- Ой, ну, Кимми же! Как я тебе сразу тут вспомню! Я ни о чем не могу думать, кроме дури!
- Ну а потом? Когда получишь свою дозу, тогда ты еще что-нибудь про меня вспомнишь? - улыбнулась Кимми.
- Да, тогда, наверное, вспомню.
- Вспомнишь, где я бываю и где ты меня видела? И как я выгляжу? Куда хожу за покупками? В какое время передвигаюсь по городу? Что я терпеть не могу пиво? Что разглядываю витрины на Стрёгете? Что я все время нахожусь в городе? Такие вещи?
Тина, казалось, была рада, что ей подсказали:
- Да, Кимми. Всякое такое. Вот этого я никому не скажу.
По улице Кимми шла с большой осторожностью. На Истедгаде полно всяких проходов и закоулков, здесь никогда нельзя быть уверенной, что, пока ты идешь, в десяти метрах кто-нибудь не наблюдает за тобой.
Теперь она знает, на что они способны. Вероятно, сейчас по ее следу пущено много ищеек.
Поэтому ей придется все начинать с нуля. Она снова оказалась в положении, когда все старые пути для нее были отрезаны и нужно искать новые.
Сколько раз уже в ее жизни наступали необратимые перемены, заставляя начинать все заново?
"Не поймаете вы меня!" - подумала Кимми и подозвала такси.
- Высади меня на углу Даннеброгсгаде.
- Что за шутки? - Смуглая рука таксиста, лежавшая на спинке пассажирского сиденья, потянулась к ручке задней дверцы. - Можешь вылезать, - сказал он, открывая дверцу. - Ты думаешь, я повезу тебя триста метров?
- Вот тебе двести крон. Счетчик можешь не включать.
Это подействовало.
Она выскочила на углу Даннеброгсгаде и мгновенно перебежала на Летландсгаде. На первый взгляд здесь никто за ней не следил. Затем она через проходной двор вышла на Литауэнспладс, а затем вдоль стены вернулась на Истедгаде, очутившись прямо напротив овощного магазина.
- Несколько быстрых шагов, и я уже там, - сказала она себе.
- А, это ты! Решила снова заглянуть? - поприветствовал ее хозяин лавки.
- Махмуд тут, в заднем помещении? - спросила Кимми.
Махмуд с братом сидели за занавеской, включив какой-то арабский канал. Всегда один и тот же, с привычной скучной картинкой.
- Ну что? - спросил Магомет, тот из братьев, что меньше ростом. - Уже взорвала гранаты? А пистолет правда был хорош?
- Не знаю, я его отдала. Мне понадобится новый. На этот раз с глушителем. А еще мне надо парочку доз хорошего героина. То есть по-настоящему хорошего, ты меня понял?
- Прямо сейчас? Ты, дамочка, не в своем уме. Думаешь, только пришла, и тебе сразу все подадут на блюдечке! С глушителем? Да ты сама-то понимаешь, что ты говоришь?
Она вытащила из кармана пачку денег - здесь было больше двадцати тысяч.
- Я жду тебя там, в лавке. И больше ты меня никогда не увидишь. Договорились?
Через минуту телевизор был уже выключен, и оба мужчины ушли.
В лавке ей дали стул и предложили на выбор холодного чаю или колы, но она отказалась.
Через полчаса появился парень, очевидно, какой-то родственник. Он явно не желал рисковать.
- Заходи сюда, тогда поговорим! - велел он.
- Я уже дала не меньше двадцати тысяч. Ты принес товар?
- Минуточку, - сказал он. - Я тебя не знаю, так что подними руки.
Она сделала, как было велено, и глядела ему прямо в глаза, пока он ощупывал ее. Начав снизу, он провел ладонью по внутренней стороне бедра и немного придержал руку, дойдя до паха. Потом он опытным движением ощупал ей живот, провел ладонью по спине, снова пошарил по животу, поднялся к груди, проверяя каждую складочку тела, снова скользнул по бокам к спине и вверх по шее до самых волос. Затем он ослабил хватку и еще раз проверил карманы и одежду. Закончив, немного задержал руки у нее на груди.
