Беспокоит Козлякина молодое поколение, не желающее спокойно жить на поверхности. На самый низ они, правда, не суются, но мечта сына Максимки про экстремальных туристов - рядом.
"Ничего, - рассудил он. - Сейчас четверых этих вытащат на поверхность, и сообразят родители, что с детишками может произойти, а мы еще и слухами подогреем…"
Хорошая задумка. "Два базовых лагеря с ночлегом, - размечтался Козлякин. - Четыре экскурсии на водопады. Альпинистские маршруты. Крепи переставим для безопасности. Свет сделаем".
Будущее выглядело радужным.
Мечты мечтами, но пора и на поверхность. Еще раз мысленно пробежался по шахтам и неожиданно уловил на верхних уровнях движение угасающее, будто уставший кто засыпает.
"Не выбрался, похоже, - всплыл в памяти бородатый абрек с ножом. - Тоже неплохо. Будет что эмчеэсникам рассказать".
Присел на дорожку и подался в сторону камушка своего, что под горою норку прячет. Вышел затемно. Воздух сладко в легкие залетел - кружится голова. Звездный купол висит - небо чистое…
Когда из царства своего выбрался - ссутулился Володька. Не его это мир. Другие здесь хозяева. В полный рост только в "подземле" можно, а тут придется незаметным жить.
"Там посмотрим, - упрямится мыслишка. - Думать надо, глядишь, отвоюем и наверху что-нибудь…"
Температура - градусов десять мороза. Жжется. За уши кусает. В пропитанный влагой бушлат и штаны иголками тычется.
Подался Володька домой. Максимка рад не рад, но с вопросами не лезет. Кормить отца давай. Когда в сухое переоделся, понял Володя, что и так все видно, - хорошее настроение в карман не спрячешь.
Парнишка все переживает, что баню не затопил, а что баня? После беготни подземной и вода, в тазике нагретая, раем кажется. На завтра отложил и разговоры все, и баню.
Белье постельное свежее уносит в страну далекую, где все хорошо будет. Летит в нее Володька, и ничто не может сон его омрачить. Во второй половине ночи вдруг проснулся воды попить, и сломалась сказка. Лежит, в потолок пялится, и мысли разные тараканами изо всех щелей ползут. Чувство появилось, что не закончилось ничего и многое еще пережить предстоит.
Пропали неожиданно мечты о маршрутах туристических, и возникло странное ощущение грядущих неприятностей. "Что же может быть? - выхаживает по кухне Володька. - Что не так?" Успокаивает себя, но понимает, что отсюда ничего не разгадать.
Заснул только в шесть утра.
Не было больше полета в страну детскую. Темные штреки да повороты неизведанные снились. Когда окончательно заблудился и понял, что не выбраться, разбудил его грохот посуды, которой Максимка на кухне шурудил.
- Баню будем топить? - спрашивает.
Какая тут баня. Нет покоя после видений ночных. "Неужели упустил что?" - мыслишка из глубин темных на поверхность царапается.
Нет ответа.
За чаем с бутербродами немного успокоился. Пока без потерь в этой переделке только он - чего переживать? В город надо идти. Послушать, о чем говорят, и на людях покрутиться, чтобы запомнили - на поверхности он.
Неделька-другая пройдет, и смешается все в головах, глядишь, и за алиби сойдет.
В первую очередь на рынок пошел. Самое место для слухов и разговоров. Купил семечек стакан и гуляет между рядами. Поздоровался несколько раз. Поговорил. В беседе специально день перепутал. С одним ветераном взялся про число спорить.
Неожиданно закончилось хорошее настроение, когда старателя одного встретил.
- Привет, Володька, - старик кричит. - А я уж думал, прибрали тебя.
- Где прибрали? - Козлякин опешил.
- Да в "подземле".
- А что там? - напрягся Володя.
- Там же война целая началась. МЧС из Иркутска едет. Проводников ищут по старикам. К тебе не приходили?
- Нет пока, - отвечает, а сам понимает, что вот они, новости нехорошие, и неизвестно, чем теперь все закончится. - Ну и что, нашли кого?
- Из старых нет, а вот сынок инженера главного подписался.
