Они слышали шум погони на транспортных развязках и улицах в долине Сан-Фернандо, удалявшейся в направлении северного Голливуда. Через несколько минут преследуемые и преследователи находились уже в северном Голливуде, двигаясь к Голливудскому скоростному шоссе.
- Наверное, опять повернут на север, - предположил Капитан Сильвер.
Однако угнанный автомобиль, новый джип "Тойота", свернул на юг, на Голливудское скоростное шоссе, и Капитан Сильвер сказал:
- Я слышал, у этой машины под капотом шесть очень приличных цилиндров. Спорим, сейчас он развернется. Наверное, какой-нибудь молодой бандит. Сейчас развернется, доедет до своего района, бросит машину и сбежит.
Однако погоня свернула с Голливудского скоростного шоссе на Вентуру, а затем на юг, на Ланкершим-бульвар. Серфингисты переглянулись, и Капитан Сильвер сказал:
- Вот это да! Поехали!
И они поехали. Капитан Смоллет повел машину к Голливудскому скоростному шоссе мимо Юниверсал-Сити и свернул в районе Лейксайдского загородного клуба, где "тойоту" теперь преследовали с десяток патрульных машин и экипажей калифорнийской дорожной полиции и вертолет, но не полицейской "авиации", а телевизионщики.
Именно здесь, на жилой улице недалеко от загородного клуба, угонщик оставил джип и бросился во двор, оттуда через забор - в соседний двор, потом на площадку для гольфа. В конце концов он вернулся на улицу, где его уже поджидали полицейские, некоторые с пушками наготове.
За рулем угнанной машины сидел сержант из участка северного Голливуда, пытавшийся сообщить диспетчерам, что помощи уже достаточно, однако полицейские продолжали прибывать. Такое часто случается во время долгих погонь. Вскоре подъехали представители отдела лос-анджелесского шерифа и еще несколько патрульных машин, а вверху кружил вертолет телестудии, освещая лучами прожекторов мечущихся внизу полицейских.
Капитан Смоллет остановился в двух кварталах от столпотворения и спросил:
- Хочешь выйти поохотиться? Может, он на нас выскочит.
- Годится, - сказал Капитан Сильвер. Они вышли из машины и пошли по переулку между частными домами и многоквартирными зданиями, не выключая фонарики.
Справа, где копы прочесывали улицы, слышались голоса, и Капитан Смоллет предложил:
- Может, лучше включить фонарики, чтобы кто-нибудь не всадил в нас заряд дроби?
Затем кто-то крикнул:
- Вот он! Эй, вот он!
Они побежали на голос и увидели молодого рыжего копа, который сидел на двухметровом заборе, отделявшем комплекс жилых зданий от переулка.
Коп увидел их - точнее, увидел силуэты в синей форме - и сказал:
- Вон там, наверху! Он на том дереве!
Капитан Смоллет посветил фонариком на старое оливковое дерево и увидел молодого латиноамериканца в футболке слишком большого размера, мешковатых штанах и с платком на голове.
Молодой коп крикнул:
- Слезай сейчас же! - И прицелился в парня из пистолета, другой рукой освещая верхушку дерева.
Капитан Смоллет и Капитан Сильвер подошли ближе, а парень на дереве посмотрел вниз, на сидящего на заборе молодого копа, и сказал:
- Да пошел ты. Если хочешь, поднимись и арестуй меня.
Капитан Смоллет повернулся к Капитану Сильверу:
- Он обдолбанный. В ауте от "снежка".
- А кто не в ауте? - отозвался Капитан Сильвер.
Молодой коп, судя по виду, стажер, вынул рацию, но прежде чем связаться с диспетчером, спросил:
- Где мы находимся? Вы, ребята, знаете адрес?
- Не-е-е, - сказал Капитан Сильвер. - Мы из отдела Ван-Найса.
"Интересно, - подумал Капитан Смоллет. - С чего это напарник заявил, будто мы из Ван-Найсского отдела?"
- Постерегите его, - попросил молодой коп. - Я выбегу на улицу, узнаю адрес.
- Просто выйди на дорогу и крикни, - посоветовал Капитан Сильвер. - Здесь кругом полно копов.
