Если смотреть из окна кабинета, то за морем черепичных крыш можно увидеть купол собора святого Петра. Варга любил этот вид и часто, особенно в самом начале своей работы в Международной ассоциации помощи развивающимся странам, простаивал у окна, обдумывая планы и меры, которые предстояло принять по тому или иному проекту. Панорама города позволяла успокоиться и сосредоточиться. Давным-давно, когда он только услышал о существовании МАПРС, Шандор и предположить не мог, что однажды сам станет одним из ее сотрудников, международным чиновником. Только много позже, успев поработать в промышленности, он узнал, что штаты этой неправительственной международной организации комплектуются из специалистов разных национальностей.
Варга улыбнулся - как давно это было! Теперь, проработав по контракту с МАПРС несколько лет, он с полным основанием мог считать себя кадровым сотрудником, отлично ориентирующимся в сложном механизме международного учреждения.
Шандор отошел от окна, опустился в вертящееся кресло и задумался. В их департаменте, занимающемся строительством и пуском предприятий в развивающихся странах, все направления работы были четко разделены между сотрудниками в соответствии с их специальностями. Он лично прекрасно знал свои проекты, знал людей, с кем работал на местах, что практически исключало любую неожиданность. Тем более нежданным явился для него вызов к директору департамента.
Такое случалось не часто. Начальство в МАПРС старалось зря не отвлекать сотрудников от работы, полностью доверяясь переписке. С утра секретарь приносила Шандору кипу бумаг, к каждой из них сверху был прикреплен маленький листочек, на котором его непосредственный начальник - спокойный, уравновешенный финн - отмечал, что бы он хотел узнать. Бумажки в зависимости от срочности имели разные цвета, и на каждой из них в соответствующей графе стоял крестик. Название граф было различно - от "Прошу переговорить" до "Для вашей информации". Таким образом, Варга мог спокойно заниматься текущими делами, а встретив шефа в коридоре, обсуждать с ним последние спортивные новости или очередной взлет цен на бензин. Поэтому вызов к высокому руководству предвещал что-то неожиданное.
Когда Шандор вошел в кабинет, навстречу ему из-за стола огромных размеров поднялся плотный представительный человек. Темная кожа выдавала уроженца юга Индии и резко контрастировала с белоснежной шапкой седых, крупно вьющихся волос. Одет он был в строгай деловой костюм, и только броской расцветки галстук свидетельствовал о его природной склонности к ярким цветам.
Варга знал историю этого человека, впрочем, как и каждый из работающих в МАПРС. Много лет назад совсем еще неопытный Хусейн пришел работать в начинавшую создаваться ассоциацию, и вот теперь, поднявшись по служебной лестнице, он вошел в состав ее руководства. Вдумчивая манера работы Хусейна, его стремление разобраться во всех деталях и обговорить их со специалистами импонировали Варге. Впрочем, большинство вопросов решалось, в случае необходимости, с привлечением его непосредственного начальника, руководителя секции.
- Заходите, заходите! - Хусейн шагнул вперед и пожал руку венгру.
Они присели в углу большого кабинета у заваленного журналами и пестрыми проспектами стола. Молодая, привлекательная секретарша принесла кофе и беззвучно удалилась. Хусейн молчал. Варга ждал, наблюдая исподволь за хозяином кабинета. Еще вчера они случайно встретились в лифте, и весь их разговор свелся к обмену приятными, ничего не значащими фразами, свидетельствовавшими разве только о хорошем отношении собеседников друг к другу.
- Вы знаете, - начал Хусейн, - я недавно был в Будапеште. Красавец город. Вы ведь оттуда?
- Нет, я родом из Мишкольца, правда, большую часть жизни прожил в столице. - Варга улыбнулся. - Скоро поеду в отпуск. Погуляю по городу, посмотрим с дочкой мосты.
- А потом, конечно, на Балатон?
- Не угадали. В это время там толпа туристов, а я суетой сыт по горло. Съезжу к себе, там у меня мать...
Он замолчал, передавая инициативу Хусейну. Прелюдия к разговору была закончена. Директор департамента одним глотком допил кофе, поставил чашку на стол и протянул Варге лежавшую сверху папку.
- Прочитайте.
Шандор открыл кожаный переплет и увидел единственную бумажку. По грязно-желтому цвету и крупному шрифту сразу понял: телекс. Жирные прыгающие буквы складывались в слова:
МАПРС ХУСЕЙНУ ПРОЕКТ ФХ 46984/716
СВЯЗИ КРИТИЧЕСКОЙ СИТУАЦИЕЙ СРОЧНО ТРЕБУЕТСЯ ВАШ ПРЕДСТАВИТЕЛЬ
МАККЛОСКИ.
- Что скажете? - спросил Хусейн.
Варга пожал плечами.
- Никогда не слышал о существовании такого проекта. Может, они спятили от жары?
- Как гипотеза неплохо, - улыбнулся директор. - Но не забывайте, что им совсем недавно пришлось пережить военный переворот, а это, скажу вам по собственному опыту, не так просто, требует выдержки и. нервов. Лично я с детства терпеть не могу, когда в меня стреляют.
- А кто такой... - венгр взглянул на бумажку. - Макклоски?
- Координатор деятельности МАПРС в данной стране.
Шандор прекрасно знал многих людей из персонала координационных бюро МАПРС в развивающихся странах, однако с человеком по фамилии Макклоски ему встречаться не приходилось.
- Давно он там?
- Не очень, но к делу это не относится. Что вы думаете по существу?
Шандор закрыл папку, внимательно посмотрел на Хусейна.
- По-моему, дело дрянь. В самом худшем случае из моей практики наш координатор на объекте телеграфировал о задержке с выполнением проекта. В тот раз наводнение практически уничтожило только что построенную мастерскую по ремонту тракторов. Если учесть, что в кругах МАПРС люди вообще стараются друг друга не расстраивать и настоящую правду можно прочесть только между строк, то, надо полагать, у них стряслось действительно нечто экстраординарное. Второе предположение: Макклоски просто неуравновешенный человек, плохо разбирается в создавшейся там обстановке.
- Не думаю. Я затребовал его досье из отдела набора персонала. Похоже, человек он опытный, хотя некоторые перемещения в его карьере наводят на размышления. В свое время занимал один из крупных постов в фирме по производству торгового оборудования. Внезапно все бросил и ушел. На беседе с нашим кадровиком объяснил этот шаг довольно просто: надоело. Впрочем, кадровики, да и все мы, бюрократы, предпочитаем иметь дело с ортодоксами, всю жизнь прошедшими без отклонений, по струнке. Конечно, так проще - не надо думать, да и в случае чего всегда можно сослаться на ничем не омраченную характеристику. Так что исходить из предположения о его неуравновешенности, пожалуй, не стоит.
- У вас есть другие соображения? - поинтересовался Варга.
- Есть. Во-первых, не надо забывать, что в этой стране произошел переворот, к власти пришли военные. Такое положение дел может в корне изменить ситуацию с нашим проектом. Впрочем, если бы они захотели приостановить его выполнение, то мы давно бы уже были уведомлены об этом по официальным каналам. Во-вторых... Видите ли, мой друг, как правило, в качестве подрядчиков по строительству и оснащению наших предприятий мы выбираем уже известные, зарекомендовавшие себя фирмы. На этот раз положение сложилось так, что мы вынуждены были отдать подряд одной транснациональной корпорации, контакты с которой до этого были весьма эпизодическими. Не хочу ничего сказать, но вовсе не секрет, что цели этих корпораций, мягко говоря, не всегда совпадают с задачами развития молодых независимых государств, с их национальными планами. Теперь, по прошествии двух десятилетий, это все хорошо понимают, иначе зачем было бы разрабатывать так называемый "кодекс поведения" ТНК. Короче говоря, проблема может проистекать и отсюда.
