- Куда они хотели отвезти тебя? А главное - зачем? - озабоченно спросил Джанни.
Марина покачала головой.
- Поверь, Джанни, я не знаю. И не имею понятия о том, что это за люди.
В этот момент в спальне зазвонил телефон. Джанни вышел и закрыл за собой дверь. Он сразу узнал голос Вальтера.
- Вальтер?
- Как жизнь?
- Неважно, - вяло ответил Джанни. - Я только что проснулся. Кстати, который час?
- Ты разговаривал с синьориной Бургер?
- Я забыл позвонить ей. Пришел домой и завалился в постель. Сейчас позвоню.
- Не спеши. Ее нет дома.
- Откуда ты знаешь? - Вальтер стиснул пальцы, державшие трубку.
- Ты помнишь пистолет? Калибр 7,65, который сделал дырку в туше латиноамериканца?
Не дождавшись ответа, Вальтер добавил:
- Полиция работает шустро. Они нашли владельца.
4
Когда растерянный Джанни вышел из спальни, Марина внимательно и выжидающе смотрела на него.
- Что случилось, Джанни?
Он снова сел в кресло, выпил и устало произнес:
- Они нашли хозяина пистолета, из которого убили Масиаса.
- Кто же он?
- Твой отец.
Девушка вздрогнула, как от удара, но ничего не сказала. Только опустила голову и долго смотрела на свои безжизненно лежащие на коленях руки.
- Кажется, эта новость не очень удивила тебя? - спросил Джанни.
Марина подняла на него большие зеленые глаза.
- Она потрясла меня, но, наверное, ты прав - совсем не удивила.
- Хватит! - вдруг взорвался он. - Хватит, Марина! Довольно загадок и тайн! Я, как идиот, дал втянуть себя в эту дурацкую историю. Меня отколотили, как старый матрац. Мне чуть не сломали шею, и все это время я слышу от тебя: "Пока не могу сказать", "Не знаю", "Не понимаю". Все это очень красиво, благородно и романтично. Но с меня хватит.
Он нервно зашагал по комнате, потом остановился перед Мариной:
- Выкладывай все. Иначе…
Марина серьезно смотрела ему в глаза.
- Иначе что?
Он рубанул воздух сжатым кулаком и тихо сказал:
- Иначе, спокойной ночи. Закрываю лавочку и ухожу.
Марина поднялась с места.
- Отлично. Тогда привет. И спасибо за приятный вечер.
Он грубо схватил ее за плечи.
- Куда ты идешь, дура? Не понимаешь, что полиция ищет тебя?
Девушка резко сбросила с себя его руки.
- Ну и что? Я ничего не сделала.
- Ты не понимаешь, что сегодняшние типы еще раз попытаются похитить тебя? Ты же в опасности. А я хочу помочь тебе. - Он снова встряхнул ее. - Кто эти люди? Что было в том конверте? - Вдруг его поразила внезапная мысль. - Марина… На конверте были инициалы "К. Н. Б." - она со страхом взглянула на него. - "К. Н. Б."… Клодин Никольсон Бургер.
Девушка снова упала в кресло и спрятала лицо в ладонях.
- Марина! Я угадал? - Она бесстрастно кивнула головой. Джанни почувствовал нечто вроде облегчения, приблизился к девушке и взял ее руки в свои, пытаясь заглянуть в глаза, но Марина отвернулась.
- Это совсем не ради нее, - прошептала она тихо, - Она дрянь и шлюха. Но отец ее любит. Если бы он узнал, это был бы конец для него… Ты не понимаешь…
- А что было в конверте? Фотографии? - Марина кивнула и снова закрыла лицо руками.
- Мне показал Перелли, целую дюжину, - продолжала она тихо. - Это было ужасно.
- Представляю… Она была одна?.. На фотографиях?
Марина отрицательно покачала головой.
- Почему Перелли показал их именно тебе?
- Он собирался шантажировать Клодину, но узнал, что денег у нее нет. Папа выдает ей довольно большую сумму ежемесячно, но она много тратит, да еще делает долги. Короче, понял, что эта курица не несет золотые яйца. Поэтому он взялся за меня, тем более, что Саркис сказал ему о наследстве.
