Де Кок улыбнулся.
- Итак, Пит, или Питер де Бур отпадает!
- По-моему, вы делаете поспешное заключение, - проворчал Фледдер.
Старый инспектор пропустил это замечание мимо ушей.
- А ты позаботился о токсикологическом исследовании?
Фледдер кивнул.
- Все материалы для анализа уже отправлены в криминалистическую лабораторию.
- Грязь под ногтями?
Фледдер покачал головой.
- Не было.
- Как, совсем? - удивился де Кок.
- Я, во всяком случае, ничего не обнаружил, - сказал Фледдер, как бы извиняясь. - У нее были очень красивые ногти, длинные, красивой формы, покрытые перламутрово-розовым лаком.
- И никаких надломов или царапин?
- Нет.
Де Кок сжал губы.
- Знаешь, что это значит?
Фледдер словно нехотя кивнул.
- Это значит, что Сюзетта де Турне не оказывала ни малейшего сопротивления убийце.
Фледдер припарковал свой "фольксваген" у станции Утрехт-Люнеттен. Выйдя из машины, де Кок с трудом распрямил занемевшую спину. Фледдер закрыл машину ключом и они поплелись к Гаастерланду.
- Удивительная сушь, - сказал Фледдер, взглянув на безоблачное небо.
Де Кок шутливо толкнул его в бок.
- Не забудь напомнить мне купить цветочки.
Фледдер недоуменно посмотрел на него.
- Цве-то-чки?
- Да.
- Для кого?
- Для Луизы де Колиньи. После визита к кондуктору мы отправимся в Академическую больницу. Кажется, это где-то в центре города, возле Катарайнесингел. Мне хочется поподробнее расспросить ее о покушении.
Они остановились возле дома номер триста одиннадцать. Де Кок нажал на кнопку рядом со скромной пластинкой с надписью "К. де Йонге".
Спустя несколько секунд дверь отворилась. Они поднялись по ступенькам на первый этаж, где их встретила молодая женщина.
- Уголовный розыск? - спросила она с певучим утрехтским выговором. - Из Амстердама?
Инспектор вежливо приподнял шляпу и поклонился.
- Да, мы из Амстердама. Моя фамилия де Кок. Ко-о-ок. - Он с улыбкой повернулся к своему помощнику. - А это - надежда Нидерландов, мой талантливый молодой коллега Фледдер.
Женщина засмеялась и отступила в сторону.
- Входите.
Она провела их в уютную гостиную. На широком диване сидел молодой человек лет тридцати в темно-синем домашнем халате. Рядом с ним на диване лежала собака непонятной породы. Молодой человек встал им навстречу и пожал обоим руки.
- Мне звонили из уголовного розыска железной дороги и предупредили, что вы придете. - Он указал на кресла со светло-коричневой обивкой. - Садитесь, пожалуйста.
Де Кок уселся напротив хозяина, положив свою шляпу на ковер рядом с креслом.
- Как вы себя чувствуете? - осведомился он.
- Значительно лучше. Еще день-два посижу дома и снова на работу.
- Вы, конечно, слышали об убийстве в вашем поезде? - без лишних слов приступил к делу де Кок.
- Да. Красивая девушка. И такой красивый вельветовый брючный костюм был на ней. Роскошные белокурые волосы… - Он даже причмокнул. - Красивое дитя.
- Вы с ней разговаривали?
Корнелис де Йонге покачал головой.
- Я только проверил ее билет и убедился, что она едет до Амстердама.
- Когда это было?
- Когда я проверил ее билет?
- Да.
- Сразу же, как только мы отъехали от Неймегена. Я проверяю купе первого класса в первую очередь.
- А потом?
- А потом я еще несколько раз проходил мимо купе и видел ее. Но в купе уже не заходил. Там больше никого не было, она ехала в купе одна.
- А вы не заметили там элегантную седовласую даму, одетую в темно-коричневый костюм из плотного твида и бежевую блузку с воланами?
Корнелис де Йонге задумался.
