Взгляд Вилле с тоской бродил по комнате. Я видел, что он лихорадочно ищет выхода, но придумать ничего не может, и голова его идет кругом. Я торжествовал победу. А ведь я совсем не знал, есть ли у его приятелей телефон. Бил, можно сказать, вслепую.
- Если твои приятели откажутся прийти добровольно, - продолжал я наступление, - что ж, пусть не идут. Я не собираюсь делать из тебя доносчика. Никто тебя не принуждает. Мы их и так поймаем, своими силами. Только на это потребуется больше времени.
- Ну да, я наберу номер, - подозрительно сказал Вилле, - а ваша служба его запомнит и возьмет на учет. Не такой я дурак, как вы думаете. Хоть я и простой чувак.
- Вилле, - попытался объяснить я, - вот два аппарата. Один работает через коммутатор, то есть соединяется с городом через наш телефонный узел, другой связан с городом напрямую. Проверь сам. И подумай: как можно запомнить номер, если ты будешь звонить по прямому телефону, а я буду стоять спиной к тебе в дальнем углу! Это технически невозможно. Может быть, ты окажешься настолько сообразительным чуваком, что поймешь это.
Нехотя, как бы против воли Вилле шагнул к столу и с недоверием поднял телефонную трубку. В трубке раздался голос телефонистки. Он взялся за другую трубку и поднес ее к уху. Там послышался знакомый обычный гудок. Все еще недоверчиво парень взглянул на меня. Жестом я приказал полицейским выйти из комнаты. Вместе с Палму. Железо нужно ковать, пока горячо. Сам я отошел в угол и повернулся к Вилле спиной.
Без сомнения, он мог бесшумно подкрасться на своих резиновых подошвах и размозжить мне голову. Или вывалиться в окно, вместе с рамой… С третьего этажа. Что ж, приходилось рисковать. Признаюсь, я весь взмок от напряжения, пока ждал, удастся ли моя затея. В полной тишине я слушал непрерывный телефонный гудок. Наконец очень медленно и осторожно Вилле набрал номер. Победное ликование переполняло меня.
- Алло, это Вилле, - хрипло зашептал он, ребячески полагая, что, понизив голос, он спасает положение. - Арска дома? Ну как он, к телефону может подойти? Очень надо. Пусть подойдет, позовите его.
Последовала длительная пауза. Потом Вилле оживился:
- Арска, привет, это Вилле. Что, очень болит? Слушай. Я тут попался… Ага, в полиции. Я из кабинета одного… Да нет, Арска, не сбрендил. Я тут один в комнате и звоню по прямому проводу. Просто они тут гнут, что лучше будет, если ты тоже придешь… Ну, чтобы добровольно… Да ты что - я расколюсь?! Ты же меня знаешь: я чувак крепкий! Чтоб я друзей закладывал… Да не начинай ты сразу орать! Ты ж не знаешь, мы ведь несовершеннолетние, а у них тут такая дур… дерьмовая история, что по сравнению с ней наша авария вообще плевое дело. Может, ты видел, в вечерней газете было… Ну да, вместе с Кайей, она же тоже с нами была.
Вилле затих и стал молча слушать. Сначала он как будто оробел, но потом разозлился и, когда его приятель замолк, заорал в трубку:
- Ты на меня не ори, Арска. Ори на себя! Зачем я только тебя за баранку пустил! Я бы эту колымагу пригнал к утру на место! Это ты перед Кайей кренделя выписывал! Ага, ага, пошел ты сам в это место, вместе с Кайей!.. Ну и нечего лаяться! - Он снова стал слушать, потом продолжил: - Да не говорил я ничего. И не скажу, пусть хоть режут. Только у них тут свои всякие штуки. Они говорят, что тебе недолго гулять, они сами тебя отловят. Угу. Нет, ты не знаешь. Ихний начальник - это такой тип - он мое имя заранее знал, как только меня сцапали… Да нет, они не орут. Пока еще не орали… Ну, как знаешь. Дело твое, не хочешь - не надо. А я умываю руки. Все, пока.
Вилле Валконен положил трубку, и я медленно повернулся к нему лицом. Он смотрел на меня с виноватым видом.
