Судебный патологоанатом оказался полным мрачным мужчиной. Его губы и щеки были такими розовыми и блестящими, что казалось, будто он решил воспользоваться косметикой, которую прихватил в похоронном бюро. Он протянул Лукасу папку с отчетом по вскрытию Стефани Беккер.
- Если вас интересует мое мнение, тот, кто ее убил, либо псих, либо хотел, чтобы все так подумали, - сказал эксперт. - Ее череп напоминал разбитое яйцо - сплошные осколки. Бутылка, которой ее били, была одной из тех сувенирных вещиц, какие туристы привозят из Мексики. Знаете, такая сине-зеленая, тяжелая и массивная, скорее ваза, чем бутылка. Стекло примерно в полдюйма толщиной. Когда бутылка разбилась, он использовал ее вместо ножа и вбил края прямо в глаза своей жертве. Ее лицо изуродовано, вы увидите на снимках. Но…
- Что?
- Остальное тело не тронуто. Нет ощущения, что он наносил удары куда попало. Когда человек сидит на стимуляторах или пи-си-пи, его здорово качает и крутит. Если он решит на вас напасть и вы спрячетесь за машину, то он врежется в машину. Если он не сможет ударить вас в лицо, то будет колотить вас по груди, плечам, спине или ногам, кусаться и царапаться. То, что произошло со Стефани Беккер, было сделано… сознательно. Убийца либо сумасшедший и его безумие как-то связано с лицом или глазами, либо он хочет, чтобы все так подумали.
- Спасибо за подсказку, - сказал Дэвенпорт, сел за свободный стол, открыл папку и стал просматривать фотографии.
"Псих", - подумал он.
Перед ним лежали официальные отчеты специалистов. Судя по температуре тела и отсутствию цианоза, Стефани Беккер умерла перед самым приездом врачей. Она не успела оказать сопротивление убийце: она была сильной женщиной, но ее длинные ногти оказались совершенно чистыми, без крови и фрагментов кожи под ними. Никаких царапин и ссадин на руках. Примерно за час до гибели она имела половой контакт. Никаких синяков вокруг вагинального отверстия, и все указывает на то, что соитие было добровольным. Она помылась после него, так что образцы, взятые на ДНК, скорее всего, окажутся бесполезными. Результаты еще не пришли.
Эксперт сообщил, что дом остался нетронутым, без следов борьбы или даже ссоры. Передняя дверь была не заперта, как и вход из гаража на кухню. В гараж вели кровавые следы. Внешняя дверь гаража тоже осталась открытой, так что убийца мог войти в дом из переулка. На стене обнаружен один кровавый отпечаток ладони, а также кровавый след, который идет от места, где на жертву напал убийца. Эксперт сделал вывод, что она прожила минут двадцать или полчаса после нападения.
Лукас закрыл папку и несколько мгновений сидел, глядя на поверхность стола.
Это вполне мог сделать любовник Стефани. Если бы у Лукаса имелось хотя бы несколько надежных улик, он мог бы сделать на это ставку. Но такое насилие редко возникает спонтанно после успешного полового акта; для этого нужно сначала побить некоторое количество посуды и устроить настоящую ссору.
К тому же не следует забывать о Беккере. Он явно никому не нравился.
Когда Дэвенпорт собрался уходить, толстяк эксперт мыл руки.
- Нашли что-нибудь полезное? - спросил он.
- Похоже, он псих, - ответил Лукас.
- Это усложняет дело.
- Но если он не псих… - начал Лукас.
- Тогда дело становится еще сложнее, - закончил за него толстяк и стряхнул воду с изящных розовых пальцев.
Дни становились длиннее. В середине зимы темнеть начинает сразу после четырех часов дня. Когда Дэвенпорт приехал в здание муниципалитета, было еще светло, хотя время перевалило за шесть.
Слоун уже ушел, но Лукас обнаружил Дела в отделе по борьбе с наркотиками. Тот сидел и изучал бумаги.
- Нашел что-нибудь полезное? - спросил Дэвенпорт.
