выстрелов он не слышал.
- А что показала медэкспертиза? - поинтересовался я.
- Смерть наступила от пулевых ранений в голову ориентировочно между одиннадцатью и двенадцатью часами ночи.
- А мужики, значит, появились утром.
- Хочешь сказать, они ни при чем?.. Пришли проведать с утра пораньше друга, а увидев его мертвым, поспешили удалиться, чтобы не давать никаких объяснений правоохранительным органам?
- Вполне возможный вариант, но мужичков все равно поискать придется.
- Вам, вам придется, - сделал выразительный жест в мою сторону Герка.
- Конечно, нам, кому же еще, - успокоительно проговорил я. - А ты мне как следователь объясни происхождение отпечатков пальцев на ноже.
- Для меня пока загадка, - Писарев с сожалением развел руками. - Хотя подобный нож не редкость. Наш механический завод в достаточном количестве снабдил ими население. И у тебя, возможно, такой сыщется.
- Возможно.
- Его просто могли где-то подсунуть Чегину, чтобы он оставил на нем свои пальчики, а затем уже доставить к месту преступления.
- А что сам Чегин говорит?
- Уверяет, что пользовался подобным ножом только дома. Да, - Писарев хлопнул себя ладонью по лбу, - как ты думаешь, семье сообщать? Его жена с дочерью, кажется, уехали к матери на Урал.
- А это зависит от того, как долго вы намерены мытарить его в следственном изоляторе - во-первых, и во-вторых: насколько действенными окажутся другие версии по убийству Макарова.
- Уверен, все образуется, - твердо заявил Герка и для убедительности пристукнул по краешку стола. - Да и у него еще алиби наклевывается. Двое видели его в час убийства в другом месте. Сейчас с ними работают, уточняют детали.
- Ну, а куда денешь загадку ножа?
- Думаю, разрешим.
Чем-чем, а пессимизмом Герка не страдал.
VII
Та стоящая мысль, что пришла во время разговора с Писаревым, призвала к незамедлительным действиям. И хотя все могло закончиться обыкновенным "ударом в пустоту", коих немало приходится на долю оперативного работника при проведении розыскных мероприятий, я не стал игнорировать выплывшее совпадение имен покойного Макарова и бывшего любовника убитой женщины.
Разжиться нужной мне фотографией труда не составило. Сложности начались при поисках свидетелей. Возможно, жестокое время научило людей держать язык за зубами, все пытались отделаться ничего не значившими для меня словами, словно и не жила по соседству деятельная женщина. Предъявляемую фотографию долго рассматривали, но ответ во всех случаях оказывался одинаковым - отрицательное покачивание головой. Ничего определенного не сообщили мне и родственники убитой, они мало знали о личной жизни покойной, и тем более о такой интимной стороне, как любовники. Оставалась единственная надежда - полненькая особа с гипнотизирующими губами. Мне сразу припомнилась рука Макарова, лежавшая на ее плече.
Я объявился перед уже знакомой дверью поздним вечером, когда ушла с городских улиц духота, а скверики, пешеходные дорожки, летние кафе заполнились горожанами. Но я почему-то был уверен, что в этот вызывающий истому вечер застану молодую деву дома. И не ошибся. Я чувствовал, как она разглядывала меня через дверной глазок, но это длилось недолго. Дверь открылась. Ольга предстала передо мной в легком халатике, с мокрыми волосами. Она, по всей видимости, принимала душ.
- Извините за поздний визит, - и я посчитал нужным улыбнуться.
- Проходите, - пригласила она, показывая рукой в сторону зала, и тут же устремилась туда впереди меня, убирая с кресел какую-то одежду и заталкивая ее в шкаф. - Присаживайтесь.
- Я к вам по делу, - обозначил причину своего прихода.
- Догадалась, что не на свидание, - ответила она игриво, размещаясь в соседнем кресле.
- Вам знаком этот человек? - и я предъявил фотографию Макарова.
Взор Ольги медленно переместился с фотографии на меня и возвратился обратно. Следовало ожидать чего-то неопределенного, вроде: похож, но утверждать боюсь. Я сделал попытку предотвратить ложь:
- Это тот самый человек, сотрудник уголовного розыска, которого вы видели в квартире своей подруги и, кажется, успели пообщаться. Он убит.
