- Я что говорю, очень надежный пушка, - подал голос Ли.
- А какой пистолет был у убитого? - спросил Райм.
- Старая модель полицейского "вальтера". Я уже его обследовала.
- Где он? - Райм поискал глазами, но пистолета не увидел.
Сонни и Закс переглянулись.
- Кажется, забрали федералы, - ответила Закс.
Ли отвел взгляд, и Райм сразу же понял, что Закс обследовала пистолет и тайком отдала китайцу. Что ж, хорошо, подумал Райм. Если б не Ли, могли бы погибнуть Дэн, Закс и дочь У.
- Только что дозвонился до старшего вице-президента уоллингемской компании. Этот тип коврового покрытия продается только оптовикам и считается лучшим в серии. Он дал мне список двенадцати крупных застройщиков, которые закупают товар непосредственно у производителя, и двадцати шести оптовиков, которые продают его фирмам, занимающимся внутренней отделкой.
- Черт, - выругался Райм. Выяснение адресов зданий, где укладывали "Ластр-Райт", будет долгим и трудным делом. - Поручите кому-нибудь заняться застройщиками и оптовиками.
Зазвонил телефон Райма.
- Линкольн? - спросил женский голос.
Райм вздрогнул:
- Слушаю, доктор Уивер.
- Знаю, что звоню поздно. Не помешала?
- Ничуть.
- В таком случае я жду вас в больнице в десять утра в следующую пятницу, на третьем этаже в предоперационной отделения нейрохирургии.
- Отлично, - ответил Райм и пожелал врачу спокойной ночи.
Закс промолчала. Райм знал: она предпочла бы, чтобы он не ложился на эту операцию. Операция была опасной - она могла ухудшить состояние Райма, но Закс понимала, какие надежды он на нее возлагает.
- Значит, мы должны поймать Духа до следующей пятницы, - со стоической улыбкой произнесла она.
Райм заметил, что Том пристально смотрит на него.
- Рабочий день закончился, - твердо сказал помощник.
Закс, Селлитто и Купер тоже заявили, что пора собираться.
- Бунт на корабле, - пробормотал Райм.
На него навалилась какая-то странная усталость, но он решил, что все дело в отнимающем силы расследовании.
- Сонни, сегодня вы переночуете здесь, - сказал Райм.
- Другого места нет, лоабан. Конечно.
- Том подготовит комнату. Я буду наверху. Если захотите, поднимайтесь поговорить. Через двадцать минут я буду готов.
Ли кивнул.
- Я подниму тебя наверх, - сказала Закс.
Райм въехал в кабину лифта, Закс вошла следом. Она выглядела задумчивой, но Райм понял, что с делом это никак не связано.
- Хочешь поговорить со мной, Закс?
Не ответив, она нажала на кнопку.
Была почти полночь. Руководитель Ассоциации рабочих восточного Бродвея сидел за столом в своем кабинете на первом этаже. Напротив сидел незнакомый ему мужчина. Но незнакомец мог оказаться весьма полезным, так как знал, где скрываются Чаны.
- Откуда вы знаете этих людей? - спросил руководитель.
Посетитель назвал ему только свою фамилию - Тань.
- Чан - друг моего брата, который живет в Китае. Я нашел Чанам квартиру и работу для Чана и его сына.
- Где находится квартира? - как бы между прочим спросил руководитель.
- Я затем и пришел, чтобы продать эту информацию. Если Дух хочет ее получить, ему придется заплатить. Я буду договариваться лично с Духом.
- Это опасно, - предупредил глава тонга. - Сколько вы заплатите за то, что мы сведем вас с Духом?
- Десять процентов от того, что он заплатит мне.
В конце концов они сошлись на тридцати процентах.
Руководитель вытащил мобильный телефон и набрал номер.
- У меня здесь человек, который снял квартиру для кое-кого из спасшихся с "Дракона" - для Чанов.
- Скажите ему, пусть докажет.
Руководитель передал Таню требование Духа, и тот ответил:
- Западное имя Чана - Сэм. Он привез своего пожилого отца и двоих сыновей. Да, вот еще - жену его зовут Мэймэй. С ними также младенец.
- Откуда он их знает?
- Его брат в Китае - друг Чана.
Дух прикинул и сказал:
- Передайте ему, что я плачу сто тысяч.
