- Это было моей работой, причем нелегкой. - Искренним взглядом посмотрев на Никки, он добавил: - И клянусь вам, что все было абсолютно законно.
Она ответила лишь:
- Расскажите мне об этом.
- Все просто. Я начал ликвидацию и изъятие капиталов. Потом наступил спад на рынке недвижимости, мы многое потеряли. Затем угодили в финансовую яму. После этого начались проблемы с рабочими.
Может быть, вам это неизвестно, но наши стройки уже некоторое время закрыты.
- Никки кивнула и бросила быстрый взгляд на защитника Жирного Томми.
- Мы оказались не в состоянии выплатить долги, не в состоянии продолжать работы. А есть простое правило: нет зданий - нет арендной платы.
Хит произнесла:
- Выглядит все это как ночной кошмар.
- Для того чтобы вам снились кошмары, нужно еще иметь возможность поспать.
Никки заметила на офисном диване сложенное одеяло и подушку.
- Лучше назовем это адом на земле. И это только с финансами компании. Я еще даже не начал говорить и его личных денежных проблемах.
- А разве большинство бизнесменов не ставят противопожарную стену между деньгами фирмы и собственными? - спросил Рук.
"Чертовски хороший вопрос. Наконец-то он повел себя как репортер", - подумала Никки и бросилась ему наперерез.
- Мне всегда казалось, что люди разделяют эти вещи, чтобы крах в бизнесе не задел личные финансы и наоборот.
- Я тоже построил все таким образом, когда взялся за ведение его семейных дел. Но, видите ли, деньги горели огнем по обе стороны противопожарной стены. Понимаете… - На лице Пакстона появилось серьезное выражение, состарившее его на двадцать лет.
- Сейчас мне очень хотелось бы попросить вас не записывать то, что я скажу. И держать это в тайне.
- Я могу вам это обещать, - заверил Рук.
- А я не могу, - отрезала детектив Хит. - Я же вам сказала: идет расследование убийства.
- Понимаю, - отозвался Пакстон. А затем сделал решительный шаг. - У Мэтью Старра имелись некие привычки, которые очень дорого ему обходились. Разоряли его. - Ноа помолчал немного, но все-таки продолжил: - Во-первых, он был азартным игроком. И постоянно проигрывал. Он не только оставлял деньги во всех казино от Атлантик-Сити до "Мохеган Сан", он ставил на лошадей и на футбольные матчи у местных букмекеров.
Некоторым из этих типов он задолжал большие деньги.
Хит записала в блокноте: "Букмекеры".
- Потом проститутки. У Мэтью были своеобразные… м-м… предпочтения, не буду уточнять, какие именно - то есть я, конечно, могу уточнить, если вам нужно это знать… И он удовлетворял свои прихоти с девочками по вызову высокого уровня.
Рук не смог удержаться:
- Меня всегда забавляет, когда выражения "высокий уровень" и "девочка по вызову" употребляют вместе. Ну, то есть, непонятно - то ли это квалификация, то ли сексуальная поза?
- Увидев ледяные взгляды Хит и Пакстона, он пробормотал: - Извините. Продолжайте.
- Я могу уточнить для вас темпы, с которыми он растрачивал деньги, но сейчас достаточно сказать, что эти и еще кое-какие привычки пожирали его финансы. Прошлой весной нам пришлось продать семейное поместье в Хэмптоне.
- Стормфолл. - Никки вспомнила гневные выкрики Кимберли насчет того, что убийства не случилось бы, если бы они уехали в Хэмптон. Теперь она поняла, в чем заключались смысл и ирония этих слов.
- Да, Стормфолл. Думаю, мне не нужно говорить, сколько денег мы потеряли на продаже поместья при сегодняшних ценах. Уступили его некой звезде реалити-шоу с миллионными убытками. Но деньги, полученные от продажи, были только каплей в море и никак не могли покрыть долги. Дела пошли так плохо, что Мэтью приказал мне прекратить выплаты по страхованию жизни, хотя я уговаривал его не делать этого.
