"...в целлофановом пакете обнаружен металл желтого цвета (до экспертизы иначе мы не можем называть свою находку), общим весом 522 грамма. Взвешивание производилось на почтовых весах с точностью деления до двух граммов. Перед вскрытием саквояжа Ванилкин заявил, что вес находящегося там золота примерно пять килограммов".
3. Несостоявшееся знакомство с Барабановым
Почти неделю по очереди с Вовкой мы вызывали Ванилкина на "свидания".
За эти шесть дней сделано немало. Сотрудники нашего отдела допросили родственников Ванилкина, навестили сберкассу, в которой он хранил деньги, произвели обыск в квартире матери, где он останавливался во время отпуска, и в квартире братьев.
Что же мы имеем? В сберкассу Ванилкин делал несколько вкладов, всего на сумму две тысячи рублей. Такие деньги он вполне мог отложить за время работы на Севере.
Все сбережения он снял с книжки в прошлом году и отдал на сохранение матери. Мне он объяснил этот поступок так: "Предполагал, что могут поймать (еще бы!), и поэтому попросил мать спрятать деньги".
Мать Ванилкина, пожилая женщина, немного расплывшаяся, но с легкими и быстрыми движениями человека, заботящегося много лет о большой рабочей семье (у Ванилкина два брата и три сестры), подтвердила показания сына.
Обыск в ее квартире ничего не дал. У самой Прасковьи Николаевны Ванилкиной на книжке оказалось семнадцать рублей. Дети не очень баловали ее вниманием, и после смерти мужа жила она на свою скромную пенсию. Правда, пару раз сын присылал с далекой Чукотки по двадцать рублей - вот и вся помощь.
Безуспешными были обыски и на квартире братьев. Да и сомнительно, чтобы Ванилкин поддерживал с ними связь. Заезжал во время предыдущего отпуска на две недели и прямо из родного Подольска махнул в Гагры на отдых. За время пребывания в Подольске ничем предосудительным, по показаниям родственников, не занимался: валялся целыми днями на кровати, читал, пару раз выезжал в Москву, как и многие отпускники, приехавшие с Севера, шатался по магазинам в поисках дефицитных вещей. Купил плащ, новый костюм и проигрыватель "Вега". Приобретенные вещи обсуждались всей родней, о них могли они и сейчас говорить подробно и сколько угодно времени. Помнили и материал костюма, и даже фабричную марку плаща, и все неполадки, которые обнаружили в "Веге". Обещал Ванилкин свозить мать в Москву на такси, но так и не собрался.
Одним словом, оказались мы в тупике и, сколько ни старались, не могли из него выбраться. Выходило, что действовал Ванилкин в одиночку, раньше кражей золота не занимался, ни в чем предосудительном замечен не был. "Механизм хищения" - все-таки Владимир Киселев большой мастер на такие красивые словечки - был ясен. Ванилкин на первом же допросе рассказал о своей "добыче золота". В гидроэлеваторах за время работы и после ремонтно-сварочных работ образуются в различных узлах мелкие пустоты, где и застревает металл. Попадает туда и золотой песок и мелкие самородки. Их можно обнаружить лишь во время полного демонтажа гидроэлеватора по окончании промывочного сезона. Вот Ванилкин - слесарь-монтажник по профессии - и "обнаруживал" понемногу.
Преступник пойман с поличным, как говорится, полностью изобличен, сознался в своем преступлении, есть достаточное количество фактов для любого суда...
- Примитивный вор-кустарь, - с некоторой грустью резюмировал лейтенант Владимир Киселев. - Ниро Вульф или Пуаро скончались бы от тоски, расследуя такие дела.
- И отказались бы от своей профессии великих разгадывателей тайн, - посыпал солью Вовкины раны полковник Петров. В его кабинете и происходил наш разговор. - А не интересует ли вас, лейтенант, неизвестный "доброжелатель", известивший о золоте в саквояже Ванилкина? Кстати, недостающие четыре с половиной килограмма золота вами уже обнаружены?
