- Да что ты, конечно! Я вон и людям уже помогать могу. Без зарплаты они поголовно. Ты знаешь, ты доброе дело нам делаешь, всем, Виталик!
- Дай бог, а хорошая водка есть?
- Да, "Абсолют"!
- Ну, давай!
А секунд через тридцать, почувствовал вдруг, как провал, - тишину. Встрепенулся, поднял глаза.
- Виталик, - ждал, смотрел на него, Сергеич…
Но Виталик его перебил:
- А что он, скажи-ка, узнал обо мне?
- Опер твой? Ничего.
- Это точно?
- Да, потому, что он о тебе ничего не спрашивал!
- Вот как…
- Я вот что, Виталик, хотел бы сказать. Ерундой - не понятно зачем - забиваешь голову! Совершенно нормальный сотрудник, приехал и посмотрел. Нет претензий - и все! Я вообще-то, хотел познакомить вас. Пожалел, что вы разминулись. А что, свой человек на таможне? Накорми его лишний раз, напои, и дай водки, и хлеба с солью - и не жалей. В его власти - он тоже поможет. А он - из таких. Я куплю для него, прямо завтра же, виски…
- Такой он, считаешь, хороший? Ну, бог с ним, с хорошим! А как же с плохим?
- Я не понял?
- Как ты с плохим поведешься… Как ты плохое, с хорошим стыкуешь, а?
- Ах, - улыбнулся, легонько хлопнул ладонью о край стола и поднялся Сергеевич, - "Абсолют"! - сказал он, - И, добавим огурчиков. Так?
Не спросил, не дошло: с кем "ведется" он в данный момент? Если тот, может быть и хороший: нормальный сотрудник и человек, то - Виталик?... Сергеич не думал. А все относительно, в мире…
"Козел!" - про себя усмехнулся Виталик.
***
- Издержка от бывшей профессии, да? - спросил Славик, - Выпил, и снова за руль?
- Что хотел, говори?
- Видел твои "Супера", пустые! Домой шли.
Славик, с улыбкой смотрел и качал головой: "Ну, козел!"
- А куда вы оттуда, с деревни, развозите сахар? В другие деревни? Их вашим сахаром, можно засыпать, по самые крыши.
- Много хочешь ты знать, Славик, много!
- Что, пора убивать? - улыбался, все так же, Славик.
"Ох! - екнуло сердце, - В тему! Он что, мысли читает? Дай бог, хорошо, что я выпил!"
- Значит, - спросил на прощание Славик, - мы думаем, да?
И захлопнул дверцу.
"Ничего себе! - прошипел, сведя зубы, Виталик. И с шумом, как после рюмки, резко, еще раз, выдохнул, - Кто тебя за язык тянул? Я тянул? А ведь - правду сказал - "Что, пора?...". Да придет и пора, если дальше так, Славик… Придет!".
"Рено" с удовольствием, резво катил по асфальту. Вздохнул, наконец, полной грудью Виталик. Момент показался ему судьбоносным. Как душу стряхнул от тяжелой, напрасной пыли. "Свинья, - думал он, - пусть довольна кормежкой и жизнью, и даже хозяином - а понимать должна, что ее все равно зарежут! Ну, пусть она, в силу умственного развития, не понимает, да ведь хозяин рассчитывать вправе. Он что, зря кормил?"…
Мысль была интересной. "А как же ты думал, Славик?"…
Привет, Потемкин!
- Привет!
Шедший навстречу кивнул, сказав это, и остановился.
- Привет, - отозвался Потемкин.
- Видел, недавно, Кириллова Сашу, кошмар.
- Да, я знаю, - сказал Потемкин, и протянул руку.
- Я до этого видел его на сборах. А недавно - у поликлиники, так, случайно. "Ты, - говорит, - Виталик, курить потому не бросишь, что просто не хочешь этого, по-настоящему. А захочешь по-настоящему - бог поможет!"
- А может, он прав?
- Может. Но ему сейчас легче, чем нам. Было видение - говорит - и пошел в религию. Чемпион! А теперь - блаженный. Теперь - ничего не надо. Работаешь здесь? Может кофе?
Общие темы могли у них быть. Пустые почти. Но Виталик с Потемкиным, знают друг друга, как те же фигурки на шахматном поле. Играли, когда-то.