- Нет, - ответил Дел и закрыл ящик с папками. - Тут целый день сплошные совещания. Начальство решало, кто чем будет заниматься. Не думаю, что тебе удастся получить людей для наблюдения за Беккером.
- Почему?
- Сомневаюсь, что они на это пойдут, - пожав плечами, сказал Дел. - Шеф твердит, что у нас на Беккера ничего нет, если не считать того, что какой-то коп, занимающийся наркотиками, думает, будто он убил собственную жену. Это обо мне, а тебе известно, как ко мне относятся.
- Известно. - Лукас невольно улыбнулся. Руководители охотно заставили бы Дела надеть форму и отправили на улицу выписывать штрафы. - Пресс-конференцию не отменили?
- Она состоится завтра в два часа. Ты опрашивал своих осведомителей?
- Да, но они не сказали ничего полезного. Я поговорил с одним доктором из университетской больницы, так вот он подозревает, что Беккер убил ребенка. Может быть, двух.
- Детей?
- Да. В отделении для онкологических больных. Если придется, я использую эту информацию, чтобы заставить Даниэля установить за Беккером наблюдение.
- Отлично, - сказал Дел. - Нет ничего действеннее шантажа.
На автоответчике Лукаса оказалось около полудюжины сообщений, но ни одно из них не касалось Беккера. Он сделал два ответных звонка, проверил номера телефонов на регистраторе и запер свой кабинет. В здании почти всюду было темно, и его шаги гулким эхом разносились по коридору.
- Дэвенпорт!
Лукас обернулся. К нему направлялся Карл Барлоу, сержант из отдела внутренних расследований, с какими-то бумагами в руках. Барлоу был невысоким, широкоплечим, с квадратным лицом и развитой мускулатурой как у гимнаста. Он любил короткие стрижки, носил рубашки с коротким рукавом и брюки со стрелками. В нагрудном кармане Барлоу всегда держал пластиковый футляр, заполненный шариковыми ручками. Он любил называть себя истинным христианином.
"Истинный христианин, - подумал Дэвенпорт, - от которого на улицах города нет никакой пользы". У сержанта были трудности с неоднозначными решениями.
- Нам требуется заявление о драке, которая произошла накануне вечером. Я пытался…
- Это была не драка, а арест известного сутенера и торговца наркотиками по обвинению в нападении первой степени, - сказал Лукас.
- Конечно, но речь идет о несовершеннолетнем. Я пытался застать тебя в твоем кабинете, но ты туда так и не пришел.
- Я работаю по убийству Стефани Беккер. И очень занят, - заявил Дэвенпорт.
- Ничем не могу помочь, - сказал Барлоу, уперев руку в бок.
Лукас слышал, что Барлоу работал тренером юношеской футбольной команды и у него возникли проблемы с родителями из-за того, что он постоянно твердил, будто это нормально, когда во время матчей дети получают травмы.
- Мне необходимо договориться с судебной стенографисткой, поэтому я должен знать, когда ты сможешь дать показания.
- Дай мне пару недель.
- Это слишком много, - возразил сержант.
- Я приду, когда смогу, - нетерпеливо проговорил Дэвенпорт, пытаясь от него отвязаться. - Ведь нет никакой спешки. И возможно, я приведу с собой адвоката.
- Это твое право. - Барлоу подошел ближе, не давая Лукасу отступить, и ткнул в него пачкой бумаг. - Но я хочу, чтобы мы решили этот вопрос. И как можно быстрее. Надеюсь, ты меня понимаешь.
- Да, конечно, - сказал Дэвенпорт.
Он повернулся к сержанту, и они оказались лицом к лицу примерно на расстоянии четырех дюймов друг от друга. Барлоу пришлось отступить на полшага назад и поднять голову, чтобы посмотреть в глаза Лукасу.
- Я сообщу, когда смогу с тобой встретиться, - пообещал Лукас.
"И вышвырну тебя в проклятое окно, если ты будешь плохо себя вести", - закончил он мысленно, отвернулся и начал подниматься по ступенькам.
