3
Квартиру она снимала в большом доме на шестом этаже. Это, вообще-то говоря, была практически мансарда - с косыми стенами и широченными окнами. Катя сказала, что здесь, во Франкфурте, гораздо выгоднее снимать жилье, нежели покупать. Большая сложность с налогами. А вся остальная семья - мать, двое братьев - живет в Мюнхене. Но здесь ее работа, и Катя привыкла. Жить одна.
Она говорила отрывисто, почти кричала из соседней комнаты, куда удалилась, чтобы переодеться. Эти каблуки не по ней. Ее форма - джинсы, хорошие ботинки, шерстяной свитер.
Турецкий медленно обходил комнату, оглядывая обстановку. Половину угла занимал компьютер со всякими приставками, факс, ксерокс и другие мудреные для Турецкого технические новшества, которыми давно уже пользовался весь цивилизованный мир, а для Саши оставались тайнами за семью печатями. Несовременный ты человек, Александр Борисович. Нет, в принципе-то здесь не было ничего сложного, и он, конечно, смог бы поработать на компьютере. Просто не любил. Авторучкой, на пишущей машинке оно как-то привычней… Противоположный угол комнаты, в котором главенствовали горшки с цветами и длинными зелеными лианами, был посвящен, видимо, семейным привязанностям хозяйки. В золоченых рамках на стенах висело несколько групповых фотографий - с пожилыми людьми в центре и молодежью по бокам. Были среди них яркие, цветные, сделанные, видно, недавно на хорошем "Кодаке", были и совсем старые, пожелтевшие от времени.
В комнату вошла Катя, и Турецкий с изумлением посмотрел на нее, словно не узнал. Перед ним была изящная и хрупкая, как японская статуэтка, девушка. Казалось странным, но грубый свитер, джинсы и ботинки на толстой подошве делали ее более стройной, чем то платье и высокие каблуки, которые были на ней с утра. Все-таки у каждого свой собственный стиль.
- Что-нибудь не в порядке? - вопросительно взглянула на него Катя и оглядела себя.
- Нет, что вы, наоборот, я просто в восхищении, так вам идет все это…
Ее щеки слегка зарделись. Конечно, заметила она, женщине приятно слышать похвалу в свой адрес. Даже по такому пустяку.
- Почему ж пустяк? - Турецкому показалось, что он мог бы часами сейчас рассуждать на эту тему, но Катя плавным движением кисти руки словно закруглила разговор. - Вы, я смотрю, моими родственниками заинтересовались? Да, когда-то родня у нас была богатая. Но в России уже никого не осталось. Когда началась эта ваша перестройка, папа смог съездить на родину, но приехал разочарованный и сильно расстроенный. Привез некоторые из этих фотографий и сказал, что род Торниных в России умер. Остались только мы… И вот они, - Катя показала пальцем на фотографии. - Но я вам хотела показать еще кое-что.
Она подошла к стенной панели и открыла кусок плиты, за которой был смонтирован стенной сейф. Набрала код, повернула рукоятки и открыла небольшую дверцу. Из сейфа она достала и протянула Турецкому фотографию, на которой были изображены улыбающиеся Катя и… Кирилл Романов. Саша не мог ошибиться. Хотя он знал, что Кирка всегда носил длинные волосы и был похож на битника, а тут на голове у него был короткий ежик, который ему, впрочем, тоже шел.
Катя увидела глаза Турецкого и прижала ладонь к своим губам.
- Вы… вам знаком этот человек?..
- Это и есть Владимир Захарович Рослов, Катя? - с безмерной тоской сказал Саша. - Господи, ведь я же был готов к этому… - прошептал он. - Но не верил, не хотел… не мог поверить…
- Значит, вы знаете его… Кто он?
- Пока Рослов… - с трудом, морщась, вздохнул Турецкий. - Катя, не хочу вас обижать, но мне очень нужна эта фотография.
- Мне бы не хотелось… Это теперь единственная память о… моем очень хорошем друге. А вы что, тоже дружили с ним?