- Откуда ты узнала о секретной квартире Перелли?
На лице девушки появилось жалкое подобие улыбки.
- В той самой квартире он и показал мне остальные снимки. Он раскладывал их на столе, как пасьянс, и мерзко ухмылялся. Я была в шоке. Кажется, обещала подумать и согласилась прийти на следующий вечер к нему в бар. - Она запнулась и умоляюще смотрела на Джанни. - А остальное ты знаешь сам. Признаюсь тебе, что у меня было желание убить его, но это сделала не я. Ты мне веришь? - с этими словами она положила ему руки на плечи и заглянула в глаза.
- Конечно, я тебе верю, глупая. Иначе мы не были бы здесь вместе.
- Спасибо, - с облегчением вздохнула девушка. - Ох, Джанни, я так испугалась, что совершенно забыла и о Клодине, и о ее фотографиях, и о том, что будет с папой, если он их увидит. Только утром…
- Остальное я знаю. Но почему все-таки они хотели похитить тебя сегодня вечером?
- О, Джанни, на этот раз я сказала всю правду, клянусь тебе.
- Ты уверена, что не взяла еще что-нибудь в том сейфе?
- Значит, ты мне не веришь?
- Я тебе верю. Но почему это похищение и именно тогда, когда полиция сбилась с ног из-за двух трупов… и потом эта история с пистолетом: оружие, из которого убили Джелли Ролла, принадлежит твоему отцу.
Марина с агрессивным видом закусила нижнюю губу.
- Ну, и что из того? Я знаю этот пистолет. Папа всегда держал его в ящике письменного стола. Об этом знали все. И любой мог взять его.
- Не любой, а кто-то из твоей семьи: твой отец, Клодина или Джерри…
- А также Саркис, он частый гость в доме. Потом ты забыл обо мне.
Джанни опустил глаза и нерешительно спросил:
- Марина, где ты была вчера?
- На сей раз у меня хорошее алиби, - холодно посмотрела на него девушка. - Я ездила с Джерри в его машине в университет.
- И вы все время были вместе?
- Нет. Он проводил меня на лекцию, а сам поехал по своим делам. Потом вернулся и забрал меня.
- Когда начинается лекция?
- В десять. А заканчивается в одиннадцать.
- Ты могла бы рассказать все это в полиции? Даже если тебе могут не поверить?
- Мне наплевать, поверят мне или нет. Я боюсь, что всплывут кое-какие делишки Клодины, а папа этого не переживет. Нет, я не могу.
- Тогда остается ждать. Вряд ли будут тебя искать здесь. Что ты на это скажешь?
- Я уже ничего не соображаю. Делай, как знаешь. Джанни, мне очень жаль, что я втянула тебя в эту ужасную историю. Неизвестно, что еще может случиться…
Джанни с трудом поднялся - тупая ноющая боль в боку усиливалась - и, потирая больное место, сказал:
- Ничего страшного нет. А теперь давай спать. Увидимся завтра.
Марина смотрела на него с дивана своими зелеными глазами, в которых что-то искрилось: то ли усмешка, то ли улыбка.
Глава XI
1
Диван был чертовски узкий, короткий и жесткий. Джанни нащупал в темноте часы и посмотрел на светящийся циферблат: уже два часа он крутится на этом твердокаменном ложе, пытаясь уснуть. Он закурил и уставился в темноту широко раскрытыми глазами. Но сигарета показалась ему противной, глаза заслезились от дыма. Он потушил ее, положил руки под голову и прикрыл веки.
Он перебирал в памяти эпизоды своей, вообще-то небогатой событиями, жизни и думал о том, что прошлое было лишь предощущением последних двух дней. Он с удивлением думал, о том, что ничего в нем не изменилось: сегодня он тот же, что был и вчера, и месяц назад. Только появилось новое ощущение тревоги. Но страха не было. Разве что один раз там, у большой серой машины, ему стало по-настоящему страшно.
Он вздрогнул, услышав слабые звуки, доносившиеся из спальни, затаил дыхание и напряженно вслушался. Потом поднялся с дивана и, осторожно ступая босыми ногами по холодному полу, приблизился к двери. Положил ладонь на холодную металлическую ручку, помедлил немного и осторожно открыл дверь. Раздался еле слышный скрип петель, и плач прекратился.
