- Нет, не так, генерал-майор Горюнов, - помедлив, отчеканил Воронцов. - Моя голова - это мои проблемы. А что касается прикидок наших американских коллег, то… Они ведь устроены не так, как мы, верно, Эдуард Николаевич. И по-своему трактуют такие понятия, как, скажем, патриотизм или честь офицера разведки… Одним словом, Горюнов, для их профессионального мышления характерен определенный догматизм. В некоторых случаях это плюс, в данной конкретной ситуации - очевидный минус. Разницу между предателем Неделиным, решившим с помощью ЦРУ спасти свою шкуру, и мной, генерал-полковником Воронцовым, наши американские коллеги видят в количестве звезд на погонах и уровне решаемых задач. Вы понимаете, товарищи генералы, к чему я клоню? Заполучив действительно бесценную информацию о готовящемся покушении на лидера советского государства, а также имя непосредственного организатора этого покушения, они ведь даже толком не поинтересуются его МОТИВАМИ. Все по схеме, Горюнов, все по догмам! Группа генералов-кагэбэшников решила убрать генсека-реформатора. Зачем решила? А затем, наверное, что как следует прижал реформатор Горбачев этих людей. Возможно, не нравятся им его политические преобразования. Или инициатору заговора грозит отставка, с чем он, естественно, не согласен - кому охота терять привилегии высокопоставленного чина советской внешней разведки. Все! Точка! Вот они и просчитывают: стоит им только выложить на стол свои козыри, как эти самые генералы-кагэбэшники во главе с шефом Первого главного управления КГБ СССР тут же подожмут хвосты, обделаются от животного страха и, дабы сохранить на плечах свои головы - тут уже не до погон, Эдуард Николаевич! - начнут перегонять в Лэнгли списки своих агентов в Западной Европе, дислокацию оборонных предприятий в Восточной Сибири и другую стратегическую информацию. Видишь, как все просто и, главное, как идеально укладывается в привычную схему: при таком подходе к проблеме, американцы, с одной стороны, предотвращают покушение на Горбачева, а с другой - перетягивают на свою сторону аж самого шефа советской внешней разведки… Так что, ты меня извини, дорогой мой Эдуард Николаевич: никому и ничего твои американцы не сообщат, уж поверь старому оперативному работнику! Знаешь, чем они занимаются сейчас, Горюнов? Они сейчас ко мне дорожку торят. Ну и пусть себе, я не тороплюсь, буду ждать!..
- Значит, мы продолжаем? - как-то неуверенно, НАОЩУПЬ спросил генерал Горюнов.
- Лично я ничего приостанавливать и тем более отменять не собираюсь! - Воронцов резко снял очки, щелкнул костяными дужками и вложил их в нагрудный карман пиджака. - Все остается в силе, товарищи генералы! Время, которое потребуется для проведения намеченной акции, я выиграю при любом раскладе - это уже мои проблемы и вас они не касаются…
- Но это произойдет не в Италии? - хмуро спросил Карпеня.
- Забудь про Италию, дед! - отмахнулся Воронцов. - И вообще, до моего приказа никакой активности там не проявлять. Пусть рассосется немного…
- Легко сказать, забудь, Юлий Александрович! - проворчал Карпеня и оглушительно высморкался. - Почти месяц работы - псу под хвост!..
- Ничего, дед, придумаем что-нибудь другое, - задумчиво произнес Воронцов. - Наш клиент, как известно - натура непоседливая. Не меньше раза в месяц-полтора мотается за бугор. У него вообще семь пятниц на неделе. Надо по-быстрому подыскать какую-нибудь страну…
- Тут проблема, Юлий Александрович… - Горюнов поскреб затылок. - О его апрельской поездке в Италию нам было известно за несколько месяцев. О других мы вряд ли сможем узнать раньше, чем за неделю - максимум десять дней. Слишком мало времени, чтобы все подготовить…
- Согласен, - кивнул Воронцов. - Впрочем, времени у нас осталось даже меньше, чем вы думаете. Не сопи, дед, разве ты не видишь: ситуация изменилась! Короче, если мы не сможем осуществить ЭТО в течение ближайших двух, максимум - трех недель, от плана нужно отказываться прямо сейчас… Что скажете, товарищи?
- А почему так мало, Юлий Александрович? - смуглое лицо Горюнова казалось в этот момент черным.
- А больше нам не дадут, - пробормотал Воронцов. - Они ведь там, в Лэнгли, тоже не пальцем деланные… Да и потом, вчера наш шеф был приглашен в Кремль. К самому архитектору перестройки! Мне об этом ни слова не сказал, хотя мы и виделись накануне. Все это неспроста…
- Думаете, по "Боингу"? - спросил Горюнов.
- Думаю, по ПРИЧИНАМ "Боинга", - сквозь зубы процедил Воронцов.
- Ладно, давайте по срокам, - напомнил Карпеня. - Что делать будем? Что вообще можно успеть за две-три недели?
- По срокам, говоришь?.. - Воронцов сделал паузу, словно прицениваясь к собственной идее. - А тут нам ничего другого уже и не остается… - Шеф ПГУ пристально посмотрел на Карпеню.
- А почему бы и нет? - пожав после небольшой паузы квадратными плечами, хмыкнул старый генерал и даже крякнул от удовольствия. - Определенно в этом что-то есть…
- В Москве? - Горюнов чуть подался вперед.
- В Москве, Эдуард Николаевич, - кивнул Воронцов.
- Смертельный риск…
- Зато тактически сейчас это будет грамотный ход, - спокойно возразил Воронцов. - Американцы-то, молитвами нашего иудушки-Неделина, уверены, что покушение произойдет за пределами Советского Союза. Так, может, попробуем их разочаровать, а? Должен же сработать эффект неожиданности. Заодно, кстати, появляется возможность чуть дольше поводить их за нос. Возможно, это и сработает…
- А вы не упрощаете, товарищ генерал-полковник? - негромко спросил Горюнов.
- Что именно? Ты считаешь, что я недооцениваю козыри американцев?
- В общем, да, - кивнул Горюнов. - Они ведь профессионалы не хуже нас с вами, и к аналитической работе тоже приучены…
- Возможно, ты и прав, Горюнов… - шеф ПГУ неожиданно потянулся к бутылке, отвинтил пробку и аккуратно разлил коньяк по пузатым рюмкам. - Но в любом случае, сейчас нет смысла заниматься прогнозами. Выждем немного, посмотрим, каким будет их первый ход. И уже потом начнем думать о контрмерах…
Воронцов приподнял рюмку на уровень плеча, какое-то время пристально разглядывал коньяк, словно на самом дне фужера лежал ответ на мучившие его вопросы, и посмотрел на помощников:
- Ну что? За успех нашего дела, товарищи генералы!..
Все молча выпили.
Медленно поставив фужер на стол, генерал Карпеня промокнул усы несвежим носовым платком, потом перевел взгляд на Воронцова, полностью расслабившегося на мягком диване с пустой рюмкой, и одобрительно кивнул. В уголках его маленьких серых глаз искрилась хитрая усмешка.
- Ты чему там себе под нос улыбаешься, дед? - спросил Воронцов, взял из вазы крупный персик и, поднеся его совсем близко к лицу, с наслаждением вдохнул тонкий аромат. - Небось, коньяк понравился?
- Коньяк как раз говно, Юлий Александрович, - ухмыльнулся Карпеня и медленно, по-стариковски кряхтя, встал. - А вот идея твоя мне действительно понравилась…
- Идея сама по себе еще ничего не решает, дед, - отмахнулся Воронцов и надкусил персик. - Нужен новый оперативный план…
* * *
Двухмоторный частный самолет с единственным пассажиром на борту приземлился в ереванском аэропорту Звартноц в два часа дня по местному времени. Неприметной серой стрекозой обогнув выстроившиеся нос к носу пассажирские "ИЛы" и "Ту", самолет остановился перед расположенным в стороне пакгаузом и заглушил двигатель. Когда побледневший и немного осунувшийся после ранения Самвел Автандилян в дорогом кашемировом пальто черного цвета и с непокрытой головой ступил на откидной трап, он сразу же увидел трех мужчин, встречавших гостя из Франции. С двумя из них - чиновником из отдела культуры местного МИДа и директором музея Истории Армении - Автандилян неоднократно встречался в ходе своих предыдущих визитов в Ереван. Третьего - невысокого, коренастого мужчину лет пятидесяти в черном кожаном пальто и такой же кепке, сдвинутой на узкий лоб, - он видел впервые. Чуть поодаль от встречавших, притулившись к пакгаузу, стояла черная "чайка" для почетных гостей…
Небо над Звартноцем было пасмурно-хмурым, с гор тянуло холодным, пронизывающим воздухом. Зима в Ереване выдалась бесснежной, что было редкостью для этих мест, однако колючие порывы ветра пронизывали до самых костей. Автандилян поежился, поднял воротник пальто и стал медленно спускать по трапу. За ним следовал молоденький стюард, в руках которого был коричневый дорожный саквояж богатого пассажира.
