Бьярне кивнул и приподнял брови, изображая смесь удивления и готовности помочь.
- Я говорю о Кимми. У вас с ней ведь были очень дружеские отношения, как я слыхал.
- Все верно. Мы с ней вместе учились в школе-пансионе и на какое-то время даже очень сблизились. - Бьярне улыбнулся. - Чертовски хорошенькая дамочка.
После одиннадцати лет без секса он сказал бы так о любой женщине. По словам надзирателя, за все годы никто ни разу не навестил Бьярне. Карл и Ассад были первыми его посетителями за одиннадцать лет.
- Давай начнем с самого начала. Не против?
Бьярне пожал плечами и опустил глаза. Разумеется, он был против.
- Почему Кимми выгнали из школы? Ты помнишь?
Бьярне запрокинул голову и уставился в потолок:
- Вроде бы у нее что-то там было с одним из учителей. А это запрещено.
- Что случилось с ней после этого?
- Ну, годик она пожила в Нэстведе, снимала квартиру. Работала в гриль-баре. - Он хохотнул. - Ее старики тогда ничего об этом не знали. Думали, что она по-прежнему в школе. Ну а потом все открылось.
- Ее отправили доучиваться в Швейцарию?
- Да. Она провела там четыре или пять лет. Сначала тоже в школе-пансионе, потом в университете. Как там его? - Он потряс головой. - Напрочь забыл! Но она училась на ветеринара, это точно. Ах да! В Берне. В Бернском университете.
- Значит, она знала французский?
- Нет, немецкий. Она говорила, там преподают по-немецки.
- Она закончила курс?
- Нет. Ей пришлось оттуда уйти, не знаю почему.
Карл кинул взгляд на Ассада. Тот делал записи в блокноте.
- А потом? Где она жила после?
- Вернулась домой. Некоторое время жила в Ордрупе у родителей, то есть у отца с мачехой. А потом переехала ко мне.
- Нам известно, что некоторое время она работала в зоомагазине. Немного странно для ветеринара из швейцарского университета.
- Но она же не доучилась.
- А ты на что жил?
- Я работал у отца в лесоторговой фирме. Все это есть в полицейском отчете, вы же знаете.
- Кажется, там еще говорилось, что в девяносто пятом году фирма перешла к тебе по наследству, а затем вскоре случился пожар. После этого ты числился безработным, так?
- Это полная чушь! - вскинулся Бьярне. Оказывается, он способен по-настоящему обижаться. Как говаривал старый коллега Карла Курт Йенсен, ныне просиживающий штаны в фолькетинге: "У нелюбимого дитяти много разных выражений лица". - Меня никогда не обвиняли в этом пожаре. Да и что бы я от этого выиграл? Предприятие не было застраховано.
"Вот тебе и раз!" - подумал Карл. Надо было выяснить это заранее.
Он помолчал, глядя на стены, которые слышали тысячи отговорок и лживых заверений. В этом помещении он бывал сотни раз.
- Какие у нее были отношения с родителями? Тебе это известно?
Бьярне Тёгерсен потянулся, заметно успокоившись. Когда речь шла не о нем, разговор становился чем-то вроде светской беседы и он чувствовал себя в безопасности.
- Черта с два! Ее старики - просто парочка сволочей. Отец, по-моему, вообще не бывал дома. А баба, на которой он женился, была вообще отпетая дрянь.
- В каком смысле?
- Ну, понимаешь, такая хищница, которая охотилась за богатым женихом. - Бьярне с удовольствием произнес эти слова, которые не были в ходу в его мире.
- Они не дружно жили?
- Да. Кимми рассказывала, они ругались так, что дым коромыслом.
- Где была Кимми, когда ты убивал тех двоих?
Неожиданный переход к этой теме поверг заключенного в оцепенение: его взгляд застыл на воротничке Карла. Если бы к телу Бьярне были прикреплены электроды, сейчас зашкалили бы все измерительные приборы.
Секунду он молчал, словно вообще не собирался отвечать, затем сказал:
- Она была вместе со всеми в летнем доме Флоринов. Почему ты спросил?
- Они ничего не заметили, когда ты вернулся? Ведь твоя одежда, наверное, была вся забрызгана кровью.
Карл тут же пожалел, что задал этот вопрос. Теперь допрос некоторое время будет идти на холостом ходу: Тёгерсен ответит, что сказал друзьям, будто спасал попавшую под машину собаку. Все это, черт побери, есть в отчете.
- А ей как, здорово понравилось, что ты весь в крови? - раздался вдруг из угла голос Ассада.
Бьярне Тёгерсен растерянно посмотрел на коротышку. Судя по выражению его лица, вопрос попал в самую точку. Кимми нравилась кровь - и неважно, откуда она взялась. Очень странно для человека, который собирался посвятить свою жизнь лечению зверюшек.
Карл коротко кивнул Ассаду, тем самым давая и Бьярне понять, что он себя выдал.
- Здорово понравилось? - повторил Тёгерсен, пытаясь сгладить впечатление. - Мне так не показалось.
- Но ведь она переехала к тебе, - подхватил Карл. - Это же было в девяносто пятом году, верно, Ассад?
Тот кивнул из угла.
- Ну да. В девяносто пятом, двадцать шестого сентября. Мы до этого некоторое время встречались. Симпатичная дамочка, - повторил Бьярне.
- Почему ты так точно запомнил дату? С тех пор прошло уже много лет.
- Ну а что с тех пор происходило в моей жизни? - Бьярне развел руками. - Для меня это осталось одним из последних событий на воле.
- Ах да, конечно. - Карл придал лицу любезное выражение, но тут же строго спросил: - Она забеременела от тебя?
Тёгерсен поднял взгляд на часы. Его бледное лицо порозовело, и было видно, что свидание показалось ему бесконечно долгим.
- Я не знаю.
Карл собрался было вспылить, но удержался: сейчас не время.
- Не знаешь? Это как? Неужели у нее были другие мужчины в то время, как вы жили вместе?
- Конечно же нет! - бросил Бьярне, резко отвернувшись.
- Так все же ты сделал ей ребенка?
- Она же от меня переехала, так? Откуда мне знать, с кем она потом спала?
- Выкидыш у нее случился приблизительно на девятнадцатой неделе. Тогда она все еще жила у тебя.
Тут Бьярне вскочил и развернул стул. В тюрьме все усваивают эти вызывающие манеры: пройтись небрежной походкой по коридору центрального здания, расслабленно помахивать руками, на спортплощадке держать болтающуюся на губе сигарету. И наконец, этот приемчик: выслушивать дальнейшие вопросы, сидя на повернутом стуле, облокотившись на спинку и широко расставив ноги. "Валяй, спрашивай, пока не посинеешь! - говорила эта поза. - Мне до лампочки, все равно ты от меня ничего не добьешься!"
- Да не все ли равно, кто это был? - спросил Бьярне. - Ребенок-то не родился.
Он точно знает, кто был несостоявшимся отцом!
- А потом она исчезла.
- Ну да. Сбежала из больницы. Вот дура-то.
- Такой поступок был в ее характере?
- Мне-то откуда знать? - Бьярне пожал плечами. - До этого же у нее выкидышей вроде не было.
- Ты ее искал? - вмешался Ассад.
Бьярне Тёгерсен кинул на него взгляд: не твое, дескать, дело.
- Искал? - повторил Карл.
- Мы ведь тогда уже не жили вместе. Нет, не искал.
- Почему вы разошлись?
- Ну не сложилось. Не получилось у нас.
- Она тебе изменяла?
Тёгерсен снова посмотрел на часы. Прошла всего лишь одна минута.
- Почему ты думаешь, что это она изменяла? - произнес он и принялся двигать головой, разминая шею.
Пять минут они обсуждали его отношения с Кимми, но не достигли заметных результатов: Бьярне был скользок как угорь.
Между тем Ассад постепенно подъезжал все ближе, при каждом вопросе немного сдвигая свой стул, пока не очутился около стола. Тёгерсена это явно нервировало.
- Как можно заметить, тебе очень повезло на фондовой бирже, - сказал Карл. - Согласно твоей налоговой декларации, ты теперь состоятельный человек.
Бьярне самодовольно напыжился: на эту тему он поговорил бы гораздо охотнее.
- Не жалуюсь.
- От кого ты получил первоначальный капитал?
- Посмотри в моей налоговой декларации.
- Я не ношу с собой твои налоговые декларации за последние двенадцать лет, так что, может быть, ты мне все-таки сам расскажешь?
- Деньги я занял.
- Отлично! Удачный ход, особенно учитывая то, что ты уже сидел за решеткой. Твои кредиторы и впрямь не боятся риска. Это кто-то из здешних наркобаронов?
- Я занял у Торстена Флорина.
"Бинго!" - воскликнул мысленно Карл. Было бы очень интересно взглянуть сейчас, какое лицо у Ассада, но вместо этого он смотрел на Бьярне Тёгерсена.
- Вот как! Вы так и остались друзьями, несмотря на то что ты стал убийцей и много лет скрывал эту тайну! Совершил мерзкое преступление, в котором в свое время подозревали и Торстена. Вот это действительно настоящий друг! Но может быть, он был у тебя в долгу за какую-то услугу?
Бьярне Тёгерсен понял, куда клонит Карл, и промолчал.
- Так ты знаешь толк в акциях? - Подкравшись незаметно, как змея, Ассад уже придвинулся к столу вплотную.
- Лучше, чем многие. - Тёгерсен пожал плечами.
- Накопил уже целых пятнадцать миллионов крон, - мечтательно произнес Ассад. - И капиталец продолжает расти. Может, посоветуешь, как это делается? Ты даешь советы?
- Как ты следишь за рынком, Бьярне? - вступил Карл. - У тебя же довольно ограниченные возможности для связи с миром?
- Я читаю газеты, посылаю и получаю письма.
- Так ты, наверное, знаешь стратегию "Купи и сохрани"? Или стратегию ТА-семь? Так, что ли? - спокойно спросил Ассад.
Карл медленно обернулся лицом к нему. Что это он - на пушку берет или как?
- Я держу нос по ветру и слежу за акциями KFX. - Тёгерсен быстро улыбнулся. - Тогда уж точно не потеряешь все сразу. У меня выдался удачный период.
- Знаешь что, Бьярне Тёгерсен? - заявил Ассад. - Поговорил бы ты с моим двоюродным братом. Он начал, имея пятьдесят тысяч крон, и вот уже три года прошло, а у него все те же пятьдесят тысяч. Ему было бы полезно с тобой пообщаться.
- Думаю, твоему двоюродному брату лучше бросить это дело, - раздраженно буркнул Бьярне и обернулся к Карлу. - Послушайте, разве мы не о Кимми собирались говорить? Какое отношение это имеет к моим биржевым сделкам?
- Ты прав, но позволь еще один вопрос для моего брата, - настойчиво продолжал Ассад. - Скажи, акции "Грундфос" считаются в KFX хорошими?
- Да, неплохими.
- Спасибо за справку. Я-то считал, что "Грундфос" вообще не котируются, но тебе лучше знать.
"Туше!" - мысленно воскликнул Карл. Ассад же, не скрываясь, ему подмигнул.
Нетрудно было представить, каково сейчас Бьярне Тёгерсену. Значит, эти деньги за него инвестирует Ульрик Дюббёль-Йенсен. Сам Бьярне Тёгерсен ни черта не смыслит в акциях, но когда он выйдет на свободу, ему будет на что жить. Ты мне, я тебе!
Больше им, в сущности, ничего и не требовалось знать.
- У нас есть фотография, которую мы хотели бы тебе показать, - сказал Карл и выложил перед Бьярни вчерашнюю добычу Ассада.
Фотографию Кимми обработали при помощи фотошопа, и она стала совершенно четкой.
Тёгерсен глядел на фотографию, а они - на него, ожидая, что он проявит какое-то любопытство. Всегда интересно посмотреть, как после стольких лет выглядит твоя давняя возлюбленная. Однако на такую сильную реакцию они никак не рассчитывали. Этот человек столько времени провел среди самых отпетых преступников Дании, среди потасовок, унижений, угроз, вымогательства, насилия всех видов; пройдя через все это, он выглядит на десять лет моложе своего возраста, однако сейчас побледнел как мертвец. Его взгляд заметался: он то отводил глаза, то снова возвращался к снимку, будто зритель на казни, который и не хочет смотреть, но против воли все равно смотрит. Бьярне переживал страшное внутреннее потрясение, и Карл отдал бы что угодно, чтобы понять суть происходящего.
- Что-то ты не рад ее видеть, а ведь она совсем неплохо сохранилась, - заметил Карл. - Как по-твоему?
- Даже удивительно. - Бьярне медленно кивнул и попытался выдавить улыбку, делая вид, что в нем говорит просто печаль. Но это было не так: его кадык ходил ходуном. - Откуда у вас ее фотография, если вы даже не знаете, где она находится?
Казалось бы, естественный вопрос, но руки у него ужасно тряслись, дыхание прерывалось, глаза блуждали.
Он испугался. Его реакцией на этот снимок была не радость и не печаль, а страх. При виде Кимми он перепугался до смерти.
- Тебя просили подняться к начальнику отдела убийств, - сказали Карлу, когда они с Ассадом проходили мимо будки дежурного у входа в полицейское управление. - Директор полиции тоже там.
Карл направился вверх по лестнице, на ходу подбирая доводы. Уж он сумеет за себя постоять. Кто же не знает директора полиции! Она ведь просто адвокат, продвигающийся к судейской должности!
- А-га-а-а… - протянула из-за барьера фру Сёренсен, и это едва ли было способно его подбодрить.
Карл не ответил.
- Хорошо, что ты пришел! - приветствовал его начальник отдела убийств и пригласил сесть. - Мы как раз тут обсуждали эту историю. Дело выглядит неважно.
Карл нахмурился и кивнул директору полиции, которая в компании Ларса Бьёрна пила чай. Неплохо они тут устроились.
- Ты сам знаешь, о чем я, - добавил Маркус Якобсен. - Удивляюсь, что ты мне об этом не сказал при нашей утренней встрече.
- О чем ты, я не знаю. О моем расследовании двойного убийства в Рёрвиге? Но при моем назначении было оговорено, что я сам буду выбирать себе дела. Так может, позволишь мне самому этим заниматься?
- Черт возьми, Карл! Будь мужчиной и перестань увиливать! - Ларс Бьёрн приосанился и расправил узкие плечи, стараясь выглядеть посолиднее рядом с импозантной фигурой директрисы. - Мы говорим о Финне Ольбеке, владельце частного агентства "Детекто", которого ты вчера избил на Гаммель Конгевей. Тут у нас заявление его адвоката с изложением обстоятельств дела, можешь сам почитать.
Избил? Заявление? Карл схватил бумаги и пробежал глазами первую страницу. Что они там затеяли? Черным по белому было сказано, что Карл напал на Ольбека с кулаками. И они тут верят в эту чушь?
На документе стояла надпись "Сёлунд и Вирклунд". Надо же - бандиты столь высокого полета поддерживают вранье этой мелкой рыбешки!
Время встречи на остановке было указано правильное, диалог тоже передан более или менее верно, только хлопок ладонью по спине превратился в жестокие удары кулаком по лицу и хватание за одежду. Приложены снимки повреждений. Вид у Ольбека на этих снимках был и впрямь неважный.
- Эту отбивную заказали Прам, Дюббёль-Йенсен и Флорин! - возмутился Карл. - Говорю вам, они заставили его изобразить избиение, чтобы меня отстранили от дела.
