4
В конце рабочего дня в убойный отдел Двенадцатого отделения милиции поступил вызов. Капитан Ларин и старший лейтенант Дукалис выехали на улицу Репина. Вскоре туда подъехал и эксперт-криминалист Александр Калинин, а также бригада "скорой помощи". Посреди комнаты на полу лежала мертвая женщина лет сорока. Рядом с трупом валялась окровавленная статуэтка Будды. Глаза женщины были широко открыты, на голове в области затылка была рана, от которой на полу образовалась лужа крови.
Дочь Тамары Васильевой Лена в три часа вернулась из школы и увидела свою мать мертвой. Она тут же позвонила в милицию. Сейчас, спустя пару часов, Лена сидела на кухне. Первое потрясение от увиденного прошло. Уже был составлен протокол, а труп Васильевой санитары увезли в морг.
Отношения Лены с матерью не были безоблачными. Постоянное отсутствие денег раздражало ее. Лене, быстро взрослеющему подростку, нужны были деньги. Вчера из-за двери она слышала разговор матери с двумя гостями. Ее взбесило то, что мать отказалась продавать картины. Когда Мокеев и Старов ушли, она попыталась переубедить мать, чтобы та продала картины. Лена говорила, что второго такого случая не представится. Спор перерос в ссору. Несмотря ни на что, Лене не удалось доказать матери свою правоту, и она ушла в свою комнату, хлопнув дверью.
Утром, не сказав ни слова, Лена направилась в школу, а когда вернулась, застала мать, лежащей на полу гостиной в луже крови. Девочка была потрясена. Больше всего ее угнетало то, что последний разговор с матерью закончился ссорой. Когда приехал Ларин, Лена рассказала ему о визитерах из какого-то журнала, приходивших накануне.
Капитан Ларин видел состояние Лены, поэтому, разговаривая с ней на кухне, старался быть как можно деликатнее.
- Леночка, вы бы не могли поподробнее вспомнить, что говорила мама о вчерашних журналистах? - спросил Ларин.
- Она была взволнована. Впервые за столько лет кто-то решил написать о папе.
- Мама не говорила, какой журнал они представляли?
- Говорила, но я не помню. Она сказала, что ей предложили продать все папины картины, но она отказалась. Из-за этого мы даже поссорились. Лишние деньги нам бы сейчас не помешали!..
- Мама всегда бывала днем дома?
- Нет, обычно она днем работала. Почему сегодня мама оказалась дома, я не знаю.
Ларин задумался. Целью ограбления квартиры явно являлись картины Васильева. Наверняка убийство не входило в планы грабителей... Лишь на следующий день капитан узнает, что в день смерти Тамара Васильева на несколько часов раньше обычного ушла с работы.
- Скажите,- продолжил Ларин, обращаясь к Лене,- вы никогда не задумывались, что случилось с вашим отцом два года назад? Почему он пропал?
- Он утонул,- ответила Лена,- хотя мама была уверена, что папа жив. Они оба были слегка не в себе. Постоянно твердили о каких-то невидимых нитях и остальных связях. Два сумасшедших в доме - это слишком. Может быть, он потому и ушел от нас.
- А где жил ваш отец после того, как расстался с мамой? - спросил Ларин.
- Он поселился в мастерской художника Игоря Шаповалова.
- Вы знаете его адрес?
- У мамы в записной книжке должен быть телефон.
- Хорошо,- сказал Ларин,- покажите мне его. И заодно посмотрите, пожалуйста, еще раз, не пропало ли что-нибудь кроме папиных картин.
Лена встала и вместе с Лариным прошла в комнату. Повторный осмотр квартиры подтвердил, что кроме картин Васильева преступники не забрали ничего.
Ларин взял у Лены телефон художника Шаповалова и на следующий день позвонил ему. Капитан договорился о встрече прямо в мастерской.
- Я буду весь день работать,- сказал в трубку Шаповалов,- заходите, когда хотите.
Мастерская Шаповалова располагалась на последнем этаже громоздкого серого дома на одной из линий Васильевского острова. Ларин поднялся по сырой темной лестнице и нашел обшарпанную деревянную дверь. Не обнаружив звонка, Ларин постучал.
