Он заверил, что да, конечно. Она сказала, чтобы он заботился о себе, и принялась рассказывать какую-то историю, будто давала ему понять, что у нее было сколько угодно времени для разговора. Но Уиллоус, дождавшись паузы, сказал: "До свидания" - и осторожно повесил трубку. В комнате стало очень тихо. Он понял, что во время его отсутствия сигнализация была отключена. Устанавливая ее с помощью часов, он плотно завел часовую пружину.
Зазвонил телефон. Звук оказался неестественно громким и пронзительным. Уиллоус поднял трубку, предполагая, что Шейла хотела еще что-нибудь сказать ему.
- Я думала, ты вернешься только завтра, - в трубке раздался голос Клер Паркер.
- Тогда почему звонишь сегодня?
- Интуиция. Что ты думаешь об этом? Ведь и в самом деле она постоянно живет в нас.
- Как пищеварение.
- Тебя интересует случай убийства, которое несколько отличается от обычного?
- Где ты сейчас?
- На Мэйн-стрит. Через полчаса у меня встреча с Бредли.
- Увидимся там, - сказал Уиллоус.
Паркер повесила трубку. Уиллоус сел на край кровати с молчавшим телефоном в руках. Он никогда не пропускал уик-эндов с Энни и Шоном. Почему Шейла нашла нужным контролировать его планы? Возможно, потому, что одновременно строила свои? Не то чтобы это было его делом, но почему она вдруг почувствовала себя вынужденной заняться аэробикой по методу Джейн Фонды? Почему именно теперь она захотела быть в форме?
Уиллоус почувствовал внезапный укол ревности, острый спазм страха.
Глава 13
Юниор бесцельно слонялся по большому дому, засунув руки в карманы. Когда врубил свет, понял, что голоден, и последовал по следу запахов на кухню. Худой парнишка, один из родственников Миши, в костюме для кунг-фу, нагнулся над печкой. Невозможно было сказать, сколько ему лет, - да это и не имело значения. Он большой деревянной ложкой мешал бесцветную смесь из лапши и небольших кусочков волокнистого мяса в кастрюле из нержавеющей стали. Юниор, заглядывая из-за плеча парнишки в кастрюлю, решил, что пища пахла лучше, чем выглядела.
Отойдя от печи, Юниор рывком открыл дверь холодильника. Удача! Там была большая миска сандвичей с крабами, которые остались от завтрака, и открытая бутылка "Роберта Мондави". Юниор вытащил пробку зубами. Сандвичи были крошечными, без корочек и странной формы. Он съел шесть из них, запивая каждый глотком вина. Никого не было ни в рабочем кабинете, ни в гостиной, ни в столовой. Никого не было и в уборной. Никого на теннисном корте и в шестифутовом бассейне. Юниор вышел на переднюю террасу. Почесал свой загорелый нос, взглянул на океан и поднялся по лестнице на верхний этаж. Он был в белых кожаных босоножках, мешковатых белых шортах и рубашке, разрисованной пальмовыми деревьями и ручными гранатами, которые легко было принять за ананасы. Босоножки на толстой подошве не производили шума, но Феликса насторожил щелчок задвижки, и его слезящиеся глаза были повернуты к двери.
- Как дела, Феликс? - усмехнулся, входя, Юниор. - Надеюсь, я никого не разбудил?
Феликс вытер слюну с подбородка. Он зевнул, и сон сразу пропал. Юниор наблюдал, как тот собирался сесть, но не попытался помочь так как костлявые руки и ослабевшее тело Феликса утонули в горе подушек. Зубные протезы Феликса лежали в стакане, стоявшем на ночном столике. Он пролил немного воды, когда вставлял их и доставал из стакана. Когда зубы были прочно поставлены на место, он подарил Юниору слюнявую улыбку.
- Рад видеть тебя, приятель.
- Не думаю, что заслужил столь приветливую встречу, - сказал Юниор, закрывая за собой дверь.
- Тихо! - прошипела Миша.
