- А ты не уверен в этом?
- Когда мы приехали, их уже отпускали?
- Я это видел.
- Зачем же? Зачем мы туда приезжали?
- Лок, я тебе обещаю: отвечу на это. Но не всегда могу это сделать сразу. Я не забуду, Лок.
Лок заподозрил что-то:
- Ты сказал, - напомнил он, - что надо дать время. И мы его дали. Ты знал, что они все решат без нас? Мне кажется - знал! Ничего, в этот раз, там не было страшного - ты это сразу понял. Так? А ехали мы за тем, чтобы ты лишний раз показал - работаю, Лок, помогаю тебе! Это по-русски зовут…
- Показуха.
- Вот… - Лок развел руками, - И ты еще так говоришь об этом, так… Это по-русски…
- Наглость! - сказал Потемкин. И голосом, - будь в нем физический вес, он прижал бы Лока, - Потемкин сказал, - Лок, нет здесь ни наглости, ни показухи. Нет!
Лок отступил:
- Но не забудешь: ты обещал, что потом…
- Не забуду Лок!
Подрывало Потемкина встать и уйти, сказав: "Лок, разбирайся сам!".
- Георгий, давай мировую. Давай - улыбался он, - у вас это, знаю, пьют.
- Да, у нас часто за это приходится пить, - согласился Потемкин.
Закурив, с терпким привкусом "Зеу-тхуока" во рту, обернулся Потемкин к Локу:
- Теперь расскажи, как это было, когда ни тебя, ни меня на границе и близко не было.
- В прошлом году?
- Да.
- Все рассказать?
- Нет, только то, что знаешь.
- Хорошо, но сначала, вот это, - Лок придвинул пиалу горячего и ароматного "Фэ", палочки, горку хрустящих "Нэмов".
- Охотно, - чистую правду сказал Потемкин, беря в руки палочки. Он ими умело орудовал. Дома, жена, могла кое-что из таких блюд сама приготовить.
- Кажется, - шутливо нахмурился и покачал головой Лок, - я вашу привычку принял: мне выпить, Георгий, хочется…
- У нас, - отозвался Потемкин, - это зовут: утопить в рюмке проблему. Примерно так.
- Давай, чтобы завтра день был… - поднимал Лок искрящийся бликами, темный напиток…
- Не напрасным, да? - подсказал Потемкин.
- Чтобы он был не "За упокой!" - вздохнул Лок, и по-русски, полную, выпил.
- В ноябре это было, - сказал он,
- Так - подтвердил Потемкин.
- Это горе! Вернулся автобус с границы. Водители привезли бумагу о том, что деньги изъяты - перевозились в нарушение правил. В нарушение - мы это знаем. А что остается, Георгий? Торговля на рынке - все, на что мы живем. А хороший товар - в Москве. Там у нас сильная диаспора, они первопроходцы-оптовики, по России. Еще при Союзе. Мы работали с ними: привычно, успешно, долго, а рухнуло все моментально. Эх, граница, граница… Мы ехали в СССР, и знали, что здесь есть одна, надежная и большая граница. Теперь вот их столько! Ломка эта, нам все поломала. Судьбы…
- И не только вам, - нашим гражданам, тоже, и гражданам той стороны. Свойство границы такое.
- Может быть. Да, водителям, кажется - им это наоборот. Нашим водителям - это уж точно!
- Так, - согласился Потемкин: Как он понимал это, - знать невозможно, как невозможно увидеть обратную сторону луны. Лок вздохнул и вернулся к теме:
- Таможенный и пограничный контроль… Мы же "невыездные". Выход один: курьеры. Водители… Ты, вообще, понимаешь, что они значат для нас?
- "Торговать без извозчиков, сударь, никак невозможно!" - писал Гиляровский, - Я представляю, Лок.
- Они, понимаешь, ближе для нас, чем другие. Ведь мы здесь не граждане - гости. Мы слепы, беспомощны здесь. Поводырь, переводчик, и личный друг - вот кто, для нас извозчик. Доверие к ним безмерно. Все через них. Как еще, Георгий?
- Понятно.
- Группами мы собирали деньги. Записка партнеру в Москву. И - конверты с курьерами, - в тех же автобусах, тем же маршрутом, на нашу оптовку. Один рейс - тридцать-семьдесят тысяч, в валюте.
- А где ваш экземпляр протокола изъятия?
- Я не знаю.
- Как? - Потемкин кивнул на ксерокс в комнате Лока.
- А зачем? Что он давал нам? Я собрал пострадавших и показал им протокол. Все поняли. Это несчастье, и все. Что поделаешь, просто несчастье!
- Но ты ж кандидат наук, ты читал его сам?
- Да. Там указано было семь тысяч. И мне, и водителям пришлось объяснять несчастным, что так написать было в наших же интересах. Что именно это позволило избежать последствий. Сумма в семь тысяч, "тянула" на административное нарушение, а вот, например десять - на уголовное. Кроме того, и водители сядут, и транспорт изымут. И - те же деньги! Мы все потеряем. Кому это нужно? Смирились… Жизнь убедила, Георгий, зачем с ней спорить?
- Потеряли всего лишь деньги…
- Ну, так, выходит…
- А штраф?
- Это наша проблема, наша была контрабанда. Штраф заплатили мы. Люди попали ведь из-за нас. Потеряли бы их… А если бы их привлекли, и вина перешла бы на нас? Они бы сказали: "Не наше! Спрятали наши заказчики, - мы же не знали!". Так? И доказывать даже не надо: деньги в конвертах, с письмами и адресами на нашем, вьетнамском… Деньги мы потеряли, как только их обнаружили. Все! Вопрос оставался в том, что теряем еще. Уголовное дело для нас - групповая смерть. Понимаешь? А что написали там: семь, или сорок - какая же нам, по большому счету, разница?
- Такие же случаи были с другими?
- Случалось. На то и таможня… И нам пришлось думать. Попытались открыть два маршрута здесь: Черновцы и Одесса. Одесса осталась, как видишь. На этом маршруте ограбили нас. А Черновцы отошли. Но Москва, все же - самое лучшее.
- Та-ак…
- А сейчас, понимаешь, после той мартовской, тяжкой потери, хотели поправить, хотя бы отчасти, дела. Отсюда - и эта поездка. Надежда, ты знаешь, - она умирает последней.
- А напоследок, как видим - и почудить соблазняет…
- Почудили, ты прав. Но ведь тысячу раз все взвесили. Водители нам обещали, что можно рискнуть. Они там, с тех пор, говорят, подыскали концы, надежные. Вот и рискнули…
- Вы, получается, снова подставили их. Крайними были бы снова они.
- Они, - согласился Лок, - И автобус бы потеряли…
- И деньги... - добавил Потемкин.
- И деньги!
Лок, помолчав, оправдался:
- Они, можно сказать, убедили нас сами. Но ведь не зря, ты же видишь, не зря обещали. Пусть их не пустили туда, но деньги они сохранили! Сами - пока мы туда добрались.
- В протоколе семь тысяч?
- Да вот он, смотри!
- Верно, - сказал, посмотрев, Потемкин.
- А остальное спасли ребята своими силами. Ухитрились… Да ведь они - герои!
И тонкость восточной этики скрыть не могла: разочаровывается Лока в Потемкине.
- А знаешь? - спросил, хмуря лоб, Потемкин, - Чему меня научили, когда я начинал?
- Нет. Откуда...
- Представь. Квартира, в которой ты не был, и люди, которых не знаешь. Кража! С чего ты начнешь? Меня так и спросил начальник. Я готов был ответить: осмотр, опрос, свидетели… В общем, что-то одно здесь важнее другого - я чувствовал. Да уж вопрос подозрительно просто выглядел. Я и задумался…
- Так что же ответил?
- Установить: а была ли кража?!
Стрессов в русской истории много…
Готовый подать, на прощание руку, Лок снова присел. Он понял, в последний момент, отчего же злится. Не на Потемкина. Злился он на себя: обманывал. Ну, не обманывал, может - скрывал. Не все говорил Потемкину. Но скрытое Локом, Потемкин отыскивал сам.
Вот почему он не спал этой ночью: боялся - отыщет Потемкин и то, чего Лок никому, никогда не сказал бы. Такое ведь есть. Нет таких в мире, кому бы скрывать было нечего! А впереди была ночь, Потемкин нашел уже очень много. Найдет остальное… Как из подвала холодом, повеяло ощущение собственной беззащитности.
- Ты сказал, что я сделал все правильно, и не жалей! - неуверенно, то ли спросил, то ли напомнил, прощаясь, Лок.
- Да, - чуть помедлив, Потемкин, вернулся к столу, - По русской традиции, мы не обозначили "посошок". Неправильно!
"Зеу тхуок" с руки Лока, исправил оплошность.
- Ты теперь знаешь все! Можешь сделать со мной все, что хочешь. Контрабанда, валюта - все есть. И все это - площадкой поставил ладони Лок, - вот оно. Перед тобой! Бери, я в твоих руках! Да волнуюсь я не за себя. За других. А их судьбы из этих, - сказал он, кивнув на ладони, - теперь перешил в твои руки! Я за это боялся… Да, все равно: кто сказал слишком много, тот дорого платит… Платить буду я! Но я же… - Лок устало вздохнул и упрятал лицо в ладони, - Как ты говоришь, я кандидат наук… Я же все понимаю… Теперь… Что теперь? Да теперь все в твоих, для меня неизвестных, для нас-то чужих, по большому счету, руках… Ты прославиться можешь, так? Сделай громкое дело по контрабанде - на нас! Замысел, может быть, как там по-вашему?... Умысел, факты и механизм всей карусели, ты понял. И все это, так же и мы - все теперь у тебя! Скажи, что ты сделаешь с этим, а?
- Лок, успокойся. Ты лишнего не говорил!
- Говорил, говорил… Понять бы, - зачем? Наш муравейник - тебе повезло, - ты уже раскопал досконально! А главный вопрос… А бандиты, - дым! - показал он взглядом на сигарету в руке у Потемкина и посмотрел потом, прямо в глаза, - Понимаешь, дым… Я не об этом просил, ты не помнишь? Не раскопать муравейник наш - а бандитов найти, которые нас ограбили. Вот что просил я!
- Каждый, - не спрятал глаза Потемкин, - видит луну по-своему. А нам нужен истинный свет луны. Я это помню, а ты - забыл.
- А он будет, Георгий?
- Будет - потому, что он есть!
- А-а!... - согласился Лок. Не мог он не согласиться, потому что истина есть, во всем мире едина: что на Западе, что на Востоке, хоть где…
- Ну, Лок, спасибо! Жет кам- он, Лок. Той жет канн гап Ань!
- Хонг, хонг. хонг! Постой!... - протянул руку Лок.
Видно было, что не по-восточному, он захмелел. Потемкин отметил, что это забавно…
- Георгий, ты знаешь… Ты знаешь, а я захотел по-русски… Народ ваш великий, и ваша культура…
- М-мм, - терпеливый Потемкин не стал его перебивать, и присел, возвращаясь к столу.
- Я, Георгий, по-русски хочу… Напиться, там, выпить… До дна, и щедро… И - знать ничего не знать! А как ты считаешь - не зря? А, Георгий, не зря, ваш народ так, - как выпить - весь мир свалит с ног!.. Что-то есть там, Георгий?.. Великий народ!
- Стрессов в русской истории много, не каждый поймет это, Лок.
- А-аа, понимаю! Георгий, я все понимаю. Теперь понимаю! Но ты мне скажи, - тяжелой во хмеле рукой, Лок останавливал гостя, - зачем ты раскапывал наш муравейник? Без этого было нельзя? Бандитов найти я просил, а не это! Ну, а что же теперь? Спать не буду! Я не смогу это делать, ты понимаешь?
Потемкин кивнул:
- Понимаю.
- Ну, Георгий, скажи мне - то есть?... По этому факту - по ограблению, где нас ограбили. Нас. По факту! Что ты раскопал про них? А про нас - весь наш муравейник разрыл, все знаешь… Я - не фул!...
- Допускаю, - не спорил Потемкин, - что ты не "фул". Только, правда, не знаю, что это такое?
- Ох, боже! Меня извини. "Фул" - это инглиш - "дурак"…
Улыбнулся Потемкин:
- Выпьем!
С пол минуты смотрели они, исподволь, друг на друга, поставив пустые рюмки. "Может быть, - думал Потемкин, - поймет человек, отчего пития у нас много…".
- Факт, - Потемкин хотел, чтобы Лок его понял, - любой факт, толкований имеет столько же, сколько на небе звезд!
- Та-ак…
- А луна, Лок, - одна!
- А-а, я тебя понял, Георгий. Истина - это в луне! Или не понял?... Уже закружился.
- Ты правильно понял! - одобрил Потемкин.
"Умом не понять!..." - вспомнил Лок. Улыбнулся и сделал вывод:
- Верю!
Верить - а что же еще? Что оставалось Локу?
"Поезд - представил он. Поезд летит под откос…".
Вагоны в щепу, или… Или, - Лок натянулся, - да, все равно, - в щепу!...
- Ты, - непослушным, сухим от всплывающей горькой правды голосом, тихо спросил он, - Георгий, чего ты хочешь?
- Об этом, - подумав, ответил Потемкин, - давай не сейчас. Тот?
- О*кэй. Тот…
- Спасибо!
Потемкин поднялся.
"Это все! - сам себе сказал Лок, - Есть русское слово: на "И" и на "Ц"!".
В раздумьях Лок провожал Потемкина. Было, о чем ему думать… Потемкин уже много знал. Почти все…
"Камешек покатился, сойдет лавина!", - подумал Лок. Потемкин уже ушел.
***
- Честно сказать, - пожал руку Сошенко, - я ждал Вас, Андрей говорил. Значит, было все так. В ноябре, ко мне подъезжают ГАИ и сообщают, что к нам, на Москву, идет автобус, госномер такой-то, в котором через границу, скрытно, перевозятся деньги в валюте. "Нычка" внизу, в багажнике, в ведре с запчастями, гайками, прочей мазутной мелочью и накрыты тряпкой. "Информация точная, - говорят, - свой человек сообщил. Но мы-то что сделать можем? Мы ничего им вменить не можем: деньги везут в ведре - это не нарушение. А вот вывоз - другое дело! Но это парафия ваша". Все было так. Мы проверили, деньги нашли. Оформили.
- Водители не "упирались"?
- Нет. Не особо. Сказали: "Не наше!". И нам было видно - не их. Переписка к деньгам, была на вьетнамском. Мы объяснили: поскольку вы перевозчики, мы изымаем у вас. Они спорить не стали.
- Сколько везли?
- Одиннадцать с половиной в долларах США. Мы досмотрели автобус уже после их декларации. По полторы, разрешенных, они задекларировали. А остальные семь мы изъяли.
- Славик вам подсказал?
- Я, если честно, не очень их знаю…
"Знает же!" - усомнился Потемкин, и намекнул, - Ну, похожий на Славика, так?
- Похожий, - не выдержал, улыбнулся Сошенко.
- Когда это было?
- Четвертого ноября.
- Спасибо, - сказал Потемкин. Он уже понял, где лежит то, что они с Локом ищут.
Зачем приходил Потемкин?
- Да! - сказал Цупов и перевернул документ, над которым работал. В дверь постучали.
- Добрый день, Николай Георгиевич!
- Надо же! - удивился он, - Добрый… - и, поднимаясь, подал гостю руку.
Ему улыбался Потемкин.
- Так заглянул, да, Потемкин? Попутно?
- Попутно, товарищ полковник. Выходной. Чего бы ни заглянуть?
- Даже так, выходные у вас там бывают?
- Конечно!
- Завидовать можно! У нас, - ты же помнишь…
- Я помню, товарищ полковник.
- Ну, так присядь дорогой, присядь. Расскажи, как у тебя там в "Тантале"?
- Привыкаю. Спасибо. По-моему - то, что искал.
- Да? А нам тебя не хватает, местами, Потемкин… А ты, - перейдя от улыбки к прищуру, проворчал полковник, - бывшего шефа за нос водишь! Неточности мне говоришь.
- Провинился, - сказал виновато Потемкин, - а в чем - не пойму?
- Ну, ты ж выходной.
- Выходной.
- А говоришь: "Попутно". Попутно - это же по пути куда-то!
- К Лахновскому.
- Боже! Зачем?
- Узнать перспективы совместной работы.
Полковник хмыкнул…
- Но Вы же клиентов нам подогнали. Я Вам за них благодарен. Другие и сами приходят…
- Ага, вот о них я и подумал. Опер, даже если он взводный - он все-таки опер! Вот, - веер из трех фотографий, раскрыл и придвинул Потемкину Цупов. Штриховой фоторобот налетчиков. - Поможешь? - спросил он.
- Распыляться? - не глянув, спросил Потемкин, - Товарищ полковник, с Буйновым не хочется спорить.
