- Я собираюсь улизнуть, сэр. Мне бросилась в глаза дверь с надписью "Не для посторонних", сразу за мужским туалетом. Может, стоит заглянуть туда, пока они тут заняты, как считаете?
- Незаконное вторжение без ордера? Рассчитываешь обнаружить бумаги из шкатулки Гвен Хьюби? Или доказательства сговора с миссис Виндибэнкс? Или нечто такое, что говорило бы о причастности Хьюби хотя бы к одному из этих убийств?.. Я нахожу это просто возмутительным! Будь я уверен, что это истинное твое намерение, я бы запретил тебе входить туда!
- Слушаюсь, сэр! А в туалет мне сходить можно?
- Иди, но смотри не заблудись! - ответил Паско.
Сеймур понимающе ухмыльнулся и скрылся.
- Инспектор Паско?
Питер обернулся и увидел рядом с собой молодого светловолосого репортера Генри Волланса.
- Мы встречались на приеме в "Кембле", - напомнил журналист.
- Да, помню. Что вы здесь делаете? Ведь до Лидса отсюда Довольно далеко.
- Видите ли, я должен был встретиться здесь с одним человеком. Но он не пришел, - ответил Волланс. - К счастью, у меня были здесь еще кое-какие дела.
- В Олд-Милл-Инне?
- А почему бы и нет? Вы-то тоже здесь? - хитро прищурился репортер.
- Даже полицейские нуждаются в отдыхе. Любопытно, сегодня я уже слышал ваше имя.
На лице Волланса на мгновение промелькнул испуг, но он быстро взял себя в руки.
- Надеюсь, что-нибудь лестное?
- Я понял, что вы находились в Мальдив-Коттедже в Илкли, когда его посетил мистер Гудинаф?
- Все верно.
- Не могли бы вы сказать, что привело вас туда?
На миг задумавшись, Волланс произнес:
- Сэмми Раддлсдин высокого мнения о вас, мистер Паско.
- Это очень мило.
- Он считает, что вы из тех, кто заключает честные сделки, в отличие от любителей не платить по счетам.
- Сэмми так сказал? В следующий раз, когда он будет стонать, что я не сотрудничаю с ним, напомню ему эти слова! Так что вы там делали, мистер Волланс?
- Занимался одной историей. Миссис Фолкингэм - старая корреспондентка "Челленджера". Поэтому, узнав, что на "Женщину за Империю" могут свалиться большие деньги, мы решили, что к этому стоит приглядеться. Завещание миссис Хьюби само по себе достойно внимания. Но, как говорит мой редактор, всегда найдется более привлекательная приманка, ежели не полениться поползать вокруг крючка.
- Ну и как, удалось вам ее обнаружить?
- Появление мистера Гудинафа само по себе было большой удачей. Это приоткрывает немного завесу таинственности.
- А помощница миссис Фолкингэм, мисс Бродсворт, вероятно, окончательно прояснила дело?
Волланс одарил Паско улыбкой а-ля Редфорд.
- Кое-что мне стало понятнее, но это ни в какое сравнение не идет с тем, что я услышал сегодня утром!
- О чем вы?
- Ходят слухи, что в морге находится тело мужчины, который, как считают некоторые, был пропавшим наследником миссис Хьюби.
Паско осмыслил услышанное. Они старались держать в секрете "линию Хьюби", насколько это возможно. Однако, судя по тому, сколько народу в той или иной степени знало об этом, полностью исключить утечку информации не удалось.
- Но вы ведь не криминальный репортер "Челленджера"? Того я встречал - такой толстяк по имени Бойл? - спросил он Волланса.
- Однако я здесь, а его, как видите, нет. Но помяните мое слово - он тоже скоро будет. А тем временем, думаю, я и сам могу кое-что предпринять.
- Потому вы и приехали в Олд-Милл-Инн?
- Хотелось посмотреть на это семейство, поискать приманку.
- Вы еще не говорили с ними?
- Не успел.
Паско улыбнулся про себя, представив предстоящую встречу молодого человека с Джоном Хьюби.