Юниор посмотрел на нее так, будто она была косточкой, застрявшей между двумя передними зубами. Она лежала на противоположной стороне огромной тахты и смотрела японский фильм на экране, свисавшем с потолка. На голове у нее были наушники "Сони", а руки обнимали спящую рядом девушку. Юниор не мог видеть ее лица. И потому не мог с уверенностью сказать, что знал ее.
- Прямая передача из Осаки, - пояснил Феликс, показывая на экран морщинистой рукой. - На крыше я поставил одну из больших антенн.
Он замолчал на минуту, тяжело задумавшись, и затем в сердцах пнул подушку.
- Эта чертова штука имеет название, но я не могу его вспомнить.
- Дерьмовая передача, - сказал Юниор.
- Я принимаю любую дрянь, поступающую со всего земного шара через спутники. Американские, французские, русские, немецкие. Есть и итальянские. - Он ухмыльнулся. - Могу смотреть вестерны с Клинтом Иствудом весь день, чувствую, что мне это нравится.
- Классно.
- И все игры, какие только можно себе представить. Не только бейсбол, хоккей, футбол и все, подобные им. Ты когда-нибудь слышал о джаи алаи?
- Ты забыл упомянуть еще игру в кегли на лужайке, - сказал Юниор. Он выпил немного "Роберта Мондави", вытер рот тыльной стороной руки и спросил: - Кто эта девушка?
Феликс пожал плечами. Простыни, сбившись вокруг талии девушки, открыли бедра. Кожа ее была достаточно темной, и Юниор предположил, что она была из числа многочисленной родни Миши или, может, одной из ее подруг. Феликс вдруг совсем сдернул простыню, и Юниор увидел крошечный белый треугольник незагоревшего тела. На каком пляже, подумал он, загорала эта девушка и в каком месте Калифорнии позволено ходить в таких крошечных бикини? Он сглотнул слюну.
- Нравится? - спросил Феликс. Он взял девушку за гладкие коричневые плечи и повернул на спину. У нее были маленькие груди и большие соски. Глаза закрыты, а губы изогнуты в пренебрежительной улыбке. Он наблюдал, как Феликс скользил своей старой рукой по ее гладкому плоскому животу и исследовал пупок концом мизинца; когда он сильно надавил на него, ресницы девушки дрогнули, она пробормотала что-то хрипло и невнятно, пытаясь повернуться на бок.
- Она надеется на твою сообразительность, - перевел Феликс.
Девушка захрапела. Феликс, схватив ее за нос, закрыл ноздри. Не просыпаясь, она слабо шлепнула его по рукам. Юниор не отрываясь наблюдал за покачиванием ее грудей.
- Ты знаешь, что случилось после обеда? - спросил Феликс. - Я перестроил свой маршрут. Двинем-ка в прекрасный канадский город Ванкувер. И еще новость. Оказывается, девочка по имени Наоми Листер утопилась в какой-то горной речке в шести милях от города.
- Кроме шуток? - спросил Юниор скучающим голосом.
- Так какое теперь у тебя мнение о Мэнни Каце, а?
- Я получил полную коробку шариков с его именем на каждом и большие пули, которые, разлетаясь, разрывают плоть на кусочки, они гораздо больше, чем лепешки гамбургера.
Феликс усмехнулся.
- Хорошо сказано!
- Мне хотелось бы ткнуть кольтом ему в глаз и нажать на спусковой крючок.
- Ты классный парень, Юниор. Я вот что тебе скажу: продуй сначала его дерьмовую голову.
Феликс похлопал по кровати.
- Тебе необходимо выпустить пар, - посоветовал он. - Почему бы тебе не присоединиться к нам?
Юниор прикончил остатки вина. Оно было теплым, с каким-то фруктовым привкусом.
- Сколько ей лет?
- Сладкие шестнадцать.
- Черт возьми!
- Нет, это действительно так. Она показывала Мише свои автомобильные права. Она сама из Игнасио.
- Где расположена база воздушных сил?
- Ее отец живет в Германии. Он из тех, кто нажимает кнопку. Добился одного из самых больших реактивных "першингов".
- Будем надеяться, что он не сойдет с ума и не направит на нас их безумную дьявольскую мощь.
Феликс снисходительно улыбнулся. Впервые Юниор, нервничая, пошутил, и они оба знали об этом. Он снова похлопал по кровати.
- Почему бы тебе не раздеться и не поздороваться с нашей новой подружкой? - улыбнулся он. - Я думаю, ты найдешь, что знакомство это достаточно приятно.
- Если она поймет, что происходит.
- Выбери лучше меня, - сказала Миша.
Юниор понял, что одно кино закончилось и начинается другое. Он взглянул на Феликса, который пристально, немигающе смотрел на него своими ничего не выражающими, темными, блестящими глазами ящерицы. Юниор опустил пустую бутылку на ковер, снял рубашку, вытянул ремень и расстегнул на шортах "молнию".
Малютка из Игнасио проснулась, и они трое наблюдали за ней.
Он сбросил босоножки. Но все еще медлил.
- Не беспокойся, - сказал Феликс. - Я только наблюдателем.
- Где я уже слышал прежде эти слова?
Феликс закатил глаза.
Юниор позволил шортам сползти. Его пенис был вялым, в складках, зато яички в полном порядке. Он двинулся вперед к кровати и растянулся во весь рост на девушке из Игнасио, целуя ее в губы.
Но в его ушах звучал говорок Миши. Она шептала что-то ему на японском языке.
- Не видел ли я тебя где-то раньше? - сказал Юниор девушке.
Миша хихикала, закрыв рот руками.
- Мы нашли ее в Лос-Анджелесе, - сказал Феликс. - Она работала в одной из этих липких вегетарианских забегаловок, недалеко от Ла-Сиенга.
- Кроме шуток? - спросил Юниор. - Это довольно забавно. - Он поцеловал девушку снова, осторожно укусив ее нижнюю губу. Она тихо застонала, но он не мог бы сказать почему.
Юниор приподнял голову, чтобы увидеть Феликса, следившего за ним через толстые широкоугольные линзы. Вспомнился его гнев, когда в первый раз подобное случилось на его глазах, и его совет: "Если хочешь выглядеть хорошо в постели, малыш, никогда не переставай улыбаться".
Глава 14
Офис инспектора Бредли находился на третьем этаже центрального полицейского управления на Мэйн, 312. Комната была небольшая, заставленная мебелью. Здесь стоял стол из вишневого дерева, на котором лежало несколько свинцово-серых карточек, черное откидное кожаное кресло и три полированных стула. Стол и кресло принадлежали персонально Бредли, по его должности и званию.
В комнате было одно окно, с рамами, закрашенными так, что их нельзя было открыть. Выходило окно на север, ближе к внутренней гавани и голубоватому массиву гор. Открывшийся вид очень напоминал почтовую открытку. Бредли отвернулся и осторожно опустился в кресло, прижав руки к слегка выступающему животу.
Над ним на тонких цепях свисали четыре неоновые трубки. В их схеме были, видимо, допущены какие-то просчеты, может, плохой контакт, но только светильники эти издавали постоянно жужжащий звук такой силы, что Бредли не мог его переносить, особенно когда чувствовал себя перегруженным или утомленным. Шум беспокоил его и сейчас. Чтобы отвлечься, он достал сигару. Паркер и Уиллоус сидели перед ним на двух полированных стульях. Зажав в пальцах сигару, Бредли спросил Уиллоуса:
- Ты читал отчет следователя, Джек?
- Да, читал.
- Тогда мне не следует объяснять, почему я выгляжу таким несчастным?
Уиллоус промолчал, тем более что Бредли, по его мнению, выглядел таким как всегда, не более и не менее мрачным.
Бредли выудил из кармана пиджака большую деревянную коробку кухонных спичек. Щелкнул по ней ногтем большого пальца.
- Посмотрите, что мы получили, - сказал он. - Бордель на колесах, временное соединение с крокодиловыми зажимами, прикрепленное к рулю, часы "Таймекс" с разбитым стеклом и стрелками, остановившимися, по-видимому, во время убийства. Сзади была кровать, и на кровати мальчик с множеством ран, одетый, как одеваются обычно мальчики для развлечений. И при нем никаких документов.
Бредли пожевал сигару.