Руководитель спросил Таня, устраивает ли его сумма. Тань сразу же согласился.
- Пришлите его ко мне завтра к половине девятого утра. Знаете куда. - Дух отсоединился.
Сэм Чан вышел из кабинета руководителя Ассоциации рабочих восточного Бродвея. Он часто дышал, руки у него тряслись, но про себя он смеялся. Что за дикая мысль - он только что торговался из-за цены на жизнь собственной семьи.
Чан размышлял о том, что, вероятно, погибнет. При этой мысли перед его внутренним взором сразу возник Уильям, его первенец. Ох, Уильям, подумал Чан, да, я не уделял тебе внимания. Но лишь бы ты понял, что я так поступал в надежде сделать жизнь на родине лучше для тебя и твоих детей.
Любовь, сын, проявляется не в показных подарках-безделушках, не в том, что тебя обеспечили вкусной пищей и отдельной комнатой. Любовь проявляется в дисциплине, в способности быть примером и в готовности пожертвовать всем - даже жизнью.
Амелия Закс ехала в центр, почти не превышая скорости. Она вспомнила разговор с врачом, состоявшийся три недели назад.
- Вот вы где, мисс Закс.
- Здравствуйте, доктор.
- Я только что говорил с терапевтом Линкольна Райма.
- Судя по вашему виду, новости плохие.
- Почему бы нам не присесть где-нибудь в уголке?
- Мне и тут хорошо. Говорите все как есть.
Мир перевернулся, полностью изменились все ее планы на будущее. Что она могла предпринять?
Что ж, решила Закс, подъезжая к парковке, есть одно средство...
Это безумие, подумала она, но затем импульсивно выскочила из "камаро", вошла в подъезд многоквартирного дома, поднялась по лестнице и постучала в дверь.
Джон Сун открыл, и она ему улыбнулась. Он улыбнулся в ответ и кивком пригласил ее войти.
Сонни Ли вошел в спальню Линкольна Райма, держа в руках пакет с покупками.
- Когда я с Хунце в Чайнатауне, кое-что купить, лоабан. Есть подарок для вас.
- Подарок? - переспросил Райм, лежа в инвалидной кровати новейшей модели.
- Посмотри, что у меня есть.
Сонни показал нефритовую фигурку разъяренного мужчины с натянутым луком. Он поставил ее на столик у северной стены, потом достал из пакета благовонные палочки.
- Вы же не собираетесь зажигать их здесь.
- Должен, лоабан. Вас это не убивать.
Сонни вставил палочку в подставку и поджег. Затем налил в пластиковый стаканчик жидкости из светло-зеленой бутылки.
- Что вы делаете? Совершаете какой-то обряд?
- Это Гуань-ди - бог войны. Мы приносить ему жертву. Он любит сладкие вина, и я такое для него покупать, - объяснил Ли.
Он склонился к фигурке и прошептал несколько слов по-китайски. Затем извлек из пакета другую бутылку и сел в плетеное кресло у кровати Райма. Наполнив стаканчик для себя и один из бокалов хозяина - для него, он вставил в бокал Райма соломинку.
- А это что? - поинтересовался Райм.
- Хорошая вещь, лоабан. Как виски. Сейчас мы приносить жертву за нас.
Нет, это совсем не походило на виски. Вкус у чертовски крепкого напитка был довольно противный.
Ли кивнул в сторону импровизированного алтаря:
- Я находить Гуань-ди в магазине на Чайнатаун. Но я купить его не из-за войны. Он бог детективов тоже, я что говорю.
- Выдумываете.
- Шучу? Нет, я что говорю, это правда. Всякий отделение Службы безопасности, где я был, имеет Гуань-ди. Дело не идет хорошо, полицейские жечь благовония, как мы сейчас. А операция, о котором вы говоришь, он сделать вам лучше?
- Если и сделает, то ненамного. Быть может, я смогу слегка двигаться.
- Эй, лоабан, а эта операция опасный?
- Да, опасная.
- Звучать для меня, как и луань тоу ши. Переводить - "кидать яйца в скала". Значит - делать что-то обреченное на провал, я что говорю. Так зачем вы делаешь эту операцию?
Райму это казалось очевидным: чтобы стать чуть-чуть независимее, чтобы суметь почесать затылок, чтобы быть ближе к Амелии Закс и стать хорошим отцом ребенку, которого она так сильно хотела.