- Вернемся к Саре Бродсворт, мистер Волланс.
- Я слушаю.
- Мистеру Гудинафу показалось, что вы выясняете именно ее прошлое.
- Это он так сказал?
- Он был прав?
- Был ли прав Сэмми Раддлсдин? - ухмыльнулся Волланс.
Паско почувствовал, что эти ухмылки начинают действовать ему на нервы.
- Хотите, скажу, что я могу сделать для вас? - предложил он. - Я не в состоянии отрицать или подтверждать слухи, вы должны понимать это. Но мог бы, если вам будет угодно, представить вас Джону Хьюби и подготовить почву для вашего интервью.
Это было такое нелепое предложение, что только неопытный человек мог отнестись к нему всерьез, не говоря уж о том, чтобы принять его. Но репортер, как ни странно, согласился.
- Хорошо, - сказал Волланс. - Я действительно пытался навести справки о Саре Бродсворт. Насколько я понял, "Женщины за Империю" - это компания дряхлых старушек, осколков колониальной империи. Было совершенно непонятно, чем может привлекать их такая молодая дама, как Бродсворт. Но если она - член группы, у нее обязательно должны быть хорошо обеспеченные тылы. В общем, я очень мало разузнал о ней как о представительнице рода человеческого.
- Когда вы говорите о группе, вы имеете в виду какую-то праворадикальную группу? Выходит, ее заслали к старухам, чтобы завладеть деньгами?
- Все может быть. А правая группа или левая - не все ли равно? Деньги - это главное! А вы, инспектор, знаете что-нибудь о ней?
- Пока нет! - Паско увидел, что народ в баре схлынул. Хыоби озирался по сторонам, по-видимому намереваясь удалиться на жилую половину. Сеймур еще не вернулся.
- Садитесь, - предложил инспектор Воллансу. - Я хочу побеседовать с мистером Хьюби, прежде чем представлю вас ему. Найдите себе место подальше, чтобы не было искушения подслушать.
Опять ухмыляясь, Волланс поднялся из-за стола и направился к столику в зале.
- Мистер Хьюби! - позвал Паско. - Не уделите мне минутку?
- Я должен был сразу догадаться, что вы здесь не ради одного пива.
- Но пиво у вас замечательное, - похвалил Паско. - Надо думать, вы были на днях в Трой-Хаусе?
- А что, есть причина, по которой я не должен туда ездить?
- Никаких причин нет. Меня лишь интересует цель вашего визита!
- Если бы вы поговорили с этой коровой Кич, вам незачем было бы меня спрашивать.
- Она говорит, будто вы интересовались документами, письмами или еще чем-то относящимся к завещанию миссис Хьюби.
- Это правда.
- А что именно вы искали?
- Все, что помогло бы доказать, что это, чертово завещание - сущая чушь. Не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтоб понять это, так ведь, мистер инспектор? Я хотел все хорошенько проверить. Вот и все!
- И миссис Кич не возражала?
- Нет, она была очень покладистой. Да и зачем бы ей вставлять мне палки в колеса? Все у нее сложилось хорошо, обеспечена на всю жизнь. А что получил я? Задний двор, заваленный строительным кирпичом, за который я еще не расплатился?
- Нашли что-нибудь в Трой-Хаусе?
- Решительно ничего, даже плесневелой корки!
- А в шкатулке?
- И там не нашел.
- Вы заглядывали в шкатулку?
- Да, а что? Эй, что там старая ведьма наболтала?
- Ничего, ничего, - успокоил его Паско, - просто непонятно, как вы могли заглянуть в шкатулку, если она была заперта?
- Ее открыли ключом, парень! - Хьюби вскипел. - Да, чертовым ключом! Кич открыла ее для меня и стояла рядом всё время, пока я изучал содержимое. И если она сказала вам что-то другое, то она гадкая лгунья!
Страстная речь мистера Хьюби привлекла внимание нескольких клиентов, для которых подобные проявления вспыльчивого нрава хозяина бара были привычным бесплатным представлением.