- Твое право так думать, Мёрк, но мы тем не менее должны на это отреагировать. Ты знаешь порядок и что положено делать, если поступает жалоба на насильственные действия со стороны полиции. - Директор посмотрела на него своим особенным взглядом, который немало помог ей подняться в те сферы, откуда действительно можно было на многое смотреть свысока. Этот взгляд на какое-то время нейтрализовал даже Карла. - Мы не хотим отстранять тебя. Ведь ты раньше как будто никого не избивал? Однако весной ты пережил печальное событие, которое не могло не сказаться на твоей психике. Возможно, эта травма сильнее, чем тебе кажется. Не думай, что мы этого не понимаем.
Карл многозначительно улыбнулся: она сказала "раньше ты никого не избивал". Хорошо, что она так думает.
Начальник отдела убийств посмотрел на него задумчивым взглядом:
- Теперь, конечно, начнется расследование. И пока оно идет, у тебя будет время пройти интенсивный курс психотерапии, чтобы разобраться в том, что ты пережил за последние полгода. Тебе будет разрешено исполнять только чисто административные функции. Можешь приходить и уходить, как обычно, но мы обязаны, о чем я искренне сожалею, потребовать, чтобы ты сдал свой жетон и пистолет.
Маркус протянул руку. Это означает полное отстранение!
- Пистолет найдешь в оружейной комнате, - сказал Карл, отдавая жетон.
Как будто это его остановит! Пора бы им уже это знать. Но может быть, этого они и хотели - чтобы он наломал дров, попался на служебном проступке. Неужели они ищут предлог избавиться от него совсем?
- С адвокатом Вирклундом мы знакомы, и я передам ему, что ты больше не работаешь над этим делом, - сказала директриса. - Это должно его удовлетворить. Он хорошо знает своего клиента, вполне способного на провокацию, и никто не заинтересован, чтобы это дело дошло до суда. Одновременно это решает еще одну проблему: ты ведь не любишь, когда тебе приказывают, верно? - Она наставила на Карла указательный палец. - Но на этот раз придется подчиниться. И заодно хочу тебе сказать, Мёрк, что я не потерплю больше нарушений субординации. Надеюсь, ты меня понял. Дело закрыто, вынесен приговор суда, до твоего сведения доведено наше пожелание, чтобы ты занялся чем-то другим. Сколько раз тебе нужно повторять, чтобы ты услышал?
Она кивнула и на секунду отвернулась к окну. Карл ненавидел такие вот заявления. И он бы вовсе не возражал, если бы эти трое сейчас встали и выскочили за окно.
- А можно ли поинтересоваться, почему это дело непременно потребовалось затормозить? - спросил Карл. - От кого исходит эта директива? От политиков? И на каких основаниях? Насколько я знаю, у нас в стране все равны перед законом, в том числе и те, кого мы подозреваем. Или я что-то не так понял?
Все трое посмотрели на него строго, как судьи инквизиции.
В следующий раз они, наверное, бросят его в море, чтобы посмотреть, всплывет он или нет. А если всплывет, то, значит, он антихрист.
- Карл, никогда не догадаешься, что у меня для тебя есть! - восторженно объявила Роза.
Карл оглядел коридор: хваленые столы пребывали все в том же полусобранном состоянии.
- Надеюсь, заявление по собственному желанию, - произнес он сухо и уселся в свое кресло.
Она захлопала накрашенными ресницами, будто они вдруг стали тяжелее.
- У меня два стула для твоего кабинета.
Карл бросил взгляд на другую сторону стола: каким образом на оставшихся десяти квадратных сантиметрах она собирается разместить даже не один, а два стула?
- С этим пока подождем, - сказал он. - А еще что?
- А еще у меня две фотографии - одна из "Госсипа", другая из "Ее жизни", - сообщила Роза тем же тоном, но бросила ему на стол копии вырезок более резким движением, чем это принято делать.
Карл взглянул на них без всякого интереса. Какое они имеют теперь к нему отношение, раз дело у него отобрали? Следовало бы попросить ее убрать все эту ерунду подальше, а затем пойти и отыскать какого-нибудь доброго человека, который наконец собрал бы эти чертовы столы.
Затем Карл взял со стола копии.