В полной темноте Джанни пробрался к кровати, его вытянутые руки коснулись мягких спутанных волос, погладили мокрую щеку и скользнули на теплое обнаженное плечо Марины. Она продолжала лежать, уткнувшись лицом в подушку, и больше не плакала.
- Марина…
Девушка оставалась в той же позе, но тело ее напряглось и застыло в ожидании. Джанни откинул одеяло и даже в полной темноте разглядел белеющее тело девушки.
- Марина, - произнес он совсем беззвучно.
Она медленно повернулась на спину, так же медленно обхватила его шею руками; сначала встретились их лица, потом губы, а потом слились тела.
2
Комиссар Краст все сильнее сжимал телефонную трубку, будто собираясь раздавить и ее, и этот визгливый голос внутри.
- Я вполне отдаю себе отчет, ваше превосходительство… Но теперь… Понятно. Сделаю все, что в моих силах… дело в том, что… Да, разумеется, пришлю все бумаги… Хорошо. Добрый ночи, ваше превосходительство.
Трубка грохнулась на аппарат.
- Пошел ты… - выругался комиссар, потер пальцами виски и тяжело выдохнул, как вынырнувший из воды пловец. Он чувствовал себя разрубленным на куски. Сколько лет он не ложился в постель? Он отвинтил пробку термоса и налил в чашку крепчайшего кофе.
Назойливое стрекотание пишущей машинки внезапно прекратилось. Не поднимая глаз от чашки и прихлюпывая жидкость, обжигающую внутренности, как смола в аду, Краст слушал, как полицейский за соседним столом шуршит бумагами. Наконец, он посмотрел на человека, сидевшего напротив.
- Прочти, если хочешь, и подпиши, - кивнул он на протокол. Тот, к кому были обращены эти слова, испуганно смотрел на бумагу и колебался.
- Ты что? - спросил Краст. - Уже не помнишь тот телефонный разговор? Или тебе больше не кажется, что у того человека не было испанского акцента?
Человек быстро схватил протокол и, не читая, подписал.
- Теперь я могу идти?
- Проводи его, - обратился Краст к полицейскому. - Потом пригласи сюда Санну.
Он остался один, обмяк в кресле и закрыл глаза, стараясь не думать о постели. Кто знает, сколько еще продлится эта мука и когда он сможет уснуть. Открылась дверь, и раздался бодрый голос Санны:
- Я здесь, комиссар.
Краст встряхнулся и выпрямился.
- Браво. Есть что-нибудь новенькое?
Санна протянул ему тоненькую папку с бумагами.
- Если я начну читать, тут же засну. Лучше расскажи, да покороче.
- Доход Бургера, разумеется официальный, довольно велик. Но считают, что на самом деле он еще больше. У него небольшая контора и только два служащих. Он состоит пайщиком в двух фирмах. Это официально. Истинный размах его дел неизвестен. За несколько часов невозможно собрать более полную информацию. А недавно он интересовался крупными поставками самолетов и танков в Африку.
Его прервал телефонный звонок.
- Слушаю. А, это ты. Что тебе надо?.. Пойми, я занимаюсь только делом Перелли… Ну, ладно, давай его сюда.
- Информатор? - спросил Санна.
Краст кивнул и заговорил в трубку.
- Привет. Я думал, что ты еще там. Ага, значит амнистия… Дело Перелли?.. В утренней газете? И что дальше?.. Хорошо, я пришлю кого-нибудь на обычное место. Согласен.
Он медленно положил трубку и задумался.
- Кажется, Пьер Брюни прилетел сегодня в Рим под чужим именем.
- Пьер Брюни? Вроде знакомое имя…
В этот вечер усталость настолько сломила комиссара, что он даже бровью не повел, услышав о такой непростительной неосведомленности своего помощника, и терпеливо объяснил:
- Брюни один из главарей французской организации, которая заправляет наркобизнесом во Франции. Видимо, Перелли работал и на него. Брюни - корсиканец. Был когда-то знаменитым командиром отряда в "маки́". Но после войны обнаружилось, что вся его война с нацистами заключалась в том, чтобы вытряхивать миллионы у богачей, и эти миллионы, конечно, осели в его карманах. Был процесс, но в послевоенной неразберихе он отделался легко, а когда вышел на свободу, стал крупной фигурой.