- Николай Васильевич, все, что мы могли сделать, - это расспросить людей, работающих поблизости от телефонного автомата в аэропорту. В то утро продавщица цветочного киоска обратила внимание на пожилого человека со странной внешностью: он выглядел как персонаж из старых немых фильмов.
Странный незнакомец подошел к автомату и куда-то позвонил. Продавщице показалось, что он был чем-то обеспокоен, поскольку часто и тревожно оглядывался. Не исключено, что это и был интересующий нас "доброжелатель". На всякий случай я записал все, что смогла вспомнить цветочница. Рост средний, мешковат, здорово сутулится, возраст - за пятьдесят, но бороду теперь носят и молодые, поэтому насчет возраста она сомневается. Из-за соломенной старомодной шляпы цвет полос не смогла разглядеть, зато хорошо запомнила, что глаза голубые. Такие редко встретишь.
Вот и все...
- Что ж, словесный портрет составить можно, только нынче бородатых мужчин - миллионы, голубоглазых тоже наберется прилично. Так что без особых примет вряд ли что получится. И все же, хлопцы, надо выйти на этого благотворителя. Во что бы то ни стало!
...В тот день Вовка так смешно злился, что немного размягчил мое сердце, полное жажды мести. Кстати, мое семейное расследование проходило более успешно. Мне удалось обнаружить местопребывание супруги. Сначала ее подруга с бесстрастностью робота сообщала мне: "Гражданин, вы ошиблись номером". Но через неделю телефонной осады и нескольких вечерних бдений у подъезда до разговора со мной снизошла сама Надя: "Конечно, вам (каково - это мне-то) в своей милиции ничего не стоит узнать адрес любого жителя Москвы, но вряд ли ваше начальство поощряет, когда это делается в личных интересах".
И повесила трубку. На следующий день в строй вступила подруга и не без злорадства поставила меня в известность: "Для вас Нади никогда нет дома. Так что не тратьте двухкопеечные монеты". Заняв у сослуживцев четвертной, я отправил Наде через цветочный магазин букет роз - на корзину пришлось бы разорить весь отдел.
Поздно ночью неожиданно позвонила сама Надя.
- Добрый вечер! - должно быть она только что возвратилась домой. Часы показывали три часа ночи. Интересно, кто ее провожал и откуда? - Я понимаю, что средневековые правила хорошего тона требуют снабжать дам сердца цветами. Но позвольте осведомиться, как товарищ офицер надеется протянуть до зарплаты, которая будет только через неделю?
Надя помолчала, видимо наслаждаясь моим бешенством, и добавила:
- И вообще, перестань сходить с ума, пингвин!
Я не успел осведомиться, почему именно "пингвин", но, судя по Надиному тону, меня не так уж ненавидели.
На следующее утро, когда я пришел на службу, окна в кабинете были широко раскрыты. Только что прошел грибной дождик, и на Петровке появился дефицитный озон. Солнечные лучи задумчиво бродили по лицу актера Баниониса. Этот портрет мой друг вырезал из кинокалендаря. Николай Васильевич, заходя к нам, всегда демонстративно отворачивался от крамольного "в таком учреждении" портрета, но не говорил ни слова.
- Бонжур, коллега, - приветствовал меня Вовка. Он сосредоточенно колдовал над какими-то бумагами. - Погодка-то, а, разгулялась! Как писал поэт, "Дождь покапал и прошел. Солнце в целом свете..."
- Любопытно, товарищ лейтенант, - заинтересовался я, - чем это вызвано ваше отличное настроение?
- Грандиозная победа, старина. Друзья из Магадана прислали добротную нитку...
- Какую еще нитку?
- Ту самую, ухватившись за которую мы сможем раскрутить дело Ванилкина. Ты только посмотри, какие молодцы!
Вовка протянул мне фотографию. Обычный снимок, явно увеличенный: проступало зерно, и на самом краешке виднелся полумесяц печати. Выдвинутый вперед лоб, прическа под модных когда-то битлов, баки, короткие усики...
- Ну и что же это за ниточка?