- Как можно скорее! - крикнул ему вслед сержант.
- Да-да, - ответил Дэвенпорт.
Он остановился на тротуаре перед дверями здания муниципалитета, посмотрел направо, потом налево и встряхнулся, как лошадь, которая хочет избавиться от назойливых мух. У него возникло странное ощущение. Он чувствовал, что ждет чего-то, но не знал чего.
Лукас перешел на другую сторону улицы и направился к парковочному гаражу.
Глава
08
Давление. Он раскрыл кулак, увидел в руке таблетку, слизнул ее и почувствовал кислый вкус наркотика, приправленный солью его собственного пота. Слишком много? Нужно соблюдать осторожность. Нельзя допустить, чтобы сегодня у него пошла кровь, ведь он будет в машине. Но тут "спид" начал действовать, и он перестал думать.
Он позвонил Друзу из телефона-автомата.
- Нам придется рискнуть, - сказал он. - Если сегодня я разберусь с Армистед, полиция придет в бешенство. После этого нам будет сложно встречаться.
- Копы продолжают крутиться вокруг тебя? - В голосе Друза не было беспокойства (его эмоциональная палитра не была настолько богата), прозвучала лишь озабоченность. - Я хочу сказать, насчет Армистед все по-прежнему?
- Да. Они никак не могут успокоиться. Хотят меня прижать, но у них ничего нет. Армистед уведет их со следа.
- Возможно, они получат что-то, если найдут того типа в полотенце, который меня видел, - мрачно проговорил Друз.
- Именно поэтому нам нужно встретиться.
- В час?
- Да.
Памятные фотографии Стефани хранились в коробках из-под обуви в шкафу, отведенном для рукоделия, в соломенных корзинках на кухне, были свалены кучами на раздвижном столе в кабинете, спрятаны в ящиках письменного стола и бюро. Три альбома в кожаных переплетах лежали в библиотеке, все снимки в них относились к ее детству. Беккер расхаживал нагишом по дому, иногда останавливаясь, чтобы взглянуть на себя в зеркало - в доме их было много, - и собирал фотографии. В ее комоде он обнаружил прозрачный мешочек от противозачаточного колпачка - сначала он не понял, что это такое, - покачал головой и положил на место. Убедившись, что он нашел все снимки, Беккер сделал себе бутерброд, поставил диск с записью "Carmina Burana" Карла Орфа и, сев в кресло, стал вспоминать похороны.
Беккер решил, что прекрасно справился со своей задачей. Он не смог разобраться в том крутом копе, но со Свонсоном все ясно. Беккер его чувствовал. А вот тот, второй… Странно: у него слишком дорогая одежда.
Он принялся жевать и вдруг краем глаза уловил едва заметное движение в дальнем углу комнаты. Он быстро повернулся - там тоже было зеркало, одна из дюжины ромбовидных пластин, вмонтированных в подставку французской лампы двадцатых годов. Беккер поерзал, устраиваясь удобнее. Его глаза оказались в самом центре одного из отражений и с того места, где он сидел, казались черными дырами. Гениталии виднелись в другом зеркале, и он рассмеялся, охваченный настоящим восторгом.
- Символ, - громко сказал Беккер. - Но чего, я не знаю.
Он снова рассмеялся и принялся отплясывать. МДМА все еще продолжал действовать.
В полдень Беккер оделся, натянул свитер, сложил фотографии в хозяйственную сумку и прошел по застекленному переходу к своей машине. Наблюдают ли за ним полицейские? Он в этом сомневался - чего еще они могут от него ждать, ведь Стефани мертва? Но он решил не рисковать.
Выехав из гаража, Беккер медленно покатил по похожему на змеиное гнездо переплетению улиц в сторону маленького торгового центра. Никто за ним не следил. Он несколько минут походил по магазину, продолжая внимательно смотреть по сторонам, купил туалетную бумагу, бумажные полотенца, зубную пасту, дезодорант, аспирин и вернулся в машину. Снова проехал по тем же улицам: ничего. Беккер остановился у круглосуточного магазинчика и воспользовался телефоном на стене.