- Открыто! - услышал он скрипучий голос, уже знакомый ему по телефонному разговору.
Ларин потянул на себя дверь и вошел внутрь. Он не сразу увидел хозяина. Помещение мастерской было загромождено самыми разными вещами. В углу стояли стол, три стула и диван. Рядом - газовая плита, на которой кипел чайник. У стены - шкаф с посудой, книгами, папками и старыми газетами. Посреди комнаты стоял мольберт. Потолки были высокими, около трех с половиной метров. В другом углу был оборудован второй этаж, куда вела деревянная лестница. Что там находилось, Ларин не видел, так как антресоли были занавешены одеялом. В тот момент, когда капитан вошел в мастерскую, край одеяла распахнулся, и на деревянной лестнице появился человек лет шестидесяти. Седые волосы и борода его были неаккуратно коротко подстрижены. Движения были спокойными и усталыми. Одет художник был по-домашнему, плечи покрывал плед. На руках виднелись следы краски. Заметив Ларина, он стал спускаться к нему по деревянной лестнице.
- Здравствуйте,- сказал Ларин,- вы Игорь Шаповалов?
- Здорово,- выдохнул Шаповалов.
- Меня зовут Андрей Ларин, я из Уголовного розыска, звонил вам сегодня утром,- представился капитан.
- Проходите, гостем будете,- равнодушно сказал Шаповалов, направляясь к плите.- Чаю хотите?
- Нет, спасибо,- отказался от угощения Ларин.
Он внимательно рассмотрел мастерскую, особенно картины, которыми были увешаны стены. Судя по подписям, стоявшим в углу каждой работы, автором их был Шаповалов. Это были абстрактные картины. Линии, кубы, шары, спирали причудливо перемешивались на полотнах, создавая с одной стороны чувство хаоса, но с другой - ощущение странной гармонии.
Шаповалов налил себе чай в жестяную кружку и, не обращая внимания на Ларина, подошел к мольберту. На мольберте стояла неоконченная картина, похожая на те, что висели на стенах. Отхлебывая чай, Шаповалов принялся за работу. Наблюдая за ним, Ларин рассказал Шаповалову о том, что вчера случилось в квартире Васильева. Ему интересна была реакция Шаповалова, но никакой реакции не последовало. Казалось, Шаповалов был погружен в свои мысли, и присутствие Ларина его ничуть не беспокоило. Однако это было не так. Когда Ларин закончил, художник еще пару минут стоял у мольберта, затем вытер кисть тряпкой, положил ее и закурил.
- Ужасная история,- сказал он,- ума не приложу, как это могло случиться.
- Лена, дочь Васильева, сказала мне, что последние два года жизни ее отец жил у вас в мастерской.
- Да, он жил здесь,- кивнул Шаповалов.- Спал на этом самом диване.
Ларин посмотрел на старый диван, местами проеденный молью.
- Скажите,- сказал он,- у вас есть какие-нибудь предположения, куда он мог пропасть?
Шаповалов задумался.
- Володя часто исчезал,- сказал он,- то на неделю, то на месяц. Когда исчез последний раз, я думал, что в конце концов появится. Но вот уже два года, как его нет.
- А вы не думали, что с ним могло случиться?
- Все, что угодно. Выпил и замерз где-нибудь. Говорили еще, что он утонул.
- Кто говорил?
- Честно говоря, не помню
Шаповалов затушил папиросу и вновь подошел к мольберту.
- Никто не пытался его найти? - спросил Ларин.
- Я - нет,- ответил Шаповалов.- И думаю, никто не пытался.
- Скажите, не осталось у вас каких-нибудь работ Васильева?
- Вы знаете, забавное совпадение,- усмехнулся Шаповалов.- Позавчера их у меня купили.
- А как вам представились покупатели?
- Из галереи "Пальмира". Я, правда, про такую не слышал. Но они сказали, только что открылась.
- Визиток своих, конечно, не оставили?
- Нет, но обещали позвонить.
Ларин задумался.
- Вы бы не могли помочь нам составить их фоторобот? - обратился он к Шаповалову.
Тут пожилой художник рассмеялся. Пожалуй, это было первое открытое проявление его эмоций.
- Фоторобот! - прокряхтел он сквозь смех.- Зачем? Я вам их нарисую.
Ларин с сомнением посмотрел на Шаповалова. Затем он перевел взгляд на картину на мольберте. Шаповалов понял сомнения Ларина. Все его картины в мастерской были абстрактными.
- Не волнуйтесь,- сказал он Ларину,- я могу писать и в реалистической манере.
С этими словами он вновь отложил кисть, подошел к шкафу и вынул из него два чистых листа бумаги. Затем художник взял карандаш и начал рисовать портреты Мокеева и Старова. Ларин с интересом наблюдал за движением руки с карандашом. Минут через десять оба портрета были готовы. Как и обещал Шаповалов, они выглядели вполне реалистично. Художник протянул рисунки Ларину. Капитан внимательно рассмотрел их, затем аккуратно свернул в трубочку и упаковал в газету.
- Скажите,- сказал Ларин,- у кого в городе еще могли остаться картины Васильева?
- Я знаю, что он отдавал их на комиссию Вите Белому,- подумав, ответил Шаповалов,- он торгует на Невском у римско-католической.
- Как его найти?
- Спросите на месте, там его все знают.
- А что-нибудь из вещей Васильева у вас осталось?
Шаповалов задумался. Затем повернулся и показал на большой деревянный крест, висящий на стене.
- Только этот крест,- сказал художник.- За полгода до исчезновения Володя привез его из Печорского монастыря.
Ларин подошел к кресту и внимательно рассмотрел его. Это была вещь тонкой ручной работы, сделанная пятьдесят-сто лет назад.
- Спасибо,- сказал Ларин.- Если еще что-нибудь вспомните, позвоните, пожалуйста.
Он протянул Шаповалову визитку.
- Не за что,- Шаповалов взял визитку Ларина, бросил ее на стол и вновь направился к мольберту.
5
В тот же день капитан Ларин пришел на Невский проспект к римско-католической церкви. До этого он успел заехать в "контору", где отсканировал портреты, нарисованные Шаповаловым. У римско-католической, как всегда, толкались продавцы картин, покупатели и просто зеваки. Оперативник подошел к одному из торговцев, стоящему возле своего стенда.
- Вы не подскажете, как мне найти Виктора Белого? - спросил у него Ларин.
Продавец оглянулся по сторонам.
- Вон он,- сказал продавец, показывая рукой в сторону одного из стендов,- черная шапочка мелькает.
Поблагодарив продавца, Ларин подошел к Белому. Тот курил, переминаясь с ноги на ногу возле своего стенда.
- Здравствуйте,- сказал Ларин.- Вы - Виктор Белый?
- Да. Чем обязан?
Ларин вынул из кармана удостоверение.
- Капитан Ларин, Уголовный розыск,- представился он.
Порывшись в сумке, Белый достал лицензию и протянул ее Ларину.
- У меня на прошлой неделе уже проверяли документы,- отрапортовал он.
- Нет,- сказал Ларин,- я не по этому вопросу.
- А по какому?
- Игорь Шаповалов сказал нам, что вы брали на продажу картины Владимира Васильева.
- Да. Он давал мне свои картины. Кстати, позавчера на них впервые нашлись покупатели.
Ларин развернул портреты Мокеева и Старова, нарисованные Шаповаловым, и протянул их Белому.
- Случайно не эти двое? - спросил он.
Белый внимательно рассмотрел рисунки.
- Да, это они,- сказал продавец.- У меня было три картины Васильева. Они их купили, сказали, что для оформления интерьера гостиницы. А что случилось?
- Вчера была убита Тамара Васильева, вдова художника, и похищены все Васильевские картины. Нам известно, что накануне кто-то пытался купить их. Может быть, эти двое. Вы ничего не можете о них рассказать?
Услышав это, Белый задумался.
- Я их видел первый раз,- сказал он.
