…Шестиэтажный панельный дом, к которому, миновав распахнутые настежь и ни кем не охраняемые гигантские чугунные ворота с расположенной сбоку проходной будкой, подъехала цвигунская "Волга", напоминал своей нехитрой архитектурой стандартный санаторный корпус с опоясывающими его по периметру полосами балкончиков и выглядел каким-то брошенным, нежилым. Что в общем-то было понятно, поскольку комплекс находился в стадии капитального ремонта. Цвигун, конечно же, прекрасно знал, что, как и всякий объект Министерства обороны, территориальный комплекс ГРУ надежно охранялся. И потому даже не подумал удивляться тому, что ни один человек не вышел навстречу машине, позволив ей беспрепятственно въехать на отторгнутую от внешнего мира высоченной - под три метра - металлической оградой с заостренными, словно наконечники средневековых копий, прутьями территорию. Все подъезды к закрытому объекту - как ближние, так и дальние - контролировались несколькими десятками замаскированных видеокамер, а центральный пульт, скорее всего, находился в каком-нибудь подвальном блоке помещений, представлявших собой, как правило, десятки складских пакгаузов, в которых хранились оружие, боеприпасы, продовольствие, а также помещения для личного состава, бомбоубежища, тиры и обязательная автономная подстанция, обеспечивавшая энергопитанием весь комплекс.
- Со мной! - коротко бросил водителю Цвигун, открыл дверь, кряхтя вылез наружу и огляделся. Окруженный плотной стеной леса один из нескольких десятков центров подготовки ГРУ был погружен в зловещую, неживую тишину и напоминал киностудийный павильон, в котором собирались снимать ударный эпизод из фильма ужасов.
Огромный бетонный козырек, нависший над входом в здание, освещался одной-единственной сорокасвечовой лампочкой. Уверенно толкнув дверь, Цвигун поморщился от резкого запаха олифы и цемента. То, что в перспективе, после ремонта, должно было превратиться в огромный вестибюль с удобными креслами, старомодным гардеробом и обязательными для всех военных учреждений горшками с фикусами и геранью, в данный момент представляло собой замызганную строительную площадку с выразительными следами прерванной в самом разгаре работы. Пол, частично, в основном по краям вестибюля, уже выложенный добротными мраморными плитами, был завален холмиками просеянного строительного песка и бумажными мешками с цементом, судя по латинским надписям - явно не отечественного производства.
- Здравия желаю, товарищ генерал! - негромко произнес коренастый мужичок в хорошо отглаженном штатском костюме и при галстуке, появившийся в вестибюле настолько неожиданно, что даже непробиваемый Вася Ступников коротко, на долю секунды, дернулся. - Генерал Никифоров ждет вас у себя, на шестом этаже. Вы уж извините, товарищ генерал, лифт не работает, придется пешочком…
И, не говоря больше ни слова, мужичок уверенно двинулся к лестнице.
Одарив штатского ненавистным взглядом в спину, Цвигун нехотя последовал за ним, старательно обходя кучи с песком, чтобы не испачкать до блеска начищенные туфли. Ступников, словно преодолевая минное поле, в точности повторял маневры своего начальника, следуя в его мощном кильватере.
Добравшись до шестого этажа, на котором, судя по всему, ремонт уже явно близился к завершению, сопровождающий выразительно кивнул на новенькую, покрытую бесцветным лаком, двухстворчатую дверь почти в самом конце длинного коридора:
- Здесь, товарищ генерал.
- Где ему подождать? - спросил Цвигун, небрежно кивая на Ступникова.
- Да вы не волнуйтесь… - На какое-то мгновение мужичок в штатском приоткрыл в сдержанной улыбке редкие зубы. - Мы с товарищем вместе обождем. Есть тут одно местечко, неподалеку…
Первое, что ему бросилось в глаза, едва только он вошел в просторную, пахнущую совсем свежим ремонтом, залу, был узорчатый дубовый паркет, натертый с таким немыслимым старанием, что в нем зеркально отражались подошвы туфель и обшлага мешковатых брюк Цвигуна. Центральную часть паркетной залы занимал огромный "генеральский" биллиардный стол на старинных, резных ножках и с плотными, ослепительно белыми сетками луз явно ручной работы. Генерал Никифоров, сидевший за курительным столиком в левом от входа углу залы, оторвал свой широкий зад от глубокого кожаного кресле и радушно улыбнулся:
- Добро пожаловать, Семен Кузьмич!