- Гражданин Барабанов Константин Перфильевич - работа неизвестного мастера. И этот самый Константин Перфильевич - дружок нашего Ванилкина. Год назад катался в отпуск одновременно с ним, эту традицию продолжил и в нынешнем году. Вылетел на несколько дней позже Ванилкина и тоже взял курс на столицу.
- Так-так, становится теплее. Значит, не исключено, что это и есть идейный руководитель нашего "баскетболиста"?
- Осторожнее, старина, ниточки распутывать надо нежными руками. Первое - это поближе познакомиться с Константином Перфильевичем.
- Беда только, что желание это не обоюдное, и найти Барабанова не так-то просто...
- Товарищи из Магадана беспокоятся о твоем драгоценном времени и дают еще одну ниточку. В предыдущий приезд, как показала сожительница Барабанова, он останавливался в гостинице "Алтай", что рядом с ВДНХ. Правда, какая гостиница приютила его на этот раз - неизвестно, но друзей в Москве у него вроде нет и по старой памяти он непременно отправится в "Алтай", Итак, ориентировочно попробуем назначить ему свидание там...
Минут пятнадцать мы простояли наедине с сакраментальной табличкой "Свободных мест нет", пока по ту сторону барьера не появилась администратор.
- Добрый вечер, товарищи! С табличкой ознакомились? - ласково осведомилась она. - Через два дня от нас уезжают участники форума орнитологов, и тогда, не исключено, вы сможете претендовать на свободное место...
Мы предъявили свои удостоверения, администратор сразу же начала излучать доброжелательность и озабоченность.
- Чем могу помочь в вашем деле, товарищи? - Она оглянулась на гражданина, скучающего в кресле, и перешла на заговорщицкий шепот. - Неужели происшествие, связанное с проживающими в нашей гостинице гражданами? Это, поверьте, было бы крайне неприятно всем работникам...
- Успокойтесь, все в порядке с вашими постояльцами. Нам хотелось бы выяснить, нет ли среди них некоего Барабанова Константина Перфильевича с Чукотки?
Администратор принялась с ловкостью фокусника перебирать карточки.
- Вот, пожалуйста. Проживает в сто двадцать шестом номере. Полулюкс. Двойной. Правда, второе место свободно. - Она слегка покраснела. - Иногда, сами понимаете, приходится подержать место. Бронь министерства, ждем знатного нефтяника из Тюмени. Ключ от номера у меня, так что гражданина Барабанова пока не имеется.
- Ничего, мы подождем, - сказал Вовка. - Между прочим, вы не обратили внимания, кто к Барабанову заходил в гости?
- Так я ж его в лицо не помню. Вы знаете, товарищи, сколько у нас останавливается людей одновременно? Сумасшедшее количество!
- Эта фотография вам не поможет? - Киселев показывает одну из фотографий, присланных с Чукотки.
- Боже, так это же Костенька! Исключительно обходительный молодой человек, цветы нам со сменщицей дарил. Без цветов ни-ни!
- Что вы можете сказать о его знакомых? - Официальный тон вопроса возвращает нашу словоохотливую собеседницу на грешную землю.
- Простите, совсем заболталась, но все же такой воспитанный человек - и вдруг милиция! Ужасное время. Наркоманы, грабежи, извините, женщины легкого поведения... Да, так что можно сказать о его гостях? Знаете, женщин я не наблюдала ни разу. Разве что приходила однажды довольно пожилая дама. Как она выглядела? Очень характерная внешность. Явно родом с Кавказа. Она даже к нему в номер не заходила. Подождала, пока он спустится, здесь, в холле, и потом они сразу куда-то ушли. И еще встречался он со старичком лет пятидесяти. Такой долговязый с бородой...
- На артиста чем-то похож?
- Простите, в этом вопросе я не компетентна. Но разговор я запомнила. Странная такая манера изъясняться: "Позвольте, уважаемая, узнать, где я могу разыскать гражданина Барабанова Константина Перфильевича?" Но он при мне тоже в номер ни разу не заходил.
- И ничего из их разговоров не запомнили?
- Так они же при мне и не разговаривали... А что все-таки произошло? Или это служебная тайна?