Хит нацарапала в блокноте два слова: "Нет страховки".
- А миссис Старр это было известно? - Краем глаза она заметила, что Рук подался вперед.
- Да, было. Я изо всех сил старался оградить Кимберли от самых неприятных сторон жизни Мэтью, но и насчет страховки она знала. Я находился с ними, когда Мэтью сообщил ей.
- И как она отреагировала?
- Она сказала… - Он помолчал. - Но вы должны понимать, что она была очень расстроена.
- Так что она сказала, Ноа? Вспомните ее точные слова, если возможно.
- Она сказала: "Я тебя ненавижу. От тебя не будет никакого толку, даже если ты подохнешь".
Когда они ехали обратно в участок, Рук завел раговор о безутешной вдове.
- Ну так что, детектив Хит, как вам это: "Не будет толку, если ты подохнешь"? Ты говорила, что надо собирать информацию и выстраивать картинку. Нравится тебе портрет Саманты-стриптизерши?
- Но она же знала, что не получит страховки. Где мотив?
Он ухмыльнулся и снова поддел Никки:
- Пока не знаю, но советовал бы тебе продолжать задавать вопросы и смотреть, куда ведут ответы.
- Иди ты… сам знаешь куда.
- О, как ты со мной заговорила! Это потому, что на горизонте появился кто-то еще?
- Это потому, что ты слишком много треплешься. И я не поняла, что означает "кто-то появился на горизонте".
- Это означает: Ноа Пакстон. Я прямо не знал - не то вылить на вас двоих ведро холодной воды, не то притвориться, что мне звонят, и оставить вас наедине.
- Вот поэтому ты просто журналист, который играет в копа. Твое воображение гораздо сильнее, чем способность анализировать факты.
- Ну хорошо, допустим, я ошибся.
Он пожал плечами, а затем улыбнулся той улыбкой, которая однажды уже заставила Никки покраснеть. И она опять смутилась вместо того, чтобы посмеяться. Не отвечая, она вставила в ухо наушник и, нажав на кнопку быстрого набора, связалась с Тарреллом.
- Тэрри, это я. - Она повернулась вполоборота к Руку и заговорила деловым тоном, чтобы он не понял ее двояко, несмотря на то что умел угадывать подтекст. - Я хочу, чтобы ты проверил главного бухгалтера Мэтью Старра. Имя - Ноа Пакстон. Посмотри, что там есть - нарушения, задержания, судимости, - все как обычно.
Когда Никки закончила разговор, Рук улыбался. Это совершенно не понравилось, но она должна была спросить:
- В чем дело?
Репортер не ответил, и она повторила:
- В чем дело?
- Ты забыла попросить узнать название его туалетной воды.
И с этими словами он открыл журнал и уткнулся в него.
Когда Хит и Рук вернулись в участок, детектив Таррелл поднял взгляд от монитора.
- Помнишь того парня, которого ты просила меня проверить, Ноа Пакстона?
- Ага. Нашел что-нибудь?
- Пока нет. Но он только что тебе звонил.
Никки сделала вид, что не замечает лукавого взгляда Рука, и повернулась к своему столу, на котором громоздилась стопка бумажек с сообщениями. Записка от Ноа Пакстона лежала сверху. Хит не стала брать ее; вместо этого спросила Таррелла, не проявлялся ли Каньеро, который следил за Кимберли Старр. Вдова проводила день в "Бергдорф Гудмен".
- Говорят, шопинг - отличное утешение для разбитого сердца, - заметил Рук. - А может, наша веселая вдова возвращает в магазин дизайнерские тряпки за наличные.
Когда Рук вышел в туалет, Хит набрала номер Ноа Пакстона. Ей нечего было скрывать от Рука, однако она совершенно не желала выслушивать его дурацкие подколки. Или видеть эту улыбочку, которая бесила ее до предела. Никки прокляла мэра, который в благодарность за какую-то услугу разрешил ему повсюду таскаться с ней.
