Возможно, это была всего лишь игра света, но человек производил впечатление бесплотного существа. К тому же на его бледном лице застыла маска какой-то странной безмятежности - скорей всего напускной. Серая сутана и воротничок указывали на то, что это священник.
"Где я мог его раньше видеть?" - ломал голову Роджер.
Священник приблизился к полицейским.
- Я знал, что вы будете шуметь, - спокойно заметил он. - Здесь у нас не кричат.
- Вы правы, - согласился Роджер. - Извините. Не видели Милсома?
Священник вдруг зажмурил глаза, точно ему сделали больно, но тут же открыл их и сказал, глядя на Роджера:
- Нет.
В манерах священника было что-то такое, что заставляло Роджера усомниться в искренности его ответа, но он не стал анализировать свои впечатления.
- Жаль. А кого-нибудь еще?
- Нескольких полицейских, в том числе того, который полез на крышу.
- Значит, он наверху, - мрачно констатировал Роджер.
Роджер нащупал в кармане оружие. Нет, он не любит его носить, но когда тот, за кем охотишься, вооружен, оружие необходимо. Ему вовсе не хотелось стрелять ни внутри церкви, ни даже на ее крыше, однако на потемневшей от времени дубовой двери ризницы была отчетливо видна отметина, оставленная пулей.
- Я полезу наверх, - сказал Роджер суперинтенданту. - Мы постараемся, сэр, причинить вам как можно меньше неудобств, - заверил он священника.
Не переставая гадать, почему этот человек посеял в нем сомнения своим категорическим "нет", и размышляя о том, может ли солгать святой отец, Роджер повернулся спиной к священнику и стал взбираться наверх. Теперь его мысли вернулись к Тернбулу - в мужестве этому парню не откажешь: у него нет оружия, а Милсом, как известно, вооружен.
Роджер взбирался выше и выше.
Сверху все казалось маленьким, даже миниатюрным - скамьи, блестящий бронзовый орел на аналое, резные сиденья на хорах, свежие цветы на алтаре, фигурки людей.
"Я видел священника раньше", - снова подумал Роджер и тут же дал себе слово смотреть вверх, а не вниз.
Сквозь прикрытые парусиной дыры в крыше проникал свет. Роджер отодвинул рукой материю и без труда очутился на крыше. Глаза ослепили лучи яркого предзакатного солнца.
Поблизости было основание колокольни в стальных лесах. Ни Милсома, ни Тернбула он не видел, правда, его поле зрения ограничивал небольшой деревянный сарайчик, сооруженный прямо на лесах, - он напомнил ему огромное воронье гнездо. К нему вели две деревянные доски над узкой пропастью между крышей церкви и колокольней.
Внизу серели крыши домов, переливалась под солнечными лучами широкая лента Темзы. Тепловая станция беспрестанно выплевывала в атмосферу клубы белого дыма.
- Тернбул! - позвал Роджер.
Ответа не последовало.
- Тернбул!
Послышался скрип, после чего в дверном проеме сарайчика пока залась голова Тернбула. На солнце его волосы отливали медью. Роджер заметил, как злобно блеснули его глаза.
- Какого черта ты кричишь? Он… - Тут Тернбул понял, кто его звал, и прикусил язык. - Извини. - Он перешел на шепот. - Кажется, я загнал его в угол.
- Где он?
- С другой стороны сарайчика, - все так же шепотом сообщил Тернбул. - Хочу выломать несколько досок и добраться до него. Боюсь, как бы он не сиганул вниз - предпочел бы увидеть его повешенным. Позволь заняться этим мне, ладно?
- Нет. Иду к тебе.
- Послушай, не надо, - запротестовал Тернбул. - Я уже здесь, и мне легче это сделать. К тому же есть опасность, что…
- Ну-ка, отойди в сторону, - велел Роджер.
Тернбул метнул на него злобный взгляд.
Это оказалось на самом деле опасно: две тонкие доски длиной в десять футов между двумя строениями, а под ними потрескавшаяся от жары земля и покрытые зеленцой мха могильные камни. Одним словом, верная смерть. Милсом притаился где-то позади этого сарайчика… Нет, нет, Милсом нужен ему только живым, а Тернбул наверняка не станет вступать в переговоры с тем, кого считает преступником.