- Меня зовут Халид, - сказал он. - Ты в порядке, на тебе нет микрофонов. И у тебя чертовски красивое тело.
Первым, кто заметил скрытый в Кимми потенциал и сказал ей, что у нее чертовски красивое тело, был Кристиан Вольф. Это было до нападения в кустах возле школы, до того, как она соблазнила классного старосту, до скандала с учителем и исключения из школы. Он немного прощупал ее в прямом и переносном смысле и убедился, что у Кимми были особые задатки. При нормальном течении жизни они превратились бы в неподдельные чувства, но могли обернуться и эффективными взрывами сексуальной энергии.
Ему стоило только погладить ее шейку и заявить, что сходит по ней с ума, как в награду он получил поцелуи взасос и все, о чем только может мечтать шестнадцати-семнадцатилетний мальчишка.
И тогда Кристиан понял, что если хочешь секса с Кимми, ее не надо спрашивать. Надо просто ее завести.
Этим приемом вслед за ним вскоре воспользовались Торстен, Бьярне и Дитлев. Один только Ульрик не понял подсказки. Вежливый и воспитанный, он всерьез полагал, что, добиваясь милостей девушки, за ней сначала нужно ухаживать, поэтому так их и не добился.
Все это Кимми знала и понимала. Знала она и то, как бесится Кристиан от ревности, когда она начала кокетничать с ребятами, не входившими в их кружок.
Некоторые девчонки говорили, что он за ней шпионит.
Вот уж чему она совсем не удивлялась.
Когда учитель и староста исчезли со сцены, а Кимми очутилась одна в своей квартире в Нэстведе, вся пятерка стала проводить у нее выходные. Все шло по накатанному: видеофильмы со сценами насилия, дурь, разговоры о нападениях. И когда наступали каникулы и всем полагалось отправляться по домам к родителям, они усаживались в ее светло-красную "мазду" и ехали куда глаза глядят. Очутившись в каком-нибудь парке или в лесу, они надевали перчатки и маски и брали первого встречного, кто попадется на дороге. Возраст и пол не играли роли.
Если это был мужчина, который с виду мог за себя постоять, Кимми снимала маску и выходила вперед в расстегнутом пальто и рубашке, обхватив свои груди руками в перчатках. Кто же не остановится от такого ошеломительного зрелища!
После они на глазок определяли, кто будет держать язык за зубами, а кому надо навсегда заткнуть рот.
Тина посмотрела на Кимми таким взглядом, словно та спасла ей жизнь.
- Он хорошего качества? - Закурив сигарету, она ткнула в порошок палец, потом попробовала на язык и взглянула на пакетик. - Качественный. Три грамма, да?
Кимми кивнула.
- Скажи сперва, зачем меня искала полиция?
- Да так, ничего особенного. Интересовались насчет твоей семьи. Совсем не то, что у тех, других. Это точно, Кимми!
- Насчет семьи? В каком смысле?
- Что-то насчет того, что твой отец вроде бы заболел, а ты не захочешь с ним общаться, если узнаешь, что они тебя искали. Мне очень жаль, Кимми, что ты от меня услышала такую новость.
Тина попыталась прикоснуться к ее плечу, но не сумела.
- Мой отец? - От одного этого слова у Кимми появилось такое чувство, будто она проглотила какую-то отраву. - Разве он еще жив? По-моему, нет. Но если помрет, я только обрадуюсь.
Если бы перед ней сейчас снова очутился тот жирный тип из подъезда, она бы так и пнула его в ребра - разок за папеньку, разок за себя.
- Полицейский сказал, чтобы я тебе не говорила, а я вот сказала. Ты извини, Кимми!
Тина бросила алчный взгляд на пакетик.
- Как, ты сказала, звали полицейского?
- Я уж не помню, да и не все ли равно? Разве я тебе не написала это в записке?
- А откуда ты узнала, что он полицейский?
- Я видела его жетон, попросила показать.
