Стас был строгим шефом и предпочитал таких же руководителей на всех направлениях работы. После объяснительной даже программиста на удаленном доступе с его подачи могли заставить дополнительно к обычной работе порулить автомотопилой, которая вычищала подлесок вокруг сосен, окружающих базу. Из-за привычной пунктуальности в выполнении заказов вокруг базы были пересчитаны все дятлы, снегири, синицы и сойки. Волк или медведь, пробравшийся к ней, еще километров за пять до поселка дней и ночью бывал встречен отпугивающими трелями радиомаяков. Компьютерные системы никогда не путали лося и волка, даже если была гроза, а система неделю оставалась на роботизированном контроле без проверки оператором.
Пустяки с автоматикой среди сосен ничто по сравнению с техникой, ради создания которой появился этот таежный городок. То, что было предназначено для космоса, было совершенством проверки всех мелочей, от системы клея до координации сотен микросхем проходного включения. Конечно, ведь для космической мыши выбирают самые сложные способы включения систем просмотра и включения уже обработанной канвы для камер передачи на Землю. Манипулятором управляет действительно человек своего дела. Если не чувствуется даже торможения агрегата из-за задержки в передаче данных, то это только от того, что сам сигнал для оборудования распределен между системами блоков приборов. Если обычной мышью на домашней персоналке можно подвинуть стрелочку или нажать на кнопку, нарисованную на странице, компьютер получит сигнал. Когда ту же систему пересчитывали для работы на шахтах Пояса астероидов, каждое движение мышью переделали на несколько режимов. Кроме привычного и неудобного там, разработчики визуально понятного интерфейса предложили действия, которые связаны сразу с несколькими командами принимающего компьютера на той стороне. Одно движение в космическом режиме манипуляции запускало сразу несколько приборов, останавливало действия роботов, каждый из которых мог быть большим или крошечным, различаться по перемене скорости под воздействием центра управления. На системы поудобнее ставили еще и излучатели в разных частотных диапазонах. Поистине, каждый прибор с простым управлением на шахтах или в патруле на астероидах состоял из огромного количества деталей, часто поставлялся туда не одной ракетой. Корпорации только мечтали о том, чтобы расположить на орбите завод по изготовлению наносхем по последнему слову техники. Но не решались. Говорили, что все из-за того, что трудно было найти способ разместить там автоматику, идеально защитив ее от случайных попаданий метеоров. Но шли слухи о том, что задержки были из-за того, что даже гигантам, названия которых помнит каждый даже спросонок, не по силам разработать такую удобную систему, чтобы за годы полета с Земли она не устарела. Конечно, некоторые решались запустить в далекие холодные просторы какие-то несложные по конструкции и легкие автоматы для производства лазерной резки. Но это только из-за того, что лазеры были всегда покупаемым товаром там, где часто только ими можно было отделить радиоактивный верхний слой астероида.
Нет ничего более спокойного, чем начало работы в понедельник после выходных. Дело даже не в отсутствии проблем. Благодушие и сон как будто делали собственную голову более неповоротливой. Если бы такое состояние чувствовали только работники индустрии поставки дозиметров на орбиту, его давно списали бы на радиацию. Но дело было только в умении самого человека собраться с мыслями после выходных. А в компании Рыбий хвост это не просто. Работа по поставкам в невесомость счетчиков Гейгера и их комплектующих всех мастей не имеет ничего общего с какой-нибудь там поездкой по кривой, но только что отделанной резиновым покрытием трассе на Земле. В космос возят только самое лучшее и проверенное.
– Ты не слышал новости, у нас намечаются магнитные бури или какие-то особые помехи, из-за которых простоим полчаса?
– Бумажные памятки об аварии не раздавали, но можно послать запрос в техподдержку. Они не так часто ругаются за вопросы о регулярности свечения или о помехах при считывании реакции образца.
Кстати, на днях даже обещали поставить замедление видео и разрешение получше. Не понимаю, сколько они надеются увидеть, не нанимая для этого еще хотя бы пару мужиков с улицы, но посмекалистее.
Почему у Анны никогда не получается быть с Виктором помягче, и если и заговаривать, то в стиле ее особых менеждерских талантов, притянувших на фирму добрую сотню хороших покупателей на работы по сборке дозиметров их модулей прямо в полете к клиентам на Пояс астероидов? Почему ей не удается этот завораживающий тон, который не только его, но и многих заставил бы всерьез рассматривать ее как потенциальную невесту? Но, похоже, в этом смысле позитивные изменения будут не сейчас. Распоряжение, по которому они ставили свои системы на автопилот, тренинг или передачу вторым оператором, обоих зовет на собрание совета директоров.
Каждый разработчик, который предлагал стоящую идею, – это товар. Вакансий много, но не так много профи, которые не просиживают штаны на работе, а способны сделать что-то нужное по всем требованиям. Можно найти для себя прекрасный рекламированный завод из хорошего института, но если дать конструкторам задание с выполнением многих технических параметров, почти всегда окажется, что заказ они выполнят так, что построить его будет невозможно. Если им дать задание под ручную сборку, детали могут оказаться весом более 100 кг, если просить простых сочленений, окажется, что их предложение можно состыковать на заводе, а не в реальных условиях помещения для сборки, где всего два мастера с доставки. Там, где платят за время на работе все не так, как в компаниях, где платят за результат.
Передача поля, которое сдержит радиацию – сложная задача. В невесомости, на Поясе астероидов оно должно не повлиять на ядро атома радиоактивного элемента, чтобы то не начало терять электроны. Ядро имеет нейтральный заряд, ему трудно найти противовес. Тем не менее, ученые думают о том, чтобы сделать форму спектрального анализа, которая не задела бы ядро. Интеллектуальные игры предлагают способы понимания задачи по конструкции языка как няню, которая научит привычке делать как можно больше выводов после минимума намеков. Для этого одна из групп программистов, владельцев собственного камня на Поясе, ищет поле с длиной световых волн такого размера, чтобы они были очень большими по сравнению с ядром. Принципы квантовой запутанности существуют, из за них тронь определенную конструкцию из атомов – в другом месте такая же среагирует так же, как будто влияли на обе системы. Поэтому надо найти способ не трогать ядро. Для этого его ловят в невесомости, где атомов мало и легче выделить мелкий материал.
Группа из компании поставки не только развозит по шахтам на пояса дозиметры, размещая их новые варианты то на прозрачных гибких пластиковых основах, то заменяя саму плату вязкой средой, в которой сами материалы при реакции в холодной космосе изгибаются в причудливые узоры за счет кристаллизации песка. Она ищет те частицы, которые выходят из теневой части астероида на свет, там есть разница температур и вакуум, поэтому интересно посмотреть границы стабильности материала в реакции на перепад температуры и начало фотонной накачки. Солнечный свет или другой, искусственный – это квантово-волновое воздействие фотонами. Как будто они – генно-модифицированная конструкция химического вещества, склеенного системой биоклея из живой медузы. Подобно живым прототипам они живут в волнах передачи данных. В волнах моря излучений, но самим морем или водой они не являются.
– Может, стоит предложить Граду место в деревушке? Нам нужны люди, а выбирать приходится из тех, с кем пришлось удачно проработать вместе несколько лет. Из тех, чья работа показывает, что кандидат настолько стабилен в своих устремлениях, что он вряд ли захочет менять собственные правила и переходить из наших партнеров и осторожных конкурентов в агрессивные.
Он, конечно, ожидал, что такая мысль вызовет сомнения у подчиненных, но чтобы они были настолько обескуражены – это что-то новенькое. В воздухе повисла густая тишина. Только дюжина глаз под вскинутыми от удивления бровями была направлена в сторону шефа.
– Смысл!? Зачем нам этот чудак, который избегает видеосвязи? Если он общается посредством текстовых команд и вопросов, он может оказаться первым в черных списках международных розысков или, что еще хуже, шпионом по промышленным тайнам. Да и что за имя у него такое – Град? А этот опросный лист, и куча пожеланий? Это же наглый, самоуверенный, придурковатый тип. Еще и глупец ко всему прочему, – это был голос Джуно.
– Что ты скажешь, если это очередной богатенький тип на Мерседесе, который предпочитает покупать студенческие работы, продавая их среди младших школьников или кумушек, которым болтовня важнее качества? И не блещет умом, заметь, в среде, которая за секунды умеет различать по спектру в двух волнах направление электромагнитных полей, химический состав отдачи и пять верных признаков решения по системе зацепок? – все остальные радостно закивали в поддержку Джуно.
– Я сомневаюсь, что Град заинтересуется твоим предложением. Наверняка, этот сноб даже не выскажет благодарности за наши скидки, извещения об акциях и сотрудничество в выполнении задач под конкретных параметры без выяснения цели конечной разработки. Что уже говорить о жизни в нашем поселке. Лучше поискать кандидата из желающих. Ты знаешь, их тысячи. И желательно, подберите мне хоть одну подругу по уровню. Я уважаю жен, домохозяек, но мне с ними не о чем разговаривать. – вступила в разговор Лара, жена Джуно.