- А Саша Кириллов, - заметил Потемкин, - как раз в моем весе. Но - он выше меня. Я мечтал: победить, была цель, а он взял и ушел добровольно. Лишил меня цели. Я тебя не узнал бы, если бы ты не назвал его имя.
- Везет! - рассмеялся Виталик, - Соперник, сильнее тебя: был-был, да сам же и сплыл. Разве плохо? - С улыбкой развел он ладони и показал пустоту: - Прекрасно!
- Нет, - покачал головой Потемкин, - прекрасно, когда соперник ушел побежденным тобой! А когда его жизнь растворила - плохо!
- Чем же?
- Тем, что такой исход планку снижает. А планку снижая, хиреешь и ты... В данном случае, - я. Отсутствие стимула, цели - хорошего много?
- Ах, боже мой! - рассмеялся Виталик, - Философ ты, ешкин-ты-ё! А вот, на рыбалку бы, а? На охоту? С ночевкой? Славик места знает классные.
- Славик? Не с нашего ли поста?
- Ну да, из ГАИ! В общем, с вашего. Ты его знаешь.
- Ну, что же? Я время найду…
Потемкин достал из кармана листок, записал телефон, и подал Виталику.
- Звони. Позовут, или трубку возьму я сам.
- А скоро? - спросил Виталик.
- Поехать? Да я бы - хоть завтра!
- Славика я подошлю, годится?
- Конечно, годится!
"Хорошо!" - дышал, полной грудью, Виталик. С шелестом, разрывая тончайшую ткань встречного воздуха, летел над асфальтом "Рено". Приближался к городу, где - уже знал Виталик, будет сегодня нормальная, наконец-то, ночь.
"Хорошо, - улыбался Виталик, - что черт, в самом деле, не так уже страшен! Возьми себя в руки, взгляни в глаза черту. В глаза! Тогда будешь спать, как и я, - спокойно" - мысленно поучал кого-то Виталик. И был доволен...
Он постигал азы, которыми, как Демокрит, в совершенстве владел Лахновский. Но, блин, Потемкин его приземлял... "Соперник ушел побежденным..... ушел растворенным жизнью - совсем не одно и то же!" Почувствовав горькую сухость в горле, Виталик "причалил" к обочине. Сомнения где-то мелькнули в душе: "Да причем Демокрит? Математик он, вроде...". Однако Лахновскому равных не было. Наука, которой владел он, скорее всего, называлась искусством жить, выжимая соки из обстоятельств и из людей. "А сок в каждом есть, - ухмыльнулся Виталик, - на 80% мы все из воды..."
Бавария 0,33 освежила горло. "С чего же, скотина Альфред, считает, что у Потемкина есть голова? У меня ее нет?" - Виталик, внизу, ниже горла, за линией легких, сдержал дыхание.
Сегодня он ввел фигуру в игру. Потемкин купился! Теперь, если черт станет вдруг опасным, Виталик к нему подошлет свою пешку. А с пешкой он знает что делать!
Если Потемкина жизнь устранит... Обстоятельства дела - если их мерять словами Альфреда по мерке Виталика, - они устранят Потемкина. Они - не Виталик! А после - Виталик почувствовал: жаром перехватило дух, - Виталик выходит на первый план! Для Лахновского...
***
- Ты, - получив свое, сказал Славик, - я вижу, еще не подумал.
- Слава, - спокойно ответил Виталик, - мне, понимаешь, доплачивать только отсюда…
И пальцы прижал к своему карману.
- Твои же проблемы, а не мои!
- Покурим?
Оба, каждый из своего кармана, достали "Мальборо". "Вкус!" - смолчав, оценил Виталик.
- Слав, а ты видишь, что я к тебе, очень, по-людски? Сам тебя разыскал, не ценишь.
Славик не отвечал. "А психолога, - кто же искал? - думал он, - Разве я?"
- А ты, - разгоняя на выдохе дым по салону, спросил Виталик, - ты хоть понимаешь, за что я плачу?
- А ты хочешь сказать, так, - по дружбе?
- Да ты не темни: понимаешь?
- Виталик, до лампочки мне! Ты доволен?
"А ну, как я денег не дам?" - захотелось спросить. Но Славик ответил вперед:
- А я напрягаться мозгами не буду. Зачем - не пойму твоих дел. Но, Потемкину, вот, например, скажу. А он разберется.
- Ты что?
- Да ни что. А Потемкин поймет.