Ее неверящий взгляд был более чем выразителен.
- Такими вещами не шутят, он действительно мертв, - дал я ответ на застывший в ее глазах вопрос.
- Это Леша, знакомый Марины, - наконец-то отважилась она назвать его имя.
- Вы не ожидали увидеть его там, на месте преступления?
- Нет.
- А почему вы не отозвали меня и не сказали, что это тот самый Леша?
- Я боялась.
- Он предупредил вас о молчании?
- Да.
- Как вы считаете, между вашей подружкой и Лешей была любовь?
- В наше время - любовь? - она презрительно хмыкнула и с каким-то цинизмом пояснила: - Если вы меня в чем-то устраиваете и мне выгодно иметь ваше покровительство, тогда и поиграю с вами в любовь.
- Вон как. Спасибо, что просветили, - не без сарказма поблагодарил я. - Значит, вашей подруге была выгодна дружба с опером?
- По крайней мере, по ее словам, меньше мрази стало слетаться на запах денег.
- А как по-вашему, могла Марина рассказать Леше о тайниках, где хранила валюту и драгоценности?
Она призадумалась, но ответила довольно-таки категорично:
- Нет, не могла.
- Почему?
- Вы знаете, сколько мы были с ней знакомы? С детского садика. За это время столько тайн друг другу передоверили, а вот связанную с деньгами, с драгоценностями Марина не решилась мне передать. И правильно. О таких вещах только самый родной человек должен знать, а роднее тетки у нее здесь никого нет. А о Леше здесь и разговору не может быть. Их знакомству-то всего без году неделя.
- Резонно, - поддержал я ее размышления.
- Вот если только… - и она осеклась.
- Что если только? - не давал я погаснуть откровенности.
- Если только под страхом смерти она ему рассказала.
В ее словах имелось разумное обоснование всего происшедшего в квартире подруги, и я одобрительно посмотрел на Ольгу.
Мое предложение провести еще раз осмотр квартиры Макарова начальство встретило сдержанно. Оно и понятно: кому хочется выносить мусор из избы? Пресса и так исходила догадками и целыми версиями относительно убийства одного оперативного работника и ареста другого. Однако меня поддержала прокуратура: нельзя было игнорировать факт дружбы милиционера и скупщицы валюты, тем более, их смерти давали основание предполагать, что совершенные убийства как-то взаимосвязаны.
Повторный осмотр, а вернее, обыск в квартире Макарова, следуя строгому указанию не привлекать излишнего внимания, проводили днем, когда большинство жильцов на работе или на дачных участках. Искали валюту и драгоценности, исчезнувшие из квартиры убитой женщины. По истечении трех часов кропотливой работы ни того, ни другого не обнаружили. Естественно, такой итог прояснения в ситуацию не внес. Хотя не исключалось: все, что мы искали, мог унести убийца Макарова. Именно таким предположением меня попотчевал Герка Писарев во время нашего "расслабления" на открытой веранде пивного бара после бесплодного поиска вещественных доказательств. За кружкой пива предположение превратилось в стройную версию, но не без замысловатостей. По ней выходило, что женщину по имени Марина мог убить Макаров. Цель - валюта, которую, по его разумению, намеченная жертва несомненно хранила в квартире для последующей продажи, причем в немалых количествах. О тайнике с драгоценностями Макаров информацией не располагал. Но где-то наш бывший коллега сработал нечисто. Его причастность к убийству вычислили люди, тоже нацелившиеся на лакомый кусочек. Макарова ждала та же участь, что и задушенную им женщину: принять смерть в собственной квартире. Из всего вытекало, что причиной обоих убийств являлись корыстные интересы, возросшие в людях до неимоверных размеров, в сравнении с которыми человеческая жизнь - ничто.
- Ну как? - поинтересовался Герка после того, как все разложил по полочкам, нашел каждому факту свое место.
- Хорошо мозгуешь, - похвалил я его, чтобы следом озадачить вопросом: - А как же Пашка Чегин?
Герка снисходительно похлопал меня по плечу: