- Она в ужасном состоянии. Сегодня вечером я, очевидно, заеду к ней. Может быть, мы найдем утешение друг в друге… Мы ведь много лет прожили очень счастливо.
- У вас есть еще дети?
Жан де Турне покачал головой.
- Сюзетта была нашим единственным ребенком.
Де Кок посмотрел ему в глаза.
- Вы можете как-то объяснить причину ее убийства?
Жан де Турне помедлил с ответом.
- Я думаю, это месть.
Де Кок полузакрыл глаза.
- Месть? - удивился он.
- Да.
- Чья?
Жан де Турне сжал губы. В темных глазах, спрятавшихся под мохнатыми бровями, зажглась злоба.
- Луизы де Колиньи.
Фледдер невольно опустился на стул и с нескрываемым изумлением уставился на инспектора.
- Луизы де Колиньи? - недоверчиво переспросил он.
- Жан де Турне считает, - подтвердил де Кок, - что убийство его дочери Сюзетты - дело рук Луизы де Колиньи.
Фледдер развел руками.
- В чем же причина?
- Жан де Турне считает, что это месть. Когда я его спросил из-за чего месть, он рассказал о каком-то молодом человеке, в которого несколько лет назад были влюблены обе: и Луиза де Колиньи, и его дочь. В конце концов молодой человек предпочел Сюзетту и с тех пор Луиза де Колиньи поклялась отомстить ей.
Фледдер ухмыльнулся.
- И это послужило мотивом убийства?
- Я тоже дал ему понять, - сказал де Кок, - что не очень-то верю в эту легенду. Если бы все подобные истории кончались убийством, то у нас стало бы вдвое больше кладбищ и крематориев.
Фледдер рассмеялся.
- Ну а он?
Де Кок печально улыбнулся.
- Рассердился. Сказал, что мое замечание бестактно и твердо стоял на своем: Луиза де Колиньи виновна в убийстве его дочери. Потребовал ее немедленного ареста.
- Немедленного?
- Да. А если я буду тянуть с этим делом, он обратится к представителям юстиции.
Фледдер глубоко втянул в себя воздух.
- Этот тип сошел с ума!
Де Кок медленно покачал головой.
- Да нет, - сказал он. - Напротив, Жан де Турне, судя по всему, очень разумный человек. Я все время задаю себе вопрос: для чего он вторично явился к нам в управление?
Фледдер молчал, уставившись в одну точку.
- В результате всего этого я понял только одно: Жан де Турне знает о существовании Луизы де Колиньи.
- Когда я сопоставил все, что мне было известно до настоящего времени об обоих убийствах и угрозах по телефону Луизе де Колиньи, мне тоже многое показалось странным. Мы в своем расследовании не заметили эту связь. Я спросил Жана де Турне, откуда он знает Луизу де Колиньи, он удивленно посмотрел на меня и сказал: "Вы невнимательно слушали меня… я же рассказал вам о любовной истории моей дочери".
- И тем самым он заткнул вам рот!
Де Кок беспомощно развел руками.
- Нет, этот ответ совсем не удовлетворил меня, - сказал он, - ведь я не поверил в эту любовную историю. Но я не счел возможным расспрашивать его дальше.
- Вы считаете, что Жан де Турне узнал о ее существовании при каких-то иных обстоятельствах?
Де Кок потер свой широкий подбородок.
- Предполагаю, что для этого у меня нет никаких фактов. Очень странно: сегодня в Академической больнице Луиза де Колиньи на мой вопрос, знает ли она Сюзетту де Турне, ответила: "Нет, нет, я ее не знаю. Хотя я где-то слышала это имя". Это соответствует тому, что сказал Поль, он ведь заявил, что узнал имя Сюзетты де Турне со страниц репортажа из полицейского управления. Возможно, что и Луиза прочла этот репортаж, где упоминалось имя Сюзетты де Турне.
Фледдер поморщился.
- Все это дурно пахнет!