Обогнув биллиардный стол, Цвигун направился в угол генеральской комнаты. Мужчины обменялись коротким рукопожатием.
- Присаживайтесь, Семен Кузьмич. - Никифоров сделал приглашающий жест. Цвигун молча кивнул и опустился в кресло напротив.
- Хотите чаю?
- Не хочу, - Цвигун натянуто улыбнулся. - Мы одни, Степан Федорович?
- Почему вы об этом спрашиваете? - улыбнулся Никифоров. - Вас что-то беспокоит?
- Да нет…
- Ну, судя по вашему настроению, Семен Кузьмич, в шахматы вы со мной играть не будете, - ухмыльнулся шеф внешней разведки ГРУ и потер подбородок. - Впрочем, я так и думал.
- Я слушаю вас, Степан Федорович.
- Конечно, конечно, - пробормотал Никифоров, вытащил из внутреннего кармана пиджака сложенный вдвое листок и протянул его Цвигуну. - Прочтите, Семен Кузьмич, вот это…
Цвигун развернул листок, дважды пробежал глазами текст и вопросительно посмотрел на Никифорова.
- Можете оставить это себе, - качнул головой Никифоров. - Тем более что это копия.
- Благодарю, - пробурчал Цвигун и положил шифровку на курительный столик. Потом заерзал и потянулся к заднему карману брюк.
- Надеюсь, вы не собираетесь сделать какую-нибудь глупость? - Никифоров улыбался, однако его голос выдавал внутреннее напряжение.
- Что вы имеете в виду? - рассеянно спросил Цвигун, вытаскивая носовой платок и резким взмахом отирая бисеринки пота, внезапно выступившие на лбу и шее. Через долю секунды, когда до него дошел подтекст вопроса, Цвигун хмыкнул:
- Вы считаете, все настолько скверно, что мне остаются только глупости?
- Мне бы самому хотелось услышать ответ на этот вопрос.
- Зачем? - быстро спросил Цвигун и чуть подался вперед.
- Вы вообще-то понимаете, ЧТО я сейчас сделал, Семен Кузьмич?
- А, собственно, ЧТО вы сейчас сделали, Степан Федорович?
- Минуту назад я совершил должностное преступление, уважаемый Семен Кузьмич, - сухо, без какой-либо интонационной окраски, сказал Никифоров. - Я передал вам в руки строго секретную шифровку, поступившую от нашего резидента в управление внешней разведки ГРУ. И не поставил об этом в известность свое начальство.
- Но вы же передали ее по адресу, не так ли? - возразил Цвигун. - В конце концов, мы оба являемся руководителями служб безопасности, мы советские генералы и одинаково печемся о безопасности нашей страны. Существуют же такие понятия, как взаимовыручка. Даже в нашем ассенизационном обозе. Так что, Степан Федорович, я как-то плохо улавливаю, в чем, собственно, заключается ваше должностное преступление?
- Семен Кузьмич, - Никифоров также подался вперед. - Вы уж простите за прямоту, но времени на демагогию у меня нет. Дайте мне слово офицера, что вы НИКОМУ не расскажете о нашей встрече, вернее, о ее причине, и разойдемся. Время позднее.
Цвигун с нескрываемым любопытством, ИЗУЧАЮЩЕ уставился на Никифорова. Шеф внешней разведки ГРУ, словно принимая вызов, вперил в Цвигуна ответный взгляд.
- Вы ведь не любите неприятности, верно, Степан Федорович?
- Не люблю, - не отводя взгляда, тихо ответил Никифоров. - Так же как и вы, Иван Кузьмич.
- Тогда зачем вам все это?