- Петр? - вытаращил глаза Козлякин.
- А кто ж еще?
Обухом тяжеленным новости ударили. Забыл сразу и про семечки, и про планы. Стоит и не слушает уже, что старатель замшелый рассказывает. Минут десять сообразить не мог, что дальше делать, а потом ноги сами побежали.
Для начала к Заморенку во двор глянул. Холодный дом. "Девятка" малиновая снегом запорошена - нет никого. "Парни, когда вниз шли, помирать не собирались, - подумал Володька. - Цели у них были ясные, так что за их поход никто не в курсе".
Следов на дворе нет, а значит, абрек с ножом застрял где-то на верхних уровнях - тоже хорошая новость.
Следом решил дом отца петровского осмотреть, и обомлел. Стоит на дороге рядом "крузак" очкастого - родственничка быковского. Страсть не хотелось по снегу в кармашек за гараж мраморный забираться, но заставил себя. Полез. Пару минут всего пролежал, и выходят на двор Петр и Мишка-наследничек.
- Жалко, ничего мы в камнях не понимаем, - Петр говорит.
Второй голос более уверенный.
- Чистой воды они должны быть и без трещин, - гудит собеседник. - Вот как эти два. Остальные, скорее всего, мусор.
"Камни. Чистой воды? Драгоценные! Так вот, что такое $ быковское. Не подвело чутье. Что же ты, батя, молчал-то? - закричал он давно упокоившемуся старику. - Неужели все вынули?"
- Жалко, времени не было остатки забрать, - продолжает тем временем Петр. - Я туда даже молотком сунулся. Глубины - сантиметров восемьдесят.
- И со всех сторон кристаллы выходят, - произнес второй. - Так что почти метровая каверна с изумрудами…
Мир обрушился. Изумруды! Надо теперь мешать всячески и умников этих в штрек с сероводородом не пускать.
"Как они выжили-то? - задумался Козлякин, а перед глазами его еще раз картинка поджога развернулась, как Заморенок-покойничек факелы за дверцу швырял. - Смотри, какие удачливые, а кто их выпустил?" И только тут понял Володька, что выбрались вчетвером. Как уж там - не важно, но выбрались.
"А наружу они как попали? Где выходили-то? - чуть не заорал он. - И МЧС им зачем?"
Нет ответов. Лежит на снегу Козлякин и чуть не плачет от злости. Провалился его план. Только Заморенка и прибрал, но при нынешнем раскладе лучше б не делал этого. Все теперь против него - кровь опять же осталась.
"Нашли они следы, - понял Козлякин. - На меня, конечно, мало что указывает. Может, они между собой повздорили и, не разобравшись, уложили друг друга? Интересно, как быстро спасатели приедут?"
- Через час эмчеэсники явятся, - отвечает на его вопрос Петр, - снова вниз полезем.
"Через час, - прикинул Володька. - Еще час на подготовку - есть время". Опять все ему на руку, если это так назвать можно.
- Кто предупрежден, тот вооружен, - бормочет Козлякин да из щели наружу лезет.
Нужно теперь обратно нырять быстрее да смотреть, что там спасатели делать будут.
Максимка глаза вытаращил, когда батя взъерошенный в дом завалился. Как о бане спросил - пожалел.
- Какая баня? - отец орет. - Шмотки давай! Вниз полезу.
Засуетился Максимка, а тут звонок на калитке кто-то давит. Глянул Володька в протайку оконную и обомлел.
Стоят за палисадником милиционеры в форме, и машина, милицейская стоит.
47. М. Птахин
Дом петровский снова штабом стал.
Эмчеэсники аж на трех тачках притащились. Два "крузака" и шедевр отечественного автопрома - внедорожник "патриот".
Рассматривал я в свое время вариант приобрести такую машину. Питал надежды про "цена и качество", но не задалось. Обогнал меня старый друг Сашка Канторович - приобрел себе это счастье. Выждал я полгодика и вопросик ему задаю: как, мол, машина, Саня?
- Дерьмо автомобиль, - отвечает. - Но если купить соберешься - у меня бери.
С той поры, как "патриот" вижу, смех меня разбирает, и сразу историю эту вспоминаю.
Старшим у спасателей подполковник войсковой.
По всему видно, оторвали мы его от важных дел. Злющий. Ну, думаю, повеселю его, и, когда знакомились, встал, как в армии когда-то, и представился честь по чести:
- Старший лейтенант Птахин, воинская часть 74286.
Вздрогнул подполковник. Закрутилась, смотрю, в глазах у него пелена армейская времен СССР. Руку с чувством жмет. Род войск спрашивает. Какое училище заканчивал.
- Мотострелок, - отвечаю. - А вот с училищем промашка. Двугодичник я. После института через год призывался. Всего-то и образования - кафедра военная.
Оттаял после такой встречи подполковник, по имени представился: Сергей Васильевич.
- Ну что, парни, - говорит он своим офицерам. - Задали нам ребята задачку. Непонятно, кто в подземелье том шурует. Экскурсанты, - делает он ручкой в нашу сторону, - кровь видели, так что, вполне вероятно, помощь наша там требуется.
Оказывается, Анечка в управлении областном на хорошем счету. Васильевич так и сказал: мол, если б не Аня, в жизни бы с таким размахом экспедицию не стал бы сочинять. Смотрю, а при упоминании имени девчонки нашей взгляд у подполковника странный становится.
"Ну, - думаю, - не миновали и тебя стрелы амура, командир".
Интересуюсь:
- А вы раньше вместе работали?
Зыркнул на меня подполковник, как рублем одарил, а принцесса наша отвечает: мол, было один раз, когда на реке Анод в Бурятии сплавщики с тридцатиметрового водопада рухнули. Нужен был человек, местность знающий, и кроме Анечки никого быстро тогда не нашли.
"Понятно, - рассматриваю сочувственно эмчеэсника. - Ранен!"
План обсудили быстро. Заходим, как и в первый раз, через ствол 4-й шахты по открывшейся штольне. Дальше делимся на группы.
Проводником Петр.
Выяснилось, что эмчээсники все как один - любители спелеологии и с альпинизмом на "ты".
Лысый уже о чем-то с одним лейтенантом спор затеял. Термины сыплются, что твой горох. Устал я от их белиберды и собственный планчик вынашиваю.
Оттянул Петруху перед самым выходом в сторону.
- Рассказывай, - говорю. - Что мне делать, когда в штрек залезу? Ну, как каверну эту раздалбливать?
Оказывается, сложно все. Кальцитовое пятнышко небольшим было, и все, что на нем крепилось, уже у нас. Петр и сам не знает, что дальше делать.
- Ну не геолог же я, чего пытаешь? Поковыряйся, может, еще что выудишь.
Злюсь:
- Круто! А остальное врагу оставим?
Петр фыркать начал: мол, отвяжись и делай что хочешь, видите ли, у него сейчас другие задачи. "Ладно, - думаю, - раз уж у нас внутри спасательной экспедиции еще один поисковый отряд созрел, партнер для меня остается только один - Сережка". Перехватил его и план свой поведал, что собираюсь я под прикрытием чеэсников еще раз в штрек занырнуть на остатках кислорода.
Серега сразу морду заговорщицкую сделал: мол, секрет есть секрет. Любой на него сейчас глянет и сразу поймет, что затеял парень не меньше чем государственную измену.
- Ты попроще, попроще, - шепчу. - Все пироги внизу будут. Момент улучим - и к норе вонючей. А здесь улыбайся давай и Сергея Васильевича слушай.
Ржет Серега. Молодец. Меньше суток прошло, как его течением реки подземной от нас унесло, а он проспался и в порядке уже.
Когда Анечка из дыры черной выбралась, мы оба под хмельком были. Племянник Сашка где-то на пути к нам, а Петруха еще в потоке.
Классная штука - водка. Анечка тоже хлебнула из фляги, не хуже иного парня. Вот что значит - таежная школа.
- Заново родился? - Серегу спрашивает.
- Нет. Первый раз помер, - хрипит он, а корка ледяная на верхней одежде горбом стоит.