- Возможно, - сказал он осторожно, - эта дама и была в поезде, но я при всем желании не могу ее вспомнить. - Он помолчал. - Видите ли, на таких, как эта красивая блондинка из купе первого класса, редкий мужчина не обратит внимания.
Де Кок невольно покосился на молодую женщину, присевшую на стул возле окна.
- Когда у вас начались боли в желудке?
Корнелис де Йонге нахмурился.
- Перед самым Утрехтом. - Он прижал правую руку к желудку: - Я думал, мне конец. Я едва смог на Центральном вокзале в Утрехте сесть в такси и добраться до дома.
Молодая женщина поднялась со своего места и подошла поближе.
- Он был похож на привидение. Я тут же вызвала врача.
Де Кок снова обратился к мужчине:
- Вы что-нибудь ели… пили?
Корнелис де Йонге на секунду закрыл глаза.
- Только стаканчик кофе. Мне сразу не понравился вкус, какой-то необычный.
- И все-таки вы его выпили?
- Да.
- А кто дал вам кофе?
- Пит.
Де Кок чуть не подпрыгнул в своем кресле.
- Пит? - громко переспросил он.
Корнелис де Йонге кивнул.
- Да, буфетчик, когда я стоял в коридоре около купе первого класса.
8
Фледдер завел свой старый "фольксваген" и быстро отъехал от станции Утрехт-Люнеттен, кровь прилила у него к щекам от возбуждения.
- О цветочках придется забыть, - торопливо сказал он.
Де Кок искоса следил за ним с усмешкой.
- Почему же это?
- Неужели вы по-прежнему хотите ехать в больницу?
Де Кок кивнул.
- Я считаю, что Луиза де Колиньи все еще в опасности. Так как покушение на нее провалилось, можно ждать новой попытки. Девушка не может избавиться от тревоги даже в больнице.
Лицо Фледдера стало необычайно грустным.
- А я думал, что мы немедленно помчимся назад, в Амстердам.
- И что ты собираешься там предпринять?
Фледдер, оторвав руки от баранки, поднял их вверх.
- Арестовать буфетчика, конечно! - воскликнул он. - Что же еще?
Де Кок, ничего не ответив, потер ладонью лоб и откинулся на спинку сиденья. Этот верзила Пит де Бур не шел у него из головы. Перед глазами стояло бледное лицо буфетчика со светлыми усиками - лицо возможного убийцы.
Инспектор тяжело вздохнул.
- Ты уверен?
- В чем?
- В том, что буфетчика следует немедленно арестовать?
Фледдер кивнул.
- Конечно, а как же иначе! - воскликнул он. - Неужели у вас еще остаются какие-то сомнения? Выстраивается просто идеальная схема. Сами посудите: Пит де Бур жил в Энкхойзене во время убийства Стеллы Бернард и он же оказался буфетчиком поезда, где была убита Сюзетта де Турне. - Молодой сыщик поднял вверх указательный палец. - Он попытался отравить кондуктора кофе. Обратите внимание на все эти детали. Согласно вашей же теории - исчезновение кондуктора и убийство каким-то образом связаны между собой. Итак, буфетчик, отравивший кондуктора, является и убийцей Сюзетты де Турне… или как-то причастен к этому преступлению. В своей тележке он мог незаметно спрятать одежду убитой и ее багаж. Кроме того, этот Пит де Бур замечен в сексуальных отклонениях, вспомните о том, что он подозревался в совершении изнасилования.
- Но Сюзетта де Турне не была изнасилована.
Фледдер ухмыльнулся.
- А почему она была раздета?
Де Кок нахмурился.
- Ты полагаешь, что убийца раздевает свою жертву только с определенной целью?
Фледдер ударил кулаком по баранке.
- Безусловно! - и, покосившись на инспектора, с удивлением спросил: - А вы считаете, что обе женщины были раздеты по другой причине?
Де Кок прикусил губу.
- Я вспоминаю реакцию Тощего Лоутье, - задумчиво ответил он. - И так отреагировали бы почти все мужчины - задай мы им вопрос - для чего раздевают молодую женщину? - Он с сомнением покачал головой. - Но для этого могут быть и какие-то иные мотивы, кроме изнасилования.