Хусейн встал, заложил руки за спину, походил вдоль застекленной стены. Окна сливались в одну сверкающую плоскость. Варга некстати вспомнил, как в первые дни работы в организации ему объяснили, что число окон в кабинете пропорционально должности занимающего его сотрудника. Достаточно, заходя в помещение, пересчитать окна, и ты уже знаешь, с кем имеешь дело.
- Кто ведет этот проект? - спросил Шандор.
Хусейн остановился у стола, повернулся.
- Мадзини. В том-то и загвоздка. Несмотря на все уговоры и даже прямой приказ, он наотрез отказался лететь в страну и во всем разобраться на месте. Плетет какую-то чушь про болезнь жены и детей. А сегодня утром взял недельный отпуск. Но дело-то не терпит!..
Шандор улыбнулся. Он прекрасно понимал, к чему клонит его шеф, но выжидал, чтобы в спокойной, корректной манере твердо отказаться от поездки за тридевять земель - утрясать неприятности по чужому проекту.
Хусейн задумчиво полистал бумаги на столе, поднял голову, посмотрел на собеседника.
- Я не могу вас заставить, могу только просить... Вы же знаете, сейчас проходит сессия Совета МАПРС, подводятся итоги деятельности организации и утверждается бюджет на следующее двухлетие. От того, какой характер примет дискуссия, зависит престиж нашего департамента, его лицо. Конечно, проект сам по себе скромный, один из многих, но в силу сложившихся обстоятельств кое-кто может сыграть на его срыве. Так сказать, бросить ложку дегтя... Чего тут скрывать, далеко не все делегации стран - членов МАПРС счастливы от того, что мы содействуем развитию государственной национальной промышленности развивающихся стран. И еще... - Хусейн помедлил, побарабанил кончиками пальцев по полированной поверхности стола. - С результатами дискуссии связаны и мои личные перспективы. Видите, Варга, я откровенен с вами.
Он выжидательно посмотрел на венгра.
- Поездка займет дня три-четыре, не больше. Вам надо будет только выяснить, в чем там дело, и на месте найти пусть временное, но решение проблемы. Соответствующие полномочия вам предоставит.
- Но, мистер Хусейн...
- Шандор, - прервал его Хусейн, - сделайте это лично для меня!
Маленький "фиат" свернул на боковую дорогу. Сколько хватал глаз, ее тянувшаяся вдоль, поля серая лента была пустынна. Жара не спадала, и машина была буквально раскалена палящими лучами солнца. Мадзини ехал и мечтал о вечерней прохладе, когда так хорошо открыть окна своего домика в сад и дремать в кресле у телевизора. Отбросить все, хоть ненадолго забыться. Диктор телевидения расскажет о том, что в Мюнхене свихнувшийся полицейский застрелил из автомата троих школьников, сообщит об очередной отставке правительства, почти наверняка итальянского, покажет военно-морские учения в Атлантике и супершоу из Лас-Вегаса. А ты сиди себе и слушай вполслуха, убаюканный мыслями о своей приятной безопасности.
"Фиат" миновал развилку дорог. Встречных машин не было, и только в зеркале заднего вида Мадзини видел вибрирующие контуры быстро приближавшегося грузовика. "Наверное, дальние перевозки", - решал он, вспоминая, с какой скоростью носятся бедовые парни по дорогам Европы. С юга на север, с севера на юг; время - деньги: фунты, франки, доллары. Кто не успел, тот опоздал к дележу пирога... Грузовик приближался. Это был большой, тяжелый трейлер, скорее всего "волво", часто использующийся для перевозки скоропортящихся товаров. Уступая трейлеру дорогу, "фиат" прижался к краю. Массивная туша грузовика пронеслась рядом и, подрезая слева, резко ушла к обочине. Тяжелый прицеп занесло, страшный удар обрушился на маленькую машину. "Фиат" подпрыгнул, перелетел через кювет, сделал несколько оборотов и, рухнув на крышу, замер в десятке метров от шоссе.
Трейлер выровнялся на дороге и увеличил скорость.
Когда после разговора с Хусейном Варга вернулся в свой кабинет, на столе его уже ждали две папки с документами. Верхняя - толстая, в твердом фирменном переплете - содержала историю возникновения и осуществления проекта под кодовым номером ФХ 46984/716. Нижняя - тоненькая, даже не папка, а просто обложка с вложенными в нее двумя листами машинописного текста - относилась к деятельности транснациональной корпорации "Мед-Инко", подвизавшейся, как и следовало из ее названия, в области производства и сбыта лекарственных препаратов широкого ассортимента.
Несмотря на маленький объем, приведенные данные заставляли задуматься. Из статистики, отражающей рост производства и рынков сбыта, явствовало, что эта ТНК осуществляла в последние годы широкомасштабную экспансию, захватывая все новые и новые сферы производства и вытесняя конкурентов. Такой ход событий был весьма необычен, поскольку международный рынок лекарств относится к наиболее высокомонополизированным, и любой "новичок" обречен на съедение. Однако факт оставался фактом: "Мед-Инко" не только не собиралась сходить со сцены, но уже оперировала в ряде стран Европы и активно вторгалась в некоторые развивающиеся государства.
Что касалось проекта МАПРС, то он, как и многие другие, прошедшие через руки Шандора, был обычен и ничем не выделялся на общем фоне. Новой для него была лишь область производства. В соответствии с проектом а ближайшее время должен был состояться ввод в строй небольшого завода, точнее - фармацевтического центра, предназначенного для выпуска некоторых, наиболее широко употребляемых лекарств. В структуре центра предусматривалась и лаборатория контроля качества. Финансирование проекта велось в полном соответствии с традиционной схемой: половина суммы выделялась из фондов МАПРС, вторая половина - правительством развивающейся страны. Ход осуществления проекта был также традиционен. Наибольший интерес у Варги вызвал первый этап, а именно: поиски подрядчика, способного осуществить задуманное.
Когда все детали были согласованы с правительством страны, объявили торги: кто из фирм-поставщиков лучше, быстрее и, что существенно, дешевле построит завод, снабдив его всем необходимым оборудованием. Судя по документам, объявление торгов не вызвало ажиотажа среди фирм. Никто не рвался стать "лидером в гонке" и потом по уши залезть в осуществление малоперспективного проекта в неблагоприятных климатических условиях. Срок закрытия торгов приближался, как вдруг в игру вступила "Мед-Инко", до той поры проявлявшая полнейшее безразличие к судьбе проекта.
Вопреки ожиданиям ТНК предложила не только самую маленькую цену, но и гарантировала строительство в крайне сжатые сроки. Внешне такое поведение корпорации было непонятным, но Варга знал, как много на поверхностный взгляд странных решений принималось за закрытыми дверями компаний, оперировавших сотнями миллионов долларов. Он предполагал, что "Мед-Инко" пошла на участие в проекте по двум причинам.
Во-первых, это давало ей возможность испрашивать государственные субсидии в стране регистрации и всюду рекламировать, что она помогает развивающимся странам.
Во-вторых, такую политику "Мед-Инко" можно было рассматривать как хитрый ход, который, если и не принесет ей немедленные барыши, то позволит создать первоначальный плацдарм для атак на слабо защищенную экономику страны.
Варга отодвинул от себя документы и задумался. Прошло несколько минут. Не отрывая взгляда от небольшого участка на висевшей напротив его стола карте мира, Шандор набрал номер своего приятеля, англичанина Хартнера, и попросил Дэна отвезти его в аэропорт. Его собственная машина закапризничала: напрочь отказал двигатель.
- И все-таки, Шандор, вы делаете ошибку. - Хартнер заходил по комнате. - Ну зачем, объясните вы мне по-человечески, зачем вам понадобилось лезть не в свое дело? К тому же приношу вам свои извинения, но вы ни черта не смыслите в производстве медицинских препаратов. И еще запомните! Никто не поставит вам памятник, спаси вы хоть всю организацию! А тут какой-то проектик...
- Послушайте, Дэн, я же объяснял вам, что меня лично просил директор департамента, и потом речь идет о медикаментах для людей...
- Не смешите, - перебил его англичанин. - Вы что, газет не читаете? В стране после переворота кровь льется рекой, а вы лекарства!
- Это их внутреннее дело, пусть сами и расхлебывают. Мы работаем для народа, для людей. Сейчас важно как можно раньше ввести в строй завод-лабораторию по производству лекарств. Нельзя же в самом деле сидеть сложа руки и созерцать. Вот взгляните, - Варга подвинул к нему пачку газет.
- У вас мания величия. - Хартнер отпихнул от себя газетные листы, и они полетели на пол. - Вы самый обычный чинуша, и все, чем вы занимаетесь, - это приумножаете бумажную массу.
- Ну, - рассмеялся Варга, - вы сегодня необычно желчны и пессимистичны.
- И все-таки, Шандор, почему хитрая лиса Мадзини отказался лететь? Насколько я знаю, все фармацевтические проекты в вашем департаменте ведет именно он.
- Хусейн сказал, что у того что-то случилось в семье. Кажется, кто-то заболел. - Варга посмотрел на часы. - Пора ехать!
Спустившись на скоростном лифте, они оказались в большом круглом вестибюле, откуда эскалатор доставил их на стоянку подземного гаража. Охранник у ворот взял под козырек, и верткий оранжевый "фольксваген" влился в поток машин.
Через пять минут они уже прочно застряли в транспортной пробке. Хартнер посигналил, но лишь для того, чтобы отвести душу. Кругом, сколько хватал глаз, машины стояли вплотную друг к другу, и было видно, что никакого движения не предвидится. Варга нервничал. Ему еще предстояло заскочить домой и взять чемодан.
Где-то впереди замелькал проблесковый маячок полицейской машины. По встречной полосе под вой сирены пронесся вперед патрульный мотоцикл, за ним карета "скорой помощи". По-видимому, пробка была вызвана аварией. Шандора всегда удивляла и каким-то странным образом раздражала четкая и эффективная работа местной полиции. На улицах увидеть ее было трудно, но стоило произойти хоть малейшему происшествию, как она мгновенно появлялась. Объяснялось это довольно просто: в городе функционировала хорошо отлаженная система оповещения. Каждый, кто первым сообщит полицейскому управлению сведения о происшествии, автоматически получает на свой банковский счет определенную сумму денег. По телефону так и говорят: что и где произошло, а затем номер своего счета. Действует безотказно.
Шандор достал сигареты, закурил. Хартнер поморщился, но промолчал. Он уже привык к тому, что курят везде, где угодно, не испрашивая на то особого разрешения.
- Что-нибудь случилось? - Варга искоса бросил взгляд на своего товарища.
- Так... - Хартнер меланхолично уставился на высокий забор, где на фоне часов с золотым циферблатом плыла под водой золотистая от загара женщина. Рядом, извозившись в краске, радостно показывал проезжающим большой палец толстощекий двухметровый малыш. Тут же орущий человек разбивал собственной головой бетонный столб. Снова золотистая женщина, опять малыш - и так, один за другим, все заборы были обклеены рекламными плакатами.
- Устал, - сказал он, откидываясь на сиденье. - Американцы говорят: бывают дни, когда лучше не вставать с постели. А через пару лет пенсия. Поселюсь в предместьях Лондона и буду тихо выращивать цветы, пока так же тихо не сойду в могилу. У нас после шестидесяти не держат. Наверное, это и правильно...
- Возможно. Зато вся ваша дальнейшая жизнь будет усеяна розами.
- Изволите шутить? Ну-ну, давайте! Придет время, и вы задумаетесь о том, что успели сделать.
- Вы к себе несправедливы, Дэн! За свою жизнь вы-то многое успели. Помните, еще рассказывали о Ближнем Востоке, о том, как в шестьдесят седьмом, во время агрессии Израиля, занимались помощью беженцам. А война! Вы же участвовали в высадке!