- Я, Катя, с ним в футбол играл… В Тарасовке… есть под Москвой такое дачное место… И гриб однажды нашли… вот такой, - Саша широко развел руками и махнул ими. - Вы правильно звонили, Катя. Просто Шурочка, его мама, не могла предположить, что его звали Володей. Понимаете, зачем мне нужно это фото?
- Понимаю, - вздохнула и Катя. - А если я вам сделаю ксерокс? Цветной? Уверяю вас, будет один к одному.
- Хорошо. А где это вас снимали? Я смотрю, тут река, да широкая.
- Это мы на Рейне, этим летом… устроили короткий уик-энд…
- Пожалуйста, напишите, если вас не затруднит, это очень важно. И число.
Ксерокс, который Катя сделала в течение нескольких минут, и правда ничем не отличался от оригинала. Саша аккуратно сложил его и сунул в карман куртки.
- А почему же вы тот пакет Рослова дома не храните, вон ведь сейф какой!
- Володя сказал, что это чрезвычайно важный материал. Дома такое держать я не рискнула. Но мы сейчас поедем в банк и все узнаем. Вы готовы?
- Я-то готов, - покачал головой Турецкий и снова окинул взглядом комнату. Ему показалось, что он покидает последнее жилище Кирилла, Кирки… Киры… того, что стоял сейчас на столе в Москве, в "Белом доме", заключенный в позолоченную рамку. Будто миниатюрная кладбищенская плита… - Катя, а от вас позвонить можно?
- Конечно. Куда вам, если не секрет?
- Совсем не секрет. Герру Юнге. Только мне, видимо, придется вас попросить быть переводчиком. Дело в том, что он все понимает по-русски, но не говорит. А для меня немецкий - запертая дверь. Если б по-английски…
- Говорите номер, я сейчас узнаю… - Она пробежала пальцами по кнопкам, сказала несколько фраз и передала трубку Саше. - Пожалуйста, старший инспектор знает английский.
Саша немедленно сообщил герру Юнге о том, что собирается навестить Матвея Григорьевича Калину, одного из хозяев "Золотого века". И если опасения Турецкого на его счет подтвердятся, будет необходима срочная помощь.
Юнге выяснил, когда, на какое время намечено посещение, уточнил адрес.
- За нами был хвост, но, кажется, мы оторвались, - сказал Турецкий. - Большая такая черная машина. Марку не сумел разглядеть.
- Вы ехали на зеленой "альфа-ромео"? - уточнил Юнге. - Тогда это мои люди. От них как раз удирать не надо. Впрочем, они вас уже нашли. Вот сообщение. Куда вы сейчас движетесь?
- В банк, - ответил Турецкий и вопросительно взглянул на Катю. Та поняла, подсказала. - Мне подсказывают: Кайзерштрассе, 68.
- Гут, - кинул герр Юнге в трубку и добавил: - Ка-ра-шо.
4
Турецкий сидел в машине, а Катя быстро сбегала в здание банка и вскоре вернулась и бросила сумочку рядом с собой.
- Вы хотите сразу посмотреть или отъедем? - спросила она.
- А вы не будете возражать, если я поинтересуюсь?
- Пожалуйста, - она достала из сумочки завернутую в темный целлофан небольшую коробочку, напоминающую аудио-кассету. Турецкий быстро снял обертку: это действительно была обычная магнитофонная кассета.
- Мы можем ее прослушать? - спросил Турецкий и оглядел приборную доску в поисках привычного магнитофона.
- Увы, - сказала Катя, - у меня его нет. Терпеть не могу посторонние шумы в машине.
- Что же делать?
- Надо поехать туда, где есть магнитофон, и там прослушать, только и всего.
- Тогда едем быстрее.
- Куда? Обратно ко мне?
- К вам не надо. Давайте к Пушкарскому.
Катя молча нажала на газ. Турецкий положил кассету в карман куртки и рассеянно поглядывал по сторонам. Нет, никак не мог он ориентироваться в этом новом для него городе, никак не мог понять его внутренней, что ли, структуры. Вот Дениска - тот сразу сообразил, молодой потому что. У него башка не перегружена массой ненужной информации. Да и на плане он быстро сориентировался.
Турецкий поглядел в боковое зеркальце и увидел вдалеке черную машину, которая четко держала дистанцию. И вдруг она стала быстро приближаться. А приглядевшись, Саша понял, что это не та вовсе, а совсем другая машина, и радиатор у нее совершенно другой.
- Катя, - быстро сказал он, - у нас на хвосте чужие.
- Вижу, - так же коротко бросила она и добавила газу. Машина аж присела, так рванула вперед. Преследователи быстро отстали. - Будем удирать, - сказала она, резко свернула вправо и пошла крутить узкими улочками, заставленными машинами. Впрочем, так могло только показаться Турецкому, поскольку подобной сумасшедшей езды в городе он еще не видел. Больше всего он боялся, что Катю занесет и она размажет свою лягушачью "альфу" по ближайшей же стене.
Наконец они вырвались на широкую трассу, и Катя вновь прибавила газу. Нет, одно дело, когда ты сам сидишь за рулем, а совсем другое, когда тебя везут, а ты видишь, что от тебя и твоего умения в данном случае абсолютно ничего не зависит. Это, конечно, жутковатое состояние. Он взглянул на Катю: у нее от возбуждения искрились глаза, и зубы, обнаженные в азартном оскале, отстукивали какой-то ритм.
- Вот же сволочи! - выругалась она неожиданно. Турецкий резко обернулся и снова увидел сзади приземистую черную машину со скошенной решеткой радиатора, отчего у машины был хищный вид.
У преследователей был более мощный двигатель, потому что они неумолимо приближались. И это явно не были люди старшего инспектора. Катя занервничала. Турецкий попробовал ее успокоить, но машина, несмотря на свой шикарный спидометр, никак не могла выжать больше того, на что была способна.
- Катя, надо сойти с трассы, - дрожа от напряжения, сказал Турецкий. - Причем сделать это резко. Главное, не перевернуться. У них тяжелый утюг, инерция велика… можем уйти…
Катя быстро, подрезав нос преследователям, сошла с эстакады на боковой съезд и сделала это так, что истошно завизжали колеса. Турецкий боялся только одного: что машина может перевернуться и свалиться с эстакады. Тогда конец. Он, словно это могло помочь, всем весом навалился на правую дверь… пронесло. Черная машина, естественно, "зевнула" их маневр и теперь задом сдавала к съезду с трассы. "Лягушка" же Кати, завершив большой вираж, готова была уже нырнуть под эстакаду. И в этот момент Турецкий увидел, как от машины к ограждению эстакады бегут двое с автоматами в руках.
- Газу! - крикнул он.
Катя тоже увидела бегущих и до отказа вдавила в пол педаль. Грохота выстрелов они не услышали, но, обернувшись, Саша увидел, как большая красная машина, шедшая за ними, вдруг завиляла из стороны в сторону, от нее тут же кинулись другие машины, кто-то кого-то ударил и - заварилась каша.
- Надо скорее уходить, - сказал, с трудом сдерживая дыхание, Турецкий. - И как можно дальше. Пока они там разберутся, мне, Катя, надо быстро осмотреть вашу машину.
- Зачем? - удивилась она, причем как-то спокойно.
- Затем, что нас слишком легко вычисляют. А если эти парни из одной команды, то у них и методы одинаковые. Давайте скорее в любой ближайший лес, парк, куда угодно, где есть канава, чтоб я мог подлезть под ваше днище.
Такое место скоро нашлось, но для этого им пришлось пересечь Майн и изо всех сил рвануть на юг.
Может быть, это был парк, а может, вполне ухоженный лес. Катя ловко поставила машину над кюветом, а Саша, скинув куртку, быстро нырнул под машину. Искать пришлось недолго. Уже через какие-то пять минут он держал в руке шайбочку, отдаленно напоминающую ту, что стояла на его собственной разнесчастной "телеге".
- Ну вот и все, - спокойно сказал Саша, - повертел "маячок" в пальцах и, широко размахнувшись, зашвырнул кусочек металла со всей его начинкой в лесную чащу. - Вот теперь мы можем ехать спокойно. Но лучше какой-нибудь другой дорогой, чтобы их не встретить.
- Я о таких вещах вообще-то читала, - сказала Катя. - Но как она, эта штуковина, у меня очутилась?
- Когда вы приехали, та большая черная машина уже стояла?
- Нет, ее не было. У Миши свой "фольксваген", у меня - "альфа".
Мы просто договорились и встретились у ворот Валентина Дионисьевича.
- Понятно. Надо срочно сообщить ему о нашей находке. Не исключено, что и ему такую же подкинули. Но это лишь с одной целью: им не вы с Мишей нужны, а я. Просто они не могли предвидеть, на какой из двух машин я могу уехать от ВДП. - Увидев непонимающие глаза Кати, он объяснил, что такое ВДП. Она засмеялась.
- Хорошо, я позвоню ему из первого же телефона. Боже, как я устала от этой гонки… - Она потянулась всем телом, увидела, какими глазами посмотрел на нее Турецкий, и прошептала: - А я ведь могла бы догадаться, что с вами не соскучишься…
- В каком смысле? - ему пришлось даже немного откашляться.
- А во всех, - многозначительно протянула она и, тряхнув волосами, посмотрела искоса. - Вы меня спасли, и я хочу вас отблагодарить.
- Разве это я - вас? Это вы моя спасительница… - как-то нелепо стал возражать он.
- Тем лучше, - решительно сказала она и повернулась к нему. - Значит, это дело обоюдное.
И она, ухватив его обеими руками за шею, притянула к себе и исступленно впилась в губы. Он взял ее за лопатки, прижимая грудью к себе, и она сразу навалилась на него, опрокидывая на сиденье.
Поцелуй, вернее, сотня поцелуев, растянутая в одном, длился бесконечно. Наконец она оторвалась от него, провела лицом по его груди и села за руль. Сказала, не глядя на него:
- Есть тут неподалеку один хороший кемпинг. Не знаю, хорошо ли это, но ты меня возбудил до такой степени, что я готова рискнуть и предложить тебе первой… что интеллигентным женщинам не к лицу…
- Еще как к лицу, - уверенно возразил Саша, чем вызвал на ее губах широкую улыбку.
5
Кемпинг, или мотель, или еще черт знает как это все называлось, стоял на лесном берегу небольшого озерца. К нему привела асфальтированная дорога с указателями через каждую сотню метров. От воды в лес тянулись два десятка домиков, имевших вполне ухоженный вид, в центре возвышалось двухэтажное деревянное строение с островерхой крышей, где, как гласила вывеска, размещались ресторан, кафе, бар, танцевальный зал и прочие службы.
- Сиди, я сейчас, - сказала Катя и выскользнула из машины. Через короткое время она вернулась, села за руль и загнала машину под деревья, где был натянут между ними полосатый тент. Здесь уже стояло пяток автомобилей разных марок, в основном такие же небольшие, двухместные. Значит, здесь собираются парочки, которые не хотят заниматься любовью под чистым небом.
- Слишком заметно, - покачала головой Катя, оглядывая свою "лягушку". - Странно, а раньше нравилось…
Она достала из багажника непрозрачный пластиковый тент и с помощью Турецкого ловко набросила его на свою невысокую машину. Оглядев работу, удовлетворенно усмехнулась: конспираторы…
Домик, в который они вошли, состоял из двух комнат. Была еще крохотная кухонька и такой же санузел с душем. Кухонное окно выходило в сторону леса. Саша попробовал все запоры - вроде нормально. Пока он совершал экскурсию, Катя уже побывала под душем и вышла, завернутая по пояс в полотенце.
- Ну что же ты?
- Да, - кивнул он, - я основательно вспотел от этой твоей гонки.