И впрямь. Сейчас уже шутить можно да смеяться, а тогда, как подхватил его ледяной поток подземный, попрощался Серега со всеми, кто ему дорог.
Сначала не было испуга, говорит. А потом, как вода под шкуру полезла и пару раз течением перевернуло, настоящий страх пришел.
- Когда в дыру меня засосало, понял я, что конец мне. А уж как воздух закончился…
Сопит в темноте. "Эх, - думаю, - если бы не водка и не белье сухое, загибаться бы нам сейчас, а так еще сносно".
Тут Петруха из дыры вываливается. Мы и его давай переодевать и водкой пичкать. Вот оно, счастье. Пьет товарищ наш из фляги, а я неожиданно состояние его умиротворенное почувствовал: мол, закончилось все…
- Никогда такой воды не было, - говорит, - не иначе, еще какая речка в шахты ушла. Смотри, по самую маковку заполнились - прям до потолка.
Только тут я понял, что действительно Серега с жизнью прощался, когда воздух в потоке пропал.
Рассказывает:
- Я, когда снова дышать смог, посчитал, что умер уже. Даже холод пропал куда-то, а свет этот ночной я за тоннель принял, который в клинической смерти видят…
Закончить свой рассказ Сережка не успел. Племянничек на "крузаке" моем прирулил.
Потащились к машине и свалились в нее мокрой кучей вместе с вещами.
- Домой, - выдохнули чуть не хором.
Оказалось, что баня горячая еще. Племянник Петров до нее большой охотник и чуть не каждый день топит.
- Вас ждал, - хвастается.
Воспоминания мои прервал Сергей Васильевич. К столу зовет, роли распределять. Выдвигаю предложение: для ускоренного обхода территории - разделиться. То, что знаем, можем осмотреть самостоятельно.
Подполковник на Анечку вопросительно смотрит, а та разом сообразила, что я задумал.
- Давайте, - говорит, - можно. Парни опытные, и нам проще - как раз три группы получится. Петр - главный и основные силы с ним, а мы вокруг них под вашим руководством…
Когда она к Васильевичу под начало записалась - сразу утвердился план наш. "Молодец девка, - думаю, - выдала нам с Сережкой карт-бланш".
Срок операции отмерили двое суток. Дальше по обстановке.
Погрузились быстро. Я личные вещи к Сереге сунул, а в сидор свой изолирующий противогаз запаковал. Стартуем.
Анечка в экипаже с Васильичем.
Когда подошли к штольне, накрыло меня дежавю. Как вчера все, вот только снег лежит, и закончилась, похоже, осень.
Эмчеэсники в азарт входят. Пакуются.
Анечка командует:
- Первыми Серега с Мишкой пойдут!
Я аж вздрогнул. "Вот это подарок, - думаю. - Спасибо тебе, дорогая. А что, если враги веревку загубили?"
Но девчонка ситуацию лучше знает.
- Операция наша, - мягко так подполковник ей говорит, - нам и решать…
Анечка морду обиженную скорчила и мне втихаря моргает: мол, все в порядке, сейчас закрутится маховик.
Парни, что в команде Васильича прибыли, еще шустрее наших альпинистов оказались. Когда по штольне до края дошли, шнур по-быстрому рядом с нашими веревками закрепили. Лысый руками машет. Объясняет, на какой высоте промежуточные станции бил.
Первый чеэсник в темноту отчаливает. У него с собой рация, а на приеме - Васильич.
- Первая станция в порядке, - динамик хрипит. - Веревка тоже.
Молчание и сопение команды. Пар из ноздрей в лучах фонариков. Потом:
- Вторая станция в норме.
И чуть спустя:
- На дне.
- Ну вот теперь можно и ваших запускать, - Васильич смеется.
Ему-то смех, а мне страшновато, ладно в прошлый раз среди своих, а сейчас?
Лысый выручил.
- Не ссы, Капустин, - шепчет. - Тебе лишь до первой станции доехать, а там я тебя подхвачу. Пошел вперед!
Вот уж точно, есть возможность отыграться за издевательства мои по прошлой жизни. Глянул на него: "Ржет, наверное?" - думаю, а у Сережки на лице ничего, кроме дружеского участия.