Фледдер засмеялся.
- Какие же?
Инспектор глубоко вздохнул.
- Признаюсь честно, моя фантазия перед этим пасует. - Он вдруг стукнул себя по лбу. - Ты же должен был напомнить мне о цветочках, - воскликнул он. - Мы сейчас поедем не в Амстердам, а в Академическую больницу. - Де Кок поудобнее устроился на сиденье. - Я против ареста Пита де Бура. В деле об убийстве Стеллы Бернард он не упоминается. А тот факт, что он дал кондуктору отравленный кофе еще не означает, что именно он подсыпал яд в кофе или будто он знал, что кофе отравлен. Вполне возможно, буфетчик вовсе не знал о том, что кондуктор покинул поезд в Утрехте из-за боли в желудке. Он мог дать ему кофе и уйти, ничего не зная. - Де Кок с еле заметной улыбкой посмотрел на Фледдера. - Я могу арестовать убийцу, но я должен твердо знать, что мне не придется освобождать его через несколько часов за недостатком улик.
Неловко сжимая букет цветов в руке, де Кок остановился у изголовья постели, глядя на девушку. В этой большой кровати она казалась маленькой и жалкой. Из-под бинтов, закрывавших почти всю голову, выбивалась прядка каштановых волос.
Луиза де Колиньи открыла глаза. Она узнала инспектора и слабая улыбка тронула ее губы.
- Это вы, де Кок? - тихо прошептала она.
Инспектор обошел кровать и положил букет на подушку.
- У них не нашлось букета поменьше, - виновато сказал он.
- Как это мило с вашей стороны…
Де Кок оттопырил нижнюю губу.
- Иной раз… и полицейские… бывают милыми…
Луиза де Колиньи вопросительно посмотрела на него.
- А тот молодой человек не с вами?
Де Кок покачал головой.
- Он ждет меня внизу в машине. Рассердился и не пожелал сюда идти. Мы с ним разошлись во мнениях.
- А такое у вас случается?
- Мы отнюдь не всегда единодушны, как это кажется непосвященным. Впрочем, это не так уж плохо. - Де Кок отодвинул стул от кровати и сел.
- Как самочувствие? - участливо спросил он.
- Отвратительное!
- А как бедро?
Луиза де Колиньи приподнялась на локтях.
- С бедром мне повезло, - сказала она, поморщившись от боли. - Обошлось без перелома, как показал рентген. - Она провела рукой по лицу. - Но из-за раны на голове меня еще некоторое время подержат здесь.
Де Кок наклонился к ней.
- А эта странная женщина, которая звонила вам месяца два назад и угрожала… Вы когда-нибудь видели ее?
- Нет, я только слышала ее голос.
- А какой вы ее себе представляете?
Луиза де Колиньи задумалась. Де Кок поправил рукой свои седые вихры и сказал:
- Если я вам ее опишу: элегантная пожилая дама, с серебристыми волосами - в дорогом темно-коричневом костюме из плотного твида и бежевой блузке с воланами… как вам покажется такой портрет?
Луиза де Колиньи смотрела на следователя глазами, полными ужаса. Она была смертельно бледна.
- Это… это, должно быть, она, - пролепетала Луиза де Колиньи. - Именно такой я ее себе представляла. Этот образ так подходит к голосу, который говорил по телефону… - Она облизнула сухие губы и с трудом перевела дух. - Вы ее… вы ее поймали и арестовали?.. Вы знаете, кто эта женщина?
Де Кок медленно покачал головой.
- Мне описали ее, - мрачно сказал он. - Буфетчик того поезда… Эта женщина… я имею в виду, женщина с такими приметами… находилась вчера утром в купе вместе с Сюзеттой де Турне.
В глазах Луизы де Колиньи появилось мечтательное выражение.
- Сюзетта де Турне, - тихо повторила она. - Это та девушка, которую убили?
Де Кок кивнул.
- Вы знаете ее?
Луиза уставилась в одну точку.
- Нет, нет, я ее не знаю. Но это имя я где-то слышала…
- В связи с чем?