- Под трупом мы нашли несколько кусочков кожи и чек. За исключением ножа, торчавшего из спины жертвы, никаких других вещественных доказательств. Клер и Ферли Спирс пытались выяснить, откуда взялись развлекательные журналы, ведь Спирс слег, и непонятно, что с ним случилось.
- Ветряная оспа, - сказала Паркер.
Бредли, не обратив внимания на ее слова, ослепительно улыбнулся Уиллоусу.
- Как отпуск?
- Замечательно, - ответил Уиллоус без энтузиазма.
- Все, Джек, отпуск твой кончился.
Когда Паркер и Уиллоус вышли и дверь кабинета, качнувшись, закрылась за ними, Бредли снова чиркнул спичкой и на этот раз поднес пламя к сигаре. Когда сигара разгорелась, он задул спичку и бросил ее в металлическую корзину для мусора, стоявшую позади стола.
Сигарный дым поднимался вверх к жужжащим светильникам. Он открыл верхний ящик стола, чтобы достать баночку с аспирином.
Бредли вечно терял аспирин, наверное, так же часто, как многие теряли шариковые ручки. И на этот раз в ящике его не оказалось. Как ни странно, таблеток никогда не было там, где он их оставлял. Никогда. Расстроенный, он задвинул ящик. Но понять причину отсутствия аспирина не мог. Как будто у этой чертовой баночки были ноги.
Глава 15
Этот феномен был известен всем паталогоанатомам под названием "гравитационное стекание". Иными словами, это синяки, или трупные пятна, проступающие на необработанном трупе вследствие медленного стекания крови в нижние части тела.
Когда работник морга открыл ящик из нержавеющей стали, содержавший останки неопознанного мальчика, которого Паркер обнаружила в задней части угнанного фургона "Эконолайн", Уиллоус сразу заметил, что на нем почти не было трупных пятен. В этом не было ничего удивительного. Из семидесяти двух ножевых ран, которые были нанесены жертве, три задели основные артерии, и умирающий мальчик был почти лишен крови.
Уиллоус наклонился, стянул бледно-голубую прорезиненную простыню, которая покрывала тело, и обнажил сделанный работником морга V-образный надрез на предплечье.
За первые несколько часов после смерти человека температура его тела падает примерно на три градуса в час. Затем постепенно скорость тепловых потерь замедляется до одного градуса. Мальчик мертв более тридцати шести часов, и потому его труп был таким холодным, будто бы выдержан в морге, где постоянная температура - тридцать восемь градусов по Фаренгейту. Уиллоус, разглядывая надрез, сделанный в морге, обнаружил немного ниже крошечный голубой полукруг.
- Надеешься найти что-нибудь особенное? - спросила Паркер.
- Да. Ты знаешь, что такое Смурф?
Паркер кивнула и улыбнулась.
- Маленький герой мультфильмов ярко-голубого цвета.
- Ты его поклонница?
- Иногда по субботам я хожу завтракать к моей сестре. Пока она готовит оладьи, я смотрю с ее маленькой дочкой по телевизору фильмы со Смурфом.
Уиллоус еще раз нагнулся, чтобы заглянуть в лицо мальчика. Глаза у него оказались светло-зеленые. Он оттянул верхнюю губу, открыв крупные белые зубы, которые уже видел однажды на черно-белой фотографии, найденной в шортах Наоми Листер.
Прорезиненная простыня издала слабый шелестящий звук, когда он набрасывал ее обратно на тело мальчика. Сначала она, правда, надулась подобно парусу, а затем мягко окутала тело.
- Ты достаточно хорошо знаешь Эдди Оруэлла? - неожиданно спросила Паркер.
- Да, я провел с ним некоторое время.
- В пятницу ночью мы с Эдди были в парке в этом ресторане. Понимаешь, о чем я говорю?
- Нет, - ответил Уиллоус, - не уверен.
- Так вот, когда я врезалась в этот фургон, выезжая с места парковки, - Паркер сделала паузу, - знаешь, что я подумала, когда увидела там мальчишку?
- Нет, а что?
- Решила, что это шутка, вернее, глупая шалость, придуманная Эдди Оруэллом с его глупыми дружками из порочных побуждений. Может, они заплатили мальчишке несколько долларов и, отбив горло у бутылки с кетчупом, полили им вокруг, а сами затаились в кустах, чтобы посмеяться надо мной.