- Не хочет добровольно, - объяснил он. - Я хотел как лучше, но он не хочет. Он такой - крепкий парень.
- Я знаю, - сказал я. - Ведь это он приложил вчера резиновой дубинкой швейцара, когда вы витрину разгрохали?
Вилле изумленно глядел на меня. Он уже открыл рот, чтобы ответить, но тут же закрыл его и угрюмо выдавил:
- Я ничего говорить не буду. - Однако не выдержал и с тайным восхищением спросил: - Но откуда вы и это знаете? Ведь Арска с Ка… со своей девчонкой успели смыться. Один я отдувался, как козел… Я про стекло говорю. Меня ведь кто-то нарочно пихнул на него.
- Значит, Арска из тех чуваков, которые бросают друзей в беде, - задумчиво сказал я.
Вилле снова обозлился.
- Все! Нечего мне лапшу на уши вешать. Я больше ничего не скажу. Я сам за все, что сделал, отвечу, а друзей выдавать не буду!
- Что ж, придется принять свои меры, - безразличным тоном сказал я. - Раз твой приятель - крепкий парень, что ж, пусть будет так. Но мы посмотрим, надолго ли хватит его крепости, когда за него возьмусь я. Посмотрим на него тогда. А ты, конечно, ответишь за свои дела, не за его. Я старался для его же блага!
Я открыл дверь, поманил Палму и патрульных.
- Заберешь парня, - величественно распорядился я. - Пусть умоется. И переоденется. Надеюсь, ты меня понимаешь. Не забудьте о ботинках.
- Все понятно, - сказал Палму, низко кланяясь. - Пошли, Вилле.
- Допрос возобновится через десять минут, - строго предупредил я, взглянув на часы - они показывали 16.48. - Вернетесь сюда. Ты справишься один или потребуется помощь?
- Да нет, мы справимся, правда, Вилле? - отеческим тоном произнес Палму.
Патрульных я задержал и, когда Палму ушел, дал им парочку указаний. И сразу начал торопливо разбирать на столе бумаги.
Но опять зазвонил телефон. Тот, который через коммутатор.
- Слушаю. - Спокойно поднял я трубку.
- Храни тебя Господь! Да благословит Он труды твои, судья! - постным голосом пропел мне в ухо какой-то незнакомец.
- Благодарю, благодарю, - машинально сказал я, но, опомнившись, громко спросил: - Кто говорит?!
- Один из малых сих, - представился голос. - Портной Похъянвуори, если позволите. Давеча газетку мне дали, для прочтения - так-то у меня этого в обычае нет - мирской писанины. Грех это и искушение, великий соблазн в мире сем. Так вот: сподобился я узнать, что мой несчастный покойный брат получил воздаяние по делам своим. Его богопротивные занятия…
- Опознание проведено, - нетерпеливо сказал я, покосившись на список звонивших. - У нас уже сорок два заявления по этому поводу. Если у вас нет никаких других вопросов или дел…
- Есть, есть у меня, - поспешно ответил голос. - Богоугодное дело!
- Хорошо, но этим мы займемся позже. Сейчас у меня более срочное…
- Ничего более срочного не бывает! - трубно возвестил портной. - Каждого из нас могут призвать во всякий час. Так случилось с моим покойным братом. Так может случиться и с вами, судья!
- Конечно, конечно, - согласился я, ничего не понимая. - В чем же состоит ваше дело?
- Я - единственный законный наследник, - обратившись к земным делам, голос сразу изменился. - После кончины брата я остаюсь единственным представителем нашего рода. Это дает мне право обратиться к вам, судья, с просьбой - позволить мне взять на свое попечение имущество покойного и составить опись наследуемого. На протяжении многих лет я не поддерживал отношений с братом, ибо он служил Сатане и потворствовал греховным страстям, я же служил Господу Богу нашему! Тем не менее я осведомлен, что он имел в своем владении квартиру, в коей обитал. Наше малое стадо остро нуждается в сбирании положенной нам десятины, ибо прозябает в отдалении от своих пастырей и главных управителей.
- Знаете что, господин Похъянвуори, - сказал я, - по-моему, это чересчур. Тело вашего погибшего брата еще не успело остыть, а вы уже торопитесь его обобрать, как какой-нибудь кладбищенский разбойник!