Лицо Луизы де Колиньи исказила болезненная гримаса.
- Не помню… Де Турне… Сюзетта де Турне… откуда я знаю это имя?..
Де Кок закусил губу.
- Вчера утром… после убийства в поезде… вам снова звонили?
- Вы имеете в виду ту женщину?
- Да.
Луиза де Колиньи покачала головой. Лицо ее внезапно стало жестким.
- Я думаю, вчера утром она обнаружила ошибку и вечером подослала кого-то, чтобы исправить ее.
Де Кок внимательно посмотрел на нее.
- Вы считаете, что наезд на улице - это дело рук все той же особы?
Луиза де Колиньи кивнула.
- Да, это она приказала меня убить.
Фледдер театральным жестом распахнул перед вышедшим из больницы инспектором дверцу старого "фольксвагена".
- Я очень сожалею, - жеманно произнес он, - что не могу предложить вам лучший транспорт. Амстердам - нищая община.
Инспектор втиснулся в машину и проворчал:
- С нищим полицейским корпусом.
Фледдер хихикнул.
- И нищими следователями. - Он захлопнул дверцу и, обойдя машину, сел за руль. - Могу я узнать, - все так же высокопарно продолжал он, - куда господин желает ехать?
Де Кок с изумлением взглянул на него.
- Что случилось? - спросил он удивленно. - Что с тобой происходит?
Лицо молодого следователя расплылось в улыбке.
- Пока вы были в больнице, - серьезно сказал он, - я еще раз все обдумал.
- И что же?
Фледдер прижал руку к груди.
- Я как всегда поторопился. Вы правы, буфетчик еще не созрел для ареста. Возможно, он действовал неосознанно… настоящий преступник мог просто использовать его.
Де Кок был доволен.
- Об этом я не спрашивал Пита де Бура, ведь еще сегодня утром я ничего не знал об этом кофе. Нужно еще раз с ним встретиться, возможно, он еще что-нибудь вспомнит… например, вспомнит человека, который просил его передать стакан с кофе кондуктору.
Фледдер отъехал от больничной автостоянки.
- Слушая вас, можно подумать, что вы не желаете слышать ничего плохого об этом буфетчике, - задумчиво сказал он.
Де Кок легко пожал плечами.
- Я же видел его… разговаривал с ним… а ты нет. Этот длинный, вялый верзила не слишком умен.
- А вы полагаете, что преступник непременно должен быть умен?
Де Кок стиснул зубы так, что морщинки вокруг рта прорезались еще четче.
- Это убийство совершалось по плану, - мрачно сказал он. - Адскому плану, изобретенному самим дьяволом. А дьяволы обладают способностью в какие-то моменты проявлять поразительную изобретательность. - Он вздохнул. - Не знаю почему наш господь допускает такое…
Фледдер засмеялся.
- А может, это задумано как испытание для следователей?
Далее они ехали молча и вскоре оказались на окраине Утрехта, вдали промелькнула крыша знаменитого Восточного дворца.
- Мы возвращаемся к себе? - спросил Фледдер.
Де Кок кивнул.
- Может быть, появились какие-то новости. Кроме того, в ящике стола меня ждут бутерброд и яблочко.
Фледдер покосился на своего шефа.
- Что рассказала вам Луиза де Колиньи?
Де Кок чуть-чуть сполз вниз на своем сиденье.
- Девушка убеждена, что вчерашнее покушение на нее - дело рук той самой женщины, которая угрожает ей по телефону. Она якобы попыталась исправить свою ошибку.
Фледдер насупил брови.
- За рулем машины, которая сбила Луизу, сидела женщина?
- Нет, мужчина. Но она не смогла его описать, заметила только, что это был светло-голубой "мерседес".
- Светло-голубой "мерседес"?
- Да, она так утверждает.
"Фольксваген" мчался так, словно брал разбег по взлетной полосе.
- Жан де Турне… - тяжело выдохнул Фледдер.
Де Кок не понял, что он хотел этим сказать.