Голоса, звучавшие в голове Кимми, уже нашептывали ей, что все это значит. Скоро она вообще перестанет слышать что-либо, кроме этих голосов. Полицейского послали за ней, потому что заболел ее отец? Да не могло такого быть! Подумаешь, полицейский жетон! Трудно ли Флорину и компании достать такую штуку?
- Кимми, как тебе удалось раздобыть три грамма за тысячу крон? Может, он не очень чистый? Да нет же, конечно, чистый. Вот я дура!
Тина взглянула на Кимми с умоляющей улыбкой - глаза полузакрыты, кожа прозрачная, и вся трясется.
Поглядев на нее, Кимми тоже улыбнулась и отдала ей шоколадное молоко, картофельные чипсы, банки пива, пакетик с героином, бутылку воды и шприц.
Дальше она уж как-нибудь управится и сама.
Дождавшись сумерек, Кимми бегом одолела расстояние до железной калитки. Она уже решила, что должна сделать, и это приводило ее в страшное волнение.
Следующие несколько минут она потратила на то, чтобы достать из тайников в стене деньги и кредитные карточки, выложила на кровать две гранаты, одну засунула в сумку.
Затем она побросала в чемодан какие-то вещи, сняла с двери и стен плакаты и уложила их сверху. Под конец вытащила из-под кровати ящичек и открыла.
Тряпичный сверточек совсем побурел и почти ничего не весил. Она схватила бутылку виски, поднесла ко рту и выпила до дна. На этот раз голоса никуда не исчезли.
- Да, да, я сейчас, быстро! - сказала Кимми и, осторожно уложив сверточек на вещи в чемодане, прикрыла его одеялом. Ласково погладив его, она защелкнула замок.
Чемодан она оттащила подальше от дома на улицу. Теперь все готово.
Вернувшись, Кимми с порога внимательно оглядела комнату, чтобы навсегда запечатлеть в памяти столь долго ей служивший приют.
- Благодарю, - произнесла она и, пятясь, вышла вон.
Потом сорвала чеку с гранаты и швырнула ее в дверь, туда, где на кровати лежала вторая.
Когда дом взлетел на воздух, она была уже за калиткой.
Если бы она хоть чуть-чуть замешкалась, то летящие во все стороны обломки каменной кладки стали бы ее последним впечатлением в жизни.
25
Грохот взрыва долетел до кабинета начальника отдела убийств в виде глухого удара, от которого задрожали окна.
Карл и Маркус переглянулись. Это явно была не новогодняя шутиха.
- Вот черт! - сказал Маркус. - Надеюсь, никого не убило.
Это был добрый человек, способный сочувствовать другим. Но сейчас его, вероятно, заботила не столько мысль о возможных жертвах, сколько численность личного состава.
Он снова обернулся к Карлу:
- Смотри не пытайся больше повторить со мной свой вчерашний номер! Я все понимаю, но чтобы в следующий раз ты сначала пришел ко мне и я не сидел потом, как дурак. Ясно?
Карл кивнул: вполне справедливое требование. Затем он рассказал о причинах, по которым Ларс Бьёрн мог быть лично заинтересован в приостановке расследования.
- Так что надо бы сейчас вызвать Ларса Бьёрна.
Маркус Якобсен только вздохнул.
То ли Ларс Бьёрн понял, что игра проиграна, то ли надеялся еще выкрутиться, но он впервые пришел без привычного галстука.
Маркус Якобсен с ходу взял быка за рога:
- Я только что узнал, Ларс, что распоряжения Министерства юстиции и директора полиции по поводу этого дела шли через тебя. Будь любезен, объясни мне, что и как там было, прежде чем мы начнем делать выводы!