-Что "все"?
- Вы думаете, только у вас нет времени на демагогию?
- Хотите мне что-то предложить? - быстро спросил Никифоров.
- А вы этого хотите? - мгновенно парировал Цвигун.
- Прежде всего, я хочу знать, ЧТО стоит за этой шифровкой.
- Допустим, я вам расскажу. Что мне это даст?
- Вас ведь загнали в угол, не так ли, Семен Кузьмич?
- Не впадайте в пафос, генерал, - поморщился первый зампред КГБ СССР. - Мы же не на партсобрании.
- Ну, хорошо, - кивнул Никифоров. - Вас почти загнали в угол. Такая формулировка подойдет?
- Предположим.
- Причем загнали свои же?
- Свой.
- Ну, об этом я уже догадался.
- И что?
- Как вы собираетесь выкручиваться?
- Вы так и не сказали мне, генерал, почему вас вдруг стала волновать моя карьера? Может быть, мы с вами родственники?
- Бог миловал! - без тени юмора пробормотал Никифоров. - Скажем так: у меня есть свои резоны.
- Какие резоны? - продолжал наседать Цвигун. - Что вы хотите получить за свое участие? Кресло начальника ГРУ? Звание генерала армии? Фрак посла? Деньги? Драгоценности? Антиквариат? Что?!
- Не так быстро, Иван Кузьмич! - Никифоров вытянул руку ладонью вперед, словно останавливая напористого собеседника. - Я человек немолодой, не так-то просто мне…
- Да перестаньте вы кокетничать! - поморщился Цвигун. - Мы с вами почти ровесники. Поймите, Степан
Федорович, пока я не буду знать, ЧЕМ именно продиктовано ваше горячее участие в моих личных проблемах, я не могу говорить с вами открыто. А тем более принимать вашу помощь.
- Я вам пока не предлагал помощь, Семен Кузьмич.
- А я вам пока ничего не рассказывал, Степан Федорович.
В комнате воцарилось напряженное молчание. Оба генерала молча анализировали первый этап переговоров, прикидывая дальнейшую тактику.
К этому моменту Цвигун полностью успокоился, поняв, а вернее, ПОЧУВСТВОВАВ, что Никифоров, скорее всего, действует в одиночку. То есть, как это бывает порой с вечно вторыми, пустился в самостоятельное и опасное плавание, чтобы к финишу стать первым. Такая мотивация опытного и еще вполне конкурентоспособного гэрэушника Цвигуна устраивала полностью. Оставалось лишь устранить последние сомнения, кое-что принципиально выяснить, и ситуация, казавшаяся ему еще час назад беспросветно тупиковой, вырисовывалась в куда более благоприятном свете.
- Так чего вы хотите, Степан Федорович?
- А если я скажу, что хочу все, что вы, Семен Кузьмич, перечислили минуту назад? Ну, разве что кроме должности посла, которая, как вы понимаете, мне ни к чему? Вас это не испугает?
- Наоборот! - Цвигун совершенно искренне пожал широкими плечами. - Меня это только успокоит.
- И это РЕАЛЬНО?
- Вы готовы поверить мне на слово?
- Я знаю, с кем разговариваю.
- Да. Это реально! - Цвигун заговорил отрывисто, словно уже зачитывал приказ о назначении. - Я даю вам слово боевого офицера, Степан Федорович: если человек, о котором сообщает ваш лондонский резидент, попадет ко мне и э-э-э… материалы, которыми он располагает, действительно помогут мне решить свои проблемы, вопрос вашего назначения на должность начальника ГРУ перестает быть вопросом принципа и превращается в дело времени.
- Какого времени? - быстро спросил Никифоров.
- Времени, которое требует процедура отставки одного человека и назначения на его место другого.
- Я могу задать вам несколько вопросов?
- ТЕПЕРЬ можете, - кивнул Цвигун.
- Насколько я понял, вы не намерены отправляться на встречу с этим… Мишиным?
- Еще чего! - усмехнулся Цвигун. - Даже если бы я считал такое решением умным, оно все равно было бы невозможным по целому ряду причин.