Роджер осторожно ступил на доски.
Ему пришлось сохранять равновесие с помощью рук. Расстояние в десять футов казалось прямо-таки бесконечным. Тернбул не спускал с него разъяренного взгляда, но уже протягивал ему руку.
Роджер был на полпути, когда раздался выстрел.
Он его слышал и даже, похоже, видел вспышку. Ногу пронзила жгучая боль. Екнуло сердце. Под ним была трава, надгробия, люди, желоба… Он туда падал.
Каким-то чудом удалось схватиться за стальную перекладину. Вцепившись в нее, он повис над бездной. Суставы плеч заломило от нестерпимой боли.
Нет, в таком положении он долго не продержится - правая рука уже отказывает. Если бы ее можно было отпустить, а потом перехватиться за перекладину поудобней…
Что, если попробовать?
Нет, нет, это невозможно.
Теперь и левое плечо разламывается от боли. Он не может упереться ногами в стенку или в какую-нибудь перекладину, значит, конец… Роджер спокойно думал о сыновьях, о Дженет, точно они теперь были с ним рядом. Кажется, Дженет ему что-то сказала… Боль все усиливалась, и не мудрено, ведь в нем сто девяносто шесть фунтов веса. Пальцы медленно разжимались.
Еще две-три минуты - и все будет кончено. За это время вряд ли кому-то удастся придти ему на помощь.
- Уэст! - услышал он свистящий шепот Тернбула.
Роджер с трудом повернул голову.
- Уэст, послушай меня… - Тернбул стоял на коленях возле сарайчика. - Я сейчас. Ты держись. Я сейчас.
Он убьется.
- Нет! Не надо!…
- Держись, идиот!
Милсом, наверное, их видит и может снова выстрелить.
- Вернись!
- Держись, Уэст! - услышал он шепот Тернбула.
Великан, чтобы не потерять равновесие, двигался очень медленно. Вот он опустился на одно колено. Если Милсому вздумается стрелять, то лучшей мишени, чем Тернбул, ему не найти.
- Держись, Уэст!
- Упадешь. Вернись…
- Ну-ка, давай мне руку, - велел Тернбул.
Он уже лежал на животе на этих узких дощечках. Вот он опустил согнутую в локте правую руку, чтобы Роджер мог за нее ухватиться. Все ясно без слов: Тернбул хочет, чтобы Роджер поднял правую руку, и он вцепится в нее. Тогда у него будут шансы удерживать его до тех пор, пока не подоспеют пожарные с лестницей либо веревками.
Правда, Тернбул может потерять равновесие…
Или же в него выстрелит Милсом!
- Дав-вай! - хриплым голосом приказал Тернбул.
Роджер поднял свободную правую руку. Это оказалось отнюдь не легко, ибо каждое движение усиливало тяжесть его тела. Левое плечо теперь онемело от боли. Он стиснул зубы, закрыл глаза. Пальцы Тернбула схватили и крепко сжали его кисть. Левому плечу стало чуть легче.
- Они вот-вот будут здесь, - сказал Тернбул. - Расслабься.
Левой рукой Тернбул крепко обхватил снизу доски. Роджер заметил на его лбу капельки пота. Внизу шумел движок пожарной лестницы и раздавались голоса.
Боковым зрением Роджер видел, как по церковному дворику бегают пожарные.
А где же Милсом? Почему он не стреляет? Почему?…
Поблизости кто-то вскрикнул.
Роджеру показалось, будто по его телу прошел разряд тока. Он вздрогнул и почувствовал, как вздрогнул и покачнулся Тернбул. И тут услышал другой звук - глухой стук. Так могло стукнуться о землю его собственное тело.
Снова кто-то вскрикнул.
Тернбул не вздрогнул, когда вскрикнули во второй раз, лишь сильнее напрягся. Роджер в невероятном волнении ждал третьего вскрика. Его не последовало - вместо этого кто-то разразился громкими рыданиями.
- Он умер! Взгляните, он умер! - прозвучало в теплом вечернем воздухе.
Это был одинокий мужской голос. Все остальные теперь звучали приглушенно, слившись в один умиротворяющий шепот. Возившиеся с лестницей пожарные говорили гораздо громче, но даже их голоса не могли заглушить этот шепот.
Пожарные действовали быстро и деловито. Они спокойно объяснили Роджеру и Тернбулу, что им нужно делать. Роджеру казалось, что на это ушло очень много времени, на самом же деле он в мгновение ока очутился на строительных лесах, а следовательно в полной безопасности.
Тернбул затеял с пожарными спор.
- Сперва спустите вниз его, - убеждал он. - Я в полном порядке, а он белый, как простыня.
Пожарные оставили Тернбула на крыше.
Теперь Роджер опирался на чье-то плечо, а его собственное снова разламывалось от боли. По левой ноге сбегало что-то липкое и теплое. Когда он очутился на земле, под ним быстро образовалась лужа крови.
- Положите его на землю, - велел чей-то голос. - Нужно взгллянуть, что с его ногой.
- Крови-то - как из недорезанного поросенка, - констатировал кто-то из пожарных.
Роджеру помогли сесть на землю. Он громко застонал, когда кто-то коснулся его плеча.
- Еще что-то болит?
- Все в… порядке. Что случилось… здесь?
- Не знаю и знать не хочу, - ответил пожарный. - Осторожно…
Вскоре появился доктор и машина "Скорой помощи". Роджеру перевязали рану, наложили на плечо временную шину и заставили лечь на носилки. Волнами накатывала боль, усиливаясь с каждым разом.
У Тернбула был преувеличенно бодрый вид.
- Не повезло тебе, Красавчик, - сказал он, глядя на распростертого на носилках Роджера. - Не волнуйся - я лично все доложу твоей хозяйке.
- Что тут случилось?…
- Милсом бросился вниз, - пояснил Тернбул. - От него, разумеется, осталось только мокрое место. Я думаю, мы тут ни при чем.
Остальным он наверняка скажет, что Милсома вполне можно было взять живым, если бы в это дело не влез Роджер Уэст. Наверняка так и скажет.
- Моя вина, - пробормотал Роджер. - Если бы я не…
- Давай про это забудем.
- Увы, это не так просто, - сказал Роджер и прикусил губу, чувствуя, как накатывает новая волна боли. Его лоб покрылся испариной. - Спасибо за то, что ты сделал там… наверху.
Тернбул улыбнулся.
- Ерунда. Привет, док. Морфий имеется? Шефу требуется.
Это был хирург местного участка - седой, степенный, с полным набором необходимых медикаментов. Он достал шприц, санитар закатал рукав Роджеру, и в его плоть впилась игла.
- Будьте с ним осторожны, - наказывал доктор.
Санитары подняли носилки. Нет, они не были виноваты в том, что Роджеру стало нестерпимо больно. И все равно он счастливчик - жив, а ведь мог уже быть на том свете. Он глядел на строительные леса на фоне закатного неба, на доску, с которой сорвался. Неужели это он висел вон на той перекладине, причем на одной руке?… Если бы не Тернбул, продемонстрировавший пример хладнокровия и мужества, его бы, Роджера, остывающим останкам лежать сейчас на земле.
Наконец они тронулись в путь.
То место, где лежал труп, было оцеплено полицией. Роджер наблюдал за происходящим с расстояния примерно двадцати ярдов. Какой-то женщине стало плохо, и ее унесли, а священник встал на колени перед прикрытыми зеленой парусиной останками. Его лицо Роджеру кого-то так мучительно напоминало…
На смену боли пришла другая волна - мягкая, убаюкивающая. Но он все еще оставался в сознании и даже гадал о том, почему Милсом стрелял в него и не стал стрелять в Тернбула. Быть может, он попросту испугался, но быстро понял, что все равно ему крышка?…
Почему он так долго раздумывал: прыгать или нет?
Роджера вывел из задумчивости голос Тернбула:
- Но мы не можем торчать здесь целый день. Даже ради вас, святой отец. - Он по обыкновению был груб и циничен. - Больше вы ему ни чем не поможете. Нужно было помогать, пока парень был живой.