- Вы полагаете, что его приезд имеет связь со смертью Перелли и Масиаса?
- Это осложнило бы дело, но вполне вероятно, что это так. Кохан и американская банда, с одной стороны, Брюни и европейская группа, с другой, а посередине пистолет синьора Паоло Бургера, почтенного бизнесмена. Интересный расклад.
Он потер рукой лоб. "А может быть, прав Вальтер? - тоскливо подумал он и тряхнул головой. - Не хватало только этого Брюни…"
- Отправь кого-нибудь на встречу с осведомителем. Подними всех, кто свободен, пусть они разыщут Брюни. Пусть сядут ему на хвост и не теряют ни под каким видом. Но пока его не трогать. А остальных отправь спать. Теперь давай сюда этого жука Бургера.
3
Краст мгновенно оценил вошедшего: твердый орешек. Худое бледное лицо, сине-зеленые глаза под высоким лбом - лицо уверенного в себе человека, к которому не так просто подступиться. Тем более после одиннадцати вечера, когда ты не спал сорок восемь часов.
Краст привстал навстречу Бургеру и тут же составил для себя план допроса. Но тот первым двинулся в атаку.
- Где моя дочь? - громко прозвучал его голос, и он по-хозяйски сел на предложенный стул. - Вы еще не нашли ее?
- Еще? Вы понимаете, что она исчезла только четыре часа назад? И потом, откуда вы взяли, что она исчезла? Может быть, она в кино или на вечеринке?
- С моей дочерью что-то случилось, и вы это прекрасно знаете. Кто-то ей позвонил, и она ушла из дома. Я повторяю: с ней что-то случилось. Вы понимаете меня?
- Вполне. И мы ее ищем. Но, допуская, что она исчезла, мы еще не знаем, сделала она это добровольно или ее заставили.
Бургер по-прежнему оставался холоден и тверд. "Гораздо легче иметь дело с Саркисом", - подумал комиссар.
- Возможно, мы ищем рассеянную девушку, которая забыла предупредить родителей. А может быть, она что-то знала о совершенных преступлениях, или…
Бургер не среагировал, по крайней мере, не подал вида.
- Так вы полагаете… - начал он.
- Я ничего не полагаю. Но есть факты и достаточно странные. Вчера ночью убили человека в то время и в том месте, где находилась ваша дочь, ваша супруга и ее сын…
- …и любовник моей супруги, не забудьте его, комиссар Краст, - спокойно добавил Бургер.
Краст никак не ожидал такого поворота. Он осторожно кашлянул и продолжал, будто не слышал реплики Бургера:
- Там находились три члена вашей семьи. Сегодня убивают еще одного, и под трупом мы находим орудие убийства - пистолет из вашего письменного стола. Вот ваше объяснение по этому поводу: вы признаете своим пистолет марки Беретта калибра 7,65, заводской номер 34196. Вы хранили его в среднем ящике стола, причем ящик не закрывался. Все члены вашей семьи, прислуга и многие посторонние, среди которых вы особо выделили синьора Саркиса, знали об этом. Кроме того, вы пишете, что не пользовались оружием и не помните, когда видели его в последний раз.
Он отложил лист и взял другой.
- Перейдем к алиби. Вы заявляете, что прошлую ночь провели у синьоры… Впрочем, это не важно. Вы пришла к ней примерно в двадцать два часа и ушли после часа ночи. Синьора подтвердила и время, и все остальное.
Он поднял голову.
- Однако такое алиби недорого стоит: многие женщины с удовольствием подтвердили бы алиби синьора Паоло Бургера, богатого и влиятельного господина.
Бургер улыбнулся холодной и вежливой улыбкой.
- Что ж, где-то вы правы. Но и вы должны признать, что если бы я собирался убить кого-нибудь, я бы запасся безупречным алиби.