Капитану Смоллету показалось странным, что Капитан Сильвер выключил фонарик и встал в глубокой темноте под вторым деревом. Словно не хотел, чтобы парнишка его разглядел. Но почему? Подумаешь, немного поездили и удалились от участка.
Когда стажер убежал за подмогой, Капитан Сильвер сказал:
- Этот молокосос не знает, что делать с ворюгой на дереве.
Они стояли, глядя на парня, а тот, жмурясь, смотрел на луч фонарика. Наконец Капитан Смоллет спросил:
- А что бы ты сделал на его месте?
Капитан Сильвер взглянул наверх и заорал:
- Эй, придурок, ну-ка слезай!
- И не надейся, - отозвался угонщик.
- Хочешь, чтобы я тебя сбил? - крикнул Капитан Сильвер, целясь из своего "глока" 40-го калибра. - Меня долго просить не надо.
- Ты не выстрелишь, - заявил парнишка. - Я несовершеннолетний. Всего лишь хотел покататься на машине.
Это еще больше разъярило Капитана Сильвера. И тут он заметил, что молодой коп оставил у стены свой "ремингтон" с ярко-зеленой ложей, заряженный пластиковой дробью.
- Гляди, напарник, - обратился он к Капитану Смоллету. - Молокосос схватил пугач вместо настоящего ружья. Теперь, наверное, ищет циркулярку, чтобы спилить чертово дерево.
Коснувшись баллончика с перечным газом, Капитан Смоллет сказал:
- Жаль, что он далеко, приятель. Немного газа пошло бы ему на пользу. - Он обменялся взглядом с напарником.
- Я знаю, о чем ты думаешь, - сказал тот, - но это исключено. Это жизнь, а не кино, приятель!
- Этот стажер не видел наших лиц, старик, - спокойно сказал Капитан Сильвер. - Копы бегают по всему району.
- Нет, - отозвался Капитан Смоллет. - Ружье с пластиковой дробью нельзя использовать, чтобы заставить человека подчиниться. Это не питбуль-поло, старик.
- Интересно, сможем ли мы заставить его по-другому?
- Не хочу об этом слышать, - ответил Капитан Смоллет.
Капитан Сильвер, который ни разу не стрелял в кого-нибудь из ружья с пластиковой дробью, как, впрочем, и из любого другого оружия, вынул из кармана резиновые перчатки, надел их, чтобы не оставлять отпечатков, навел ружье на дерево и приказал:
- Эй, щенок, слезай немедленно, или я сшибу тебя с этого дерева.
Ружье выглядело устрашающе, однако оно не испугало угонщика, который начал ругаться:
- Вы со своим вонючим напарником можете поцеловать…
И тут из дула вырвалось пламя и раздался грохот. Выстрел напугал Капитана Смоллета даже больше, чем мальчишку, который взвизгнул, когда пластиковая дробь попала ему в живот.
- Ой! - заорал он. - Ты в меня выстрелил, козел! Ой-е-е-ей!
Капитан Сильвер в ответ выстрелил еще раз, а Капитан Смоллет выбежал на улицу перед зданием и увидел не менее пяти фигур в синей форме, бегущих к ним. Парень заорал еще громче и начал спускаться.
- Давай, к черту, убираться отсюда! - сказал Капитан Смоллет, подбежав к Капитану Сильверу и схватив его за руку.
- Он спускается, - изумленно произнес Капитан Сильвер.
- Брось пугач! - сказал Капитан Смоллет, и Капитан Сильвер швырнул ружье на траву.
Оба копа молча рванули обратно по переулку к своей машине. Они бежали молча, пока Капитан Смоллет не сказал:
- Старик, сейчас здесь соберется куча следаков из отдела собственной безопасности. Как ты мог выстрелить в белого парня?
Капитан Сильвер, до которого наконец дошло, что он нарушил множество полицейских инструкций, если не сам Уголовный кодекс, сказал:
- Этот молокосос нас не видел. Свет бил ему в глаза. Рыжий стажер тоже не разглядел наши лица. Он так нервничал, что не смог бы отличить собственный член от чужого. В любом случае это территория Голливуда Северного отдела. Мы здесь не работаем.