А когда он, несколько минут спустя, вышел из душа, Катя уже лежала обнаженная на разобранной кровати и, глядя в потолок, ловко пускала кольца дыма. Турецкий засмеялся и, подойдя к ней, протянул руки. Катя тут же кинула сигарету в пепельницу, схватила его за запястья и с силой швырнула себе на грудь…
Саша забыл обо всем. У нее было очень ловкое, сильное и выносливое тело. И еще ей больше всего нравилось скакать на нем. Она медленно опускалась над ним и вдруг рывком кидалась в сумасшедший галоп, при этом голова ее моталась из стороны в сторону, а длинные каштановые волосы лошадиным хвостом били его по груди. Потом серые сверкающие глаза ее расширялись до невозможности, и она, выдавливая из себя долгий болезненный стон, валилась ему на грудь…
В какой-то момент, когда Турецкий, выйдя из душа, где он в очередной раз смывал горячий пот со своей груди, стал закуривать, в входную дверь тихо постучали.
Катя тут же бесшумно соскочила с кровати и подошла к двери сбоку. Турецкий усмехнулся: как опытный оперативный работник, бережется от пули в дверь. Там что-то тихо сказали, Катя так же тихо ответила. Затем она буквально одним прыжком влетела в свои джинсы, на ходу объясняя: "Нас уже ищут…"
Саша не совсем понял, в чем дело.
- Я предупредила портье, - торопливо одеваясь, говорила она и отчаянно трясла руками, показывая, чтобы и он немедленно следовал ее примеру. - Я сказала, что нас могут искать. Заплатила ему, чтобы он нас немедленно поставил в известность. Он оказался честным парнем… Ключи оставляем здесь, а сами давай уходить через окно…
- Послушай, Катя, - удивленно говорил Турецкий, когда они, выбравшись через широкое кухонное окно и аккуратно притворив его, сделали круг по лесу и вышли к автомобильной стоянке, - у меня есть подозрение, что ты служишь, или служила, в полиции, настолько это все у тебя ловко получается и… профессионально.
- Что - ловко? - спросила она и остро посмотрела на него.
- Получилось двусмысленно, - сказал он, - а я думал о совершенно конкретном. Понимаешь, я - следователь-профессионал, но вряд ли поступил бы в подобной ситуации грамотнее тебя…
- Ах, вот ты о чем, - будто успокоилась она. - Фильмов всяческих нагляделась - вот и весь опыт… А мне показалось, что ты хотел меня обидеть…
- Да что ты! - Турецкий потянулся к ней с поцелуем, но она спокойно отстранила его губы, запечатав их ладошкой. - Не надо, у меня весь кураж прошел… Давай-ка будем лучше побыстрее удирать.
Уже вечерело по-осеннему, и вызывающий цвет Катиной "альфы" не казался столь броским и заметным. Машин преследователей тоже нигде впереди не было видно. Катя села за руль и предложила Саше, когда двигатель заработает на полную мощь, рывком сбросить тент и прыгать в машину. Саша пожалел было хорошую вещь, но Катя отмахнулась, сказав, что цена ей - копейка, а возня вокруг машины наверняка привлечет внимание преследователей.
Машина прыжком вырвалась со стоянки, Саша, обернувшись, увидел кинувшихся им вслед людей, в багажник машины дважды сильно ударило. "Автомат!" - мелькнуло в голове, но Катя уже уходила за поворот.
- Ай, ушли! - сказала она, покачивая головой. - Стреляли?
- Скорее всего… По-моему, где-то в багажнике дырки.
- Пригнись! - взвизгнула она, и машина резко дернулась из стороны в сторону. Кидаясь с сиденья вниз, Саша успел увидеть, как у конца поворота им навстречу выскочили от обочины двое с автоматами на уровне животов. Саша еще ниже пригнул голову, следя за Катей, которая буквально прижалась лицом к рулю и кидала машину резкими, короткими рывками баранки. Раздался грохот, на голову посыпались осколки ветрового стекла. Затем короткий удар, истошный крик, и Турецкого по голове ударило чем-то тяжелым, да так, что он на миг отключился. Когда он открыл глаза, машина неслась уже по трассе, ветер слепяще бил в лицо. Саша потрогал ладонью затылок, обнаружил добрую шишку, а, протянув руку ниже, к шее, обнаружил совершенно посторонний предмет. Оглянулся и ахнул: за его спиной лежал автомат.
Катя, низко склонившись к рулю, вела машину на пределе возможного.
- Послушай, Катя, давай я, - предложил Турецкий.
- Ты с ней не справишься, - процедила она сквозь зубы.