- Стало быть?
- Стало быть, дорогой Степан Федорович, это сделаете для меня вы.
- Каков уровень профессиональной подготовки этого Мишина?
- Эти вопросы я не курирую. Но, судя по отзывам, - очень высокий, - пробормотал Цвигун. - Впрочем, завтра утром вы получите все необходимые материалы, все, что связано с этой операцией. История темная, в ней масса любопытных деталей и не так-то просто отделить реальность от подтасовки. Короче, есть над чем поломать голову. Да, кстати, в числе документов вам будет передана пленка с записью допроса одного офицера, в недавнем прошлом помощника моего шефа…
- Любопытно! - Глаза Никифорова сверкнули, как у кошки.
- В качестве свидетелей, которые могут подтвердить этот провал, помимо Мишина, называется еще одно имя - некая Мальцева Валентина. Подробности на пленке.
- Она тоже в розыске?
- Да, как и Мишин.
- Понял, учту, - кивнул Никифоров и откинулся в глубоком кресле. - А если этот ваш… Мишин затеял игру? Если это ловушка, хорошо подготовленная дезинформация?
- Мишин действительно приговорен к расстрелу, Степан Федорович. Приказ о его немедленной ликвидации разослан во все зарубежные резидентуры КГБ. Это мне известно лично. Да и потом, в чем, собственно, риск? После того как вы его перехватите, можно будет получить ответы на все вопросы.
- Стало быть, не врет парень? - размышляя о своем, вслух пробормотал Никифоров.
- Вам решать, Степан Федорович.
- Это уж точно.
- И учтите, генерал: игра, в которую вы ввязываетесь, очень опасна. Слишком опасна. Пути-дорожки ваших людей запросто могут пересечься с людьми КГБ, вы это понимаете?
- Не в первый раз, - тихо ответил Никифоров. - Вы даже не представляете себе, дорогой Семен Кузьмич, какой у нас в этом деле солидный опыт.
- Кроме того, я обязан предупредить вас, Степан Федорович: в случае, если информация о нашем сотрудничестве просочится наверх или даже в сторону, я ничего не знаю, ни с кем и ни о чем не договаривался. Считаю своим долгом, Степан Федорович, предупредить об этом заранее.
- Это лишнее, - теперь настала очередь поморщиться Никифорову. - Я не первый день в разведке, правилам обучен.
- Вы уверены, что сможете справиться с этим делом?
- Меня смущает только одна деталь…
- Что? - напрягся Цвигун.
- Мой человек сообщает о неких документах, положенных Мишиным в банк.
- Это может быть блеф, - не очень уверенно предположил Цвигун.
- Будем исходить из того, что это правда. В таком раскладе перехватывать парня опасно.
- Почему? - вскинул брови Цвигун. - Вы берете этого Мишина, прижимаете его как следует, и он говорит все, что знает. Процедура не новая…
- Я не случайно спросил об уровне его подготовки, - мрачно улыбнулся Никифоров. - Если возьмем - скажет все. А если нет? Я имею в виду, если мы не сможем взять его живым? Тогда срабатывает счетчик, и секретная информация становится достоянием гласности. А это крах, Семен Кузьмич. Я люблю работать, сводя вероятность риска до минимума. Особенно в таких щепетильных делах… Ладно. - Никифоров решительно качнул бритой головой. - Будем думать.
- Могу теперь я спросить вас кое о чем?
- Да, конечно.
- Как вы намереваетесь действовать, не ставя в курс свое руководство?
- В моем подчинении находятся ВСЕ зарубежные резидентуры ГРУ, - тихо отчеканил Никифоров. - Кроме того, в силу характера этой работы я в своих действиях практически неподотчетен. Короче, это мои проблемы, Семен Кузьмич.
- И еще, меня поджимает время, генерал. Зверски поджимает!
- Догадываюсь, - кивнул Никифоров. ^
- Когда вы сможете начать?
- Как только ознакомлюсь с документами.
- Вы будете держать меня в курсе дела?
- А вы бы этого хотели, Семен Кузьмич?
- Н-нет, не думаю.
- Значит, мы с вами обменялись словами?
- Да, именно так, Степан Федорович. И тот, кто знает генерала Цвигуна, может подтвердить вам: свое слово он держит всегда. Вы удовлетворены моим ответом, Иван Федорович?
- Вполне.
- Тогда по рукам? - улыбнулся Цвигун и, встав, протянул Никифорову через стол влажную ладонь.
- По рукам…
* * *
Ровно через сутки из шифровального центра ГРУ во все резидентуры советской военной разведки, базировавшиеся в Северной и Южной Америке, а также Западной и Центральной Европе, были разосланы шифрограммы одинакового содержания, в которых резидентам предписывалось предпринять активные меры к обнаружению и задержанию граждан СССР Виктора Мишина и Валентины Мальцевой. К шифрограммам прилагались фотографии объектов розыска, описание личности, места их недавнего пребывания и ряд других оперативных данных, способных максимально ускорить розыск.
После разговора с Цвигуном Никифоров еще раз тщательно продумал все перспективы и вероятные осложнения опасного сотрудничества с первым заместителем председателя КГБ СССР, после чего пошел на весьма рискованный, но очень дальновидный шаг - положил на стол начальника ГРУ текст шифрограммы, приготовленный для отправки резидентам, и попросил его завизировать. Это не было чем-то принципиально новым в практике управления внешней разведки. В течение своей почти двадцатилетней карьеры Никифоров, когда масштабы намечаемых его управлением оперативных мероприятий становились в силу объективных причин чрезмерно громоздкими, несколько раз прибегал к подобного рода личной подстраховке.
Начальник ГРУ придирчиво вчитался в текст шифрограммы и вопросительно поднял седую, гордо посаженную голову:
- Кто такие?
- Любопытная парочка, товарищ генерал армии, - сдержанно ответил Никифоров. - Мишин - подполковник КГБ, больше двух месяцев находится в бегах…
Никифоров специально сделал паузу, чтобы дать своему шефу возможность задать напрашивающийся вопрос.
- А мы-то здесь при чем? - пожал плечами начальник ГРУ. - Пусть Лубянка его и ищет. Их дерьмо.
- Все так, товарищ генерал армии. Только и нам с этим Мишиным поговорить не мешало бы. Желательно, до того, как его свои начнут потрошить.
- О чем, Степан Федорович?
- Офицерика этого беглого три недели назад в Израиле засекли. Причем не где-нибудь, а в районе ядерного центра, в Димоне.
- Так-так! - Шеф ГРУ уже с интересом взглянул на Никифорова. - И чего он там делал?
- Чего он там делал, я не знаю, товарищ генерал армии! - совершенно искренне ответил Никифоров. Естественно, Димона была плодом его импровизации, однако уличить шефа внешней разведки в преднамеренной лжи не взялся бы никто. Поскольку после сличения документов, полученных от Цвигуна, с оперативными данными советской военной разведки факт пребывания Мишина в Израиле подтверждало два не связанных между собой источника. - Но поспрашивать его кое о чем мне бы очень хотелось…
- А что дамочка? Кто такая?
- По всему выходит, она с Мишиным работала на пару, товарищ генерал армии, - пояснил Никифоров. - Потом они разбежались в стороны. Но кое-что она наверняка знает. Хотелось бы выяснить, что именно.
- Ее тоже засекли в Израиле?
- Нет. Но отмечены контакты Мальцевой с двумя агентами Моссада полтора месяца назад.
-Где?
- В Польше, товарищ генерал армии.
- И она тоже в розыске КГБ?
- Насколько мне известно, да, товарищ генерал армии.
- Ну-ну! - задумчиво пробормотал начальник ГРУ и размашисто подмахнул текст шифрограммы…
Выходя из кабинета, Степан Федорович Никифоров не мог сдержать довольной улыбки: он практически обезопасил себя на будущее и, как говорили в разведке, под- стелился на случай непредвиденного падения.