- Твоими бы устами… - сказал Капитан Смоллет. И тут его посетила паническая мысль. - Ты отправил код-6? - спросил он, имея в виду первое правило безопасности полицейских: информировать диспетчера о своем местонахождении, если выходишь из машины. - Я не помню.
Капитан Сильвер вначале тоже запаниковал, потом ответил:
- Нет, уверен, что не отправлял. Никто не знает, что мы в северном Голливуде.
- Давай-ка вернемся на свой маршрут! - сказал Капитан Смоллет, когда они наконец уселись в машину.
Он ехал с погашенными габаритными огнями, пока не отъехал на несколько кварталов от места происшествия, и услышал, как голос диспетчера произнес:
- Всем экипажам, код-4. Подозреваемый задержан. Код-4.
Они молчали, пока снова не оказались на Голливудском бульваре.
- Давай передадим код-7, - предложил Капитан Сильвер. - Что-то я вдруг проголодался после наших приключений. А ты, приятель, в последнее время что-то часто мандражируешь. Тебе нужно подкрепиться. Возьми-ка себе буррито со сметаной и соусом из авокадо и томатов. - Потом он добавил: - Может, все дело в тех двух патронах, которые я выпустил в этого юнца, но сейчас я чувствую себя прекрасно.
У Капитана Смоллета отвисла челюсть, когда Капитан Сильвер вдруг запел хит группы "Ю-Ту".
- Два выстрела счастья и выстрел печа-а-а-али…
- Ты меня пугаешь, старик, - сказал Капитан Смоллет. - Пугаешь, как доктор, натягивающий латексные перчатки.
Капитан Сильвер продолжал петь:
- Два выстрела счастья и выстрел печа-а-а-али…
Капитан Смоллет молча ехал в сторону Сансет-бульвара, потом наконец произнес:
- Я отведу тебя в "Директорское кресло", как только у нас выдастся выходной. Выпьем пива. Побросаем дротики.
- Ладно, делать все равно нечего. Правда, мне не нравится эта забегаловка. Может, пойдем в другое место, где не так много копов?
- А я обожаю бар с объявлением "Не обслуживаем клиентов без рубашек, без обуви и без полицейских значков", - усмехнулся Капитан Смоллет. - Кроме того, там всегда есть телки, которые дадут любому копу, даже тебе.
- Спасибо, доктор Фрейд, - кивнул Капитан Сильвер. - Но с какой стати ты вдруг озаботился моей сексуальной жизнью?
- Я думаю прежде всего о себе, старик, - ответил Капитан Смоллет. - Тебе нужно забыть о бывшей жене, ее адвокате и той бабе, которая тебя бросила. Или мне придется найти детектива Северо-Восточного отдела, с которым она связалась.
- Зачем?
- Чтобы его замочить. Так больше не может продолжаться. Ты меня слышишь, старик?
Козмо Бедросян всегда отрицал какую-либо связь с так называемой русской мафией. Федеральные и местные власти называли русской мафией, выходцев из бывшего СССР и стран Восточной Европы, то есть всех, с кем общался Козмо, потому что все они занимались той или иной нелегальной деятельностью. Названия ничего не значили для Козмо, который хоть и родился в Советской Армении и говорил на ломаном русском, был таким же русским, как Джордж Буш. Он считал американских полицейских полным дерьмом в том, что касалось восточноевропейских иммигрантов.
Но из-за их одержимости русской мафией ему приходилось быть осторожным, когда он имел дело с Дмитрием, владельцем ночного клуба "ГУЛАГ" на Уэстерн-авеню. Этот клуб находился не в лучшей части города, но имел хорошо освещенную и охраняемую автостоянку. Молодые люди со всей западной части Лос-Анджелеса и даже из Беверли-Хиллз и Брентвуда не боялись отправиться на восток, в "Маленькую Сибирь", как называли этот район.
В "ГУЛАГе" была хорошая кухня, здесь не скупились на напитки, а по вечерам звучали знакомые роковые мелодии, благодаря чему от желающих потанцевать не было отбоя до самого закрытия. А на проводимых время от времени "Русских вечерах" выступали русские артисты: танцоры, балалаечники, скрипачи и обворожительные певцы из Москвы. Все это приносило Дмитрию очень богатую клиентуру из бывшего СССР, и не важно, чем она занималась - легальным бизнесом, контрабандой или отмыванием денег. Но этот вечер не был одним из "русских".