- Добро пожаловать на родину, уважаемый Самвел-джан! - радушно улыбаясь, по-армянски произнес мидовец и крепко обнялся с гостем. Ту же процедуру повторил и директор музея. Когда очередь дошла до мужчины в кожаном пальто, тот протянул Автандиляну руку и, обнажив в широкой улыбке золотые коронки, со сдержанным достоинством произнес:
- Для меня большая честь приветствовать вас на родной земле, варпет!
Автандилян сдержанно кивнул и вопрошающе посмотрел на мидовца.
- Хочу представить вам Сурика Тер-Ионесянца, истинного патриота единой Армении, лидера карабахского сопротивления…
Автандилян вздрогнул и уже внимательно посмотрел на Тер-Ионесянца. Тот выдержал испытывающий взгляд, по-прежнему доброжелательно улыбаясь.
- Я думаю, господа, нам лучше сесть в машину, - предложил директор музея. - Продолжим нашу встречу за обедом. Остывшая долма - это еще хуже, чем несвежий лаваш…
Через сорок минут четверо мужчин рассаживались за роскошно сервированный стол в гостевом доме ЦК Компартии Армении. Самвел Автандилян, который и раньше останавливался только в этом добротном двухэтажном особняке за высоким забором в десяти километрах от Еревана, чувствовал себя, тем не менее, неуютно. Гость из Парижа, конечно же, понимал, что появление в аэропорту золотозубого мужчины в кожаном пальто не случайно, что оно напрямую связано со всей этой жуткой историей, и теперь не без внутренней тревоги ждал, как будут разворачиваться дальнейшие события…
А разворачивались они довольно быстро. Как только с обедом было покончено, и молчаливый официант в строгом черном костюме подал на подносе кофе с коньяком, мидовец и директор музея, не сговариваясь, встали, прихватив свои чашки.
- Если не возражаете, Самвел-джан, нам с Робертом, - мидовец кивнул на директора музея, - нужно кое о чем потолковать. Оставляем вас наедине с уважаемым Суриком…
Когда дверь гостиной плотно затворилась за мужчинами, Автандилян выразительно посмотрел на золотозубого.
- Прежде всего, хочу сказать вам огромное спасибо, Самвел-джан, - без всякого пафоса, как-то буднично, произнес Тер-Ионесянц. - Вы даже не представляете себе, как кстати, как вовремя то, что вы делаете для своего народа…
- О какой благодарности может идти речь? - дипломатично ответил Автандилян, пытавшийся прощупать, КТО именно этот человек, насколько связан он с событиями, приведшими Автандиляна к этой авантюрной, навязанной очень опасными людьми сделке. - Ведь мы - один народ, и должны помогать друг другу…
- Святые слова говорите, уважаемый, - кивнул Тер-Ионесянц и неожиданно перекрестился. - Истинно святые! - Потом сделал маленький, ВОРОВАТЫЙ глоток из старинной фарфоровой чашки и остро, исподлобья посмотрел на гостя. - Могу я узнать, варпет, когда прибудет груз?
- Я прилетел специально для того, чтобы его встретить, - Автандилян интуитивно оттягивал конкретный разговор, стремясь выиграть время и выяснить, что же все-таки стоит за его собеседником, какой властью и полномочиями он облечен. - А что, потребность в грузе действительно так актуальна?
- Все зависит от вас, Самвел-джан.
- Простите, не понял?
- Будет груз - будет о чем говорить.
- То есть, как это "будет о чем говорить"? - Автандилян резко отодвинул чашку и нахмурился. - А сейчас, выходит, говорить не о чем? Вы хоть представляете себе МАСШТАБЫ поставки? Того, что прибудет в ваше распоряжение, Сурик-джан, вполне достаточно, чтобы очень даже неплохо вооружить стрелковый полк…
- А нам нужно ХОРОШО вооружить дивизию, - спокойно возразил золотозубый и многозначительно выставил указательный палец. - И, возможно, не одну, уважаемый Самвел-джан!
- Вот даже как! - Автандилян вытащил из кожаного футляра дорогую кубинскую сигару и, не торопясь, раскурил ее. - Честно говоря, я довольно смутно представляю себе масштабы задуманного вами предприятия…
- Можете не сомневаться, уважаемый Самвел-джан: это оружие предназначено не для стендов исторического музея. Мы намерены использовать его максимально! Вы даже представить себе не можете, Самвел-джан как велико желание наших людей сбросить с себя это проклятое, ненавистное турецкое иго…
- Азербайджанское, - механически поправил Автандилян, выпуская струю едкого дыма.