- Вы друзья?
- Нет. Но он наш сотрудник.
Задавив сигарету в пепельнице, Славик покинул салон.
"Скотина!" - взревел мотор, сжались зубы Виталика. Но, включив передачу, он вывел "Рено" на трассу, и злиться не стал. Снова, так же, от этих, чужих и неумных слов, стало легче. Он прав - Виталик! А Славик - хорошая сволочь, как сытый свин...
"А я - то, прости меня, господи, переживаю, за душу твою. Стесняюсь… Пешка - и не фиг тут думать!"
Славик сам, все же - сам, - делал свою судьбу.
***
"Абсолют" на столе!" - оценил Виталик.
- Я не стесняюсь сказать, что ты доброе дело, Виталик, творишь! - продолжал Сергеевич, - Работяги мои, к праздникам, деньги получат. Другим - да я все понимаю, - "отстежки" ты тоже даешь. Они тебе тоже должны, как и я, говорить: спасибо…
- Ну, да, - улыбнулся Виталик, - сегодня сказал один!
- Ну, вот видишь...
Твердой рукой, сам, Виталик разлил по рюмкам:
- Ну, значит, Сергеевич, быть добру!
- Да, конечно же - быть!
А в середине мужского, застольного, немногословия, Виталик, подумав, заметил:
- Ты мне кивал, в прошлый раз, Сергеич, на настроение. А ведь вижу, сегодня ты сам посерьезнел.
- Да, есть, - согласился Сергеич, и выпил.
- Так вот, - сказал он, отставляя рюмку, - ты должен, наверное, знать: я того, о котором ты мне говоришь все время - видел.
- Потемкина?
- Да, на "пятерке" бежевой.
- Что ты! И как, что он спрашивал?
- Ничего! Я его в поле увидел. Проезжал и увидел. Проехал бы мимо - глупо. Я поздоровался...
- Все?
- Ну, да, все. А потом я был в Зорях, в России: а там, на подъеме, где мы фуры выводим, помнишь? Там тоже он был, с бабушкой разговаривал, которая у дороги живет…
- О чем?
- Да ты что, я бабулю допрашивать стану?
- Балда ты, Сергеич! Не стал бы - а он?
- Да нет. Не было. Слух бы прошел…
- Слух? Ты - деревня, Сергеич! Да он допросил. Допросил, понимаешь? Карга - не заметила этого, он же свое, что хотел - узнал!
- Ты думаешь?
- Я это знаю!
***
- Альфред Петрович, але?
- Да я слышу! Ты что, заболел опять?
- Нет, не заболел, но прошу… я прошу Вас, остановить, дней на десять, отправку.
- Ты что! Думаешь, что говоришь?
- Думаю, дело в том, Альфред…
- Каким местом, Виталик, ты думаешь, а?
- Ну-уу…
- Вот что, жди, я тебе позвоню.
Остановить Потемкина!
"Сопьюсь же я господи, мама, сопьюсь! - пятерней ткнул в висок и провел к затылку, Виталик, - Ох, тяжко мне, мама! Спал я с бедой. Все по-честному, мама, да ты не поймешь! Не я - меня жизнь загоняет в угол…".
Зла на Потемкина он не держал. "Славик - вот это, да! Вот, Потемкина не спросил, а он виски любит?"
Хмельная рука разрывает цепи. Секунда, и в ухо Виталика, легкой волной, полились гудки.
- Але! Мне Потемкина…
- Виталик? Потемкин на проводе…
- У-й, это я, а ты виски любишь?
- Серьезно? Я этот напиток знаю. Знаю, как он появился; кому, почему, должен был он служить. Он - хороший напиток, Виталий!
- Да? И спасибо! - палец Виталика лег на рычаг.
"Вот так!" - утопил он лицо в ладонях…
О чем мог подумать Потемкин? Да, бог с ним…
"О, боже! - потянулась рука, разрывая пространство, к трубке, - Шеф!".
- Я слушаю, Альфред Петрович!
- Ты считаешь, что справишься в десять дней?
- Я справлюсь…
- Четыре дня! Ты понял? Четыре! Улаживай все. За четыре дня!
- Ох, нелюдь! - сказал, кладя трубку, Виталик.