- Буйнов? Кто такой?
- Вы не ошибаетесь - это певец. "Лучше уж никак, вместо как-нибудь!".
- Всегда говорил - ты философ.
- Ну, да, - улыбнулся Потемкин, - я помню. Только словом - немного другим называли…
- Да, бог с ним! Ведь в слове не форма важна, а суть!
- Так вот, все - правда: я выходной, еду к Лахновскому, а попутно - к Вам. А по эпизоду тому: скажите, концы наши - наших людей, я имею в виду - там есть? Реальные?
- Реального нет ничего.
Потемкин вздохнул:
- Потерпевшие нас не понимают. Боятся, кроме всего и не доверяют, так? Водители, все что могли, рассказали. А если сообщники - подельников не опознают, так ведь?
- Все так. Но, говоришь, за клиентов мне благодарен. И ты отзовись мне тем же. Ты у них должен быть свой: язык знаешь, в стране у них был: Разговори их по-людски, без протокола. Всем нужно одно - раскрыть! А ты - рядовым пешеходом, мимо? Да ты не такой, Потемкин!
Потемкин не возразил. Но ничего и не обещал.
"Чего приходил?" - попрощавшись, подумал полковник. Вернулся к работе, и замер, на пару секунд - фотороботов не было. Не то, чтобы всех, но из трех комплектов, осталось два.
- Владимир Иванович, - вызвал он заместителя, - выясни, как можно быстро: водители по эпизоду с вьетнамцами, - с кем они "ходят" сейчас? С теми же, с группой Лока? С охраной "Тантала"? Четко - "Да" или "Нет"! Задача ясна?
Полковник не верил, что обошлось без "наших", но вера или невера в следственной и судебной практике не принимаются. Только в Америке, где-то еще, - где есть суд присяжных.
"Потемкин, - подумал он, и улыбнулся, - ты что же, опять на медведя с кайлом?"
Это было. В сибирском Братске, когда поступал в ППС Потемкин, инспектор по кадрам направил запрос в Якутию - по месту прежнего жительства кандидата. Установка, рапорт и характеристики - все, чин чином, пришло. Но кто-то из честных сотрудников леспромхоза, в котором работал когда-то Потемкин, прислал, как в письме пояснил, "для исчерпывающей точной характеристики", вырезку из газеты о капитане Топтыгине. Героем, понятно, был кто… Районный корреспондент рассказал о том, что герой, глухой и холодной осенней ночью, спровоцировав экипаж буксира, организовал охоту на плывущего зверя. Удар кайлом в лоб медведя привел к тому, что зверь поднялся на палубу, всех загнал в кубрик. И гнал по реке Лене катер до тех пор, пока, у родной деревушки пленников, не посадил на камень и не утопил его. Все живы, но катер - вдребезги. Леспромхозу тем самым был нанесен серьезный материальный ущерб.
Может быть, кадровики посмеялись, но в органы МВД старшина Потемкин был принят. А с переводом последнего в Харьков, в пакет документов вложили и вырезку. Пожелали улыбки коллегам - украинским кадровикам.
В том, что Владимир Иванович, выяснив все, скажет "Да", Цупов не сомневался. Одно задевало: "Ну, неужели я так похож на нормального, предпенсионного и наивного, а, Потемкин?"
***
Всего в полстопы, да и то лишь одной ногой, ступил на порог посетитель, как секретарь, бригадирским голосом, осадил:
- Не приемный день!
Посетитель вошел:
- Передайте: Потемкин.
- М-м… Потемкин, - включив микрофонную кнопку, сказал секретарь.
- А чего мычишь? Приглашай!
- Пожалуйста, - чуть ли не в полупоклоне, открыл секретарь дверь из тяжелого дуба. Два посетителя вышли оттуда, Потемкин вошел.
Лахновский поднялся на встречу, подал руку. Таков, в рамках нынешней этики, старый обычай - в открытых руках двух сторон, нет оружия.
- Что ж, - пригласил к столу Лахновский, - надеюсь, что время, ни Вы и ни я, не потратим напрасно.
- Скорее всего, - согласился Потемкин.
- А как, кстати, со временем? Вы не спешите, надеюсь?
"Птицын, - подумал Потемкин, - уже намекнул на мои выходные. Этот же, наверняка, звонил…"