Бледное, печальное лицо священника внезапно преобразилось. Его исказила такая гримаса боли, что даже Тернбул был потрясен и на какое-то время лишился дара речи. Должно быть, один из санитаров тоже засмотрелся на священника - Роджер почувствовал, как опустилось на несколько дюймов изголовье носилок. Он не мог оторвать взгляда от бледного, искаженного нечеловеческой мукой лица - точно стоп-кадр из какого-то фильма.
- Вы видели его раньше? - спросил Тернбул священника. Молчание длилось слишком долго. Наконец, священник произнес тихо и почти бесстрастно:
- Это мой сын.
Мартин Уэст, по прозвищу Копуша, шагал по Белл-стрит в Челси. Когда на улицу свернула машина отца, у мальчишки загорелись глаза. В руках у него была его драгоценная бита для крикета, к которой он привязал пару щитов. Перекинув все свое добро через плечо, мальчишка припустил бегом.
Мартин влетел через открытую калитку в сад и увидел Ричарда, наблюдавшего за птичьим гнездом на дереве.
- Папа едет! - оповестил он брата.
- Здорово! - отозвался тощий и высокий для своих десяти лет Ричард и бросился на улицу. - Попроси, чтоб прокатил нас! - на ходу крикнул он Мартину.
Дженет Уэст наблюдала эту сценку из окна спальни. Она как раз собиралась позвать мальчишек домой - скоро пора спать, правда, на дворе такой изумительный вечер, что жаль их загонять в дом. Она видела, как они бегут навстречу машине, нахмурилась, потому что Роджер не притормозил. Обычно, завидев мальчишек, он останавливался и брал их в машину. Правда, иной раз сперва притворялся, будто у него не работают тормоза.
Десятилетний Мартин и его брат Ричард раскрыли от изумления рты, когда машина промчалась мимо.
- Черт возьми, что это с Роджером? - изумилась Дженет и высунулась из окна.
Машина со скрежетом затормозила и остановилась возле дома. Раз Роджер не собирается ставить ее в гараж, значит, он очень спешит. Что ж, вполне понятно, только зачем он так обошелся с мальчиками?
Из машины вышел незнакомец.
Но ведь это машина Роджера…
Мальчики бежали рядышком, не спуская удивленного взгляда с незнакомца.
А на него стоило посмотреть: высокий - еще выше Роджера - и очень импозантный. Дженет поймала себя на том, что улыбается незнакомцу. Тот решительным шагом направился к двери. У него были чудесные волнистые волосы золотисто-каштанового цвета - любая женщина отдала бы многое, чтобы иметь такие. Поднявшись на крыльцо, незнакомец стукнул в дверь, а потом позвонил.
Мальчики уже были возле калитки.
Внезапно Дженет ощутила тревогу и ринулась навстречу незнакомцу - этот человек наверняка привез плохие вести. Но почему никто не позвонил и не…
Дженет слету распахнула входную дверь.
- Значит, вы - ребятишки нашего Красавчика, да? - услышала она голос незнакомца. Он стоял спиной к двери и не слышал, когда она открылась. - Да уж, в том, что он твой папочка, вряд ли кто усомнится. - Он взлохматил волосы Мартина. Тот наклонил голову и попятился назад. Теперь Дженет видела мужчину в профиль - он весело улыбался и трепал Ричарда за его большое оттопыренное ухо. - Ну, а про тебя этого не скажешь. Мама дома?
- Да, сэр, - отозвался Мартин, держась на приличном расстоянии. - Скажите, случилось что-то с отцом?
- Да, сынок, - сказал незнакомец, не переставая улыбаться. Дженет почувствовала, что он догадывается о том, что она стоит у него за спиной и умышленно тянет время. - Поваляется несколько дней в больнице, потом недельку отдохнет дома. Он поранил плечо.
- Плечо! - воскликнула Дженет и подалась вперед. - И больше ничего? Вы уверены?
Она вцепилась в рукав незнакомцу.
Он повернулся к ней, хотел было что-то сказать, но так и замер. Теперь он смотрел на Дженет, а мальчики с любопытством на него. Дженет видела восхищение в устремленном на нее взгляде, дети же, разумеется, ни о чем не догадывались. Даже когда тот взял ее руку и крепко сжал.
- Уверен, уверен, миссис Уэст. - Внезапно он разразился смехом, напомнив ей бронзового Аполлона. - Я сам провожал его до "Скорой" - вывихнутое плечо и несколько порванных связок. Ну, и рана в верхней части ноги, в мякоти. Пустяки. А та сволочь, которая во всем виновата, теперь обезврежена. - Он заговорщицки подмигнул Дженет, дескать, мальчишкам не все следует знать. - Я обещал ему, что сам сообщу вам о случившемся. Меня зовут Уоррен Тернбул. Я инспектор уголовной полиции. - Он сделал шутливый салют и ослепительно улыбнулся. В его карих глазах все еще светилось восхищение.
Ричард залился веселым смехом - хотя этот человек и оттрепал его за ухо, мальчишка был покорен. Мартин стоял все так же поодаль и не проявлял никаких чувств.
- Вы… вы очень добры, - пробормотала Дженет. - Если он на самом деле отделался…
- Даю вам честное слово, что так и есть. Он сейчас в больнице Святого Георгия, так что, право, волноваться не о чем.
- Вы меня успокоили, - сказала Дженет и тут же добавила: - Но я должна позвонить и… Только вы, пожалуйста, пройдите в дом.
Она надеялась, что Тернбул извинится и сошлется на то, что у него нет времени, но ошиблась. Тернбул, не мешкая, принял приглашение, и Дженет провела его в переднюю комнату, машинально указала на кресло, взяла телефонный справочник и отыскала номер телефона больницы Святого Георгия.
Роджер, как ей сказали, вне опасности, но Дженет все равно решила съездить в больницу и все выяснить на месте. Разумеется, она сделает это, когда уйдет Тернбул. А сейчас нужно предложить ему выпить.
- Садитесь же, - сказала она.
Тернбул уселся в глубокое, изрядно потертое кресло Роджера, стоявшее спиной к окну.
Мальчики вошли вслед за взрослыми в дом и теперь топтались на пороге.
- Что будете пить? - поинтересовалась Дженет.
- Все, что угодно, миссис Уэст. От виски до пива. - Тернбул потянулся и снова потрепал за ухо Ричарда. - Младший медника сынишка накует нам мелочишки. А ты умеешь? - Он быстро выбросил руку и схватил за нос не успевшего отпрянуть назад Мартина. В его кулаке звякнули монеты.
- О, вот здорово! - восхищенно воскликнул Ричард. - Еще!
- Послушай моего совета и никогда не проси, чтоб навсегда осталось лето, - каламбурил Тернбул. - Разнообразие лучше всего. - Он снова подмигнул Дженет и вынул изо рта шарик от пинг-понга. - Понял?
- Здорово! - воскликнул Ричард.
Дженет смешала виски с содовой.
Ей наконец удалось отправить мальчиков спать. Они были ошеломлены целым каскадом отлично исполненных фокусов и трюков. К тому же Тернбул сыпал скороговорками. Он успел выпить два стакана виски с содовой и несколько раз подмигнуть Дженет. Он произвел на нее странное впечатление: в его неприкрытом восхищении ею было столько мальчишески наивного, хотя она понимала, что он отнюдь не наивен и вовсе не мальчик. В его подмигиваниях были явные намеки, рассчитанные на то, что она их поймет. Он то и дело хватал Дженет за локоть или же стискивал ее руку - все якобы по ходу фокусов, но она-то знала, что он это делает умышленно. Дженет было слегка не по себе, но этот парень столь импозантен, что даже Роджер в сравнении с ним кажется… Впрочем, Роджер - это Роджер.
Дженет надеялась, что Тернбул не станет засиживаться после того, как мальчики отправятся спать.
Он уже встал с кресла и улыбаясь смотрел на нее.
- К сожалению, мне пора, - сказал Тернбул. - Не скрою - я завидую Красавчику! - Он не стал объяснять, почему именно - дескать, сама догадайся. - К тому же такие славные ребятишки. Когда-нибудь я увезу их на выходной, и мы от души повеселимся. - Он протянул Дженет руку. - Au revoir, миссис Уэст.
Он ушел, забыв предложить Дженет отогнать машину в гараж.