– Обсудим следующего кандидата чуть позже. Смотрю, тут работа пройдет без помарок, что не говорите, а Град отлично управляется с оборудованием. Насколько я знаю, он предпочитает большую часть работы выполнять без приглашения сторонних фирм. Я вас оставляю. Джуно – рули, – Стас передал шуточный руль в руки Джуно, выполненный из папье-маше и с блестящей вставкой – логотип Медес.
Несмотря на то, что посёлок изначально рассчитывался как городок для выдающихся серьёзных людей, тут всегда было место для юмора, насмешек а порой и жёсткого раскладывания по полочкам. Критиковали не только ошибки по работе, но и личные качества упрямого бракодела. Руль тому пример. Видимо, все современные гении – идиоты.
***
Стас вышел на улицу.
Весь посёлок состоял из построек, разных по духу. Часть стилизованных под старые русские избы, могли быть рабочей мастерской или личным домом. Другие, напоминающие цитадели с гладкими фасадами, отделанные дорогими материалами, делали общее ощущения от деревни похожим на съемки кино среди декораций. Такие вырезают при наложении среды вокруг, создавая новую на компьютере. Архитектор, предложивший этот стиль, обещал, что среда, напоминающая Голливуд, рано или поздно будет воздействовать на обитателей поселка, подсознательно заставляя их зарабатывать сопоставимые с Голливудом деньги. Жизнь среди операторов среди теней и света, казалось бы, заставляла думать о том, что их работа делает привычные земные дома, старые, предназначенные лишь для предков современных денди, стоящими почти рядом с современными пусковыми станциями заводов на Поясе астероидов. Те, кто замечал за собой художественные наклонности, считали, что кулисы ровных стен модернистских построек напоминают о том, что сами астероиды когда-нибудь станут частью грунта Марса. Как будто строительные работы на нем ведутся за шторами, закрывающими вид еще не готовой постройки для фотографов, приехавших для съемок красивых улиц исторических мест города в цивилизованной европейской части Европы.
На деле поселок расположился далеко за Уралом. В его стенах фотографы прохаживались по улицам только если они же были жителями этих же мест, а съемка никогда не покидала стены базы. Закрытое для посторонних место оставалось гостеприимным только для своих постоянных обитателей. Желание спрятаться от чужаков сослужило им добрую службу. Несмотря на сложность в доставке уже готовой продукции на транспортный узел покупателей (нет, все вертолеты работали исправно, просто если вы поставляете в магазины хлеб, а не микророботов, вы привычно пользуетесь автомобилями или грузовиками для поездки до магазинов), расположение поселка среди заснеженных лесов тайги делало его нежеланной добычей для желающих украсть товар по дороге. Даже дорога до космического порта была тайно отнесена жителями поселка в находящуюся под их охраной. Среди деревьев стояли их камеры слежения, запитанные на собственные солнечные батареи и ветряки. Общая система контроля не пропустила бы в зону ружейного выстрела даже случайно попавшего в этот район беглого заключенного.
Деревянные избы среди этого техногенного рая оставались данью матери-земле и ее прошлому среди талантливых инженеров, которые создавали ее будущее в виде обитаемого Марса. Казалось, что такая привычная резьба должна напоминать о том, что когда-нибудь на Марсе можно будет жить так же вольготно, как и на Земле, имея воду, воздух, привычных земных зверей и птиц, заводы и фабрики. В глаза, правда, сразу бросалось одно отличие от земной старины – жёсткий порядок и выверенная точность каждого здания. Самая большая и просторная жилая изба принадлежала шефу деревни – Стасу. В нее как раз он и направился.
Приняв душ и сменив одежду, шеф сидел в своём кабинете. Он изучал предложения по улучшению и усовершенствованию датчиков. Отложив эту стопку файлов, принялся за "десерт" – самую любимую и ожидаемую часть данных протоколов замеченных аномалий. В папках поступивших вопросов без протокольных ответов копились данные для изучения проектов по нейтрализации радиации.
***
Первые результаты радовали неимоверно. Он с любовью посмотрел на окружавший лес посёлок. Лес состоял из зелёных, ярких сосен. Среди них не было выжженных или надломленных случайной бурей. И чем ближе к посёлку находились деревья, тем чище был подлесок, засаженный черникой, голубикой и клюквой. Вне территории поселения была зима, но погодные фонари, установленные на доме-центре, создавали внутри умеренный климат и освещение, по спектру максимально имитирующие лучи солнца в средней полосе.
Выбрав прототип интересной и перспективной разработки, Стас поставил пометку в своём электронном журнале: "Вынести на рассмотрение и более глубокую проработку". Для этого необходима была кооперация с шефом другой деревни, Эдуардом. Вот ему-то он и отправил сообщение незамедлительно. Встреча будет организована через 5 часов.
Взгляд упал на комплексную рамку из фотографий – семейные фото с родителями и самым близким человеком детства – Илларионом. Воспоминания нахлынули неожиданно.
Воспоминания того, как мир сходил с ума. Сумасшедшие разработки, сумасшедшие и смелые учёные, сумасшедшие правительства и сумасшедшее стремление за модой.
В один прекрасный день были закрыты частные школы для потомков влиятельных и состоятельных родителей. То есть открыты, но туда просто перестали отправлять своих детей. Ведь в умах появилась модная и прогрессивная мысль – талантливым детям нет нужды обучаться среди самых умных или самых богатых, в них так много заложено на генетическом уровне, что конкуренция лишит общество множества людей, привычных давать работу персоналу и не ссориться с главами компаний-соседей. Безусловно, решение родителей буквально бросить малыша в среду, где многие будут искать места рядом с ним ради карьеры и счастливой жизни, сначала обрадовало маленького Стасика. Но потом стало скучно, неимоверно скучно. Предки не всегда брали сынишку в поездки, а поездки были основной составляющей их жизни. Однажды, чтобы показать гостям, как высоко он поднимется в более старшем возрасте, мальчик залез на стул, потом на тумбочку, на барный стол и по нему залез на шкаф бара, чуть не выкинув из него дорогие бутылки, но это еще прощалось. Ссоры шли там, где предложения сделать заменялись действием, причем неожиданным. Как-то раз, в припадке желания доказать свою позицию не словами, он сбежал.
Гнев родителей был ужасен, вплоть до увольнения наставника. Но Стас тут, же нанял работать на себя каких-то программистов на удаленном доступе и стал доказывать, что побег был лишь способом начать разработку системы поимки сбежавших подростков. Отец не мог ничего поделать. Ведь это и было самообучение, ради которого он уже попробовал все тайные ходы, преподаваемые воспитателям трудных подростков. Личная инициатива Стаса, наконец, проявилась в желании сделать что-то ради других. А потом, мир, видимо, выбрал не тот путь. И всё пошло кувырком. В тот момент, когда у него еще не было робота-стула, на котором можно было проехаться среди корней леса под соснами, даже сама деревушка выглядела намного менее уютной. Возвращение в родительскому покровительству значило еще и поддержание уверенности их умного и сурового контроля в собственном умении придумывать занятия для других так, чтобы даже у политиков вызывать понимание того, что тут все будет по протоколам.
Внезапное сообщение вернуло Стаса к реальности. Это было извещение о начинающейся видеосвязи с Градом. Удивлению не было предела, ведь согласно данным техники он впервые разговаривал по видео с главой компании заказчика. На дисплее появилась хрупкая девушка с большими зелёными глазами.
– Привет, Стас. Наконец-то я могу выходить с вами на связь. Как видишь, с моей внешностью, трудно добиться серьезного отношения ко мне, поэтому я и предпочла изначально работать с вами путём текстовых сообщений.
Девушка выглядела так, как будто ей вернули паспорт, утерянный в Эмиратах, куда она приехала без подруги. Стас был ошеломлен.
– Хотела поблагодарить вашу команду за поставку нового оборудования, надеюсь на дальнейшее сотрудничество с вами. Ну, мне нужно бежать. До связи… – и трансляция прекратилась.
"… ну что же, вот и умная подруга для Лены, и новый кандидат для участия в наших разработках…" – подумал Стас.
Новый кандидат, выбранный шефом, это всегда повод обсудить появление возможной новой сторожевой собаки в компании самых младших подчиненных. Они как будто обрадовались узаконенной возможности поболтать в рабочее время.
– Зачем нам предлагают именно ее?
– Кажется, наш шеф придумал, как создать еще одну крепкую семью из сотрудников.
– И вы думаете, что она тут станет еще и хорошим руководителем?
– Жги презентацию, если она что-то умеет!
Обсуждение решения совета директоров редко проходило с вопросами. Осторожных рабочих сделала отчаянными спорщиками только мысль о том, что может появиться тот, кто лишит их работы. Посторонних давно не воспринимали иначе. Поэтому Виктор жестом остановил шум собравшихся.
– Я сейчас покажу вам ее работу.
Он включил экран презентации.
Жадно блестели глаза ребенка, увидевшего яблоки на прилавке на рынке. Другой кадр показывал усыпанную плодами яблоню, грушу, сливу. Камера отъезжала и показывала пейзаж заброшенного села. Деревья были частью огорода, заброшенного после аварии на Чернобыли.