- Ты прав, Дик, - согласился де Кок, - это дурно пахнет. Вопрос только в том… откуда исходит этот запах. У меня такое чувство, что пройдет немало времени, пока мы отыщем медвежью берлогу.
Они помолчали, углубившись в свои мысли. Несмотря на то, что приближался самый длинный день в году, за окном было уже совсем темно.
Уличный шум проникал через полуоткрытые рамы. Узкая Вармусстраат была полна народа. Пьяный амстердамец пел с иорданским акцентом печальную песню о любви и смерти. Где-то тявкала собака, молодая проститутка пронзительным голосом сыпала проклятия на голову скупого клиента.
Фледдер повернулся к де Коку.
- Жан де Турне, - сказал он, - пребывает, как он говорит, в твердом убеждении, что Луиза де Колиньи ответственна за смерть его дочери Сюзетты.
- И что же?
- Жан де Турне, как мы установили, является владельцем светло-голубого "мерседеса".
Де Кок улыбнулся.
- И что из этого следует?
- Вы напрямую обвинили его в попытке убийства в Утрехте?
- Да, я это сделал.
Фледдер вскинул вверх руки.
- И что он вам на это сказал?
Де Кок потер мизинцем переносицу. Этот жест означал, что он готовит какой-то сюрприз.
- У Жана де Турне, - сказал он улыбаясь, - твердое алиби. Есть человек, который может засвидетельствовать, что вчера вечером после визита в наше управление он не покидал своей квартиры на Бетховенстраат.
- Кто этот человек?
На лице старого инспектора мелькнула лукавая улыбка.
- Рихард Бернард… отец убитой Стеллы.
10
На следующее утро, как всегда, с получасовым опозданием де Кок вошел в комнату следователей. Он весело расхохотался, когда по обыкновению кинул шляпу на вешалку и не попал на крючок. Он снял старый плащ, поднял шляпу и проследовал к своему столу.
Фледдер выглянул из-за пишущей машинки.
- У вас предстоит горячий денек!
Старый инспектор недоуменно посмотрел на него.
- Ты о чем?
Фледдер ничего не ответил и только указал рукой куда-то впереди себя.
- Вам нужно явиться к комиссару Бейтендаму. Он полчаса назад вызывал вас. - Фледдер скорчил гримасу. - На вашем месте я бы оделся потеплее, лицо у комиссара было как у крокодила…
Де Кок равнодушно пожал плечами.
- Я плохо спал эту ночь.
Фледдер чуть-чуть отодвинул от себя пишущую машинку.
- Не знаю, что там стряслось, но мне показалось, комиссар чем-то недоволен. Он сказал: "Вся эта возня за моей спиной"…
Де Кок нахмурил брови.
- Возня за его спиной? - удивился инспектор.
- Да, так он выразился.
Де Кок с напряженным лицом пошел к двери.
Выскочив из-за стола, Фледдер догнал его:
- Обещайте мне только одно…
Де Кок обернулся на ходу.
- Что именно?
Молодой следователь положил руку на плечо своего учителя.
- Постарайтесь быть корректным.
Комиссар Бейтендам выпрямился и оперся руками о стол. Его длинное узкое лицо казалось озабоченным.
- Я не приглашаю тебя садиться, де Кок, - торжественно произнес он. - Ты делаешь все, что считаешь нужным. - Он выразительно кашлянул. - Но есть три пункта, по поводу которых я должен сделать свои замечания.
Де Кок слабо улыбнулся.
- Три, комиссар, это много… для простого инспектора… да к тому же за один день.
Комиссар Бейтендам стиснул руки так, что побелели косточки, на его впалых щеках проступили красные пятна.
- Уволь меня от своих глупых шуток! - жестко сказал он. - Сейчас они совершенно неуместны. Я же ведь хочу поговорить с тобой о деле Фледдера.
Де Кок вскинул на него глаза.
- Первый раз слышу, что существует какое-то дело Фледдера, - сказал он.
- Я представил этого молодого человека на повышение, но он, к моему великому сожалению, отказался от должности и я не могу отделаться от мысли, что сделал он это по твоему наущению.
Он помолчал несколько секунд. Его ноздри гневно раздувались.
Де Кок с трудом подавил нараставшую в нем потребность огрызнуться.
- Это было самостоятельное решение Фледдера, - тихим голосом сказал он. - Его смутили возможные последствия этого повышения.
- Какие последствия?
- Это ведь значило бы, что он больше не будет работать со мной. Он согласился бы на повышение, если бы вы позволили ему продолжать работать со мной. - И инспектор одарил начальника одной из своих кротчайших улыбок. - Может быть, вы на этот раз сделаете для него исключение?
К удивлению де Кока, комиссар Бейтендам не отмел с ходу его просьбу и погрузился в какие-то размышления.
- Я должен это как следует взвесить, - сказал он наконец и поспешил переменить тему.
- Вчера вечером ко мне обратился отец погибшей Сюзетты - Жан де Турне, человек в нашем городе известный. Господин де Турне очень недоволен тобой, он считает, что ты недостаточно серьезно отнесся к тому, что он рассказал. Когда он поведал тебе о любовной истории его дочери, которая по-видимому явилась причиной убийства, ты ответил ему… - Комиссар заглянул в листок, лежащий на столе. - "Если бы все подобные истории кончались убийством, у нас стало бы вдовое больше кладбищ и крематориев". - Комиссар бросил быстрый взгляд на де Кока. - Я нахожу подобное замечание неуместным, де Кок.
Седой инспектор спокойно смотрел в лицо своего начальника.
- Вы сказали, что у вас есть ко мне замечания по трем пунктам, - холодно напомнил он. - В чем же состоит третье?
Комиссар Бейтендам вытянул перед собой руки, соединив кончики пальцев.
- Я понял, - медленно произнес он, - что помимо моего задания ты еще выполняешь поручение господина Медхозена, нашего нового советника юстиции, который предложил тебе заняться нераскрытым старым делом.
Де Кок полузакрыл глаза, чувствуя как учащенно бьется сердце и кровь приливает к лицу.
- Интересно, кто вас информировал?
- Это к делу не относится, - оборвал его комиссар. - И тебя это не должно интересовать.
Де Кок мотнул головой.
- Нет, это меня как раз очень интересует, - он изо всех сил старался говорить спокойным ровным голосом. - Господин Медхозен не давал мне никаких поручений, и я за вашей спиной не давал ему никаких обещаний, это какой-то "испорченный телефон". Я догадываюсь, кто поспешил вам об этом доложить - советник юстиции господин Схаапе, которому пришлось оставить этот пост, несмотря на то, что он был особенно дорог вашему сердцу. Советую вам в интересах дела установить такой же тесный контакт с нашим новым советником.
Этого комиссар Бейтендам уже не мог вынести. Он выскочил из-за стола, багровый от ярости и, указав пальцем на дверь, прокричал:
- Вон!
Де Кок поспешил ретироваться.
Фледдер встретил его укоризненным вопросом:
- Опять скандал?
Расстроенный де Кок молча пожал плечами и уселся за свой стол.
- Все то же, - буркнул он. - Поверь мне, я изо всех сил старался держаться корректно и благожелательно. Но неизвестно почему я его постоянно раздражаю.
Фледдер усмехнулся.
- Неизвестно почему? Думаю, что вы постоянно и совершенно сознательно раздражаете его.
Появился адъютант Компхейс и положил на стол де Кока толстый желтый конверт.
- Результаты осмотра места происшествия, - пояснил он. - С утра лежит вместе со всей остальной корреспонденцией.
Седой инспектор вскрыл конверт и из него выпали два прозрачных пластиковых пакетика. В одном были три окурка сигарет со следами светлой губной помады, в другом - еще один окурок с четким отпечатком темно-красного цвета.
Фледдер вышел из-за своего стола, заглянул через плечо де Кока и, указав на сигаретные окурки со следами розовой помады, сказал:
- Это помада Сюзетты де Турне. Я за этим следил специально. - Молодой человек улыбнулся. - У меня есть и вещественное доказательство: перед тем как доктор Рюстлоос начал вскрытие, я провел по губам убитой бумажной салфеткой и салфетку эту сохранил.
Де Кок обернулся и посмотрел на него через плечо.
- Вот это здорово! Молодец!
- А эту сигарету, должно быть, курила наша таинственная дама, - Фледдер указал на другой пакетик. - Ведь ее, очевидно, нашли в пепельнице в том самом купе.
Де Кок кивнул.
- Тут еще прислан рапорт, очевидно, составленный Беном Креюгером, снимавшим отпечатки пальцев.
На лице де Кока появилось задумчивое выражение.
- Я должен подумать, насколько можно доверять его выводам, ведь вагоны основательно убирают далеко не каждый день и тут может быть множество отпечатков самых разных людей. Классифицировать подобный материал чрезвычайно сложно. Иной раз на одни отпечатки накладываются другие. Все это делает результаты анализа весьма сомнительными.
Фледдер указал глазами на конверт.
- Там есть что-нибудь еще?
Де Кок вытряхнул содержимое пакета на стол. Оттуда выпал аккуратно оформленный рапорт в трех экземплярах и визитная карточка с прозрачным пластиковым покрытием.
Де Кок осторожно взял ее.
- Рихард Бернард, - прочел он. - Амстел - 1317, почтовый номер 1043 АП Амстердам.
Фледдер почесал в затылке.
- Ну, что он пишет?
Де Кок протянул Фледдеру карточку через плечо и принялся читать рапорт, быстро пробегая глазами по строчкам.
- Сигарета найдена, - хрипло сказал он, - в мусорном ящике купе первого класса.
Старый "фольксваген" съехал с причала и, миновав Аудебрюгстейг, покатил в медленном потоке транспорта, заполонившем Дамрак. Де Кок, откинув голову на спинку сиденья, следил за тем, как дворники "фольксвагена" сражаются с дождевыми каплями, упорно покрывающими стекло. Наконец он сдвинул шляпу на затылок и поглядел в боковое окно.
- Интересно, Бен еще занимается расследованием?
Фледдер в ответ лишь поднял брови.
- Я стараюсь не разговаривать за рулем. Видите ли, я думаю, он еще не созрел для…
И, не закончив фразу, Фледдер погрозил пальцем молодому человеку с раскрытым над головой зонтиком.
- Вот так они гуляют по городу, эти сопляки!
- Так ты звонил еще раз Бену Креюгеру?
Фледдер кивнул.
- Он провел еще одно дактилоскопическое исследование в купе и действительно обнаружил десятки отпечатков. Он обещал сохранить их для нас. Если нам все-таки удастся поймать преступника, он даст дополнительные улики.
- А откуда взялась эта визитная карточка?
- Она лежала смятая, в мусорном ящике под окном. Очевидно, выпала из какого-то свертка, но никаких бумаг Бен больше в купе не нашел.
Де Кок задумчиво потер подбородок.
- Сверток… карточка… - произнес он. - Все определенно указывает на Рихарда Бернарда. Судя по всему, он был в этом купе, выронил откуда-то карточку, возможно, из газеты или журнала, которые он читал. Отнесем его к числу подозреваемых. - Инспектор помолчал и вдруг хитро улыбнулся. - Если… не кто-то другой подбросил эту карточку в мусорный ящик.
- Что вы имеете в виду?
Де Кок пояснил:
- Чтобы навести нас на ложный след. Убийца подбрасывает визитную карточку… которую он либо подделал, либо заполучил каким-то способом… в мусорный ящик в купе, чтобы отвести внимание следователей от себя.
Фледдер кивнул.
- Очевидно, его целью было направить наше внимание на убитую ранее Стеллу Бернард.
- Точно!
Фледдер на секунду повернулся к комиссару.
- Да, но буфетчик Пит де Бур сказал, что с Сюзеттой де Турне в купе первого класса находилась женщина, а не мужчина.
Де Кок почесал в затылке.
- Но у нас нет доказательств, что Сюзетту де Турне убила женщина, находившаяся в ее купе. Мы ведь не исключаем возможность, что преступник сел в поезд в Амстеле или ехал во втором классе.
Фледдер задумчиво смотрел на него.
- А буфетчик находится в поезде на протяжении всего пути от Амстердама до Энкхойзена?
Де Кок медленно покачал головой.
- Мы можем уточнить это у Яна Вестернинга, но я лично думаю, что нет. - Де Кок поднял брови. - А почему ты об этом спросил?
Фледдер пожал плечами.
- Может быть, преступник при составлении своего плана не учел присутствия буфетчика. Он помнил о кондукторе, но мог забыть, что в поезде существует еще и буфетчик.
Де Кок раздраженно отмахнулся.
- Нет, эта схема никак не выстраивается. Преступник отлично знал, что в поезде есть буфетчик и использовал этого буфетчика, чтобы удалить кондуктора. А потом… - Де Кок внезапно выпрямился на сиденье. - Пластиковый стаканчик!
Фледдер ничего не понял.
- Что за пластиковый стаканчик?
Де Кок принялся с жаром объяснять, размахивая руками:
- Как сказал де Бур, женщина, ехавшая в купе с Сюзеттой де Турне, взяла у него кофе. Этот кофе продается обычно в пластиковых стаканчиках. Что ты делаешь со стаканчиком, когда выпьешь кофе?
- Выбрасываю его в мусорный ящик.
- Вот именно. А Бен Креюгер его там не обнаружил. - По лицу инспектора расплылась улыбка. - Визитную карточку с именем и адресом преступник бросает в мусорный ящик, а пластиковый стаканчик, из которого он пьет кофе, уносит с собой. - Инспектор снова глубоко осел на подушках сиденья. - Странно, Дик Фледдер, очень-очень странно…
11
Некоторое время они ехали молча. "Фольксваген" миновал Вибаутстраат и Принс-Бернардплейн и теперь направлялся на Берлагербрюг. Потом они покатили по левому берегу Амстела, ставив позади район ужасающих халуп, мало похожих на человеческое жилье, и портивших пейзаж на берегу прекрасной чистой реки. После сильных дождей вода в реке поднялась и залила набережную, легкий ветерок покрывал ее мелкой рябью.
Де Кок снова сел прямо.
- Он же сейчас дома! - воскликнул инспектор.
Фледдер понял, о ком речь, и молча кивнул.
- После того как я поговорил с Беном Креюгером по поводу его расследования, - сказал он, - я позвонил в его контору. Мне сказали, что он дома, на Амстеле.
- Ты назвался, сообщил, что ты следователь?
Молодой человек помотал головой.
- Нет, мне показалось, что лучше этого не делать в данном случае. Я заявил, что я, Фледдер - директор большого Баварского торгового объединения в Роттердаме.
Де Кок усмехнулся.
- А такое в действительности существует?
Фледдер рассмеялся.
- Почем я знаю? Назвал какой-то адрес наугад, и это, судя по всему, произвело впечатление, - я тут же получил необходимую информацию и даже узнал номер телефона, по которому можно связаться с господином Бернардом.
Де Кок с нескрываемым восхищением посмотрел на него.
- Мне думается, что ты должен согласиться на повышение в должности.
Фледдер решительно замотал головой.
- И не подумаю.
Он припарковал свой "фольксваген" на узенькой дорожке, после чего оба вышли из машины и дальше пошли пешком.
Ветер усилился, но дождь все так же сеялся из серой пелены облаков. Де Кок поднял воротник плаща и поглубже надвинул на лоб шляпу. Он медленно перешел через мостовую, остановился на полоске травы у самой кромки берега и с интересом стал наблюдать за баржей, груженной песком, которая, оставляя за собой пенный след, шла вверх по течению. Его, потомка рыбацкого рода, всегда притягивала к себе река и жизнь на этой реке.
Фледдер подошел и остановился рядом.
- Ну что, сердце старого жителя Урка радуется?
Де Кок кивнул.