Такой сволочью я себя почувствовал, что без колебаний на первую станцию и съехал. Даже перестегнулся сам. Когда внизу очутился, удивился: я ли это? А когда и Серега следом прибыл, то слова его мне на раны бальзамом.
- Молодец, - шепчет. - Не ошибся я в тебе. Все экспедиции теперь наши.
Посыпались парни сверху как горох. Десять человек. Серьезная команда получилась - некого бояться.
Насосная стоит нетронутая. Внутри места свободного на пару палаток. Ловко эмчеэсовцы работают - никому ничего объяснять не надо. Установились. Поели и стали прикидывать, кто куда пойдет.
Мы с Серегой в вольном плавании, как и решили, а остальные под руководством Петра с полковником шахты прочесывают.
Начали они маршрут обсуждать, а мы с Лысым как на иголках.
Двинулись. После всего, что пережили, подземелья эти для нас как дом родной. Идем, не таимся. Единственное, что меня гложет, - так это что одному в сероводород нырять придется. Сережка поделился, что от купания вчерашнего отойти не может. Эйфория после спасения такая, что кажется ему, будто великан он и может запросто горы ворочать.
- И краски для меня теперь совсем другие, - шепчет. - Утром на небо смотрю, а оно голубое-голубое. Как же я, думаю, раньше красоты такой не замечал?
- Бывает, - смеюсь. - Мне вот после штрека этого и пожара тоже вся неустроенность здешняя раем показалась.
Замолчали. Скрипит каменная крошка под башмаками. Высвечивают фонарики стены города подземного. Лезет сырость под шкуру, но после купания вчерашнего - ерунда. Идем, только пар из ноздрей. И тут чую я, запашок пошел - сероводородом по полу тянет.
"С чего это, - думаю. - Мы же вроде закрывали задвижку вчера? Может, кажется?"
Лысый говорит:
- Чуешь?
48. М. Птахин
Когда до задвижки дотопали, вонь невыносимой стала. Хорошо, рудничный двор большой, да сквозняк имеется, а то могли бы и не пройти. Какой гад задвижку открыл - неясно, но понимаем, что враги.
Расчет прост: не попрется никто в сторону такого кошмара просто ради любопытства.
Серьезные идем. "Локаторы" на 360 градусов вращаем - приучили шахты. Открыта дверца сокровищницы подземной. Нараспашку открыта, а перед входом мелкая-мелкая порода навалена скальная. Почти как пыль. Серега смотрел-смотрел на пол, да и наклонился ко мне.
- Контрольно-следовая полоса, - говорит, - видишь, руками ровняли.
А сам воздух, как рыба, ловит. Присмотрелся я. На самом деле, полоски на крошке будто руками заглаживали. Странно, но возле самой дверцы не сильно воняет, а означает это лишь одно - повыше здесь, а газ низом стелется.
"Значит, Сереге нужно садиться на старом месте, - думаю, - там, где они с Аней в прошлый раз прятались".
Разом заговорили. Настроение улучшилось, но спешить надо, пока никто из гостей не появился. Серега противогаз помог мне застегнуть и сам в сторону водопада подался. Смотрю, маячит и за нос себя дергает. Рожа радостная такая. Сразу ясно стало - нет там газа.
"Ну и слава богу, - думаю, - легче с караулом управится".
Кассету новую поставил. На часы глянул и время засек. Всего сорок минут мне отведено. Договорились с Серегой задвижку не задраивать. Прикрою дверь изнутри, на сколько смогу, и все. Пошел кислород. Через дыру лезу, аки зверь какой. Страха нет. Силу дикую чувствую.
Соображаю, что поаккуратней надо. Опять веселит меня воздух искусственный.
Вот он, штрек с тайнами своими. Надо же, сколько преодолевать приходится, чтобы найти хоть что-нибудь. Выдал же головоломку дедушка Быков со значками своими.
"Сколько авантюристов разом здесь оказалось, - думаю, - и какая заваруха у них получилась".
Сплошные вопросы: кто задвижку открыл? Кто песочек из скальной породы на входе насыпал? Кто и кого убил, и чьи волосы с кровью Петр нашел?