Пакстон взял трубку.
- Я нашел документы по страховке, на которые вы хотели взглянуть.
- Отлично, я кого-нибудь за ними пришлю.
- Ко мне приходили судебные бухгалтеры, о которых вы упоминали. Они скопировали все данные с моего компьютера и ушли. Вижу, вы не шутили.
- Вот видите, вы не просто так платите налоги. - Она не смогла удержаться и добавила: - Вы ведь платите налоги, правда?
- Да, но вы могли бы меня об этом не спрашивать. Похоже, ваши дипломированные бухгалтеры с удостоверениями и пушками свое дело знают.
- Можете в этом не сомневаться.
- Послушайте, я понимаю, что не слишком охотно вам помогал…
- Вы мне помогли. После того, как я вам пригрозила.
- Я хотел бы извиниться. Видимо, эта трагедия потрясла меня сильнее, чем я думал.
- Вы не первый, Ноа, - ответила Никки. - Померьте мне.
В тот вечер она сидела в полном одиночестве в центральном ряду кинотеатра, смеялась и хрустела поп-корном. Взгляд Никки Хит был прикован к экрану, где разворачивалась нехитрая история. Полностью погрузившись в конфетно-розовый мир цифровой мультипликации, она словно перенеслась на другую планету, подобно дому, воспарившему на тысяче воздушных шаров. Но прошло каких-то девяносто минут, и груз снова лег ей на плечи.
Никки отправилась домой сквозь вечернюю городскую духоту, пропитанную запахами канализации, мимо нагретых задень зданий, от которых даже после заката все еще исходил нестерпимый жар. В такие минуты, когда работа не поглощала ее целиком, когда тренировки не расслабляли, к ней всегда приходило одно и то же воспоминание. Прошло десять лет, но Никки казалось, что это случилось на прошлой неделе, прошлой ночью. Время не имело значения. Время ничего не меняло в ее воспоминаниях о Той Ночи.
В первый раз после развода родителей она приехала домой из колледжа на День благодарения. С утра они с матерью ходили по магазинам. К этому традиционному предпраздничному ритуалу теперь, когда мать осталась одинокой, Никки относилась как к священной миссии. Она старалась сделать этот День благодарения если не лучшим в их жизни, то хотя бы похожим на обычный - насколько это было возможно с пустым стулом во главе обеденного стола и призраками счастливого прошлого.
Вечером они вдвоем возились на кухне их тесной нью-йоркской квартиры - как всегда, пекли на завтра пироги. Пока они в четыре руки орудовали скалками, Никки отстаивала свое решение сменить специализацию с английской литературы на театр. А где палочки корицы?
Как они могли забыть палочки корицы? Мать никогда не позволяла себе класть в праздничные пироги молотую корицу, она молола ее сама. Как же они могли пропустить палочки, когда составляли список?
Никки обрадовалась так, словно выиграла в лотерею, когда нашла банку палочек в отделе специй супермаркета "Нортон Уильяме" на Южной Парк-авеню. На всякий случай она позвонила домой по мобильному. Никто не брал трубку. Когда включился автоответчик, она решила, что мама не слышит телефона из-за шума миксера. Но затем мать взяла трубку и, перекрикивая запись, извинилась - она вытирала перепачканные маслом руки. Никки раздражало жужжание автоответчика, но мать не умела выключить чертову штуку так, чтобы не прерывать разговор. Никки спросила, не нужно ли им еще чего-нибудь в магазине?
Подождала - мать отправилась на кухню посмотреть, не закончилось ли сгущенное молоко.
А потом донесся звон бьющегося стекла. И пронзительный крик мамы. У Никки подкосились ноги, она громко окликнула мать. Покупатели стали начинаться в ее сторону. Снова крик.
Услышав стук упавшей на пол трубки, Никки уронила банку с корицей и бросилась к выходу.
С силой распахнув дверь, она выскочила на улицу, где ее едва не сбил курьер на велосипеде.