- Ничего другого она не говорила, так как ее об этом никто не спрашивал, - ответил Паско. - Но одну вещь она действительно сказала: насколько ей известно, никакого родимого пятна на ягодице у Александра Хьюби не было.
- Она так сказала? - спросил Хьюби бесстрастно. - Я слышал совсем другое. Но она, я думаю, должна лучше знать.
Краешком глаза Паско заметил, что Сеймур вернулся и сел за столик у окна.
- Да, я тоже считаю, что ей виднее. Кстати, тот молодой блондин, что сидит у камина, - репортер из "Санди Челленджер". Он хотел бы поговорить с вами. Кажется, он неплохой малый.
Хьюби подозрительно взглянул на Волланса, потом вышел из-за стойки и направился к журналисту. Паско допил свой стакан. Пиво Сеймура стояло нетронутым на стойке. Инспектор протянул стакан миссис Хьюби и попросил налить снова. Расплачиваясь, он спросил как бы невзначай:
- Помните, вчера, когда я разговаривал с вашим мужем, позвонила миссис Виндибэнкс? Она случайно не сказала, живет ли все еще в нашем городе?
Это была неуклюжая уловка, но простодушная хозяйка восприняла ее всерьез.
- Нет, она не упоминала, откуда звонит.
- Спасибо. Это не так уж важно. - С этими словами Паско взял стакан Сеймура и отправился с ним к столику, где тот сидел. Одновременно с ним туда подошла с сандвичами Джейн.
- Я приготовила вам мягкий сыр и цыплячьи грудки с острым соусом по моему рецепту, - прошептала она констеблю на хо, расставляя тарелки на столе.
Однако Паско с изумлением заметил, что Сеймур воспринял то весьма холодно. Его также поразило, что Хьюби, подошедший к Генри Воллансу, вместо того чтобы по обыкновению нагрубить репортеру, болтал с ним почти дружески и наконец уселся рядом за столик. Не было сомнений, что трактирщик пересказывал историю с завещанием и совсем скоро беднягу Граффа из Гриндейла, дремавшего до поры перед камином у ног журналиста, в который раз швырнут о стену.
- Что с тобой? - спросил инспектор у Сеймура, когда Джейн обиженным видом отошла. - Нам надоели блондинки с пышными бюстами?
Вместо ответа Сеймур схватил сандвич и со злостью вонзился в него зубами.
- Тебя долго не было. Нашел что-нибудь интересное? - переменил тему инспектор.
- Ничего полезного для нас. Я обыскал все - ни одной веши, относящейся даже косвенно к нашему делу.
Паско показалось, что Сеймур чего-то не договаривает.
- Но… - попытался он расшевелить парня.
И вдруг Сеймура прорвало.
- Я был в ее спальне! - воскликнул он с негодованием и болью идолопоклонника, разочаровавшегося в своем божестве. - Я и не думал там что-нибудь найти, но тщательность превыше всего. Представьте, они лежали в книжных полках!
- Господи, да что там могло быть?
- Что? Парик блондинки и пара накладных грудей! Никому сейчас нельзя доверять!
Паско из всех сил пытался изобразить на лице сочувствие, но, не удержавшись, расхохотался, так, что едва не подавился своим сандвичем.
Джона Хьюби, задушевно беседовавшего с Генри Воллансом, хохот инспектора вывел из равновесия. Неодобрительно уставясь на него, он проворчал:
- Вы посмотрите! Можно подумать, эти люди приходят сюда развлекаться!
Глава 4
Миссис Мириам Хорнсби было на вид за шестьдесят. Она была крепкого телосложения и с таким количеством грима на лице, что его хватило бы театру "Кембл" на пару недель. Она двигалась словно в облаке розового аромата, через который с каждым выдохом прорывался запах того, что натренированный нос Дэлзиела определил как ячменное пиво.
- Вы уже поели, моя дорогая? - спросил он с сочувствием в голосе.
- Да, благодарю вас. В поезде был буфет, - ответила она с лондонским акцентом, силясь придать ему некоторый аристократизм, приличествующий торжественности момента.