Со дня ограбления прошла неделя, и Козмо решил, что уже можно идти к Дмитрию. О полиции он не беспокоился. Никого из знакомых не допрашивали. Он подъехал к "ГУЛАГу" ранним вечером и направился в бар. Он знал бармена, которого американцы называли Джорджи, потому что тот был родом из Грузии, и попросил повидаться с Дмитрием. Бармен налил ему порцию анисовой водки, и Козмо стал ждать, пока тот закончит обслуживать двух официанток, потому что в "счастливый час", когда спиртное продается со скидкой, бармен не справлялся с потоком заказов.
Это был типичный для Голливуда ночной клуб с кабинетами для частных вечеринок наверху. Мягкие зеленые диваны расставлены вдоль стен, оклеенных обоями кричащих цветов, - вероятно, это было чье-то представление о "крутости", или "вибрациях", как выражались голливудские тусовщики. "ГУЛАГ" считался крутым местом и излучал таинственные вибрации.
В тот вечер диск-жокей только начинал работу и, чтобы отметить окончание затянувшегося "счастливого часа", поставил классический мягкий рок. Двое рабочих ремонтировали светильники на танцполе, стараясь закончить до того, как нахлынут посетители. Официанты протирали столы и стулья и смахивали пыль с мягких сидений находящихся на возвышении кабинок, куда попадали клиенты, не скупившиеся на чаевые менеджеру Андрею.
Через десять минут Козмо направили наверх, в кабинет Дмитрия с удивительно спартанской обстановкой. Хозяин клуба сидел, положив ноги на письменный стол, курил сигарету в серебряном мундштуке и просматривал садомазохистское порно на экране компьютера. Все утверждали, что Дмитрия интересуют все виды экзотического секса.
Это был невысокий худощавый человек с мягким рукопожатием, голубыми глазами и волнистыми каштановыми волосами. В белой хлопчатой рубашке и летних брюках он выглядел вполне безобидно, но Козмо его до смерти боялся, потому что слышал кое-что о Дмитрии и его друзьях.
Хозяин клуба знал, что Козмо почти не говорит по-русски. Однако сам он обожал американский сленг, поэтому всегда разговаривал с Козмо по-английски. Не вставая с места, Дмитрий произнес:
- А вот и наш фартовый парень! Парень, у которого всегда что-то происходит. Привет, Козмо! - Он протянул свою мягкую руку и шлепнул Козмо по ладони.
- Дмитрий, спасибо, что согласился поговорить. Спасибо, приятель.
- У тебя есть то, что мне нужно?
- Да, брат, - сказал Козмо, садясь в кресло для посетителей у стола.
- Надеюсь, не номера кредитных карт. Я вообще-то больше не занимаюсь кредитными картами, Козмо. Перехожу к другому занятию.
- Нет, брат, - сказал Козмо. - Я хочу тебе кое-что показать. - С этими словами он вынул бриллиант, один из самых крупных, доставшихся ему при ограблении ювелирной лавки, и робко положил его на стол.
Дмитрий опустил ноги на пол, посмотрел на камень и улыбнулся Козмо.
- Я не разбираюсь в бриллиантах, - сказал он. - Но у меня есть друг, который разбирается. У тебя есть еще?
- Да, - ответил Козмо. - Много. А еще кольца и серьги, все с прекрасными камнями.
Похоже, на Дмитрия это произвело впечатление.
- Ты растешь в моих глазах, - заметил он. - Больше не связываешься с наркоманами?
- У наркоманов не бывает бриллиантов, - ответил Козмо. - Думаю, если ты купишь все мои бриллианты, а потом продашь их, то сможешь получить неплохую прибыль.
- Возможно, мне стоит возобновить с тобой дела, Козмо, - заметил Дмитрий, улыбаясь. - Наверное, ты сейчас большой человек в Америке.
- Я хочу продать все камни за тридцать пять тысяч. Репортерша по телевизору сказала, что они стоят примерно двести - триста тысяч долларов.
- Вот дела! - сказал Дмитрий с усмешкой. - Так это был ты! Но тридцать пять тысяч долларов? За эти деньги ты должен принести очень хорошие камни.
- Ладно, брат, - сказал Козмо. - Я принесу очень хорошие камни.
- Мне потребуется месяц, чтобы наладить связи и собрать для тебя столько наличных, - сказал Дмитрий. - И убедиться, что полиция за это время тебя не арестовала.
- Очень печально это слышать, - спокойно произнес Козмо, но на лбу его выступил пот. - Мне нужны деньги сейчас.
Дмитрий пожал плечами:
- Ты можешь отнести свое сокровище кому-нибудь другому. Нет проблем.
Но у Козмо не было никого другого, и он знал, что Дмитрию это известно.
- Хорошо, - сказал он. - Я подожду. Позвони, когда найдешь деньги.
- Теперь, когда ты превращаешься в бизнесмена, - сказал Дмитрий, когда Козмо собрался уходить, - тебе нужно подбривать переносицу. Американцам нравится, когда у человека две брови, а не одна.
В тот вечер, когда Капитан Сильвер пел о двух выстрелах счастья, произошла еще одна перестрелка - на этот раз в Голливудском участке, - которая должна была стать причиной печали для двух участвовавших в ней полицейских.
Машина "6-А-65" ночной смены получила вызов по коду-3 и помчалась в сторону улицы в западной части Голливуда - района, из которого нечасто поступали такие вызовы. Половина машин третьей смены направилась туда же, услышав слова диспетчера о "вооруженном мужчине".
Получившая вызов машина, включив проблесковые маячки и сирену, примчалась на место происшествия на несколько секунд раньше остальных, но прежде чем офицеры "6-А-65" успели открыть дверцы автомобиля, рядом с визгом затормозили два экипажа третьей смены. Одну из машин третьей смены вела Мэг Такара. Ее напарник, Бенни Брюстер, выскочил с пушкой наготове, и тут же прибыл еще один экипаж ночной смены. Восемь копов - четыре с ружьями - приблизились к дому, из которого поступил вызов. Свет на крыльце был выключен, а сама улица была достаточно темной. Полицейские даже не успели принять решение, что делать дальше. Входная дверь дома распахнулась, и прибывшие на место преступления копы не поверили своим глазам.
На крыльцо вышел тридцативосьмилетний мужчина, впоследствии опознанный как хозяин дома Роланд Таркингтон. Позднее стало известно, что его отец был владельцем крупных коммерческих фирм в Голливуде, но потерял все в результате неудачных инвестиций, оставив единственному наследнику, Роланду, дом и деньги, достаточные лишь для нищенского существования. Роланд держал в одной руке какой-то документ, другую прятал за спину.
Освещаемый восьмью фонариками и прожектором, направленным на него с ближайшего патрульного автомобиля, Роланд не говорил ни слова, а только поднимал вверх лист бумаги, словно это был белый флаг капитуляции. Он с трудом спустился по ступеням крыльца и направился к копам.
Полицейских поразили размеры Роланда Таркингтона. На следующий день на вскрытии было установлено, что его рост составлял один метр семьдесят сантиметров. В отчете был указан и вес - двести сорок пять килограммов. Роланд Таркингтон отбрасывал на крыльцо огромную тень.
Бенни Брюстер закричал:
- Подними вторую руку!
Его поддержал нестройный хор голосов:
- Покажи нам другую руку!
- Обе руки вверх, черт тебя побери!
- Выйди на тротуар!
- Следи за той рукой! Следи за его чертовой рукой!
Стажер из ночной смены оставил своего наставника и прокрался по подъездной аллее метров на десять вперед. Тучный мужчина остановился, все еще размахивая белым листом бумаги. Стажер заглянул за спину Роланда Таркингтона и закричал:
- У него пистолет!
И тут, словно по команде режиссера, закончился очередной голливудский спектакль: Роланд Таркингтон показал, что прятал за спиной, неожиданно нацелив девятимиллиметровый полуавтоматический пистолет на ближайшего полицейского.