Два квартала до дома. Она бежала, не отрывая телефона от уха, умоляя мать сказать хоть что-нибудь, взять трубку, объяснить, что случилось. Она услышала мужской голос, звуки борьбы. Жалобный вскрик матери и шум падающего тела рядом с телефонной трубкой.
Звон металлического предмета, прошенного на пол кухни. Один квартал. Звяканье бутылок на дверце холодильника. Хлопок, шипение открываемой бутылки с газировкой. Шаги. И тишина.
А потом слабый, угасающий стон. И последнее слово, произнесенное шепотом: "Никки…"
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
В конце концов Никки решила не идти домой после кино. Она стояла на тротуаре, вдыхая горячий, влажный воздух летней ночи и глядя на окна своей квартиры, той, где она жила в детстве и которую покинула, уехав в бостонский колледж, а потом покинула снова, отправившись в магазин за палочками корицы, потому что молотая корица не годилась для пирога. И теперь наверху, в трехкомнатной квартире, ее ждало лишь одиночество, но не покой. Она могла снова превратиться в девятнадцатилетнюю девушку и войти в кухню, где кровь ее матери затекала под холодильник…
Или, если бы ей удалось отогнать прошлое прочь, могла бы успеть на вечерний выпуск новостей и узнать о новых преступлениях, связанных с жарой, как выражались корреспонденты. Преступления, связанные с жарой. Были времена, когда это выражение вызывало у Никки Хит улыбку. Она подумала было написать сообщение Дону, спросить своего тренера, нет ли у него настроения выпить немного пива и отработать приемы ближнего боя в постели. Однако в этом случае утром пришлось бы дожидаться своей очереди в ванную, так что не лучше ли довольствоваться ночным комедийным шоу? Но был еще один вариант.
Двадцать минут спустя, сидя в пустом помещении участка, детектив откинулась на спинку кресла и ил глянула на белую доску для заметок. Мысленно она очистила ее, стерла все данные и попыталась расположить их иначе, но четкой картины по-прежнему не получалось.
Итак, здесь были: список людей, которым принадлежали найденные в квартире отпечатки пальцев; зеленая учетная карточка размером пять на семь дюймов, с записями о прошлой жизни и алиби Кимберли Старр и дырочками, похожими на пулевые отверстия; фотографии тела Мэтью Старра, распростертого на тротуаре; снимки, присланные судмедэкспертом, с изображениями синяков и четкого шестиугольного следа от кольца.
Никки поднялась и подошла к фотографии с отпечатком кольца. Но она не столько изучала его форму и размер, сколько прислушивалась - детектив знала, что любая улика в определенный момент может обрести дар речи. И именно этот снимок среди других кусочков головоломки, расположенных на доске, что-то шептал ей. Хит слышала его голос весь день и пришла сюда в этот поздний час в надежде разобрать слова. И она услышала вопрос: "Зачем убийце, который намерен сбросить человека с балкона, предварительно избивать его?"
Эти синяки были оставлены не случайно, не во время борьбы. Они были нанесены намеренно и образовывали некую картину; некоторые пересекались. Дон, ее инструктор по боевым искусствам, называл это "разрисовывать" противника. Когда Никки возглавила следственную группу, ее первым нововведением стала система удобного обмена информацией. Она вошла на сервер и открыла предназначенный только для чтения файл под названием "КАНЬЕРО". Прокрутила текст, нашла запись разговора со свидетелем - швейцаром из "Гилфорда". "Обожаю этого Каньеро", - подумала она. Он совершенно не умел обращаться с клавиатурой, но делал четкие и ясные заметки и задавал правильные вопросы.
В: ПОГБШ выхл из ЗДАН УТРМ?
О: Н.
Никки закрыла файл Каньеро и взглянула на часы. Можно отправить боссу сообщение, однако вряд ли он его прочтет. Например, потому, что уже спит. Побарабанив пальцами по телефонной трубке, Хит поняла, что попусту теряет время, и набрала номер. После четвертого гудка она откашлялась, приготовившись оставить сообщение, но в этот момент Монтроз взял трубку. Голос его звучал вполне бодро, на заднем плане надрывался телевизор - передавали прогноз погоды.