- Это одно и то же, - отмахнулся золотозубый. - Все они турки и всех их нужно давить! Давить безжалостно!..
- Меня беспокоит надежность транспортировки груза. Все-таки, путь от Сухуми до ваших краев неблизкий. В дороге всякое может случиться…
- А вот это уже наши проблемы, уважаемый Самвел-джан! - черные глаза Тер-Ионесянца недобро блеснули.
- Не только ваши… - Автандилян покачал головой и осторожно затянулся сигарой. - Это и мои, личные проблемы. Прошу меня извинить, если то, что я сейчас скажу, покажется не слишком патриотичным. Но… Речь, уважаемый, идет об оружии. Это - серьезный бизнес, в который вложены немалые деньги. Возможно, вам неизвестно, Сурик-джан, что по условиям сделки, деньги на мой счет поступят только после того, как груз достигнет адресата. То есть, непосредственно Нагорного Карабаха. Стало быть, я должен находиться здесь до самого конца. И только потом заняться подготовкой следующей партии…
- Боюсь, вы нас недооцениваете, уважаемый Самвел-джан… - Золотозубый усмехнулся в густые черные усы. - Со всей ответственностью говорю: можете не беспокоиться - ни один патрон не пропадет! Это оружие для нас - куда большая ценность, чем для вас - деньги…
- Вы в этом так уверены? - очень сдержанно, стараясь не обидеть собеседника, Автандилян улыбнулся и аккуратно стряхнул пепел.
- Могу я узнать, о какой сумме идет речь? - спокойно поинтересовался золотозубый.
- Зачем это вам, Сурик-джан?
- Поверьте, я спрашиваю не просто так.
Помедлив несколько секунд, Автандилян уточнил:
- Вы имеете в виду первую партию?
- Да, варпет, именно так.
- Ну что ж… - Автандилян пожал плечами. - В конце концов, вы - основной получатель груза. Цена первой партии оружия - 180 миллионов долларов.
Тер-Ионесянц даже глазом не моргнул. Казалось, что астрономическая цифра не произвела на него ровным счетом никакого впечатления.
- И сколько таких партий планируется еще?
- Всего - не меньше четырех, - помедлив, ответил Автандилян. - Включая первую, естественно.
- Так вот, уважаемый Самвел-джан, вас не должен беспокоить вопрос оплаты…
- Надеюсь, вы не будете на меня в обиде, если я признаюсь, что именно этот вопрос, тем не менее, меня очень даже беспокоит? - Автандилян виновато развел руками. - Такой уж характер у бизнесменов. Не мне вам говорить, что нынешний Советский Союз - очень ненадежный и весьма опасный для торговли оружием рынок. Степень риска здесь необычайно высока. Малейшая неудача, сбой в транспортировке, и я потеряю даже больше, чем могу себе позволить…
- Если хотите, уважаемый Самвел-джан, могу предложить вам такой вариант: вся сумма сделки будет перечислена на ваш счет сразу же после того, как судно с грузом пришвартуется в порту Сухуми. То есть, с того момента, когда оружие попадает на территорию Советского Союза…
- Вы знаете моих партнеров? - брови Автандиляна удивленно изогнулись. - Вы можете убедить их пересмотреть условия контракта?
- Нет, с вашими уважаемыми партнерами я не знаком, - Тер-Ионесянц покачал головой. - Но и моем распоряжении, вернее, в распоряжении нашей организации, находятся определенные средства. Да и потом, речь ведь идет всего лишь о предварительной оплате. Как только партнеры переведут деньги на ваш счет, Самвел-джан, вы тут же вернете мне этот долг. Будем рассматривать его, как аванс. В отношениях между настоящими друзьями и соотечественниками - это совершенно нормально. Таким образом, вы будете полностью избавлены от риска - я беру его целиком на себя. Что скажите на это предложение, уважаемый Самвел-джан?
Автандилян мобилизовал весь свой богатый опыт в ведении деловых переговоров, чтобы собеседник не догадался, до какой степени он поражен. Аккуратно положив дымящуюся сигару на край чеканной пепельницы ручной работы, он медленно произнес:
- Это хорошее предложение, Сурик-джан. Очень хорошее…
- И? - чуть подался вперед золотозубый.
- Видите ли…
- Я не понимаю: вы отказываетесь? - черные глаза Тер-Ионесянца буквально впились в лицо гостя. - Вас все еще что-то не устраивает?..