Все наблюдения, которые делал Дэлзиел по поводу голоса, запахов или аппетита старой леди, отнюдь не принижали ее в глазах суперинтенданта. Всему свое время, а хорошая закуска отнюдь не помеха для печали; запах ячменного пива даже расположил его к бабушке: он вспомнил о своем давнишнем романе с одной весьма воспитанной леди, которая обожала крепкий эль.
- Ну что ж, давайте приступим к делу, - сказал он, интуитивно выбрав для себя сердечный и в то же время деловой подход, который, по его мнению, лучше всего соответствовал ее душевному состоянию.
В морге она вцепилась в его руку, отказавшись от помощи, предложенной сопровождавшей их женщиной-констеблем Астер. Когда старая Леди глядела на застывшее, темное лицо юноши, Которого смерть снова сделала ребенком, Дэлзиел почувствовал всю тяжесть ее горя.
- Это ваш внук, Клифф Шерман? - спросил он официальным тоном.
Та кивнула.
- Вы должны сказать это, дорогая, произнести вслух, - наставительно сказал суперинтендант.
- Да, это он, Клифф, - прошептала старая женщина. Как только она выговорила эти слова, слезы покатились по ее лицу, оставляя блестящие борозды на напудренных щеках.
Когда они вышли из ледяного Металлического помещения морга в пластиковую безликость вестибюля, Дэлзиел с удивлением увидел перед собой сержанта Уилда.
- Привет. Ты чувствуешь себя лучше?
- Я бы хотел поговорить с вами.
- Ладно. Только сначала надо принести чашку чая для миссис Хорнсби. Нет, лучше давай уйдем отсюда!
Он вышел первым. В двухстах метрах был пивной бар "Зеленое дерево", названный так отнюдь не в честь какой-либо растительности по соседству. Бар только что закрылся, и хозяин его выпускал наружу последних посетителей.
- Хэлло, Стив! - обратился к нему Дэлзиел, знавший половину городских трактирщиков по имени, а вторую половину - по их репутации. - Ты не против, если мы посидим у тебя несколько минут? Можешь принести пару ячменного, а мне - стакан виски? Ты тоже, сержант, выпей виски, тебя словно пыльным мешком ударили. Да, и апельсинового сока для молодой леди. - Он кивнул в сторону констебля Астер. - Никто не должен видеть сотрудников полиции пьющими во время исполнения служебного долга!
Хозяин безропотно вздохнул. Миссис Хорнсби, прорыдавшая всю дорогу от морга, взглянула на себя в зеркало и в сопровождении Астер отправилась в женский туалет.
- Что ты делал в морге, сержант? - осведомился Дэлзиел.
- Пришел посмотреть на тело.
- Чье, Шермана? Не знал, что мистер Паско поручил тебе это дело. Я точно помню: он сказал, что ты заболел.
- Я был знаком с ним, - тусклым голосом произнес Уилд. - Утром Сеймур рассказывал мне о теле, которое они нашли. Я слушал вполуха, пока он не сказал, что это тот самый парень, которого арестовали на прошлой неделе за кражу в магазине…
Он умолк.
- Ты знаком с ним по этому случаю? - спросил Дэлзиэл.
- Нет. Я знал его раньше. Он был моим… другом. Невозможно было поверить тому, что сказал Сеймур. Но в книге регистрации происшествий значилось его имя - Клифф Шерман. Оставаться в участке я не мог. Целый день бродил… Где был, что делал - не помню. Потом вдруг пришел сюда. Мне нужно было его видеть. Может быть, вкралась ошибка при опознании. Может быть, это был… - Его голос задрожал.
- Но это был он - твой сожитель? - задал Дэлзиел ненужный вопрос.
- Да. О да! Я вышел на улицу и увидел, что вы подъезжаете. Решил дождаться…
- Ты все равно, кажется, собирался встретиться со мной? - предположил Дэлзиел с надеждой, смешанной с сарказмом.
- Не знаю, - равнодушно ответил Уилд. - Я вышел, а тут вы приехали.
Прежде чем суперинтендант смог сказать что-либо еще, дверь открылась и появилась миссис Хорнсби, приведшая себя в порядок.
- Сиди тихо и ничего не говори! - приказал Дэлзиел. - Поговорим позже… Садитесь, радость моя, и выпейте-ка вот это. Вы сразу почувствуете себя лучше!
Старая леди с готовностью осушила полстакана.
- Я знала, что это плохо кончится, - вдруг сказала она, и в ее голосе уже не было претензии на аристократизм. - Но и в самом страшном сне я не могла представить, что кончится именно так!
- Что вы имели в виду, говоря "кончится плохо"? - спросил Дэлзиел.
Она отпила еще и продолжила:
- Клифф всегда был необузданным ребенком. Как и его отец - Дик. Мне он никогда не нравился, с того самого дня, как Джоанна связалась с ним. Но что толку разубеждать детей! Дело ведь не только в цвете кожи, хотя одно это уже было плохо. Вы знаете, лично я ничего не имею против них, но это осложняет жизнь, не может не осложнять, вы согласны со мной?
- Цвет кожи? Ваш зять был?..
- Черным! Не иссиня-черным, а темно-коричневым, намного темнее, чем Клифф. Единственным утешением, когда родился Клифф, было то, что он оказался просто очень смуглым; знаете, он мог сойти за итальянца или мальтийца, ну, вы сами видели его. Но Дик был черным снаружи и мог быть черным внутри.
Старая женщина замолчала, будто чувствуя неловкость от чрезмерной театральности своего утверждения.
- Вы сказали, мог быть черным внутри? - Дэлзиел попытался вернуть свою собеседницу к теме разговора.
- Не всегда, конечно. Он был веселым, умел развлечься, иногда с ним было просто здорово. А иначе Джоанна не увлеклась бы им, понимаете? Но Дик всегда был настороже: боялся, что люди будут унижать его, фамильярничать и все такое.
- Вы имеете в виду цвет кожи?
- Да. Но не только это. Он воспитывался в приюте, в Ноттингеме или еще где-то. В подпитии или плохом настроении он вспоминал об этом. Говорил, что его мама была белой. Или отец?.. Его бросили в приюте, потому что он был черным. Как бы то ни было, они с Джоанной жили дружно, и появился Клифф. Произошло это случайно, Джоанна хотела сделать аборт, но Дик и слышать об этом не желал! Дика часто не было дома, он работал в Западном Лондоне в отелях и в других местах швейцаром, портье, иногда барменом, поэтому не всегда возвращался домой - так ему было удобнее. Джоанна стала жить своей жизнью, но не открыто… Однажды - случилось это почти десять лет назад, но я помню все, как будто это было вчера - друг, с которым она встречалась, выпил лишнего, они попали в аварию и…
Слезы были готовы снова политься из глаз миссис Хорнсби, но на этот раз старая женщина смогла удержать их с помощью карманного зеркальца и бумажного платка.
- Это потрясло Дика, я должна признать. Просто сломало его. Он жил одно время в их квартире вместе с Клиффом. Мальчику было тогда около девяти лет. Потом приехал ко мне и спросил, не смогу ли я помочь ему? Городской совет не давал ему покоя, утверждая, что он плохо заботится о сыне. Конечно, ему было трудно его воспитывать, особенно при той работе, которую он имел. Но Дик был упрямый, говорил, что не позволит отдать ребенка в приют: он на своей шкуре испытал, что это такое, и не допустит, чтобы сын повторил его судьбу! Его можно было уважать за это, не так ли? К тому же это ведь был мой внук. Что мне оставалось делать? В то время я работала на полной ставке в химчистке… Но Дик сказал, что так не пойдет, может, мне стоит перейти на неполный день, а он обеспечит меня деньгами? У меня были сомнения, но я сказала: хорошо. И надо отдать ему должное - деньги хоть и нерегулярно, но все же приходили. И даже больше, чем нужно, когда он бывал щедрым. К тому же он платил за одежду мальчика и за все остальное. Я не жаловалась…
- Дик жил вместе с вами? - спросил Дэлзиел, понимая, что в этом словесном марафоне не удастся срезать угол.