Уиллоус, слушая Паркер, продолжал осматриваться вокруг и вдруг обнаружил большой коричневый бумажный пакет. Открыл его, перевернул вверх дном и вытряхнул содержимое - очки, носки, рубашку бананового цвета и белые льняные брюки. Хлопья спекшейся крови упали на прорезиненную простыню, когда он разбирал одежду. Затем, вытащив ручку и записную книжку, записал размеры одежды и марки.
- Но, - продолжала между тем Паркер, - вскоре я поняла, вокруг никакой не кетчуп, а настоящая кровь, рядом мертвый мальчишка, которому не было еще и тринадцати.
Уиллоус сунул одежду обратно в сумку и положил в ящик на нейлоновых роликах.
- Парень потратил все свои последние деньги на наш ужин, - сказала Паркер, - и за это получил еще и взбучку.
Уиллоус улыбнулся.
- Иногда, когда Шон падал, - сказал он, - и ушибался, я сердился на него за его беззаботность. Но настоящая причина моего раздражения заключалась в том, что моему сыну было больно, а я ничем не мог ему помочь. А ты что же, все еще сердишься на Эдди?
- Нет, конечно, но теперь не успокоюсь, пока не смогу пригвоздить ублюдка, который убил мальчишку.
- А заодно и подругу этого мальчишки, - добавил Уиллоус.
Паркер удивленно уставилась на него.
- Пойдем выпьем кофе, Клер, - сказал Уиллоус, - и я все объясню тебе.
У Дэнни на Баррэд улыбающийся официант, с круглым лицом, усеянным бледно-оранжевыми веснушками, провел их в кабинет подковообразной формы, расположенный у окна. Уиллоус заказал кофе и пончики с джемом. Паркер подумала и попросила еще и чая с лимоном.
По залитой солнцем улице мимо проехал туристский автобус, прибывший из Лондона. Он был большой, красный, как пожарная машина, двухэтажный. Паркер искоса смотрела на солнечные зайчики, прыгавшие по блестящим окнам автобуса. Люди, сидевшие в автобусе, поглядывали на нее с интересом. Она подавила в себе желание помахать путешественникам, так как знала, что Уиллоус не одобрит подобного игривого жеста.
Официант вернулся с чайником. Паркер кивком поблагодарила его. Она любила чай горячий и крепкий. Выудив из чашки ломтик лимона, она с удовольствием съела его.
- Витамин С, - сказала она Уиллоусу, который наблюдал за ней.
Уиллоус налил сливки в кофе. С помощью ножа и вилки разрезал пончики. Именно так поступал детектив Норм Барроуз. Первый раз увидав, что Барроуз ест пончики с джемом, пользуясь ножом и вилкой, Уиллоус подумал, что он пытается продемонстрировать хорошие манеры. Но как выяснилось, Барроуз ничего не демонстрировал, а просто поступал так, как привык с детства.
Закончив еду, Уиллоус знаком попросил у официанта еще кофе, прикоснулся к губам бумажной салфеткой, потом скатал ее в шарик и только после этого рассказал Паркер об утонувшей девушке, голубой татуировке на ее руке и трех двадцатидолларовых банкнотах, обернутых вокруг черно-белой фотографии мальчика, лежавшего теперь в морге.
- А что думает по этому поводу местная полиция? - спросила Паркер, когда Уиллоус закончил.
- Смерть от несчастного случая. Наоми Листер пошла купаться, ударилась головой о камень и утонула. Удобная и простая мысль. Ни беспорядка от нее, ни суеты.
- Они что же, думают, что она была там, в горах, одна? Но ведь с ней был друг, верно?
- Это лишь предположение.
На тарелке Паркер еще оставались два толстых ломтика лимона.
Она взяла еще один, откусила и жевала медленно, смакуя. Проглотив лимон, она сказала:
- Думаешь, что ее кто-то утопил, а затем поехал в город и убил мальчика?
- Нет, - сказал Уиллоус, - этого я не думаю.
Паркер помолчала и затем спросила: