- Имел ли мальчик какие-либо отличительные особенности, о которых вы можете вспомнить? Например, родимые пятна, шрамы, что-то еще вроде этого?
- Нет, ничего такого, - ответила та не раздумывая.
- Скажем точнее: не было ли у него на правой ягодице чего-то вроде родинки в форме кленового листа?
- Нет! - решительно ответила она. - У него не было ничего подобного.
- Спасибо, мисс Кич. Надеюсь, вы скоро поправитесь.
Он сосредоточенно поправил несуществующие волосы и вышел из комнаты.
- И это все? - спросил Ломас, когда они спускались по лестнице.
- Все еще хотите облегчить душу признанием? - поинтересовался Дэлзиел.
- Мне не в чем признаваться!
- Что ж, у меня пока все. Я возвращаюсь в город. Видите ли, некоторым из нас приходится работать, чтобы прокормиться.
- Всем нам приходится! - воскликнул Ломас, взглянув на часы. - Сегодня я пропустил утреннюю репетицию, и Чанг убьет меня, если я не появлюсь в театре хотя бы после обеда. А вот и миссис Брукс!
В дверях появилась средних лет женщина, щербатая и косоглазая, на голове ее был повязан платок.
- Миссис Брукс приходит к мисс Кич убираться в доме, - объяснил Ломас. - Утром она сказала, что вернется и посидит мисс Кич, пока я сделаю свои дела. Большое спасибо, миссис руке!
- Не за что, дорогой, - отозвалась женщина, внимательно разглядывая толстяка. - Он из полиции? Я так и подумала, осмотрим, съест ли она на обед вареные яйца? Вот уж его-то я бы не хотела кормить! - заливаясь смехом и жутко кося левым глазом, она стала подниматься по лестнице.
- Извините, мне пришло в голову - если вы едете в город…
- Хотите, чтоб я вас подвез? - хмыкнул Дэлзиел. - Ну что ж, не возражаю. При условии, что вы не начнете декламировать и пугать моего шофера? Ладно, поторопитесь. Мне некогда болтать!
"И отчего это здесь никто не может подвезти человека без того, чтобы не сказать ему какую-нибудь гадость?" - удивленно подумал Род Ломас, направляясь поспешно за своей бархатной курткой.
Вернувшись в участок, Дэлзиел увидел, что Паско и Сеймур, словно пара нервных танцоров, перебирают бумаги, разложенные на столе.
- Вы что, собираетесь проглотить их, после того как прочтете? - спросил Дэлзиел. - Где Уилд? Он, когда захочет, может привести все в порядок, у него особое чутье.
- Все еще болен, - ответил Паско. - Точнее, - поправил он педантично самого себя, - опять болен! Он показался здесь, сообщил, что у него все в порядке, и снова исчез.
- Это так, - вмешался Сеймур. - Я рассказал, что здесь происходило все это время, включая сегодняшнее утро, и вдруг Уилд потерял сознание. Я кинулся за доктором, но он остановил меня.
- Тогда бумагами придется заняться нам, - проворчал суперинтендант. - Пошли в мою комнату. Питер, неси с собой все, что считаешь нужным.
В кабинете толстяк налил себе ячменного пива, такого бледного, что при беглом взгляде оно могло сойти за воду, и приказал:
- Начинайте!
- Я разговаривал с Флоренцией, - доложил Паско.
- Да ну? И что она сказала?
Паско одобрительно засмеялся, хотя Дэлзиел не любил, когда прерывали его остроты. Потом продолжил:
- Алессандро Понтелли родился в Палермо на Сицилии в 1923 году, сражался вместе с партизанами и был ранен, госпитализировали его американцы недалеко от Сиены; после войны работал как переводчик и курьер, сначала при военных властях, а когда все наладилось - в туристическом бюро. За ним не числится никаких уголовных дел, он неженат, о семье сведений не имеется. Вылетел из аэропорта Пизы за четыре дня до похорон. Последние по времени сведения о нем - регистрация в иммиграционном бюро в Гэтвике. После этого - никаких следов.
- И до этого - немного, черт побери! - пробурчал Дэлзиел с горьким удовлетворением человека, который и не ждал большего от "этих иностранцев".
- Шеф, но у нас не так уж много информации и о нашем чистокровном британском юнце! - протестующе заметил Паско.
- Этот прохвост показался мне наполовину коричневым, - возразил Дэлзиел. - Расскажи-ка теперь о нем.
- Шерман Клифф, девятнадцати лет; родился в Далвиче, Лондон; адрес, что он дал в суде: Далвич, Ликок-стрит, 29, где живет его бабушка, миссис Мириам Хорнсби, но сам он не проживал там уже более трех лет. Есть и другие адреса, которые он давал для получения социальных пособий, но ничего постоянного иди важного для нас. На прошлой неделе был оштрафован за кражу в магазине самообслуживания.
- Что он вообще делал у нас? - удивился Дэлзиел. - Приехать издалека только затем, чтобы стянуть что-то из магазина?
- Бог его знает. Сеймуру он сказал, что бродяжничает и ведет трудную жизнь. Интересно, но Сеймур не поверил мальчишке. От него не пахло грязью… Мы уже получили результаты вскрытия. Мистер Лонгботтом работал допоздна и настроен резать трупы и дальше. Он подтвердил, что смерть наступила от наезда автомашины, но перед этим он был избит. Кстати, Лонгботтом утверждает, что тело хорошо ухожено. Нижнее белье чистое и лишь внизу выпачкано испражнениями в момент смерти. Похоже, Сеймур был прав.
- Так где же мальчишка жил?
- Не знаю. Но, думаю, скоро мы это выясним, - уверенно отвечал Паско. - Точно установлено, что незадолго до смерти он съел поджаренный сандвич с сыром, а до этого имел сношение через анальное отверстие. При нем найдено пять граммов марихуаны в небольшой пластиковой сумке из местного супермаркета, по всей видимости, он купил эту гадость здесь.
- В супермаркетах теперь продают наркотики?
Паско опять весело рассмеялся, что очень насторожило Дэлзиела.
- Вполне могли продавать, - сказал инспектор. - Достать то нетрудно, если деньги водятся. По одной из версий, Шерман мог заставлять своего дружка заплатить за наркотик, а тот место этого решил как следует его поколотить, но зашел слишком далеко.
- Да уж, дальше некуда, черт побери! - буркнул Дэлзиел. - Так ты полагаешь, что он был "голубой"?
- Трудно сказать, сэр. Но, может быть, его бабушка, миссис Хорнсби, расскажет нам больше. Кстати, она прибывает в город в два часа. Я распорядился, чтобы ее доставили прямо к вам, так как подумал, что вы захотите поговорить с ней, прежде чем она отправится в морг.
- Что? - возмутился Дэлзиел. - Так вот почему ты так охотно хохотал! Ничего не выйдет! Утешать убитых горем бабушек - не моя специальность, для этого мы нанимаем елейных щеголей с дипломами вроде тебя!
- Сэр, но я по горло загружен делом Понтелли. Сеймур занимается содержимым шкатулки миссис Хьюби, а мне еще нужно допытаться у Рода Ломаса, зачем он вскрывал эту шкатулку.
- Он, кстати, обедает сейчас в баре театра "Кембл", - заметил Дэлзиел. - Я привез его с собой. Забавный парень, правда? Очень высоко себя ставит. И он не исключение. А что, от этих бумаг из шкатулки будет какой-нибудь прок?
- Здесь другое, - признал Паско. - Они скорее трогательная иллюстрация навязчивой идеи. Сеймур заметил некий пробел в документах. Но так как этот пробел совпадает с тем периодом, когда у старой леди случился первый удар, он вполне объясним.
- Но ты все равно будешь тратить время, выслеживая Ломаса? - язвительно спросил Дэлзиел. - Ты все еще веришь, что найдешь мотив убийства в завещании старой Хьюби?
- Уверен - тут что-то есть. Я пропустил все данные через центральный полицейский компьютер…
- О Господи! Я знал, что без этого не смогут обойтись! - рявкнул Дэлзиел, относившийся к компьютерам с ненавистью луддита.
- И кое-что обнаружил. Например, плохой характер Джона Хыоби проявляется не только в том, что он пинает ногами собачьи чучела. В молодости он участвовал в драках, а недавно его оштрафовали за то, что применил насилие, выдворяя из своего бара нежелательного клиента.
- Да ладно! Наверняка судья попался чересчур впечатлительный, - проворчал Дэлзиел.
- Нет, тут до угроз дело дошло: "Повесить, раздавить, кастрировать"! Даже судья, миссис Джонс, сочла, что толкать клиента так, чтобы он головой разбил стекло собственного автомобиля, это уж слишком. О других Хьюби никаких сведений нет. Род Ломас - отдельные нарушения дорожных правил и одно обвинение в хранении наркотиков. Гашиш! Ломас был задержан в аэропорту Хитроу. Ему удалось доказать, что это был его собственный гашиш, не для продажи. О его матери - ничего, за исключением…
- Так-так…
- Ее муж, Артур Виндибэнкс, в семидесятые годы был замешан в большом скандале вокруг домов отдыха. Он выбрался из него, разбившись в катастрофе на автостраде. Потом в лондонском офисе компании весьма кстати случился пожар, и все документы сгорели. Саму ее по данному делу не привлекали, хотя я пришел к выводу, что она была на волосок от этого.
- Дама на удивление хладнокровна, - сообщил Дэлзиел. - Вчера возил ее в морг взглянуть на задницу покойного Понтелли. "Вот это пятно! - сказала она. - Я сразу узнала его!" И ни один мускул на лице не дрогнул. Впрочем, мисс Кич утверждает, что на лилейно-белом теле Александра не было никаких родимых пятен. Если считать Хьюби, то два голоса против одного за то, что оно было. Кто же врет?
- Зачем врать старой Кич? - нахмурился Паско.
- Сейчас старуха получила синекуру на всю жизнь, которой ей, может быть, отпущено не слишком много, судя по тому, как она выглядела нынче утром. У нее были основания опасаться: окажись Понтелли и впрямь пропавшим сыном Хьюби, она могла бы остаться с носом.
- Тогда, надо признать, она была очень сообразительна, отвечая на ваш вопрос.
- Не ты ли, Питер, говорил, что у мисс Кич острый ум?
- Но она не лежала больная в постели, когда я виделся с ней… Хорошо, подойдем с другой стороны. Остальным-то какая корысть от вранья?
- Предположим, они становятся наследниками, если Понтелли - это Александр Хьюби, и он умирает, не успев вступить в наследство? - спросил суперинтендант.
Паско покачал головой.
- Я так не думаю. Это верно, что они одинаково близкие родственники по отношению к старой леди. Но не к Александру! Джон Хьюби - его двоюродный брат, а Стефания Виндибэнкс - седьмая вода на киселе.
- Ты уверен? - недоверчиво переспросил Дэлзиел. - Проверь-ка это у Теккерея. Одно я знаю наверняка: независимо от того, лжет эта Виндибэнкс или нет, она рта не раскроет, не подумав сначала, что ей это даст!
- Это верно. Я думаю… - Паско решил не развивать свою мысль, пока не сможет проверить ее. Он вернулся к главной теме разговора: - Навел я справки и о Гудинафе. Оказалось, что его подозревают в симпатиях к некоторым экстремистским группам защитников животных. Ничего конкретного, но эти взгляды привели Гудинафа к конфронтации с руководством Общества защиты животных.
- Глубоко копаешь, Питер, - крякнул Дэлзиел.
- Экстремизма, оказывается, везде в избытке. А вот еще новость: "Женщины за Империю" включены Спецотделом в список праворадикальных групп. - Паско сам был поражен, когда узнал об этом. Он подумал: а не мог ли тот список, о котором ему говорила Элли и о котором в свое время он так иронически отозвался, выйти из того же Спецотдела? Возможно, кто-то из "Группы борьбы за женские права" внедрился в отдел или произошла умышленная утечка информации, а может быть, кто-то из левацких группировок был нанят, чтобы выведать данные из полицейского компьютера.
- Что еще? - спросил Дэлзиел.
- О миссис Фолкингэм - никаких сведений, если не считать ее восхваления колониального прошлого. И абсолютно ничего о мисс Саре Бродсворт.
- Ты сообщаешь нам об этом прямо как триумфатор, - проворчал Дэлзиел.
- Посмотрим, какую службу сослужит нам эта информация. Я также проверил через компьютер этот "Белый огонь", о котором говорил Уилд. Он был прав. Внедрение - это их стиль работы. Они проникают в школьную систему, в местные ячейки тори, добровольные организации. Любят шумовые эффекты вроде кампании против Чанг - просто чтобы поддерживать свой статус в более широком спектре правого экстремизма. Но обычно они действуют осторожно, их девиз - "Работать изнутри"! Поэтому вполне вероятно, что, как только запахло деньгами, они внедрили кого-то наподобие Сары Бродсворт в "Женщин за Империю", чтобы она укоренилась там, пока те не получат деньги.
- И ты полагаешь, они могли убить Понтелли, чтобы убрать его со своей дороги? Ну и голова у тебя, парень!
- Но ведь это стоит проверить!
- Хорошо, проверяй. Да, послушай: Гудинаф сказал мне, что встретил того журналиста, Волланса, в доме миссис Фолкингэм. Похоже, он тоже не прочь разузнать побольше об этой Бродсворт. Может быть, стоит посмотреть, что ему удалось вынюхать? Эти газетные ищейки в отличие от нас не связаны никакими правилами и инструкциями. Кроме того, они в состоянии предложить крупные взятки… Хэлло! - Последнее он прорычал в телефонную трубку, схватив ее после первого же звонка. - Да? Кто? Что… что? О, Вэтмоу! Да, сэр, я знаю, что вы заместитель начальника полиции… Чем могу помочь вам, сэр? Видите ли, сейчас я очень занят… Хорошо, сэр. Постараюсь как можно быстрее, сэр…
Дэлзиел положил трубку.
- Интересно, что ему нужно?.. А что, если… - Он схватился за трубку: - Алло, Герберт, говорит суперинтендант Дэлзиел. Как твоя половина, старина? Прекрасно? Послушай, я проверяю один телефонный разговор с заместителем начальника полиции - просто уточняю время. Разговор состоялся утром, где-то около… Вот-вот, это мне и нужно! Великолепно! Огромное спасибо!
Дэлзиел положил трубку, кровожадно ухмыляясь.
- Около получаса назад Вэтмоу звонили из "Челленджера". Полагаю, сейчас начнется забава. В следующую среду его вызовут на аттестацию, и он старается обезопасить себя на тот случай, если что-нибудь станет угрожать его карьере… Ладно, Питер, вижу, тебе не терпится удрать отсюда. Я потрясу бабулю, когда она появится, но помни - теперь ты у меня в долгу! А мне лучше поторопиться. А то этот весельчак со своим убогим умишком забудет, зачем хотел видеть меня!
Глава 2
Невил Вэтмоу швырнул телефонную трубку на рычаг, довольный тем, что суперинтендант вызвал у него гнев. Заряд ярости был просто необходим ему, чтобы беседовать с Дэлзиелом.
День начался не слишком удачно. Известие об убийстве Шермана повергло Вэтмоу в глубокое уныние. Отборочному комитету явно не понравятся два нераскрытых убийства подряд. Вэтмоу разработал тактику действий; он разузнает у Дэлзиела, на каком участке расследование продвинулось дальше всего, и возьмет следствие под свой контроль; одновременно он сделает публичное заявление, где скромно упомянет и дело Пикфорд…
Потом позвонил Айк Огильби.
- Нев, я хочу сообщить вам, что произошло. Этот тип позвонил вчера вечером еще раз в связи с тем делом. Наш Генри Волланс - помните парня, которого вы видели в "Джентльменах", - договорился с ним о встрече сегодня утром. Но тот не появился. Вероятно, испугался, хотя вчера он был явно заинтересован. А может, он получил более выгодное предложение…
- Какое еще предложение?
- Парень упоминал о деньгах. Сказал, что может сообщить нам такое, что взорвет йоркширский отдел уголовных расследований. Но он хотел, чтобы ему хорошо заплатили. Может быть, он просто берет нас на пушку, Нев, но я обещал держать вас в курсе дела.
- Подонок! - взорвался Вэтмоу, положив трубку. - Спасибо за дерьмовые сведения!
Он не сомневался в том, что, если у Огильби есть история, да еще и стоящая история, он использует ее так, чтобы его, Огильби, имя не упоминалось. Таким путем этот проныра заставит Вэтмоу взять на себя определенные обязательства, сам при этом реально не делая ничего. Нет, настало время, чтобы он, Невил Вэтмоу, взял ситуацию под свой контроль и снова стал хозяином собственной судьбы!
В дверь негромко постучали.
- Войдите! - сказал Вэтмоу.
В дверь снова постучали. Он опять сказал:
- Войдите!
Ответом был очередной стук.
Вздохнув, он поднялся и открыл дверь. Перед ним, нервно улыбаясь, стоял Дэлзиел - гротескная пародия на проказливого школьника, вызванного к директору.
- Ради Христа, входите и садитесь, - буркнул Вэтмоу.
Тот уселся на стул, заскрипевший под ним, словно старый корабль в бурю. Замначальника полиции прикинул, какая линия поведения будет для него сейчас самой выгодной, и решил, что прямота человека, умудренного жизнью, подойдет ему лучше всего.
- Итак, Энди, - сказал он отрывисто. - Мне сообщили, что в отделе расследований есть человек, занимающийся гомосексуализмом. Я хочу знать, кто это?
Дэлзиела сообщение скорее опечалило, нежели шокировало.
Он оглядел комнату, затем перегнулся через стол и произнес доверительным тоном:
- Вы действительно хотите это выяснить, Невил?
Неожиданно для себя Вэтмоу тоже перегнулся через стол, их головы почти соприкоснулись.
- Конечно, хочу, Энди.
- Поцелуйте меня, тогда скажу! - Дэлзиел, откинувшись назад, оглушительно захохотал.
Вэтмоу так и застыл над столом с окаменевшим лицом; он знал - стоит ему чуть расслабиться, и он кинется душить этого толстяка.
Суперинтендант, все еще давясь от смеха, спросил:
- Надеюсь, вы это не всерьез?
- Напротив, я чрезвычайно серьезно к этому отношусь, - ответил Вэтмоу, медленно выпрямляясь.
- Хорошо, черт возьми, что вы от меня-то хотите?
- Выследите его. Полагаю, вам не нужны подробные инструкции?
- И все же вам, видимо, придется мне кое-что объяснить.
- Хорошо. Возможно, вы и правы. Нам обоим не мешает во всем разобраться. Если в отделе есть гей, и вы, Энди, ничего не знаете, он, вероятно, рассчитывает на то, что и впредь вы ничего не заподозрите. Он теряет бдительность и становится уязвимым. В силу своих наклонностей "голубые" могут оказаться в очень подозрительных местах. Даже те из них, кто не скрывает своего естества, зачастую якшаются с весьма сомнительными личностями. А геи, прикидывающиеся нормальными, естественно, становятся жертвами шантажа. Понимаете, о чем я говорю?
Дэлзиел в недоумении пожал плечами.
- А чем можно угрожать "голубому" копу?
- Разоблачением, конечно. Это испортит ему карьеру.
- Неужто только потому, что он гей?
- Это личное дело каждого. Но огласка, несомненно, скажется на его карьере, - уверенно заявил Вэтмоу.
- Какая связь между карьерой полицейского и его склонностями?
Вэтмоу постарался направить их дискуссию в другое русло:
- Это касается не только работы, хотя и может вызвать массу осложнений. "Голубой" коп уязвим во многих отношениях. Предположим, он женат, но ни его жена, ни семья не знают об этом…
- Женатый гей? - изумился Дэлзиел.
- Бывает и такое! - ответил Вэтмоу, чья позиция подкреплялась "Сексуальными отклонениями", лежавшими на книжной полке позади него. - Известно ли вам, что Оскар Уайльд, например, был женат и имел двоих детей?
- Что вы говорите? Главный инспектор Уайльд из Скарборо?
Намеренно тихо, словно опасаясь, что в любую минуту может взорваться, Вэтмоу произнес:
- Сделайте то, о чем я прошу вас, Дэлзиел. Просто выследите его.
- Слушаюсь, сэр! - ответил тот по форме. - Но чтобы я знал точно, что от меня требуется, может быть, вы изложите это на бумаге?