- Может, в разговоре они упоминали общих знакомых?
- Нет,- покачал головой Белый.
- Если вдруг вы увидите их или что-нибудь о них узнаете, позвоните, пожалуйста,- Ларин протянул Белому визитку.
- Хорошо,- кивнул головой Белый,- если что-нибудь узнаю, позвоню.
- Спасибо, всего доброго,- Ларин пожал продавцу руку и зашагал по Невскому в сторону станции метро.
Белый смотрел ему вслед, пока капитан не скрылся в толпе. Он закурил и задумался. Белый вдруг понял, что мог запросить за картины Васильева гораздо большую цену. Но поезд ушел. Впрочем, ушел ли? Торговец картинами вспомнил, что он узнал в одном из вчерашних покупателей продавца из галереи "Омега" на Литейном. Но он ли это был? Если - да, то с этим человеком, пожалуй, стоит еще раз встретиться и поговорить.
Пока Виктор Белый размышлял, капитан Ларин направлялся в сторону отделения милиции. События последних двух дней были неожиданными для оперативника. Никогда прежде он не занимался расследованиями похищений картин. Ларин вообще плохо представлял себе мир, в котором жили художники и люди, окружающие их. Почему были похищены картины Васильева? Кому и зачем они понадобились, если до сих пор никто не давал за них и копейки?
Ларин проехал две остановки на метро и вышел на "Василеостровской". Дальнейший путь до отделения он проделал пешком. Мысли капитана вновь и вновь возвращались к нынешнему делу. Кто такой был Васильев? Ларин знал, что художников в Питере много, может быть, несколько тысяч. Какое место среди них занимал Васильев? Где можно получить объективную информацию о нем?.. Думая об этом, Ларин шел в сторону отделения. Постепенно мысли его стали течь более упорядоченно, и в голове начал складываться план действий.
Утро следующего дня Ларин, как обычно, начал с большой чашки черного кофе и бутерброда с сыром на кухне. Маша еще спала. Допив кофе, Ларин выкурил сигарету и вышел на улицу. Утро было холодным, ночью неожиданно случились заморозки.
Вместо привычного маршрута в сторону "конторы", Ларин направился в сторону центра. Он поехал в Публичную библиотеку. Последний раз Ларин был там много лет назад, когда учился в Академии. Он тогда собирал материалы для курсовой работы. Ларин уже не помнил, что за книги он заказывал, но он хорошо запомнил неповторимый запах читального зала. Запах книжных полок, стопок газет, деревянных столов и паркета. Войдя в зал, капитан огляделся и отметил, что в нем немногое изменилось.
Через полчаса Ларин уже сидел за одним из столов с включенной лампой. Рядом с ним лежала стопка ежемесячных "Альманахов современной живописи"...
Оставим на некоторое время оперативника в читальном зале, дав ему возможность основательно ознакомиться с миром искусства, куда неожиданно забросила его служба. Вернемся к Виктору Белому, который также начал сегодняшнее утро не как обычно.
Накануне Белый позвонил напарнику Анисимову и попросил подменить его с утра. Белый направился в галерею "Омега". Он пришел туда в одиннадцать часов, прямо к открытию. Галерея состояла из трех залов. В двух из них по стенам висели картины, в третьем находился прилавок, на котором были выставлены изделия из бересты, шкатулки и другие деревянные побрякушки. Зайдя внутрь, Белый не спеша прошелся по всем помещениям. За прилавком стоял молодой человек с рыжеватой бородой. Белый решил не терять времени даром и обратился прямо к нему. Он достал из сумки портрет Мокеева, полученный вчера от Ларина.
- Здравствуйте,- обратился Белый к продавцу.
- Добрый день,- ответил тот.
- Скажите, работает ли сейчас у вас этот человек? - Белый протянул продавцу портрет Мокеева.
Работник галереи внимательно рассмотрел рисунок Шаповалова.
- Он уже месяц, как уволился.
- Когда я прошлый раз заходил, мы разговорились,- сказал Белый.- Он просил зайти, когда у меня появится керамика. Вы не знаете его телефон?
