Арабу пришлось написать цифру на бумажке.
- Почему так дорого?! - возмутился Егоров по-русски и сам себя перевел: - Дорого!..
- Он на две персоны,- пояснил парень.
Егоров подумал немножко. Взял карандаш, написал на бумажке "250". Араб отрицательно покачал головой:
- Триста!
Егоров написал - 260. Араб стоял на своем:
- Триста.
Вот ведь заладил, спекулянт! В Питере он бы мигом прижал его к ногтю...
Егоров со вздохом отсчитал триста евро. Хорошо что ему не пришло в голову перевести, как это делает Рогов, евро в рубли. Цифра оказалась бы устрашающая.
Сделка состоялась.
Егоров взял билет, оглядел со всех сторон и зачем-то даже понюхал.
- А он не фальшивый?..
Довольно дурацкий, надо признать, вопрос. Можно подумать, хоть один мошенник признался бы в подобной ситуации, что подсунул фальшивку.
- Все в порядке,- араб пересчитал деньги.
- Ну на тебе сувенир.
Араб посмотрел на матрешку с подозрением - Коран запрещает изображать людей. И едва Егоров скрылся из виду, он выбросил сувенир в урну.
"Эх, надо было 270 предложить",- сокрушался Егоров.
- Вон к той, что ли?..- переспросил Пастухов.- Богатая яхта.
- "Мрия",- прочел название Рогов.- Мечта по-украински. О чем это он, интересно, мечтает?
- О встрече с тобой, Василий Иванович! Давно не видел русских ментов, соскучился.
- А кто он-то? - спросил Тимофей.- Кто хозяин?
- Киношник один... Продюсер. Фильм на фестиваль привез.
Мотор оказался зверем: Рогову показалось, лодка донеслась до яхты по глади залива в два прыжка. Значит, есть там внутри детали. Не только тяжелые металлы...
Николай с палубы настороженно глянул на лодку. Расстегнул кобуру. Он был на яхте один.
- Хозяин твой дома?! - крикнул Плахов.
- Это о ком ты? - мрачно спросил Николай.
- О Демьяне, о ком еще! - снова крикнул Плахов. Николая аж передернуло. Орет, кретин, на все Канны. Провокатор? Что за гады, вообще?..
- Нет его! - демонстративно сплюнул Николай.
- А когда будет?! - Плахов общался с Николаем властным уверенным тоном. Охранник даже немного
смутился.
- Он мне не докладывает!
- Так свяжись с ним! - наседал Плахов,
- А вы кто такие?! - разозлился Николай.
- Мы ему сами объясним! - вступил Рогов.
- Сначала мне объясните!..
- Твое дело доложить! - крикнул Рогов.
- Что?! - не выдержал Николай.- Ах ты сморчок!
- Вот, везде так... - расстроился Рогов.- Везде, где наши сограждане,- хамство и грубость! Согласитесь, Игорь Сергеевич... Эй, ты, давай повежливей! Сам сморчок!..
Лицо Николая как-то мгновенно побурело. Словно лампочку внутри головы включили. Он не слишком любил, когда его оскорбляли.
- А ну-ка, на хер, валите отсюда! - выхватил он пистолет.- Пока лохань вашу не продырявил!
- Спрячь пушку, дурак!
Николай пальнул в воздух. Сотни жирных чаек одновременно поднялись с воды и с соседних яхт, на мгновение застив охраннику солнце. Кто-то иной из каннских гостей вспомнил бы в этот момент фильм Хичкока "Птицы", но Николай плохо разбирался в кинематографе - любимым его фильмом был "Иван Васильевич меняет профессию".
"А ведь и впрямь дурак,- прикинул Николай.- Как бы полиция на выстрел не заявилась. Хозяин убьет".
Мотор взревел.
Через несколько секунд, у подножия маяка, Тимофей Пастухов орал на "убойщиков":
- Продюсер, мать-перемать!.. Продюсеров таких, мать-перемать, кинематографисты выискались, мать-перемать, чтоб вас...
- Не кипятись, путешественник, - утешал его Плахов.- Зато мотор проверили. В боевых условиях.