- Когда он вчера вечером ушел от нас, - пояснил Фледдер, - я проследил за ним из окна. Он сел в светло-голубой "мерседес".
9
Фледдер с ходу выскочил на деревянную площадку позади полицейского управления и резко затормозил, задев ограждение канала. Еще немного и машина свалилась бы в воду, но, к счастью, все обошлось благополучно.
Де Кок испуганно вцепился в сиденье обеими руками.
- Подумал хотя бы о моей пенсии!
Фледдер, надув щеки, выдохнул воздух и весь обмяк за рулем.
- Эту площадку, кажется, смазали мылом!
Де Кок опустил стекло и взглянул из окошка на коричневую воду.
- Ты не мог припарковать машину где-то в другом месте? - проворчал он. - Мне совсем не хочется сушить свой костюм и к тому же я уже давно не плавал.
Фледдер стал осторожно выруливать, отодвигаясь от края ограждения. Наконец он припарковался и вышел из машины, чтобы осмотреть ее. К счастью, мелкие повреждения на их стареньком "фольксвагене" были почти незаметны.
От парковки они направились через Аудебрюгстейг на Вармусстраат. Перед входом в полицейское управление стоял светло-голубой "мерседес".
- Это он…
Фледдер кивнул.
- Да, это машина Жана де Турне… Отца Сюзетты. Интересно, что ему здесь надо?
Де Кок пожал плечами.
- Осмотри хорошенько "мерседес". Вряд ли сейчас можно что-то обнаружить, иначе он бы не поехал в полицейское управление на этой машине. Ну, ладно, пойду послушаю, что расскажет нам господин Жан.
Де Кок вошел в подъезд. В вестибюле из-за стойки его окликнул Ян Кюстерс.
- Наверху вас опять ожидает мужчина.
Де Кок улыбнулся.
- Жан де Турне.
Ян Кюстерс посмотрел с удивлением.
- Откуда вы знаете?
Де Кок указал большим пальцем через плечо.
- Его машина стоит перед подъездом.
Он прошел мимо стойки и быстро поднялся по каменной лестнице. На широкой скамье перед комнатой следователей сидел мужчина в длинном зеленом пальто с погончиками. Завидев де Кока, он встал и медленно двинулся ему навстречу.
- Я хотел с вами поговорить, - хриплым голосом произнес он.
Инспектор молча кивнул и прошел вперед, как бы приглашая следовать за ним. Войдя в комнату, он обратился к гостю:
- Садитесь.
Бросив шляпу на пустой стол и не снимая плаща, де Кок уселся на свое место и в упор посмотрел на посетителя. На этот раз Жан де Турне держался совсем иначе, от его прежней напыщенности не осталось и следа.
- Вы что-то хотели мне сказать? - обратился к нему де Кок.
Жан де Турне тяжело вздохнул.
- Сегодня утром, проснувшись, я понял, что вчера вечером произвел на вас странное впечатление. Прошу меня извинить. Я показался вам, вероятно, бесчувственным человеком. Возможно, в тот момент я действительно ничего не чувствовал, до меня еще толком ничего не дошло. Я выслушал сообщение о смерти дочери так, словно речь шла о дочери кого-то другого, я еще не осознал…
Де Кок с напряженным вниманием ловил каждое слово.
- Сюзетта действительно ваша дочь?
- Да.
- Если я хорошо вас понял, она живет не с вами?
Жан де Турне опустил голову.
- Мы с женой развелись несколько лет назад, - сказал он. - И Сюзетта осталась жить с матерью в Неймегене. Но я сохранил очень хорошие отношения с дочерью. Она регулярно навещала меня. Она как раз ехала ко мне. - Он провел рукой по лбу. - Этого не должно было случиться!
Де Кок внимательно следил за ним. Никаких следов вчерашней важности, сейчас он казался более человечным и доступным.
- Где вы живете?
- Здесь, в Амстердаме, на Бетховенстраат. А моя контора находится на Кайзерсграхт. Там мы и должны были встретиться с Сюзеттой. Условились пойти пообедать вместе.
- Вы сообщили о том, что случилось, своей жене?