- Сейчас посмотрю,- продавец достал потрепанную записную книжку, стал отыскивать в ней нужную страницу.- Вот. Дима... Черт! Можете разобрать?
Он протянул книжку Белому, указывая пальцем на нужную ему строчку. Разобрать что-либо в этой записной книжке действительно было мудрено. Одна надпись налезала в ней на другую, что-то было зачеркнуто, что-то написано неразборчиво. Но самое неприятное было то, что часть записей на странице, которую рассматривал Белый, расплылась от воды.
- Вы, наверное, недавно под дождь попали,- сказал Белый.
Нужный ему телефон разобрать было невозможно, половина цифр в нем превратилась в голубоватые пятна.
- А адрес понятен,- пробурчал Белый.
- Запишите хотя бы адрес,- равнодушно сказал продавец.
- Спасибо,- Белый записал адрес Мокеева на обратной стороне его портрета: Лиговский, сорок четыре, квартира пятнадцать.
Выйдя из галереи, Белый сел в свой белый "Москвич" и поехал на Лиговку. Он пока еще не представлял себе, что будет делать. Машинально доехав до Литовского, Белый поехал вдоль домов, читая их номера. Сорок четвертый дом находился недалеко от Московского вокзала. Это было мощное серое здание, имеющее глубокий двор. В народе его называли "Перцов дом" в память о прежнем владельце. "Москвич" Белого заехал во двор.
Белый заглушил мотор, вышел из машины. Он прошелся вдоль парадных, нашел ту, где находилась пятнадцатая квартира. Пока у него еще не было никакого плана. Он просто стоял и смотрел на черную свежевыкрашенную дверь парадной.
На Литовском, возле Московского вокзала, как всегда в это время, была длинная автомобильная пробка. Белый выехал из двора Перцова дома и влился в поток машин. Минут пятнадцать он стоял в пробке и наконец, миновав ее, оказался на площади и поехал домой.
Дома Белый, не мешкая, вошел в комнату и снял телефонную трубку. Он позвонил в справочное. Дозвониться удалось не сразу, но Белый терпеливо ждал, слушая автоответчик. Наконец на том конце провода ответили.
- Восемьдесят вторая, справочное слушает,- услышал Белый.
- Могу я узнать телефон по адресу? - спросил Белый.
- Можете, но эта услуга платная.
- Хорошо.
- Переключаю на платную службу.
Девушка переключила связь на платную службу. Когда Белому вновь ответили, он попросил узнать телефон квартиры Мокеева. Через некоторое время ему назвали номер, который он тут же записал. Затем Белый выкурил сигарету, мысленно формулируя то, что он хотел сказать покупателю Васильевских картин. Выйдя на улицу, Белый дошел до ближайшего таксофона, вынул карточку, вставил ее в автомат и набрал номер. Ответом были длинные гудки. Белый долго держал в руке трубку, затем вздохнул и повесил трубку на рычаг.
6
В это время капитан Ларин, оставленный нами в читальном зале Публичной библиотеки, успел пролистать больше половины "Альманахов современной живописи". Ничего интересного для себя он там не нашел. Ему уже начало казаться, что он зря тратит время. Только подчиняясь чувству самодисциплины, Ларин решил все же дойти до конца. И терпение его было вознаграждено. В одном из журналов он увидел небольшую заметку "Успех русского художника на аукционе в Нью-Йорке". Ларин несколько раз подряд перечитал ее. Сделав это, капитан сложил альманахи в стопку и задумался.
Час спустя капитан появился в отделении милиции. Он зашел в кабинет, в котором сидел майор Соловец. Тот разбирал бумаги на столе. Перед ним стояла чашка чая.
- Ну, как твое последнее убийство? - спросил Соловец, отхлебнув чай.
Ларин сел за стол рядом с Соловцом.
- Был сейчас в Публичке,- сказал он,- посмотрел подшивки художественных журналов за последний год и наткнулся на любопытную статью. Месяц назад две картины Васильева были проданы на аукционе в Нью-Йорке за пятьдесят тысяч долларов.
Соловец выпятил нижнюю губу.
- Интересно...- сказал он.