- Мистер Гудинаф, может быть, вы расскажете мне, что тут происходит?
- Я полагаю, - медленно начал тот, его суховатый шотландский акцент придавал словам взвешенный юридический оттенок, - я полагаю, речь идет о том, мог ли я с целью увеличить шансы Общества защиты животных на получение полумиллиона фунтов или вы, мисс Виндибэнкс, желая повысить ваши шансы на получение семидесяти пяти тысяч фунтов, варварски убить одного из своих собратьев?
- Боже мой! Вы, конечно, шутите? - воскликнула женщина. Но ее глаза, вместо того чтобы широко раскрыться от изумления, наоборот, сузились, словно она обдумывала, что сказать. Не мешкая, она спросила:
- Он так прямо и заявил, мистер Гудинаф?
- Подумываете об адвокате, миссис Виндибэнкс? - улыбнулся Дэлзиел. - Разумно! Я всегда восхищаюсь людьми, которые знают, как быстро получить выгоду. Но вы не станете богаче, гоняясь за бедным полицейским с иском о клевете! Я не прав, мистер Гудинаф, или вы уже все позабыли из юриспруденции?
- Похоже, вы многое обо мне знаете, - произнес шотландец.
- Это только начало. Я хочу знать о людях все. О вас. О миссис Виндибэнкс. О Понтелли, или Хьюби, или кем он там еще был.
- Теперь это выяснить будет совершенно невозможно, - вздохнул Гудинаф.
- Но ведь существует наука! - воскликнул Дэлзиел с уверенностью Архимеда, которому трудно понять, отчего электричество не течет из патрона, если в него не вкручена лампочка.
Миссис Виндибэнкс, слушавшая этот диалог с видом усталого превосходства, вдруг встрепенулась:
- Подождите! Возможно, я смогу помочь вам!
Оба мужчины уставились на нее с нескрываемым удивлением.
- Каким образом? - осведомился Дэлзиел.
- Нельзя ли мне взглянуть на тело?
- Для опознания, вы хотите сказать? Сомневаюсь, моя дорогая, что это нам поможет - за сорок лет лица очень меняются. Вспомните: увидев этого человека на похоронах, вам не пришло в голову, что это Александр вернулся за своим наследством.
Миссис Виндибэнкс улыбнулась.
- Это верно, но я имею в виду не лицо. Видите ли, суперинтендант, я кое-что вспомнила: когда я была маленькой девочкой, я обычно приезжала в Трой-Хаус с родителями, и, если бедняга Александр бывал дома, ему поручалось приглядывать за мной. Ни ему, ни мне это не доставляло особенного удовольствия. Он был на десять лет старше меня…
Она осеклась, как будто ожидая возражений.
"На пять, самое большее - на шесть", - уточнил про себя Дэлзиел.
- Единственно, чему я всегда радовалась, это когда Александр брал меня с собой на реку. Он любил плавать, а я просто плескалась на мелком месте. Дело в том, что он обычно плавал голым. В школе, где он учился, все мальчики купались в бассейне голыми, что очень забавляло, должна сказать, кое-кого из учителей. Ну, не мне их судить! Поверьте, мне очень нравилось наблюдать за Алексом. Он не видел во мне женщину - я была для него маленькой родственницей и обузой, - поэтому вел себя совершенно раскованно. Но однажды, увы, я все испортила.
Она опять отпила сок и кокетливо взглянула на собеседников.
- Вы тоже разделись догола? - предположил Дэлзиел.
- Вы мне мешаете! - протестующе воскликнула она. - Да, я решила, что барахтаться на мели скучно, сняла с себя все и поплыла на глубину, где купался Александр. Мое тело тогда начало развиваться, и это было уже вполне заметно…
Дэлзиел быстро высчитал в уме: "Парню было в то время самое большее семнадцать лет - в армию он пошел в восемнадцать: Из предполагаемых семнадцати вычесть те десять лет, что она назвала, и вы получите маловероятные семь?" А вслух сказал:
- Вы развились в очень раннем возрасте, дорогая, - и подмигнул ей.
- Спасибо! - отозвалась МИССИС Виндибэнкс, будто полицейский сделал ей комплемент. - Как только Александр увидел меня, все изменилось. Из голого пастушка, купающегося в роднике, он превратился в краснеющего, заикающегося школьника, который настолько смутился, что едва не утонул! Он не смог даже быстро одеться. Это было мое первое, но, увы, не последнее разочарование. Мы уже никогда не купались вместе.
- Очень трогательная история. Но к чему вы клоните, радость моя?
- Я хочу сказать, что у него была отметина на теле - что-то вроде родинки на левой ягодице в виде маленького листка. Сначала я подумала, что он сидел на траве и листик прилип к коже. Но когда вода не смыла его, я поняла, что это родимое пятно. Так вот, мистер Дэлзиел, если на вашем несчастном трупе есть такая отметина, я могу с уверенностью заявить: этот человек - Александр Хьюби!
Глава 7
Графф из чертова Гриндейла, пролетев по воздуху, ударился с глухим стуком о стену и рухнул на выложенный плитками пол.
Теперь, когда история его несчастий достигла своего апогея, Джон Хьюби уступил центральное место на сцене ошеломленному инспектору Паско.
Сеймур поднял лежавшее животное и облегченно вздохнул.
- Это чучело!
Пара ранних посетителей у стойки бара одобрительно захохотала.
- Я бы выпил чего-нибудь, если не возражаете, - проговорил Паско.
- Хорошо. Только пойдемте на кухню, подальше от этих олухов! - Джон Хьюби язвительно взглянул на своих клиентов, чтобы те не сомневались, что речь идет именно о них, и направился в комнату позади бара.
Прежде чем последовать за ним, Паско взглянул на Сеймура и глазами дал указание, не слишком, правда, неприятное: поболтать с блондинкой, которая полировала стаканы, вытирая их о блузку, плотно облегавшую ее грудь.
- Я заметил, вы расширяетесь, мистер Хьюби. Должно быть, дела идут хорошо.
- Вы так думаете? Тогда вы мало что понимаете в этом.
- Вы правы, но мне показалось…
- Я расширяюсь именно для того, чтоб дела пошли хорошо! Будь у меня все в порядке, я бы и пальцем о палец не ударил.
"Интересная экономическая теория, - подумал Паско. - Любопытно, кому она принадлежит: Кейнси или Фридману?"
- Это должно обойтись вам в огромную сумму, мистер Хьюби.
- А хоть бы и так? Вам-то что за дело?
- Нет, нет, ровно никакого, - успокоил его Паско.
- Тогда милости просим. Руби!
Подошла женщина, похожая на потрепанное и более объемистое издание девушки за стойкой.
- Принеси нам пару пива! - приказал Хьюби.
- По половинке?
Хьюби взглянул на Паско. Тот понял, что трактирщик своим опытным взглядом оценивает его возможности.
- Две пинты, - уточнил Хьюби. Женщина исчезла.
- Ваша жена? - предположил инспектор.
- Угу.
"Руби Хьюби! - Паско посмаковал это сочетание. - Руби Хьюби!"
- Я знаю о вашем горе и очень вам сочувствую, мистер Хьюби. Но привело меня сюда, как я уже сказал, расследование убийства того человека, который, по нашим сведениям, появился на похоронах вашей тетки и заявил, что является вашим пропавшим кузеном…
- Он не говорил этого, - возразил трактирщик. - Не на похоронах.
- Мне кажется, он произнес тогда слово "мама", - напомнил Паско.
- У моих Лэкси и Джейн есть куча старых кукол, которые говорят "мама"! - насмешливо отозвался Хьюби.
- Что ни говорите, смысл был достаточно ясен.
Хьюби сердито посмотрел на Паско с видом человека, раскаивающегося в том, что произнес слово "пинта".
Где-то пронзительно зазвонил телефон.
- Он недвусмысленно объявил себя Александром Хьюби в офисе Идена Теккерея.
- Теккерея! Что тот может знать? Законченный плут. Он даже не знал Алекса в молодости!
- Но вы-то, конечно, знали?
- Хм… Ну, не очень хорошо. Большую часть времени он проводил в этой чертовой модной школе, но я знал его. И знал достаточно, чтоб суметь распознать, является ли какой-то прохвост, пожаловавший сюда через столько лет, Александром или нет!
- И каким был бы ваш предполагаемый вердикт? - осведомился Паско, заранее уверенный в том, какой последует ответ.
Миссис Хьюби вошла с двумя пинтами пива на подносе.
- Тебя к телефону, - сообщила она мужу.
- Кто спрашивает? Скажи, чтоб перезвонили. Я занят.
- Это та женщина. Говорит, что очень важно.
Хьюби, ворча, поднялся и вышел из комнаты.
- Ваше здоровье! - воскликнул Паско, пригубив пива. - Хороший эль. Это ваша дочь за стойкой, миссис Хьюби?
- Да, это наша Джейн.
- Я встречал и другую вашу дочь, Лэкси, кажется? Она работает у мистера Теккерея.
- Правильно.
- Умная девушка, - сказал Паско льстиво. - Вы должны гордиться ею.
- О да, - откликнулась женщина с внезапным энтузиазмом, - она всегда была умницей, наша Лэкси. Ей следовало и дальше учиться, поступить в колледж. Учителя настаивали. Но Джон сказал: "Нет! Для девочки это пустая трата времени!"
- Вы тоже так считаете? - спросил Паско.
Женщина села. В молодые свои годы она, должно быть, выглядела привлекательно, и было это совсем недавно. Паско показалось, что она на добрый десяток лет моложе своего супруга.
- Времена меняются. Особенно в городе. Я рада, что Лэкси получила там работу. Она, конечно, хорошая помощница в баре, и все ее любят. Но эта работа не для Лэкси, я всегда говорила.
Паско попытался представить, как хрупкая девушка суетится в пивном баре, а клиенты оказывают ей знаки внимания, но не смог. Он продолжал настойчиво допытываться:
- Миссис Хьюби, вы хотели бы, чтобы ваша дочь продолжила учебу, прошла программу полной средней школы?
- Не только полной. Она должна была поступить в колледж, как советовали учителя. Не ходить на какие-то там вечерние занятия, а в настоящий колледж.
- Она учится по вечерам? Где? - удивился Паско.
- На курсах. Что-то связанное с ее работой, - смешалась женщина, которая, несмотря на свою гордость за дочь, не очень разбиралась в деталях. - Знаете, она сама водит свою машину. И слушает эту странную музыку. Мне бы хотелось, чтобы у Лэкси был хороший молодой человек. Но она, кажется, не очень-то этим интересуется…
Открылась дверь, и в комнату вошел Хьюби. Его жена поднялась, кивнула Паско и вышла.
- Приятная женщина, - заметил инспектор.
Во взгляде трактирщика мелькнуло подозрение.
- Вы приехали сюда не для того, чтоб делать комплименты моей жене. - В его устах это звучало так, будто речь шла об изнасиловании. - Вы вроде бы хотели расспросить меня об этом итальянце?
- Верно. Но, сдается мне, большого смысла в этом нет, так как вы видели его лишь однажды. И то мельком, - произнес Паско небрежно.
- Кто сказал, что я видел его только один раз? Я этого не утверждал.
- Судя по вашим словам, вы встречали его еще где-то? - спросил Паско, изумляясь больше признанию трактирщика, чем самому факту.
- Да, встречал. Он приходил сюда в прошлую пятницу.
- В пятницу вечером, вы хотите сказать, - уточнил Паско.
- Нет, не хочу, черт побери! Если вы желаете и задавать вопросы и сами же на них отвечать, то почему бы вам не убраться отсюда и не поговорить с самим собой!
Паско пришло в голову, что все Хьюби и Дэлзиелы, видимо, находятся в отдаленном кровном родстве.
- Хорошо. Расскажите мне об этом, - вежливо попросил он.
- Это случилось в пятницу во второй половине дня. Я уезжал в город. Вернулся как раз к закрытию и увидел его, он сидел в баре у окна. Сначала я не обратил на него внимания. По сути дела, я просто не заметил его, пока Руби не объявила, что бар закрывается. Через какое-то время большинство этих олухов ушло, а он продолжал сидеть. Я помогал убирать бар, подошел к нему и намекнул: "Пора двигаться, дружок", или что-то вроде этого. Он не шевельнулся, только поднял голову и сказал: "Привет, Джон!"
- Вы узнали его?
- Я понял, что это - тот тип, который вызвал такую шумиху на похоронах.
- Понятно. Продолжайте.
- Я сказал: "Что ты задумал?" Он улыбнулся: "Я твой кузен Алекс. Ты не помнишь меня?" Я сказал: "Я помню, что ты устроил посмешище из похорон моей тетушки". Он ответил: "Я не думал, что так получится, я просто хотел проститься с мамой!" Я возмутился: "К черту маму! Я не собираюсь стоять здесь и слушать этот вздор. Если ты мой кузен, тогда я - лорд Льюкан!" А еще я сказал ему, что если ему хочется надувать старого Теккерея или болтаться вокруг Трой-Хауса - это его дело. Там он придется ко двору, у Кич уже живет один третьесортный актеришка. Но если он опять попадется мне на глаза в Олд-Милл-Инн, я вышвырну его отсюда… Ему это не понравилось, он поднялся и ушел.
- Надо отдать вам должное, мистер Хьюби, вы радушный хозяин, - буркнул Паско. К его удивлению, Джон Хьюби слегка смутился.
- Ну, допустим, я немного переборщил. Да я места себе не нахожу с тех пор, как услышал, что он приходил к старому Теккерею…
- А как вы узнали об этом? - спросил инспектор, раздосадованный тем, что в первый раз пропустил эту информацию мимо ушей.
- Я был в городе в тот день. Встречался с Гудинафом, этим защитником животных. От него и узнал.
- Гудинаф? - Паско вспомнил, что Дэлзиел упоминал о человеке из Общества защиты животных. - А могу я спросить, о чем вы беседовали?
- Отчего же не спросить! - рявкнул Хьюби. - Да только это не вашего ума дело, черт побери!
Внезапно Паско почувствовал, что с него хватит этих йоркширских нравов.
- Послушайте, Хьюби! - повысил он голос. - Пора вам усвоить, что я не один из ваших треклятых клиентов, которых вы можете выталкивать взашей! Идет расследование убийства! И если я не получу ответов здесь, то обязательно получу их от вас в городе - в полицейском участке. Вы поняли?
- Успокойтесь, - примирительно сказал трактирщик, - если вам так нужно это знать, пожалуйста. Мы говорили о завещании и ни о чем другом. Этот парень, Гудинаф, не намерен ждать до следующего чертова столетия, чтоб получить свои деньги. Поэтому собирается подавать в суд. Только он хочет быть уверен, что я и старушка Виндибэнкс не поднимем шум…
- Виндибэнкс?
- Ну, кузина тети Гвен по линии Ломасов. Виндибэнкс - это имя ее плута мужа, а до замужества она звалась Стефанией Ломас.
Паско отметил "плута мужа", но удержался от соблазна развить эту линию и проследовал дальше.
- Так Гудинаф просто покупал вас? Надеюсь, вы не продешевили?
- Продешевим, если он не выиграет дело. А выиграет - получим гораздо больше. Но я поверю в это, только когда это произойдет.
- Вам причитается определенный процент? Понимаю… И тут возникает некто, объявляет себя вашим кузеном и хочет сорвать банк. Едва ли вас устраивает такой оборот событий.
- Попридержите лошадей! - взорвался Хьюби. - Конечно, мне не понравилось, когда я увидел, что этот малый сидит у меня в баре. И возможно, я был с ним более резок, чем нужно. Но если какой-нибудь прохвост станет трезвонить, что я готов убить человека за несколько монет, я голову ему оторву!
Это был любопытный способ отрицать свою способность к насилию. Однако затем последовал обоснованный аргумент, из уст Хьюби прозвучавший более чем странно:
- Все может случиться. Если этот тип - мошенник, суд никогда не признает его права на деньги. А если он - настоящий Хьюби, то деньги, бесспорно, должны принадлежать ему!
- Если он настоящий? - удивился Паско. - Я думал, вы абсолютно уверены, что он самозванец.
- Вы опять взялись отвечать на собственные вопросы. По правде говоря, сначала я действительно так думал. И когда мы встретились во второй раз, я, само собой, не был расположен относиться к нему по-доброму. Но потом, пораскинув мозгами, я стал сомневаться, не слишком ли опрометчиво поступил. Может, мне следовало хотя бы выслушать его. Когда я велел ему убираться прочь, он кротко, как ягненок, повиновался - это очень похоже на Александра! Он никогда не умел дать сдачи.
Паско проанализировал услышанное.
- Вы сейчас говорите о том, кого помните мальчиком. Но мальчик стал офицером, прошел подготовку в десантных частях. Если этот Понтелли, предположим на миг, был вашим кузеном, он мог быть тяжело ранен, ему пришлось жить в чужой стране, отрезав себя от всего привычного и уютного, что окружало его здесь. А ведь это очень тяжело, на мой взгляд.
- Возможно… Хотя ему, пожалуй, и легче было жить вдали от дома, нежели вернуться сюда. Может быть, он понял, что для него война кончилась и незачем снова лезть на рожон. А вернись он в Гриндейл - что его там ждало? Они все время давили на него - его мамочка и папочка, да еще и тянули в противоположные стороны. Предположим, он был ранен в голову, а когда память вернулась к нему и он начал вспоминать свое счастливое детство, он мог подумать: а не лучше ли ему остаться там, в Италии.
Подобный анализ застиг Паско врасплох. Не то чтобы он сомневался в мыслительных способностях старого Хьюби, но до сих пор ему казалось, что трактирщик рассматривал других людей только как возможные препятствия на своем пути, которые необходимо было сокрушить.
- Жаль, что вы не проявили подобного сочувствия, когда у вас была такая возможность. Вы могли бы задать ему несколько нужных вопросов.
- Да, вы правы, - вздохнул Хьюби. - Но откуда мне было знать, что этого дурачка пристрелят?
Паско поглядел на часы и мысленно застонал. Снова он вернется поздно в лоно семьи, становящееся раз от разу все более неуютным.
- Можно от вас позвонить? - спросил он.
- У нас есть только телефон-автомат у входа. Пользуйтесь им, сколько хотите, только не забывайте подкармливать его монетами.
- Спасибо. - Паско поднялся. Когда он подошел к двери, Хьюби его остановил.
- Подождите. Я хочу сказать одну вещь. Помнится, кто-то говорил о родимом пятне или чем-то таком у Алекса. На заднице. Особенно об этом не распространялись - ведь Ломасы такие благородные!
- Родимое пятно… На ягодице, вы говорите? - откликнулся Паско с невозмутимым лицом.
- Угу. Сам-то я его никогда не видал, мы были не очень близки. Может, мой отец упоминал об этом, сейчас не помню. Что-то вроде родинки. В форме листа. Она ведь и сейчас должна сохраниться, верно, инспектор?
Когда Паско продирался через переполненный бар, он подумал, что дела здесь идут неплохо. Был славный теплый вечер - как раз для хорошей выпивки.
Сеймур стоял, облокотившись о стойку, занятый чрезвычайно важной беседой с Джейн Хьюби. Он поймал взгляд Паско, тот знаком ему показал: "Две минуты" - и прошел мимо. Телефон висел на стене подле входа; и, едва инспектор подошел к нему, дверь распахнулась, и на пороге показалась тоненькая фигурка Лэкси Хьюби.
Увидев Паско, она замерла.
- Хэлло! - приветствовал он девушку.
- Хэлло! Не произошло ничего плохого, я надеюсь?
- Вы хотите спросить, что я здесь делаю? - засмеялся Паско. - Ничего особенного, рутина, как мы выражаемся. Я просто собирался позвонить жене, предупредить, что опаздываю. О чем она уже, правда, и сама, догадалась.
Эти обыденные две-три фразы, казалось, успокоили девушку, и она смогла даже улыбнуться.
- Только закончили работу? - спросил он. - Теккерей, видно, использует вас на полную катушку!
- Да нет. Я должна была зайти в библиотеку за книгами, которые заказала.