"А если, - подумал он вдруг, - пока еще не натворил ничего Потемкин, может быть, предупредить его? Так, мол, и так, извини уж, подвинься, не суй в мое дело нос... Если что, я делиться буду. Иначе - ты сам понимаешь! Ты знаешь, кто в этом деле босс?"
Дым от Мальборо разъедал глаза. "Да уж слишком, - запястьем сгоняя слезу, огорчился Виталик, - у нас колокольни разные. Слишком они далеко друг от друга! Потемкин поймет меня?"
Психовал Виталик, давя сигарету в пепельнице: "Раскусит меня он, раскусит! И вместо спасибо, мне скажет - какой я есть ху! Он скажет! - хрипотцой в сухом горле, Виталик похожее что-то на стыд ощутил.
"Переживаю, - опять закурил Виталик, - не за себя - за того, как поется, парня! О совести вспомнил... Да на фиг нужна она, в современной жизни!".
Спокойно курил Виталик, теперь спокойно. И те: в лесу, ночью, и эти переживания, были из-за Потемкина. Потемкин был виноват как ягненок - лишь в том, что Альфред хотел кушать. А человек хуже волка - голодный всегда!
***
А ночью опять не мог спать Виталик. "Как получилось, - хотел он понять, - что я могу, скоро, убить? Кто это сделал со мной? Не мог же я сам! Мне ведь это не нужно. Кому это нужно, а, мама?" - сжимал он руками тяжелую голову. - Кому-то, а делать придется Виталику…
Лезла в голову, лезла, наивная мамина глупость: "Сынок, может, бросишь ты это? В деревню вернешься? А деньги, Виталик, - они погубят… Всех губят шальные деньги…". Она была старенькой, мама, и забывала о том, что не только насущного хлеба Виталику надо. Себя еще сделать, и жизнь обустроить. Своими руками - а как же? Он бросил ГАИ, а туда, как известно, не возвращаются. Да мама не знает - не бросил бы - выгнали. Во время, просто, ушел. И успел познать вкус другой жизни. С учителем, видит господь, повезло. "Гуру!" - слюнный комок завязался во рту. Становилось понятно, кому это нужно…
Тяжелой, все-таки, очень тяжелой, была голова. Измотанный, пьяный, пошел, сел за руль, Виталик. Сна не было и не могло быть. Убивать никого не хотелось…
***
Начальник поста слушал радио.
Полем-полем-полем, свежий ветер пролетел.
В поле свежий ветер, я давно его хотел!...
Мои мысли мои скакуны!
Словно искры летят в эту ночь…
Разрывая безумие ветров хмельных,
Эскадрон моих мыслей шальных!
"Потемкин, - подумал начальник, - это же он - "эскадрон моих мыслей шальных!" Он ведь что мне сказал? "Реальное - дам!" Альфреда - вот кого даст он!"…
- Потемкина! - взял он "прямую" трубку.
- На выезде. Завтра он будет, товарищ майор.
- Появится, срочно ко мне его, с материалом по ОРД!
***
День у Потемкина круто пошел.
- Два момента, - увидел его, дежурный, - шеф тебя ждет, с вечера, с материалом, по ОРД!
- Хорошо, я понял. Стой! - поймал за рукав он дежурного, - тот было рванул на зуммер дежурного коммутатора, - А второй момент?.
- А второй - тебя ждут, на "Рено", в пять утра человек приехал.
- Кто такой?
- Что б я знал!
- Где "Рено"?
- У кафе.
- Виталий! - устало дремавшему за стеклом, постучал Потемкин.
- А? Это я, послушай…
- Ты извини, меня шеф вызывает, с материалом. Потом подойду.
"С моим!" - промелькнуло в мозгу, - Да постой! - прокричал, Виталик, - Мне надо сказать тебе…
- Позже, я подойду!
- Да, стой!
Потемкин, уже уходя, обернулся:
- Но, я же сказал, - голос был не совсем дружелюбным, - приду!
И ушел.
Виталик смотрел ему в спину:
- Шанс, господи, ты же убил свой шанс! - чуть не плакал Виталик.
Оставалось три дня. Приговор себе подписал Потемкин! Виталик хлопком вогнал ключ в замок зажигания. Бесшумный мотор у "Рено". Подпрыгнула, и заняла свое место в шкале на тахометре стрелка, Дошло, что Виталик "завелся". "Поеду, зачем мне теперь Потемкин? Поезд ушел!".