- Надеюсь, я не слишком поздно, капитан.
- Если слишком поздно, то слишком поздно и надеяться. Что у вас?
- Я зашла в участок посмотреть записи с камер видеонаблюдения "Гилфорда", но здесь ничего нет. Вы не знаете, где они?
Босс прикрыл рукой трубку и что-то пробормотал, обращаясь к жене. Когда телевизор смолк, Монтроз снова заговорил с Никки:
- Сегодня вечером во время обеда мне позвонил адвокат, представляющий интересы совета жильцов. В этом доме живут богатые люди, весьма озабоченные неприкосновенностью своей частной жизни.
- А они не озабочены тем, что мимо их окон пролетают соседи с верхних этажей?
- Вы пытаетесь переубедить меня? Чтобы заполучить, у них это видео, потребуется распоряжение суда. Я смотрю на часы и думаю, что нам придется подождать до утра, чтобы отыскать судью, который подпишет такое распоряжение. - Он услышал ее тяжелый вздох, потому что она специально вздохнула погромче. Хит никак не могла терять целый день в ожидании ордера. - Никки, отдохните немного, - добавил капитан своим обычным мягким тоном. - Завтра мы раздобудем вам это видео.
Разумеется, капитан был прав. Возможностью разбудить судью среди ночи ради ордера следовало пользоваться только в случае особо важных дел, не терпящих промедления. Для большинства судей смерть Старра была лишь очередным убийством, и Хит прекрасно понимала, что сейчас нельзя просить капитана Монтроза о подобном одолжении. Поэтому она выключила настольную лампу.
Но мгновение спустя снова включила. У Рука же есть приятель-судья. Хорэс Симпсон был его партнером по покеру, они еженедельно собирались поиграть, и Рук ее все время приглашал присоединиться, а она все время отказывалась. Конечно, фамилия "Симпсон" звучала не так сексуально, как "Джаггер", и он нечасто ею бросался, однако, насколько ей было известно, группа "Роллинг Стоунз" пока еще не выдавала судебных распоряжений.
"Нет, подожди, - сказала она себе. - Бурная деятельность - это хорошо, но быть обязанной Джеймсону Руку - вовсе нет". Хотя она слышала, как он хвастался Тараканам, что ужинает с фанаткой в откровенном топике, которая вломилась на место преступления. Возможно, если она позвонит ему сейчас, то помешает ставить автограф на другой, более интересной части тела.
Поэтому Никки взяла трубку и набрала номер мобильного Рука.
- Хит! - произнес он без удивления. Подобным тоном подвыпившие герои телесериала "Чире" восклицали: "Норм!". Она прислушалась к звукам в трубке, сама не зная зачем. Что она ожидала услышать? Кении Джи и хлопок открываемой бутылки шампанского?
- Я не вовремя?
- По номеру вижу, что ты в участке. - Уклоняется от ответа. Писака-макака не желает отвечать на вопросы. Может, попробовать трюк с "обезьянником"?
- Работа копа никогда не заканчивается. Ты пишешь статью?
- Я в машине. Только что замечательно поужинал и "Бальтазаре". - И молчание. Она позвонила, чтобы поиздеваться над ним, но как же получилось, что это он над ней издевается?
- Отзывы о мастерстве шеф-повара я выслушаю в другой раз, а сейчас я звоню тебе по делу, - заявила Никки, размышляя о том, хватило ли у этой дурочки-фанатки мозгов не надевать в ресторан джинсовые шортики. - Я хотела сказать, чтобы ты не приходил им утреннее совещание. Его отменили.
- Отменили? Ничего себе, как это?
- Мы собирались подготовиться к разговору с Кимберли Старр. Теперь эта встреча под вопросом.
Хит обрадовалась, услышав взволнованный голос Рука:
- Почему? Нам надо с ней встретиться.