Признаю, что мое поведение несколько выходило за рамки приличий, но все-таки, по-моему, было простительно.
- Надо торопиться делать богоугодные дела! - загремел голос - Грядут последние дни! Оглянитесь, судья: брань, беззакония, антихристы. И горстка истинно верующих! Земля распадается, и стихии рушатся…
Я героически сохранял самообладание. Спорить не имело смысла.
- Без сомнения, - покладисто заметил я. - Но пока расследование не завершено, никто из посторонних не может иметь доступ к наследуемому имуществу покойного. Я незамедлительно поставлю вас в известность, когда потребуется составить опись имущества. Будьте любезны, ваш адрес и телефон.
С радостной готовностью портной Похъянвуори продиктовал то и другое. И даже по-христиански простил мне мой тон.
С нетерпением я посмотрел на часы. Десять минут уже истекали, когда явились они - Палму и Вилле. Парня обрядили в костюм с чужого плеча, болтавшийся на нем, как на вешалке. Это значило, что его одежда и обувь уже отправлены на экспертизу. На штанинах и на обшлагах могла быть кровь. А к ботинкам могли пристать ворсинки от одежды господина Нордберга. Последствия зверского избиения.
С безучастным видом Палму положил передо мной карточку с отпечатками пальцев. Это были его лапищи, Вилле. Узор большого пальца совершенно совпадал с теми отпечатками - на разбитой машине и на пластиковом футлярчике найденного бумажника.
- Так-так, дело плохо, совсем плохо, - задумчиво проговорил я и снова взглянул на часы.
В ту же минуту в приемной послышались возня и женский визг, и в кабинет ворвались патрульные полицейские, разгоряченные, торжествующие. Один из них подталкивал в плечо толстого парня, весьма противного вида, с физиономией, чуть ли не целиком залепленной пластырем, а второй тащил брыкающуюся, вопящую и царапающуюся девицу.
- Спасибо! - тепло поблагодарил я патрульных.
На Палму я даже не посмотрел.
- Привет, Арска, привет, Кайя, - спокойно поздоровался я с ними и дружелюбно кивнул. - Добро пожаловать!
Глава шестая
Арска тут же попытался вырваться из рук полицейского и вцепиться в Вилле. А тот смотрел на него, не веря своим глазам.
- Сволочь, стукач! - взревел Арска. - Шкура продажная! Друзей закладывать!
- Я… я не закладывал! - У Вилле дрогнул голос.
- Молчать, Арска! - приказал я, предупреждая более крутые меры, которые готов был применить патруль. Но Арске и без того приходилось худо: он держался за ребра и протяжно стонал. - Вилле не давал никаких показаний, - заверил я его; полицейские бодро закивали, подтверждая мои слова, и Палму тоже энергично затряс головой. - Вилле был тверд, как скала. Из него нельзя вытянуть ни слова. Я же искренне хотел дать вам шанс - явиться добровольно с повинной. Для вашего же блага. Но теперь о снисхождении речи нет. Вы можете убедиться, что у нас в полиции есть свои способы находить людей.
- Это точно, - с чувством подтвердил патрульный. - Я прямо не поверил, вы будто сквозь стены видите…
- Отставить, - сказал я, но не очень сурово, пожалуй, даже мягко. Мне было приятно, что теперь обо мне будут рассказывать еще одну героическую историю. Я бросил взгляд на Палму. Вид у него, надо сказать, был сконфуженный. Ученик обставил учителя! Ничего, поделом ему.
Арска тем временем изменил тактику: вовсю стонал, жаловался на боль в сердце, держался за ребра и охал.
- Ой-ой-ой, что ж это за жизнь - больного человека из постели вытаскивают и сразу в тюрягу! Вот помру от такого обращения, отвечать будете, - ныл он.
- Если и помрешь, то не от этого, - спокойно заметил я.
Один из патрульных стал докладывать:
- Да ведь он уже и штаны, и рубашку успел натянуть, куртку надевал. Если б мы чуть-чуть позже приехали, то их бы уже и след простыл. Как тут не признать: наш командир все наперед видит!..
Я прервал этот не относящийся к делу разговор:
- По существу, пожалуйста.
- Да мы собирались с Кайей на дачу смотаться! На уик-энд, - сообщил Арска страдальческим голосом.
- Ага, я обещала поухаживать за ним, подлечить, - вступила в разговор Кайя - девица с немытыми патлами, свисающими на спину, в свитере и давно не стиранных брюках-дудочках.
Сначала я подумал, что ей не больше пятнадцати. Но, скользнув взглядом по тугому свитеру, понял, что цифру занижаю.
- А легавый сразу кинулся на Арску как психованный, - визгливо наябедничала девица. - Они дрались, пинали Арску и…
- Вранье - от первого до последнего слова! - в один голос объявили полицейские. - Этот парень сам брыкался. И родители поначалу стали шуметь, но потом успокоились. Мы им сразу объяснили, что они могут звонить в Управление, если есть жалобы.
И тут зазвонил телефон. Но это оказалась не мать Арски.
- Докладывает Тяхтинен, - четко проговорил голос (один из моих людей!). - Комиссар Палму приказал докладывать лично вам. Прошлой ночью, около часу, в поликлинику Красного Креста пришел некий молодой человек с резаными ранами на лице и двумя сломанными ребрами. Дежурный врач наложил швы, заклеил их пластырем и наложил тугую повязку на ребра. Парень объяснил, что споткнулся дома и упал на стеклянную дверь. Пьян не был, поэтому его отпустили домой, назначив лечение в течение пяти дней. Его имя…
- Аарне Каски, - перебил его я. - Адрес: улица Лийсы, восемьдесят два С. Спасибо. Уже знаю.
Я услышал удивленный возглас на том конце провода, хотя Тяхтинен всегда отличался своей флегматичностью. В нашем Управлении слухи разносились со скоростью ветра. Так что моя слава росла как на дрожжах.
- Понятно, - с уважением произнес Тяхтинен и добавил извиняющимся тоном: - Я только потому докладываю, что комиссар Палму распорядился.
Понятно, Палму подключил его, пока Вилле переодевался. Но сейчас я не смотрел в его сторону. Я буравил глазами Арску.
- Ну что, Арска, споткнулся, на стеклянную дверь упал? - насмешливо спросил я.
- Угу, и мне велели пять дней лежать, - нагло заявил толстяк.
Весьма вероятно, что он ночью и в самом деле приплелся домой, спотыкаясь, и, пока родители спали, нарочно раскокал какую-нибудь дверь. Кто знает, может, он и в самом деле был такой пройдоха. Но выяснять это у меня не было ни малейшего желания.
- Все отпечатки пальцев у нас имеются, - объявил я. - Отпечатки Вилле в разбитой машине и… ну да, в машине, уже идентифицированы. Вот они. Теперь мы возьмем отпечатки у вас. Или, может, сразу признаетесь?
В жестком взгляде Арски появилась растерянность. Он взглянул на Кайю, но от нее сейчас толку было мало.
- Так, значит, - медленно проговорил он. - Что же, раз Вилле оказался таким лопухом, что попался, могу и признаться. Только рулил-то он, Вилле!
- Рулил, но не на дерево же! - вспыхнул Вилле. - А кто вцепился потом в баранку и отпихнул меня? Откуда мне было знать, что ты такой кретин - водить не умеешь?!
Палму решил вмешаться в разгорающийся спор.
- Снимем-ка пока отпечатки, - распорядился он, поглядев в мою сторону.
Что ж, каждый развлекается, как может: я Палму усмирил и был им вполне доволен, так что, если теперь ему захотелось немного поважничать, я ничего против не имел.
- Хорошо, но тогда смените одежду и обувь, - приказал я. - Так же, как Вилле. А побеседовать мы еще успеем.
Я всегда любил ковать железо, пока горячо, но в данном случае девицу следовало допросить без Арски. Да и ребята из патруля начинали проявлять нетерпение - радиофицированные машины у нас на вес золота, тем более в субботний вечер. Поэтому я вызвал двух других полицейских, а этих отпустил. Разумеется, поблагодарив их должным образом за отличную службу.