"А что бы сказал я, дурак, человеку? - готов был смеяться он сам над собой, - Потемкин, не трогай, - Лахновский!"? "Бросай все, Потемкин - и к нам!" Потемкин пришел бы - а вдруг? Почему бы и нет? Лахновский сказал бы: "Спасибо, Виталик!" А после Виталик Лахновскому был бы не нужен. Зачем когда будет такой, как Потемкин?
"Видит бог, - рассудил Виталик, - но я в твою жизнь не лез, Потемкин!"
***
Начальник поста прочитал внимательно и без вопросов. А отложив ОРД, глядя мимо Потемкина, думал.
- Ценю, что ты сделал, Потемкин. А что так назвал "Мачете"?
- Среднее звено в цепи: тростник - мачете - сахар.
- Логично. А звучит сурово, не находишь?
- Зато верно.
- Ясно, а теперь, давай вместе подумаем, здраво. Товар лицензионный - факт. Но ведь складируют у нас, и за пределы не вывозят. Тоже факт! Какие могут быть претензии, Потемкин? Не зря мы цепляемся к фирме?
- Но, кто цепляется, во-первых? Проверок, никаких запросов - я не давал. Никого не тревожил. А во-вторых: претензий к документам нет. С фактами -дело другое.
- Везут?
- Думаю, везут. И догадываюсь как.
- Догадывайся. Но ОРД мы заводим без оснований! Нарушаем закон.
- Но, я работаю. Дам основания, конечно дам!
- Не надо!
Потемкин смолк.
- Вопросы есть?
Начальник тоже помолчал.
- Я, знаешь, мог бы согласиться. Ну, давай тут, по нормальному сработаем. Дадим ДПС задание: пусть информируют о транспорте, проверим фирмы. А села - они на территории, - пусть райотделы берут на себя их: Пусть их ОЗЭПП займется: их же парафия. Их территория, что же нам лезть?
- Вы знаете, чем это все закончится?
- Это неважно. Каждый пусть займется своим делом. Задача их - пусть выполняют. И ответят сами. И мы спокойно спать будем.
- "Трейд", если возня начнется, аренду здесь расторгнет, сахар вывезет.
- Пусть вывезут. И, слава богу, нет проблем…
- В другой траве, как говорится, выползет эта змея…
- Ну, "Меркюри" ты поработал прекрасно Мало?
- Не мало. Но, где по ним уголовное дело?
- Решается этот вопрос… Все, я тебя выслушал. Теперь слушай ты - это приказ! Материал передавай в ОЗЭПП, по территориальности. Не возражай. Так надо! Все понятно?
- Все…
"Все то же солнце бродит надо мной, но и оно, не блещет новизной" - грустно процитировал Потемкин. Покурил, подумал: "До тех пор, пока не присмотрелся…". Конечно, солнце было не таким. Висело теперь, в выцветающем небе - позднее, низкое солнце. Осень. Смотреть на него теперь было не больно. И щуриться солнце не заставляло, и не вызывало улыбки.
Цымбал крепко разочаровал Потемкина. Не потому, что он не такой начальник, а потому, что работать так, как понимает работу Потемкин, ему не дадут. Не даст та система, на которые "открывал глаза" Лемешко. "Что остается? Воевать с Лемешко, с другими, такими, как он?"
Становилось очень, и очень скучно, от таких вот перспектив.
"Нет ощущения, что воюете вы с народом?" Но если не позволительно с "Трейдом" - с кем остается тогда? "Гидра! - усмехнулся он, - знал, что "Трейд и К" - эта та же самая "Меркюри Глоб Юкрейн". Тот же Лахновский! А изворотливость этой змеи, - в несовершенстве закона. "Несовершенство - считали древние, - временно". Но где пересидеть, переждать это время?
Худшее, что сделал Лемешко - спросил, уходя, - "А может, в милиции и получше применение Вам найдется?"…
Не было б границы, - не было б этих проблем. Пролегает она по земле, а отражается глубоко в сознании. Не может быть по другому: граница - разделяющая полоса. Свойство суровое, но не предусмотренное ни одним законом.
А Славик уехал. Потемкин вздохнул и пошел исполнять приказ. Он больше не смотрел на солнце: вывод угнетал и без солнечного блеска с высот. "Как работать? - Потемкин зашел в абсолютный, глухой тупик. - С этим, - подумал он, - что-то придется делать…".