Мы прождали допоздна, но Константин Барабанов так и не пришел. Кто знает, возможно, он нарушил монастырский уклад своей жизни. Пришлось оставить свои координаты администратору. Однако ночью она не позвонила, а утром мы не выдержали и сами набрали номер гостиницы.
- Не возвращался он. Что вы, товарищи, как я могла забыть? Моя напарница тоже в курсе, дела, и как только он появится, мы немедленно просигнализируем. Не-мед-ленно! Можете не беспокоиться!
Прошли еще сутки, а сигнала не было. На третий день я пришел на работу, чувствуя, что сегодня обязательно что-то произойдет. Надо признаться, в предчувствия я верю, и обычно они меня не подводили.
Одним словом, события назревали. В десять часов меня вызвал к себе полковник. Вызвал он и Киселева, но его не было. Я отправился докладывать, о ходе расследования один.
- Что ж, - сказал в конце разговора полковник, - нужно искать Барабанова. Не нравится мне его отсутствие. Такие люди ни с того ни с сего на три дня не исчезают. Придется пошарить по столице в поисках пропавшего Константина Перфильевича.
Возвратясь в кабинет, я застал Киселева восседающим за своим столом под портретом актера Баниониса. Лицо моего друга было растерянное, словно он, захлопнув дверь, вспомнил, что ключ остался внутри квартиры.
- Барабанова подозрительно долго нет, - начал я, - и шеф рекомендует нам пойти ему навстречу. Если гора не идет к Магомету...
- Похоже, мы уже встретились. - Вовка бросил на стол пачку фотографий. - Наш Барабанов найден сегодня в сквере неподалеку от гостиницы "Алтай" с пробитой головой. Три удара в височную область тяжелым предметом, не исключен кастет...
Я взглянул на фотографии. Знакомое лицо с низким лбом запрокинуто вверх, неживые глаза, рот приоткрыт, будто Барабанов хочет что-то сказать. Только теперь сказать он уже ничего не сможет.
Ниточка оборвалась...
4. Появляются новые действующие лица
Экспертиза установила: Барабанов убит около двух часов ночи. В его бумажнике оказалось двести рублей, аккредитивы на три тысячи восемьсот рублей, письмо, адресованное на главпочтамт, паспорт, квитанция из гостиницы. Как говорит полковник: "Больше, чем ничего, но меньше, чем что-то".
Мы опять у него в кабинете, и он просит нас "высказать свои соображения".
- Ясно, что это не грабеж... - Мой друг зачем-то хватает со стола полковника ручку и начинает ее вертеть. - И потом, вот еще какая штука: в гостинице мне сказали, что в начале третьего с банкета вернулась группа орнитологов. Компания весьма шумная, и проходить она должна была возле скверика, где совершено преступление...
- Что ж, не мешает расспросить участников банкета, не заметили ли они чего-нибудь подозрительного.
- Похоже, товарищ полковник, убрали свидетеля... - вступаю в разговор я.
- А свидетелем чего являлся Барабанов?
- Может, я не так выразился. Барабанов знал человека, выдавшего Ванилкина, и мог вывести на него. Вот и убрали...
- Правдоподобно, но Барабанов вами не вызывался, так что опасения вроде бы преждевременные. Так ведь?
- Дело в том, что письмо, полученное Барабановым на главпочтамте от Нины Фадеевой...
- Это не та ли Фадеева, на которой собирался жениться Ванилкин?
- Та самая. А писала она Барабанову, что Саша арестован и что ее допрашивал следователь из Магадана. Фадеева хочет приехать в Москву, чтобы добиться свидания с подследственным, но ее не отпускает начальство: горячая пора - промывочный сезон. В письме она спрашивает у Барабанова совета, как ей поступить. Но самое главное, по-моему, вот в этих строчках... - Я заранее снял копию с письма и теперь достаю ее, к немалому удивлению лейтенанта Киселева, - "Следовательша меня спросила о Сашиных друзьях, и я сдуру ляпнула, что он дружит только с тобой. Потом я узнала, что наш участковый Астафьев интересовался твоим личным делом..." Вот из-за этих строчек и был убит Барабанов.
- Ничего себе выводы, - фыркнул Вовка.
- А других и сделать нельзя. Дано: Барабановым заинтересовалась милиция. Рано или поздно следователь пригласит его к себе, а на молчание Барабанова таинственный икс не надеялся. А может быть, получив письмо, Барабанов испугался и показал его этому же гражданину икс. Между прочим, не исключено, что это тот самый незнакомец с бородой, что появлялся у Барабанова в гостинице...
- Интересная версия. Только как ее проверить?
Мне иногда кажется, что Николай Васильевич, как хороший шахматист, рассчитывает в уме целый вариант - ходов на пять вперед, а нам задает наводящие вопросы. Чтобы мы поверили в свои силы, дескать, вот, до всего дошли собственной головой.
- После задержания и допроса Барабанова мы могли получить нужные данные. Теперь остается снова только Ванилкин. Но зато мы знаем о существовании его возможного сообщника, а обвиняемый не догадывается, что нам известно о нем и Барабанове. На этом можно попробовать сыграть...
- Что ж, хлопцы, дело. Только весьма деликатное. Можно одним словом все испортить. Пожалуй, ты, Комаров, и осуществляй свой план, а то твой приятель чересчур горячий. Ну а он пусть займется участниками банкета орнитологов.
И вот снова напротив меня возвышается Ванилкин. Прошло немало дней с тех пор, как мы виделись в последний раз. Он заметно похудел и к тому же несколько дней не брился.
Я неторопливо раскрываю папку, перебираю бумаги, нарочно перекладываю с места на место фотографию Барабанова. Понятно, Ванилкину не видно, что это за снимок в папке следователя. Он крутит шеей, будто ему тесен воротничок рубашки, но фотографию разглядеть ему все же не удается.
- В предыдущий раз, Ванилкин, вы говорили о способе хищения вами золота, но ничего не сказали о своем сообщнике...
- Так я же один, гражданин начальник.
- Наши товарищи проверили ваши показания. Разговаривали, между прочим, с вашей невестой. - Ванилкин вновь принимается вытягивать шею. - Успокойтесь, это не она! А потом мы познакомились с Константином... - Я медлю. Смотрю внимательно на сидящего напротив человека, потом на протокол, словно разыскивая фамилию, которую запамятовал. - С Константином Перфильевичем Барабановым. Поговорили с ним...
- Так его ж там сейчас нет, - не выдерживает Ванилкин.
- А я и не говорю, что он там. - Кое-чего я добился. "Баскетболист" явно растерян. Как и в аэропорту при задержании, он начинает потеть, и даже дыхание у него становится прерывистым, будто поднялся на десятый этаж без лифта. Своим ходом. - Кстати, не старайтесь так усиленно: это портрет вашего дружка. А теперь я даю вам возможность подумать до следующего утра и постарайтесь вспомнить, как все было на самом деле.
Когда конвоир уводит Ванилкина, тот кажется ниже ростом. Я захлопываю папку и аккуратно завязываю голубые тесемки. Вроде ошибки не было: Ванилкин не скоро придет в себя - это точно. Прав ли я, что отпустил его и не продолжил допрос? По-моему, прав. Сейчас бы он начал петлять, придумывать на ходу, а потом, ожесточившись, мог замолчать. Бывало и такое... Другое дело теперь. Ванилкин тугодум, но и он за ночь в состоянии сообразить, что Барабанов не станет играть в молчанку, попав в милицию...
Николай Васильевич сам зашел ко мне в кабинет и положил передо мной ничем не примечательный листок, вырванный из школьной тетради. Впрочем, непримечательным он казался лишь первые секунды, пока я не прочитал, что на нем написано.
Вкривь и вкось разбегающиеся буквы - такой почерк, утверждают графологи, бывает у людей слабовольных, легко попадающих под чужое воздействие. Что касается Ванилкина, то его почерк весьма точно отвечал характеру хозяина.
Начальнику главного управления милиции
от следственного
Ванилкина Александра Власовича