- В каком смысле слышали? - Майк всегда был готов сразиться на поле истории.
- Проведав о том, что у его жены есть любовник, он велел отрубить ему голову, поместил ее в большой сосуд и законсервировал. Поставил в спальню царицы в качестве напоминания о ее неверности. У Петра была целая коллекция биологических курьезов. Их нашли спустя пару веков его потомки - даже ту отрезанную голову, причем сохранившуюся в приличном виде.
Мамдуба явно хотел нас поразить, в чем, наверное, и состояла главная цель его работы.
- А ваш музей?
- Он величайший в мире, - с гордостью произнес Мамдуба. - Я могу вам показать первый реестр поступлений, датированный 1877 годом. Кости вымершей птицы додо; три тысячи птичьих шкурок из "камеры" принца Максимилиана Нейвида; сотни жуков; частные хранилища французского генерала-консула в Нью-Йорке; моллюски и раковины, хранившиеся - из-за отсутствия специального помещения - в административном здании старинной инвестиционной компании "Браун Бразерс" на Уолл-стрит.
- Скажите, а откуда взялись деньги на возведение такого масштабного выставочного комплекса? - спросила я.
- Мисс Купер, это был золотой век великих открытий. Были выдающиеся меценаты и покровители. Например, Теодор Рузвельт-младший, памятник которому стоит при входе. Это каждый школьник знает. Но, кроме него, было много других достойных людей, обладавших выдающимся даром предвидения. Дж. П. Морган, Моррис Джезап, Альберт Бикмор да еще и отец Тедди Рузвельта.
Мамдуба скороговоркой пропел их имена, стоя при этом у стены с их фотографиями и поочередно на них показывая.
- Благодаря их дару видения перспективы стало возможным открытие Северного полюса, создание карты пустыни Гоби с ее самыми большими на Земле захоронениями динозавров, путешествие в самое сердце джунглей Африки и Южной Америки, - изрек он, прикладывая левую пятерню к груди. - Мы - вместилище живой истории эволюции жизни на этой планете, которая постоянно меняется, переосмысливается, дополняется новыми фактами. Плюс к этому чрезвычайно авторитетная исследовательская структура. Мы непрерывно изучаем свои экспонаты, не то что они, - кивнул он в сторону коллег из Метрополитен, находившихся по ту сторону парка. - Хоть они и страшно гордятся своими фондами, зато в течение сотен лет ими почти никто не занимается. - Он опять иронично усмехнулся.
- Вы сможете показать нам, где именно работала мисс Грутен, приходя сюда? - Майк снова напомнил, что мы отклонились от интересующей нас темы.
- Я попрошу кого-нибудь проводить вас. Дело в том, что подвальное помещение, отведенное под хранение экспонатов, отобранных для выставки, занимает целый акр.
- В самом деле акр? - присвистнул Майк.
- Да, мистер Чепмен. А общая площадь всех зданий нашего музея двадцать пять акров. Идите за мной. - Пройдя за ним мимо секретарши в приемной, мы вышли в главный коридор.
- А что наверху?
- На пятом этаже? Самый длинный коридор в Северной Америке, если не считать того, что в здании Пентагона. Нечто подобное можно найти еще разве что в Версале или Виндзоре. Длина коридора равна трем городским кварталам. Он длиннее всей деревушки, где я родился и провел юность.
- С вашего позволения мы взглянем, что там?
Я не сомневалась, что от Майка, как и от меня, не ускользнула едва заметная заминка в его поведении.
- Когда директор Распен вернется из поездки, думаю, она не будет возражать. - К нашему собеседнику вернулись его безукоризненные манеры и дружелюбие. - Вы наверняка слышали о Маргарет Мид? В этой башенке прямо надо мной ее кабинет. Исключительная была женщина. Более пятидесяти лет связывают ее с этим музеем. Вы только представьте, полвека проработать в одной области, причем почти все это время она провела в самых диких районах планеты.
Мамдуба нажал на кнопку лифта, и мы подождали, пока медлительная кабина, поскрипывая, не поднялась к нам. Спустившись на первый этаж, мы снова оказались в зале млекопитающих Северной Америки. Майк подошел к стойке охранников и, позвонив оттуда по телефону, вызвал того, кто должен был стать нашим сопровождающим.
- А что с этими животными? Кто-то заболел? - спросил Майк, указывая на группу ученых в халатах и защитных масках, которые все еще продолжали свою работу с экспонатами.
- Разве они не замечательны? Их привез сюда один из наших первых исследователей, Карл Экли, он же соорудил здесь и самую первую диораму. До него чучела животных набивали соломой, что не только портило их внешний вид из-за всяких неровностей, но в таких условиях очень часто заводились насекомые. Экли был выдающимся охотником. Жизнь животных он знал досконально.
Майк интересовался техникой таксидермии гораздо больше, чем я. Он внимательно слушал рассказ Мамдубы о знаменитой инновации, введенной Экли.
- Первым делом Карл ставил скелет, очищенный от всех остатков ткани, в позу, естественную для данного животного. Затем брал глину и прямо поверх костей лепил мышцы и сухожилия. Выходило очень правдоподобно. И в конце всего он натягивал на это воссозданное животное его оригинальную шкуру. Вот почему все они выглядят как настоящие.
Для меня же этих сведений о забытом искусстве таксидермии было более чем достаточно.
- Но чем все-таки занимаются те мужчины и женщины в белых халатах? - Майк внимательно выслушал рассказ Мамдубы, но не забыл спросить то, что его действительно интересовало: - Делают пластические операции престарелым зверушкам? Botox'ом их, что ли, обрабатывают?
Мы с Майком смотрели, как специалисты с помощью ватных тампонов покрывали уши, копыта и рога экспонатов каким-то веществом.
- Совершенно верно, мистер Чепмен. Небольшой профилактический ремонт. Следим за тем, чтобы их зубы были белы, а шерстка гладкой. Хирургические маски на наших сотрудниках придают зрелищу чрезмерную внушительность, не так ли? Но когда наши специалисты работают со стендовыми экспонатами, они должны применять все меры предосторожности. Видите ли, одним из верных способов борьбы с насекомыми, которые заводятся в шкурах животных, является их обработка специальными веществами с большим содержанием мышьяка.
Мамдуба не заметил, что его последние слова сильно заинтересовали Майка.
- Это главный реагент в отделе консервации, и мы, детектив, не хотим, чтобы кто-нибудь из наших сотрудников его случайно вдохнул. Это опасно, можно сказать, даже смертельно.
19
- Вы никак забыли свой пропуск, мистер Мамдуба? - Молодой человек лет тридцати в очках, в рубашке из грубой хлопчатобумажной ткани и джинсах сзади подошел к главному музейному смотрителю и похлопал его по плечу.
- Зимм! Ты-то нам и нужен. Познакомься, это Александра Купер и мистер Чепмен.
- Марк Зиммерли, - представился мужчина. - Энтомолог.
- Стало быть, спец по жукам? - спросил Майк, когда они обменялись рукопожатиями.
- Да, точнее по паукам. Я занимаюсь гнафосоидами. Австралийскими земляными пауками. На Земле их около шестисот пятидесяти видов, и это явно еще не все.
- Без обид, но я, признаться, предпочитаю тварей с меньшим количеством ног и без жала.
Зимм повел нас к площадке с лифтами, откуда мы только пришли, но потом завернул за угол, и мы очутились под высокими сводами коридора. У нашего провожатого на шее висел ламинированный пропуск с фотографией, который он приложил к панели системы безопасности.
Мамдуба тоже сопровождал нас. Двигаясь за Зиммом, мы очутились у слабо освещенной винтовой лестницы. Тусклая серая краска стен была основательно испещрена отпечатками пальцев тех, кто до нас пытался балансировать на этих узких ступенях.
Чепмен нагнулся и прошептал мне на ухо:
- Напомни, что надо предупредить Мерсера и Вики, чтобы они никогда сюда не приводили малыша, раз здесь повсюду мышьяк. Новых идей у тебя не появилось?
- Мы снова очутились на старте. Кто бы ни отравил Катрину Грутен, он знал, что круг подозреваемых будет достаточно широк. Ему не нужно было идти в аптеку и просить отпустить мышьяк по рецепту. По идее, каждый из сотрудников этого или того музея может быть подозреваемым.
У подножия лестницы мы заметили большую вывеску: "БЕСТИАРИЙ". Красная стрелка под словами "МЕТРОПОЛИТЕН" показывала направо. А зеленая - налево, к аббревиатуре "АМЕИ".
Мы проследовали за Зиммом к его кабинету.
- Мисс Купер и мистер Чепмен расследуют обстоятельства смерти Катрины, - счел нужным объяснить Мамдуба.
- Да, ужасное известие… - кивнул Зимм. - Я видел статью в "Пост". До сих пор не могу поверить, что это случилось с одной из моих знакомых. С моей коллегой.
- Расскажи нашим гостям о своей работе и о том, чем занималась Катрина, - попросил его Мамдуба. - Зимм со студенческих лет работает у нас.