- Например, таким, как в случае убийства Масиаса, - и комиссар заглянул в листок. - Вы пришли в контору в девять и пробыли там до полудня. Это подтвердили ваши служащие.
- И вы называете это хорошим алиби, - сочувственно заметил Бургер.
Краст посмотрел на него долгим взглядом, отодвинул в сторону бумаги, сцепил вместе пальцы рук и подался вперед, упершись локтями в стол.
- Такова официальная часть, синьор Бургер.
- А какова неофициальная?
Краст нахмурился.
- Синьор Бургер, я знаю, что вы влиятельный человек, может быть, еще более влиятельный, чем я думаю.
Бургер ответил неопределенным жестом и произнес, в упор глядя на комиссара:
- Если на вас сверху оказали давление в том, что касается моей персоны, я могу заверить, что никого об этом не просил. Мне не нужны особые привилегии.
Краст с большим трудом сдерживал ярость, стиснув зубы.
- Да, на меня оказали давление, но речь не об этом, и вы это знаете. Так вот, полиция всерьез занялась этими двумя убийствами. Скоро, возможно, подключится Интерпол, не говоря уже о журналистах. Я понимаю, чем рискую, имея дело с таким, как вы, и буду предельно внимателен. Но пока я сижу в этом кресле, расследование будет двигаться вперед. Впрочем, вы можете лишить меня этого кресла, пока не поздно.
- Допустим, я многое могу сделать, но уже поздно, - вежливо заметил Бургер.
- Точно. Поэтому задаю вам еще один вопрос: не хотите ли вы что-нибудь добавить к вашим показаниям? Не забывайте, что жизнь вашей дочери в опасности.
Бургер покачал головой и снова вежливо улыбнулся.
- Мне нечего добавить, комиссар.
Краст с трудом расправил затекшую спину и поднялся. Собеседник последовал его примеру.
- Итак, синьор Бургер, на этом пока закончим. Не буду повторять обычные в таких случаях инструкции.
- Не выезжать из города и все такое прочее. Я знаю это.
- Надеюсь в скором времени сообщить вам хорошие известия о синьорине.
- Спасибо. Моя жена тоже свободна?
- Нет. Я хотел бы задать ей несколько вопросов.
Бургер распрощался коротким кивком головы и вышел. Несколько минут комиссар Краст сидел в раздумье, уставясь на закрытую дверь. Он чувствовал свое поражение. Он считал себя напористым и сильным человеком, но все приготовленные заранее орудия натиска оказались бессильны перед спокойной уверенностью Бургера. Еще он думал о том, как могло все обернуться, если бы он построил допрос по-иному, если бы Бургер оказался заурядным противником, если бы…
4
Вялый, рассеянный свет уличных фонарей то и дело рассекали фары автомобилей, которые бесшумно скользили по мокрому от дождя асфальту. Дождь стучал по крыше "Фиата", стоявшего у тротуара, ручьями стекал по ветровому стеклу и по боковым закрытым окнам.
Человек за рулем сделал глубокую затяжку, и в темноте вспыхнул розовый огонек сигареты. Его частое и тяжелое дыхание резко контрастировало с барабанным стуком дождя.
Второй пассажир улыбался про себя, удобно расположившись на заднем сиденье. На коленях у него лежал короткоствольный автомат с большим, напоминавшим ручную гранату глушителем. Промчавшаяся мимо машина на миг высветила салон, и пассажир ласково погладил холодную сталь. Потом он прижался виском к стеклу и стал смотреть на освещенную дверь ночного бара и на стоявшую перед ним большую серую машину.
Водитель опустил стекло и выбросил сигарету. В машину влетел глухой шум дождя вместе с прелым запахом мокрых листьев.
- Не закрывай, - равнодушно сказал человек с автоматом и глубоко вдохнул в себя теплый влажный воздух, - Кажется, целую вечность торчим здесь…
- Что? - откликнулся водитель и заскрипел сиденьем.
- Ничего. Все в порядке, - ответил тот и снова повернулся к светящейся витрине бара. И вдруг добавил, совсем тихо. - Вот они. Готовься, Мишо.
Двое мужчин с поднятыми воротниками пробежали от двери бара к большой серой машине.