Бьёрн помолчал, потирая подбородок. Профессиональный военный по образованию. Безупречный послужной список в полиции. Подходящий возраст. Посещение занятий в Копенгагенском университете в свободное время - разумеется, по юриспруденции. Хороший администратор. Огромный круг контактов, вдобавок изрядный опыт работы в полиции. И вдруг такой ничем не оправданный дикий поступок, как политические интриги на работе! Как он дошел до того, чтобы нанести коллегам удар в спину, тормозить расследование, к которому сам, по сути дела, вообще не имел отношения? И ради чего? Из чувства солидарности к частной школе, которую окончил десятки лет тому назад? Ради старой дружбы? Ну что он, черт возьми, может сказать? Одно неверное слово, и с его карьерой будет покончено. Это понимали все трое.
- Я хотел предотвратить фиаско, которое дорого обошлось бы нам с точки зрения затраченных ресурсов, - произнес Бьёрн и тотчас же пожалел о сказанном.
- Если у тебя не найдется более убедительного оправдания, то дело твое плохо. Ты это понимаешь?
Карл видел, как тяжело шефу было это выговорить. Как ни неприятен был заместитель начальника Карлу, он знал, что Маркус и Бьёрн превосходно сработались.
Бьёрн вздохнул:
- Вы, конечно же, заметили, что на мне сегодня другой галстук?
Они кивнули.
- В свое время я учился в этой школе.
По лицам собеседников Бьёрн понял, что это им и без того уже известно.
- И так уже было много неприятных разговоров в связи с изнасилованием, случившимся там пару лет назад. Поэтому раскапывание того старого дела принесло бы школе лишние неприятности.
Но и это они уже знали.
- К тому же старший брат Дитлева Прама был моим одноклассником. Сейчас он член правления общества друзей этой школы.
А этого Карл, к стыду своему, не знал.
- А его жена - сестра заведующего одной из секций Министерства юстиции. Этот заведующий секцией оказал директору полиции неоценимую помощь в деле проведения реформы.
"История прямо как в романах Мортена Корка! - подумал Карл. - Еще немного, и выяснится, что все они - незаконные дети помещика с острова Фюн".
- На меня давили с двух сторон. Ведь общество бывших учеников частной школы - это своего рода братство, и я, конечно, поступил неправильно. Но я думал, что заведующий секцией действует по указанию министра юстиции, и в какой-то степени я был не так уж не прав. Она действительно не хотела извлекать на свет это дело. Связанные с ним лица были не какие-то там безвестные людишки, и против них тогда даже не выдвигалось никаких обвинений. А к тому же по делу уже вынесено решение суда и виновный почти отсидел срок. По моим ощущениям, все хотели избежать пересмотра дела с целью поисков возможной судебной ошибки. Я сам не знаю, как сделал такое упущение, что не переговорил сначала с министром, но во время нашего вчерашнего завтрака все указывало на то, что она вообще ничего не знает о новом расследовании. Так что, как это ни печально, она здесь вообще ни при чем. Теперь я это понял.
Маркус Якобсен кивнул. Теперь он был готов выполнить неприятную часть работы:
- Ни о чем из этого ты, Ларс, меня не проинформировал. Ты только сказал, что директор полиции дала указание, чтобы отдел "Q" прекратил расследование. Но, как я теперь понимаю, ты же, скорее всего, и посоветовал директору дать нам такое распоряжение, после того как сам сообщил ей ложную информацию. Что ты вообще ей сказал? Что никакого дела нет и не было? Что Карл Мёрк копается в нем ради собственного удовольствия?
- Я ходил к ней с заведующим секцией Министерства юстиции. Это он ее информировал.
- А что, он тоже бывший ученик той школы?
Ларс Бьёрн горестно кивнул.
- На самом деле инициатива может исходить от Прама и других членов группы. Неужели ты, Ларс, не понимаешь, что все это началось с их подачи? По их инициативе брат Дитлева Прама обратился к тебе с просьбой, а заведующий секцией пытался прекратить расследование.
- Да, я отдаю себе в этом отчет.
Начальник отдела убийств кинул на стол шариковую ручку. Он был не на шутку сердит:
- С этой минуты ты отстранен от работы. Изволь написать объяснительную, которую я смогу положить на стол министру. Не забудь указать в ней фамилию заведующего секцией.
Никогда еще Ларс Бьёрн не имел такого жалкого вида. Карл даже пожалел бы его, если бы не считал редкостным пакостником.