- Я стал бывать здесь сразу после того, как моя семья переехала на Манхэттен, пятнадцать лет тому назад. Этот музей казался мне самым крутым в мире. Я проводил здесь почти все свободное время, так что мой наставник по Стайвесант посоветовал мне пройти здесь интернатуру. - Зимм учился в одной из лучших государственных школ в Нью-Йорке с углубленным изучением естественно-научных предметов и математики, поступить в которую можно было лишь после очень строгих тестов. - А потом я окончил Нью-Йоркский университет.
- Значит, вы пришли в музей, когда Плутон еще был планетой? - обратился к нему Майк с улыбкой.
- О да, мистер Чепмен. Хотя мы до сих пор об этом спорим, - ответил за него Мамдуба. - Вы не разделяете мнение моих коллег из планетария?
- Я знаю только то, что в течение тридцати пяти лет моей жизни в Солнечной системе было девять планет. А теперь ваши музейные деятели решили считать Плутон всего лишь покрытой льдом кометой. С этим не так просто свыкнуться.
- Только я тут ни при чем, - засмеялся Зимм. - Я никоим образом не связан с астрофизиками. Мы лишь составляем базу данных и каталогизируем экспонаты, отобранные для выставки.
- Кто руководит всем процессом?
- Ну последнее слово, так или иначе, за Элайджей. Я всего-навсего исполнитель. Коллеги приносят мне экспонаты или их фотографии. Я это все регистрирую, сканирую и передаю списки оргкомитету или непосредственно Элайдже. - Он сел за свой компьютер, загрузил нужную программу, и на мониторе появилось меню выставки. Когда он стал его прокручивать, мы увидели, насколько внушителен список экспонатов.
Майк остановил его на середине списка на букве "Б".
- Ого! Да у тебя появилась тезка, Куп. И тут есть своя Блондиночка.
- Она прямо за вами, детектив. - Зимм указал на массивную банку, стоявшую на той полке, на которую я облокотилась. - Блондинка - моя любимица.
- Как и у меня, - шепнул мне на ухо Майк. - Золотые волосы, длинные ножки и очень цепкая хватка, если прищучит кого-то.
В банке сидела самка тарантула-альбиноса, размером где-то с тарелку. Мертвая, как хотелось мне думать.
- Она выросла в музее и прожила здесь всю свою жизнь. Была чем-то вроде талисмана нашего отделения. Это я порекомендовал ее для выставки, - не без гордости сообщил Зимм.
Отойдя на всякий случай от банки с огромной паучихой, я перевела разговор на тему нашего визита:
- А Катрина, вы вместе с ней работали?
- Да. Мы с ней виделись всякий раз, как она заходила в музей.
- И как часто? - уточнил Майк.
- В прошлом году? Поначалу она приходила несколько раз в месяц. Но прошлой осенью уже по два-три раза в неделю.
- Не пойму, зачем так часто.
Зимм покраснел. Бросил взгляд на Мамдубу, но на вопрос не ответил.
- А что вас смущает? Вы что, усматриваете в этом нечто предосудительное? - спросил Мамдуба.
- Ну я не уверен, что все, чем здесь занималась Катрина, относилось именно к делам Клойстерс. То есть я хочу сказать, что она могла просто изучать сам музей. Она прекрасно справлялась со своей работой, быстрее многих из нас. А после работы просто бродила тут.
Мамдуба нахмурился. Похоже, новость была для него неожиданной.
- Она осматривала наш музей, сынок?
- Да.
Краткий ответ не удовлетворил Мамдубу.
- Ты имеешь в виду открытые для публики экспозиции или у нее был специальный пропуск, как у тебя?
- Нет, сэр. У Катрины был обычный пропуск, с которым она заходила в головное здание и в эти помещения, в другие же отделения она не могла проходить… без посторонней помощи.
- И кто ей оказывал такую помощь, Зимм?
Придвинув банку, доверху наполненную мертвыми насекомыми, энтомолог засунул в нее руку и перебирал пальцами содержимое. Этикетка гласила: Мраморные тараканы.
- Катрина здесь кое с кем подружилась, Элайджа. И иной раз брала на время их пропуска. Но что плохого в том, что она интересовалась нашим заведением?
- Кто ей одалживал свои персональные пропуска? - спросил Майк.
Мамдуба вмешался, попытался прекратить эти расспросы.
- Молодой человек, загляните ко мне после этой беседы, - обратился он к Зимму. - Детектив, данный вопрос касается нашей внутренней системы безопасности. К вашему расследованию он не имеет никакого отношения.
- Не хочу вам перечить, однако очень даже может иметь. Возможно, это именно то, что мы ищем. Скажите, а разве Катрину могло что-нибудь остановить, задумай она пройти из этой подвальной комнаты в любую другую часть здания?
- Мистер Чепмен, - ответил директор весьма резким тоном, - этот музей состоит из двадцати трех корпусов. Большинство из них на уровне подвала между собой не связаны.
- Как это объяснить?
- Да просто - финансированием. У наших учредителей быстро иссякли деньги, поэтому первоначальный план так и не был реализован. Корпуса достраивались поочередно, и потому многие из них являются автономными строениями. Их зачастую объединяет только первый этаж или какой-нибудь достроенный сверху коридор. А с кем дружила Катрина, Зимм?
Молодой ученый все еще вертел своих жуков, которые так сцепились ножками и усиками, что казались каким-то странным хрупким паззлом.
- У меня плохая память на имена. Была одна женщина-антрополог, собиравшая здесь материал для своей докторской, они с Катриной часто обедали. Но та женщина тут, правда, уже не работает. Кажется, она из Англии. И было еще несколько исследователей из отдела изучения африканских народов. Но честное слово, Элайджа, я из них никого не знаю. Да и еще хранилище редких книг - Катрина там любила бывать.
- Почему?
- Мистер Чепмен, у нас собрана, пожалуй, самая богатая коллекция книг, журналов, фотографий и документов, посвященных различным областям исследования животного мира. Некоторые из них весьма ценны, но находятся в ветхом состоянии. В обычной библиотеке их не выставишь. И потом, выдаются они, разумеется, только по специальному разрешению и закрыты для свободного доступа, иначе мы бы просто лишились многих из них.
- Где эта комната? - уточнил Майк.
- Рядом с библиотекой, но она расположена в отдельно стоящем здании, куда можно попасть по специальному пропуску. - Былая любезность Мамдубы куда-то исчезла. - Отлично, Зимм. После того, как ты покажешь этим людям все, что им нужно, зайди ко мне в кабинет.
Затем он с извинениями откланялся, заверив, что все так же готов отвечать на любые наши вопросы и содействовать во всем.
- Не хотели тебя подставить, парень, - сочувственно улыбнулся Майк.
- Все в порядке, детектив. Просто тут все немного помешаны на безопасности. Но вы, надеюсь, понимаете, что мы думаем примерно о тех же вещах, что и вы. Конечно, никто не говорит, что Катрина хотела отсюда унести, к примеру, образцы первых рисунков Одюбона. Это место ее очень притягивало в хорошем, разумеется, смысле. Думаю, прежде она ничего подобного не видела.
Майк примостился на табуретке, стоявшей по ту сторону стола, где сидел Зимм.
- У вас с ней что-то было?
Молодой человек снова зарделся.
- Н-нет. Пару раз после заседаний комитета мы заходили в бар выпить по "Маргарите", но большее ее действительно не интересовало. Не со мной.
- А с Мамдубой? С ним у Катрины были особые отношения?
Зимм глянул на Майка так, словно тот спятил.
- С ним? Да он только о делах и думает. Знаете, что его сейчас больше всего волнует? Он готов испепелить того, кто содействовал Катрине в нарушении наших правил. Это его, скорей всего, обеспокоило больше, чем то, что она умерла. Музейный бюрократизм, пожалуй, будет похуже бюрократизма академического, а я между ними как между молотом и наковальней.
- Вам повезло, что вы не сталкивались с бюрократизмом государственным. Мы с Куп прошли по этому аду и, пожалуй, закаленнее вас. Да, и напоследок совет: знакомитесь с красоткой вроде Катрины и хотите преуспеть? Тогда закиньте своих пауков подальше. Особенно тех, что стоят у вашей кровати. - Майк поднялся с табуретки и оттолкнул ее ногой. - Мы хотели бы пройтись по тем закулисным местам, где ходила и Катрина. Увидеть ваш музей с той стороны, с какой его не показывают на школьных экскурсиях. Такое возможно?
Зимм, казалось, вдохновился этой идеей. Он наконец выпустил из рук банку с тараканами и поставил ее рядом с тарантулами.
- В следующем месяце у меня защита, так что скоро я отсюда отбываю. - Он выставил большой палец, как путешествующий автостопом. - В Чикаго, Музей Филда. Меня берут помощником куратора отдела. Может, вам еще что-нибудь рассказать о выставке, пока мы тут?
- Вы можете узнать по инвентарному номеру музейного экспоната, где он в данный момент находится?
Энтомолог был рад возможности продемонстрировать перед нами свою компьютерную программу. Кликнув на перечень экспонатов в алфавитном порядке, он подождал, пока Майк откроет свой блокнот на нужной странице.
- Это экспонат из Метрополитен: 1983.752.