- Можете по дороге зайти в буфет, выпить кофейку, - как бы между прочим предложил им я. (Я не возражал, чтобы у наших сказителей в буфете появился новый материал о моих подвигах.)
Один из полицейских вместе с Палму потащил Арску, который начал было энергично отбиваться, совершенно забыв о своих травмированных ребрах. Не исключено, что он просто не любил мыть руки.
Второй полицейский встал у двери в приемной. Чтобы нам не мешали, а не потому, что я опасался девицы.
Но я ее недооценил. Как только все ушли и в углу остался один лишь обалдевший Вилле, девица решила изменить тактику и быстро протиснулась ко мне за письменный стол.
- Миленький, чудненький констебль, - замурлыкала она, вжимаясь грудью в мое плечо.
Лифчик она, очевидно, полагала лишней деталью туалета. Это прощупывалось взглядом. Но на мой счет она ошибалась.
- Я здесь самый главный командир, - ледяным голосом произнес я и так посмотрел на нее, что она отшатнулась. Но через секунду как ни в чем не бывало уставилась своими нахальными детскими глазенками на бедного Вилле и, скривив губы, процедила:
- Ну ты, козел, может, закурить дашь?
И тут же недолго думая схватила со стола сигареты покойного Нордберга и даже успела одну сунуть в рот и выпачкать своей помадой, прежде чем я вырвал ее прямо из губ этой девчонки! Признаюсь, я с трудом сдержался, чтобы не врезать ей хорошенько по заднице. А она была крепкая и выглядела очень соблазнительно. Но только чтобы отшлепать! Девица явно просекла мои намерения, потому что быстро развернулась и сказала чуточку севшим от испуга голосом:
- Ну-ну, не надо психовать, старичок!
С этими словами она развязно плюхнулась на стул и вытянула ноги. В общем-то она была ничего - узкие брючки, круглые коленки, ну и так далее. Миленькая, в общем, девчоночка. Но меня ей было не соблазнить.
- Так как насчет покурить, а, Вилле? - беспечно спросила она; тот молча опустил голову.
- Что, Вилле, денег нет? - участливо спросил я.
- Стал бы я тут торчать, при деньгах-то, - Вилле старался говорить небрежно. - Давно бы смылся куда-нибудь подальше, на Север.
- Ну, у полиции руки длинные, - возразил я. - Ты сам мог убедиться. И действуем мы быстро. Так что вряд ли ты ушел бы далеко. Ты ведь дело со мной имеешь, а я тут шутки не шучу.
- Это я вижу, - высокомерно сказал Вилле. - Только пока не пойму, как это у вас получается.
Я предложил им обоим по сигарете. Вилле бросил на меня благодарный взгляд и сделал подряд несколько затяжек. Кайя тоже выдула дым, сложив губы трубочкой, но сразу закашлялась. Должен признать, что в это время я разглядывал ее свитер. А почему бы и нет? Если на почтительном расстоянии…
Думаю, что стоит разъяснить читателям - которые наверняка удивляются, - как именно мне удалось взять Арску. Так вот: никаких особых уловок и хитростей не понадобилось. Все исключительно просто. У Кокки замечательная фотографическая память, у Палму свои таланты, но ведь и я не лыком шит. У меня прекрасный музыкальный слух, так что… Я хочу сказать, что научиться слушать с закрытыми глазами и угадывать по треску телефонного диска набираемый номер - проще простого. Сам я овладел этим искусством благодаря одному слепому ремесленнику, но это другая история. А сейчас я только замечу, что любой человек может научиться тому же, если пожелает. Вот почему я подбил Вилле позвонить своему другу. А когда его увели из кабинета, мне осталось только по номеру телефона выяснить имя и адрес его владельца. И отдать приказ патрульным. Вот и все. Но мне меньше всего хотелось, чтобы Вилле стал ломать над этим голову и вдруг догадался бы, что его провели.
- Итак, Кайя, - ободряюще сказал я, - ты тоже была в машине?
- Отвянь, легавый! - весело ухмыляясь, ответила она.
Ладно, решил я, придется немного поработать.
- Ну-ка, взгляни ради интереса, - предложил я и протянул ей сверкающий глянцем снимок.