- Я еду.
- Хорошо, я один.
Друз жил в невысоком доме на границе театрального района Уэст-Бэнк. Продолжая оставаться настороже, Беккер дважды объехал вокруг здания, прежде чем выйти из автомобиля, миновал парковку и позвонил в квартиру Друза.
- Это я, - сказал гость.
Уличная дверь открылась. Беккер вошел в вестибюль и начал подниматься по лестнице. Когда он вошел в квартиру, Друз смотрел по кабельному телевидению передачу о дайвинге. Хозяин выключил телевизор, щелкнув пультом, и Беккер проследовал за ним в гостиную.
- Это фотографии? - спросил Друз, показывая на сумку.
- Да, я принес все, что смог найти.
- Пива хочешь? - немного смущаясь, спросил Друз, который не привык развлекать гостей; к нему домой никто не приходил, да и друзей у него раньше не было.
- Хочу.
Беккер не очень любил пиво, но ему нравилось изображать дружбу с актером.
- Надеюсь, этот тип есть на какой-нибудь из них, - сказал хозяин квартиры.
Он достал из холодильника бутылку "Буд лайт" и протянул Беккеру, который стоял на коленях на ковре в гостиной, разгружая сумку. Гость перевернул одну из обувных коробок, и перед ним образовалась горка снимков.
- Мы его найдем, - сказал он.
- Большое широкое лицо скандинавского типа. Голова как кувшин для молока. Сам он светлокожий, довольно толстый, с животом, - стал вспоминать Друз.
- Мы были знакомы с полудюжиной мужчин, подходящих под это описание, - проговорил вдовец, сделал глоток пива и поморщился. - Скорее всего, он из ее компании любителей антиквариата. Найти его, возможно, будет не просто, я знаю не всех. Существует вероятность, что он работает в университете. Эта интрижка - единственное, чем сучка смогла удивить меня за все время нашего знакомства.
- Плохо то, что те, кто интересуется старинными вещами, ходят в театр. Они любят искусство. Возможно, он меня там видел.
- На сцене, да еще в гриме, ты на себя не похож, - сказал Беккер.
- Да, но потом, когда мы выходим и раскланиваемся, он может увидеть меня вблизи. Если это произойдет…
- Мы его найдем, - успокоил его гость и высыпал на пол фотографии из последней коробки. - Я буду их сортировать, а ты смотри.
Снимков оказалось огромное количество, сотни, и процесс занял больше времени, чем рассчитывал Беккер. Стефани с друзьями, в лесу, в магазинах, с родственниками. Ни одной карточки с мужем.
Когда они разобрали примерно половину, Друз поднялся на ноги, рыгнул и сказал:
- Пойду отолью.
- Ммм, - кивнул Беккер.
Как только за Друзом закрылась дверь в ванную комнату, Беккер встал, немного подождал, затем быстро прошел через гостиную на кухню и открыл последний ящик в тумбочке под раковиной. Карты, оплаченные счета, пара отверток, спички… Он покопался в нем, нашел ключ, положил в карман, закрыл ящик и поспешно вернулся назад как раз в тот момент, когда Друз спустил воду. Беккер был здесь несколько раз, но добыть ключ не удавалось. Теперь он его получил.
- Есть еще кандидаты? - спросил Друз, выходя из ванны и глядя на гостя, который снова сидел в окружении фотографий.
- Пара, - подняв голову, ответил тот. - Давай иди сюда. Уже поздно.
Беккер отобрал фотографии нескольких толстых светловолосых мужчин, но все они жили в Миннесоте. Дважды Друзу казалось, что они его нашли, но, внимательно изучив снимки в свете настольной лампы, он качал головой.
- Может, тебе стоит взглянуть на них вживую. Незаметно, - предложил Беккер.
- Его среди них нет, - сказал хозяин дома и еще раз покачал головой.
- Ты уверен?
- Совершенно. Я не слишком хорошо его рассмотрел, я стоял внизу, а он - на лестнице, но он был тяжелее этих типов. Можно сказать, толстяк.
Он взял фотографию Стефани и светловолосого мужчины, сделал отрицательный жест и кинул к остальным снимкам, среди которых сидел Беккер.
- Проклятье, я был уверен, что мы его здесь найдем, - сказал гость. Фотографии были разбросаны вокруг него, точно осенние листья; он схватил горсть и с раздражением швырнул в пустую коробку. - Эта сволочь разговаривала со всеми на свете, снимала всех на свете, покоя от нее не было. Почему же его здесь нет? Он должен быть.
- Может быть, это кто-то новый. Или она вынула его снимки. Ты проверял ее вещи?
- Я полдня потратил, роясь в ее вещах. Представляешь, у нее были противозачаточные колпачки. Я нашел пакетик. Копы об этом ничего не говорили. Но фотографий больше не было.
Друз начал собирать карточки и бросать обратно в коробки.
- Что будем делать? Наш план насчет Армистед остается в силе?
- Риск, конечно, есть, - признал Беккер. - Если мы не найдем того типа и прикончим Армистед, он может пойти в полицию. В особенности если у него будет алиби на момент убийства Армистед - насколько нам известно, он скрывается, опасаясь, что его обвинят в смерти Стефани.
- Если мы не разберемся с Армистед в ближайшее время, она меня вышвырнет, - без намека на эмоции сказал Друз. - Эта дрянная пьеса, которую мы сейчас играем, "Белое лицо", долго не продержится. А Армистед меня люто ненавидит. У нас плохие сборы, денег не хватает, и меня уволят первым.
Беккер с задумчивым видом повернулся к нему, сидя на полу.
- Слушай, если приятель Стефани явится в полицию, я об этом узнаю так или иначе. Не удивлюсь, если они захотят показать меня ему, чтобы убедиться, что я не обманул их с Сан-Франциско. В смысле, что я не убивал жену, пока кто-то другой в Сан-Франциско выдавал себя за меня. В любом случае, как только я выясню, кто он, мы с ним разберемся, прежде чем у него появится возможность тебя увидеть. Так что если мы прикончим Армистед, а ты постараешься не высовываться без лишнего повода… ну, не считая работы, конечно…
- А там я буду в гриме.
- Да.
- Так и нужно сделать, - сказал Друз. - Может, нам удастся выманить мерзавца. А если нет, продолжим его искать.
- Рано или поздно я его вычислю, - заявил Беккер. - Это всего лишь дело времени.
- Но как мы с тобой будем связываться, если копы от тебя не отстанут?
- Я все обдумал.
Коллега Беккера, тоже патологоанатом, перебрался в Англию. Перед его отъездом они болтали о работе, и Беккер заметил в нижнем ящике его стола автоответчик, под которым лежало руководство по эксплуатации, но не придал тогда этому значения. Однажды ночью, оставшись в одиночестве, Беккер вскрыл старенький замок на двери кабинета коллеги, включил автоответчик и с помощью инструкции ввел новые коды доступа для функции памяти. Сейчас он сообщил их приятелю.
- Ты можешь позвонить с любого кнопочного аппарата и оставить сообщение. Я сделаю то же самое, чтобы его получить или передать что-то для тебя. Проверяй каждые несколько часов, чтобы знать, не связывался ли я с тобой.
- Хорошо, - сказал Друз. - Но не забудь потом стереть записи.
- Это тоже можно сделать с другого телефона, - сказал Беккер и пояснил, как это происходит.
Хозяин квартиры внес цифры в записную книжку.
- Значит, договорились, - сказал он.
- Да. Думаю, некоторое время нам не стоит встречаться.
- И мы расправимся с Армистед, как и собирались?
Беккер посмотрел на тролля, и на его лице появилась улыбка. Друз решил, что это самая обычная радость.
- Да, - ответил его сообщник. - Сегодня вечером.