Пастухов простил оперативников, лишь когда они рассказали ему правду о своей тайной миссии. Путешественник уважал законы. И правоохранительные органы уважал. В частности - родную милицию. В Магадане в позапрошлом году у него украли трех собак. Милиция местная всю ночь не спала. Пастухов, правда, не знал, что милиция сама собак и сперла - по приказу какого-то генерала. Тот собирался баллотироваться в какие-то депутаты, и фотографии со счастливым Тимофеем и спасенными песиками были неплохим пиаром. И хорошо, что не знал.
- Мне однажды на Кубе спасательный круг украденный полиция нашла,- припомнил он еще,- Так что я всегда рад помочь. Обращайтесь!
-- А у нас в Питере слона недавно ловили,- по ассоциации с собаками вспомнил Рогов.
- Слона?!
- Ну! Позвонил ночью какой-то хрен: у меня, говорит, слон сбежал.
- Где ж он его взял?
- Якобы из Финляндии вез в фургоне. Придумал тоже - из Финляндии. Родина слонов, можно подумать... И ведь поверили!. Тоже всю ночь искали. Объявили операцию "Перехват".
- "Хобот" она называлась,- поправил Плахов.
- Точно: "Хобот".
- Так что, не было слона? - не понял Пастухов.
- Да откуда... - шмыгнул носом Рогов.- Пошутил кто-то.
- Глупая шутка,- рассудил Пастухов.- Милиция работает, людей сторожит, а этот со слоном...
Не зная, чем еще выразить свое расположение к новым друзьям, Тимофей показал им свое свежее изобретение - странный агрегат с длинным гофрированным шлангом.
- Ни в жисть не угадаете, что такое, мать-перемать,- с гордостью сказал покоритель стихий.
- Рассказывай! - согласился Плахов.
- Пресс для выдавливания пресной воды из рыб. Собственной конструкции.
- Не уверен, что понял,- поднял брови Рогов.
- В рыбах есть пресная вода,- пояснил Пастухов.- Вдруг в море опреснитель откажет. Буду из рыбы давить. Сюда бросаешь рыбку, а отсюда вытекает вода.
- Ловко,- одобрил Рогов.- У тестя похожий. Тоже собственной конструкции. Только вместо рыбы яблоки...
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Катана для Тарантино и мохнатая попа
Егоров был так увлечен беседой с какой-то особой в сиреневом купальнике, что Плахова и Рогова не заметил. Те расположились неподалеку, чтобы было слышно, что вещает старший группы. А тот говорил вещи для милицейского подполковника удивительные:
- В 1953 году жюри фестиваля приняло особое заявление, где выражало восхищение творчеством Уолта Диснея. Старика в это время травили в Америке, и поддержка кинематографической общественности была очень кстати...
Про травлю в Америке Егоров добавил для красного словца. В "Кинокалендаре", откуда он почерпнул много информации о Каннском фестивале, про это ничего не было.
- Надо же! удивилась Кристина.
- Отличилась в том году и советская делегация. Привезли, прикиньте, Кристина, для приема сто двадцать килограммов черной икры.
- Ух ты! Мне бы сейчас хоть килограмм...
- Золотая же пальмовая ветвь впервые присуждена в 1955 году, Кристиночка. И называется она так не для понтов, а в натуре выполнена из золота...
- Обалдеть! Мне бы сейчас хотя бы сто граммов...
- Не то слово!.. А в 1958-м Михаил Калатозов...
- Надо же, как заливает,- удивился Плахов.- Думаешь, гонит? Или это правда все?
- Егорову такое не выдумать. Особенно про травлю Диснея. Наизусть шпарит. Выучил в дороге. Я у него вырезки видел.
- М-да...
Накупались сегодня до посинения. Тело приятно гудело, мышцы ныли.
- Солнце, воздух и вода - наши лучшие друзья, как сказал бы Семен.
Вспомнив о питерских коллегах, Рогов помрачнел.
- И чего делать будем, Вась?
- Можно завтра еще попробовать... Тимофей не отказывается плавать.
- У него сегодня просмотр.
- У Тимофея?
- На солнце перегрелся? У Троицкого просмотр. Премьера!
- А, точно... И что?
- А если уедет? После просмотра снимутся - и в Португалию. На белой мечте...
- Д-а-а... Не подумал... - разочарованно протянул Рогов.- Остается Дворец...
- Кто же нас туда пустит... В калашный ряд... Плахов перевернулся на другой бок и закрыл глаза.
- Я похожу, подумаю...
- А в 1960-м с конкурса была снята картина Жана Люка Годара "На последнем дыхании". Обращаю ваше внимание: без объяснения причин!.. А годом раньше такой же беспредел случился с фильмом Алена Рене "Хиросима, моя любовь". Кстати, тогда же, в 59-м, впервые появляется совместное коммюнике режиссеров французской "новой волны",- не мог остановиться Егоров.
Ноги у Кристины удивительным образом оказались точно такие, как во сне. Длинные и чуть полноватые, как Егоров любил. И грудь такая... Нормального размера.
- Как много вы знаете! - восхищалась Кристина.- Вы, наверное, не впервые на фестивале?
- Конечно. Из года в год - почетный гость.
- Ух ты! А кто вы? Артист?
- Нет, хотя кое-где снимался... - с деланной скромностью приврал Егоров.
- Да, да... - припомнила Кристина.- Я, кажется, вас видела. Ой, точно! В рекламе! Вы там пиво пили!
- Нет, в рекламе я не снимаюсь,- обиделся Сергей Аркадьевич.- Не мой уровень...
Заснуть Плахову не удалось. Рогов "походил-подумал" очень быстро. Уже через пять минут он тронул Плахова за плечо.
- Поднимайся, хватит мечтать. Есть идея.
- Ну, выкладывай, - сладко потянулся Плахов.
- По дороге расскажу. Вставай. Времени-то мало.
- До чего?
- До сеанса.
Плахов встал и начал одеваться. До сеанса времени и впрямь было не слишком много.
Егоров, увлеченный болтовней, заметил своих коллег только теперь, когда они уже двинули с пляжа.
- Эй! - кликнул Сергей Аркадьевич.- Вы далеко?
- За мороженым,- бросил Рогов.
- Нам купите,- велел Егоров.
- Кто это? - удивилась Кристина.
- Мои ассистенты,- небрежно бросил начальник группы.
Кристина с уважением глянула на Егорова. С каждой минутой этот загадочный солидный мужчина нравился ей больше и больше.
- Тринадцать два раза, один раз наоборот,- брякнул Рогов.
- Чего?..- не понял Игорь.
- Да номер у него...
Они стояли в коридоре отеля перед номером 1331.
- Несчастливый,- сказал Игорь.- Не выйдет ничего...
- Может, это для него несчастливый,- решительно заявил Рогов и постучал.- Тем более что второй раз число "13" было повернуто наоборот.
Белов открыл дверь почти сразу. "Как живой,- подумал Шахов.- То есть, наоборот. Как в кино..."
- Здрасте, Олег Иванович...
- Добрый день, молодые люди... Вам автограф? - устало спросил Белов.
"Трудно все же быть знаменитостью,.- подумал Плахов.- Нигде тебе прохода не дают..."
...В тот же самый момент о том же самом - о проблеме публичности - рассуждал Сергей Шалашов, прогуливаясь по набережной Круазетт с юным петербургским критиком Колей. Шалашов благоволил к Коле, учил его уму-разуму и уж тем более взял над ним шефство на фестивале, куда Коля попал впервые.
- По существу все они глубоко несчастные люди - эти звезды. Если даже мне, достаточно скромному телеведущему, дарят матрешки, то представь себе, какой шквал внимания обрушивается на актеров... Они ни на минуту не могут остаться наедине с самим собой. От них все время чего-то ждут; и им приходится все время играть, носить маску. Быть готовым к блику фотовспышки. Вот что, думаешь, сделает Тарантино... - Шалашов кивнул на идущего навстречу Квентина Тарантино, лауреата "Золотой ветви" за 1994 год.- Что сделает Тарантино, если, ему подарить матрешку?
- Что? - пролепетал юный Коля.
- Он ее съест! - торжественно провозгласил Шалашов.
- Да ну! - не поверил Коля.
- Квентин, привет! - сказал Шалашов Тарантино.
- О, Сергей, хэлло! Как дела?..
- Хорошо. У меня есть для тебя подарок.
- Не может быть! Он не слишком большой? У меня много вещей, и, если ты подаришь мне самурайскую катану, мне будет некуда ее положить!
- Нет, Квентин, это маленькая матрешка. Вот она,- Сергей протянул Тарантино егоровскую матрешку.
- Прекрасная матрешка! Она открывается. И внутри такие же, так? - Квентин стал извлекать матрешек.
Юному критику Коле казалось, что он грезит наяву.
- Ты, как всегда, прав, Квентин!..
- Значит, и ее нужно внутрь?.. Так, Сергей?
- Точно, Квентин!
Тарантино сделал вид, что хочет проглотить матрешку. Коля схватился за сердце. Но в последний момент Тарантино швырнул матрешку за спину, и ее автоматически сцапал на лету чей-то английский бульдог.
И удивленно завращал буркалами: что это я проглотил такое...
- Вам автограф?..- устало спросил Белов.
- Не совсем,- Рогов вытащил удостоверение.- Мы из милиции. Санкт-Петербург. По важному делу.
- Боже мой, и здесь милиция! - ужаснулся Белов.- Ну проходите, коли пришли...
- Сокуров - сильный режиссер,- кипятился Егоров, словно кто-нибудь доказывал обратное. Но Кристина просто смотрела ему в рот и ничего не доказывала.- Да, в фильме про Ленина он допустил историческую неточность. Там показано, как перед умирающим Ильичом расставляют на тропинке грибы, а он тычет в них пальцем и кричит "пуси-пуси", будто сам их нашел. В реальности ему инсценировали охоту - он "стрелял" в птичек из пальца и кричал "пиф-паф". Да, это ошибка! Ну и что?.. Гений имеет право на ошибку! Сокуров - настоящий художник!.. Хотя многие его не понимают. Не доросли. Он приглашал меня на одну картину, но я не смог. Был занят в другом проекте.
И Егоров - как бы случайно - дотронулся до Кристининой коленки. Они уже перебрались с пляжа в уличное кафе. На Кристине был умопомрачительно короткий сарафан. Она пила кофе-гляссе. Возбужденный Егоров хотел пива, но заставил себя ограничиться чаем. Торопиться некуда - впереди целый вечер...
Прямо ток через весь организм, честное слово! Нет, какая девушка!.. Красивая, соблазнительная, умная, умеет слушать (генерал Сан Саныч часто говорил, что это первый признак ума), интересуется кинематографом.
- Обалдеть! - воскликнула Кристина.- И все-таки, Сергей, кто вы?..
Как страховой агент, Кристина любила определенность. Загадочность собеседника ее слегка смущала.
- Если вы составите мне компанию на сегодняшний просмотр, обязательно узнаете,-торжественно объявил Егоров.
- Но у меня нет билета...
- Я вас приглашаю,- махнув рукой, Егоров едва не снес со стола маленькую вазочку с желтым цветком, названия которого он не знал. Но обратил внимание на цвет - цвет разлуки. Быстро переставил цветок на соседний столик.
- Вы серьезно?! - едва не взвизгнула Кристина.
- Абсолютно,- Егоров помахал билетом.- Такими вещами не шутят. Пригласительный на две персоны. Вы украсите фестиваль.
- Ой...- Кристина схватилась за сердце.-Тогда мне надо успеть подготовиться. Представляете, у меня страшная трагедия.
- Что случилось? - мужественно спросил Егоров, готовый прийти на помощь.
- В номере нет фена. Хотя турфирма гарантировала. Вернусь, такой скандал устрою!..
В голосе ее зазвучал металл. Верилось, что скандал турфирме она и впрямь устроит.
"Решительная",-с умилением подумал Егоров.- Надо помочь ей в Питере. Навести хорошенького шухера на эту горе-фирму".
- Вам и без фена хорошо... - начал Егоров, но в этот момент Кристина разревелась. С места в карьер. Слезы потекли мгновенно, как по заказу. Как кран повернули. И так же обильно, как водопроводная вода. Прямо струями... Кристина упала лицом на столик (Егоров едва успел убрать чашку кофе), трагически расплескав волосы. Все ее гибкое тело судорожно вздрагивало. Как рыба на песке.
- Нет фе-ена! - выла Кристина.- Обману-ули! "Впечатлительная,- с еще большим умилением подумал Егоров.- Эмоциональная!"
Утешая Кристину, он имел возможность подержаться за самые разные части ее тела.
И Кристина ничего против не имела.
Утешать ее, однако, пришлось добрых полчаса. Егоров аж вспотел. Думал: "Чувственная!"
Успокоилась страховой агент столь же стремительно, как завелась. Будто на кнопку нажали. И слезы мгновенно высохли.
"Умеет взять себя в руки,- подумал Сергей Аркадьевич.- Ах, что за девушка! Подарок судьбы! И одна в номере живет!.. Не то что мы в нашей общаге".
- А что за фильм? - спросила Кристина совершенно нормальным голосом.
- "Герой нашей эпохи". Про б... бизнесменов, Наш, отечественный фильм. Единственный на фестивале фильм из России. Билетов было не достать. Белов в главной роли.
- Олег Белов?! - взвизгнула Кристина.
- Неплохой, кстати, парень. Мы вчера с ним обедали... икрой морского ежа.
- И как икра? - заинтересовалась Кристина.- Вкусная?
- Между нами: порядочная дрянь. Просто давно собирался попробовать. Вообще же я не люблю всю вот эту... экзотику. Всех этих, извините за выражение, анчоусов. Я сторонник простой пищи. Картошка, пельмени, устрицы...
В действительности любимой пищей Егорова были биточки из столовой главка. Он ел их пять раз в неделю. А пельмени только два раза - по субботам и воскресеньям. Зато яичницу - семь раз в неделю - каждое утро. Сергей Аркадьевич был солидным мужчиной и не любил менять привычки. Пару лет назад его научили класть в яичницу не только соль и колбасу, но и помидоры: это было настоящим переворотом в питании подполковника.
- Ой! - всплеснула руками Кристина.- А я тут такое читала в романе. Такое!.. Под Москвой, оказывается, есть "Клуб А". Не слыхали?
- Нет,- но могу "пробить".
- Что сделать?
- Достать информацию.
По Москве ему было труднее "пробить" информацию, но если женщина попросит...
- Так вот там уже есть информация. Прямо в романе. Представляете, Сергей, там в меню исключительно животные и растения из "Красной книги". Исчезающие виды! И там собираются всякие богачи и едят несчастных зверушек и рыбок, а иногда съедают даже последний экземпляр того или иного зверя... Это безумно дорого, но богачи столь безжалостны и богаты, что...
С той же энергией, с какой чуть ранее слезы, из девушки понесся водопад слов. И рассказывала она так же увлеченно, как весь день слушала Сергея Аркадьевича. Он не вникал в ее сумбурную речь. А просто любовался, любовался...
И думал, что сегодня будет хороший вечер.
Олег Белов, в отличие от Тимофея Пастухова, милицию не слишком жаловал. Опыт у него был, скорее, отрицательный. С год назад у его племянницы в обменном пункте в Москве выхватили из рук кошелек. Вернее, возле обменного пункта, едва она вышла на улицу. Было ясно, что грабители "пасут" перспективных жертв внутри заведения, что нужно отсмотреть записи видеокамер... Но в милиции даже заявления не взяли. Сказали, что такие преступления не раскрываются.
Конечно, и милиционеры бывают разные... но. Эти вот питерские попались больно уж бестолковые.
- Как же я вас проведу? - кипятился Белов, размахивая дорогой сигарой.- Вы в своем уме? Это ж не Москва. Контрамарку не выпишешь. Это Каннский фестиваль!
Белов подозревал, что офицеры "убойного" отдела недооценивают всемирно-исторического значения Каннского фестиваля.
- Хотя бы одного! - не отставал Рогов.- Билет же на двоих.