- Маркус, я хочу внести предложение, - вмешался он.
В глазах Ларса Бьёрна вспыхнула едва заметная искра. Между ними давно сложилось взаимопонимание на основе старой доброй вражды.
- Давай не будем никого отстранять. Нам же нужна рабочая сила, правда? Если мы раздуем это происшествие, вокруг него подымут шумиху. Пресса там, крик, шум. Ты добьешься, что у тебя под окнами будут толпиться орущие журналисты. А главное, те, за кем мы следим, насторожатся. Вот это уж совсем лишнее.
Бьёрн только молча кивал, чучело несчастное!
- Я хочу, чтобы Бьёрн работал со мной над этим делом. Надо организовать работу в ближайшие несколько дней - поиск материалов, слежку, всякое такое, что требует беготни. У нас появилась зацепка, а самим не справиться. Остается сделать небольшое усилие, и, возможно, мы раскроем еще несколько убийств. - Карл постучал пальцем по списку нападений, составленному Йоханом Якобсеном. - Я практически уверен.
При взрыве здания возле железнодорожного полотна никто не пострадал, но "Новости" ТВ-2 и их вертолеты слетелись к месту происшествия, словно там во всю мощь бушевали семнадцать террористических группировок.
Диктор новостной программы был в полной экзальтации, но ничем этого не выдавал: лучшая новость всегда та, которая подается с серьезным и озабоченным выражением. В первую очередь это относится к сенсациям, и потому работники полицейского управления в очередной раз вынуждены были отбиваться от журналистов.
Карл следил за происходящим по телевизору в своем кабинете. Повезло, что это не имеет к нему отношения!
- Ларс Бьёрн задействовал отдел розыска копенгагенской полиции. - В кабинет заглянула Роза. - Я переслала им портрет Кимми, а Ассад добавил к этому свои впечатления от встречи на Центральном вокзале. Тину Карлсен они тоже разыскивают. Она очутилась в самом центре урагана.
- Каким образом?
- Так ведь розыскной отдел находится на Скельбекгаде. Разве не там обыкновенно бродит Тина Карлсен?
Карл кивнул и снова вернулся к чтению своих записей и указаний.
Список задач казался нескончаемым. Тут важно было правильно расставить приоритеты.
- Вот твои задания, Роза. Выполняй в том порядке, как записано.
Взяв список, она прочитала вслух:
- Один: найди полицейских, которые участвовали в расследовании рёрвигского убийства в восемьдесят седьмом году. Свяжись с хольбекским отделением полиции и разъездной группой на Артиллеривей. Два: найди одноклассников участников группы. Получи описание их поведения от очевидцев. Три: снова съезди в больницу в Биспебьерг. Найди там врача или сестру, работавших в то время, когда Кимми лежала в гинекологическом отделении. Четыре: детали, касающиеся смерти Кристиана Вольфа. Сделать сегодня. Заранее благодарю.
Карл думал, что последнее добавление произведет успокоительное и примиряющее впечатление. Однако он ошибался.
- Это же черт знает что! Оказывается, мне надо было прийти на работу не в половине шестого, а прямо к четырем утра! - закричала Роза. - Ты что, совсем с ума сошел? Разве ты сам не разрешил нам сегодня уйти на час раньше?
- Так это когда было!
- Ну так и что? - Она выразительно развела руками.
- А то, что сейчас уже все изменилось. У тебя есть какие-то дела на выходные?
- Чего?!
- Роза, сейчас тебе наконец представилась возможность показать, из какого ты сделана теста, и получить представление о настоящей розыскной работе. И не забудь, что потом будут отгулы.
Роза только фыркнула. Отпускать шуточки она и сама была мастерица.
На пороге показался Ассад, и в это время ожил телефон. Звонил начальник отдела убийств.
- Ты говорил, что снял для меня четырех человек из аэропорта! - возмущенно начал Карл. - А теперь хочешь сказать, что тебе их не дали?
Начальник отдела убийств подтвердил это предположение.