Он ответил:
- Я просто должен ее сделать, Сонни.
Ли отрицательно помотал головой:
- Нет-нет. Прими свое состояние. Судьба делать вас такой, лоабан. Может, вы стал лучший детектив после этого. Теперь в ваша жизнь лад.
Райм невольно рассмеялся:
- Я не могу ходить. Не могу собирать улики. Как, черт возьми, это может быть лучше?
- Может, ваш мозг, он лучше работать теперь, я что говорю. Может, у вас сильнее воля. Может, ваш цзичжун - внимание - лучше.
- Я хочу снова ходить, - упрямо прошептал Райм, не понимая, почему он открывает душу перед этим странным человечком. - Я не так уж и много прошу.
- Но может, это слишком много просить, - предположил Ли. - Слушай, лоабан, смотри на меня. Я мог бы хотеть быть высокий и лицо как Чжоу Юньфан, чтобы за мной бегать все девчонки. Мог хотеть быть банкир из Гонконга. Но это не мой суть. Мой суть - быть хороший коп. Может, вы снова начать ходить - и терять больше важное.
Ли снова наполнил стакан.
- Слушай, лоабан, в Китае у нас два большие философа - Конфуций и Лао-цзы. Конфуций думать, что лучшее для людей подчиняться начальникам, выполнять приказы и быть смиренным. Но Лао-цзы говорить, что лучше для каждого идти свой путь. Находить естественный лад. В "Дао" Лао-цзы говорить: "Живи в центре своего бытия. Делать - это быть".
Оба недолго помолчали. Наконец разговор возобновился, и Ли подробно рассказал о жизни в Китае.
- Какие преступления самые частые в Люгуани?
- Очень много взятки, рэкет. И другие преступления тоже много. Похищение женщин - большая проблема в Китае. На сто женщины у нас сто двадцать мужчины. Люди не хотеть дочек, я что говорю. Но тогда откуда браться невесты? Вот много похитителей брать девушек и женщин и продавать в невесты. Я находить шесть в прошлом году. В нашем отделении рекорд. Приятное чувство поймать похитителя, арестовать его.
Некоторое время они пили молча. Райму было хорошо. Большинство посетителей обращались с ним как с неполноценным. Но на лице у Ли читалось полное безразличие к его состоянию. Словно оно было - как бы сказать? - естественным.
- Вы упоминали о своем отце. Когда вы ему звонили, разговор вроде бы не сложился. Расскажите о нем, - попросил Райм.
- Ох, мой отец. Я не жить, как он хочет.
- Почему?
- Ох, много причин. Скажу вам нашу историю по-короткий.
- Вкратце, - поправил его Райм.
- Мой отец бороться вместе с Мао в гражданскую войну, чтобы выгнать гоминьдан на Тайвань. Октября сорок девятого он стоять с Председателем Мао на трибуна, где Ворота небесного спокойствия в Пекине. То есть у моего отца есть гуаньси. Связи на самый верх. Он стать большой человек в коммунистической партии в Фуцзяни. Хотеть, чтобы и я стал. Но я видеть, что коммунисты делать в шестьдесят шестом - Великая пролетарская культурная революция. Разрушать все, калечить людей, убивать людей. Правительство и партия не делать правильные вещи.
- В их делах не было естественного лада.
- Точно, лоабан, - рассмеялся Ли. - Мой отец хотеть, чтобы я вступить в партию. Но мне не интересный партия. Мне нравится работа в полиции. Мне нравится поймать преступников. - Он помрачнел. - Еще одна плохая вещь - у меня нет сына, нет детей, когда я был женатый. Некому продолжать род.
- Вы развелись?
- Моя жена, она умирать. Лихорадка, плохая вещь. Были женатые несколько лет, детей нет. Отец говорить, моя вина. - Ли встал и подошел к окну. - Что я ни делать, ему всегда не так хорошо. Я хороший студент. В армии получать награды. Жениться на хорошая почтительная девушка, устроиться на работу в Службу безопасности, стать детектив. Навещать его каждую неделю, давать деньги, ухаживать за могилой матери. Но всегда, что бы я ни делать, не так хорошо. - Ли выглянул из окна. - Может, я остаться здесь. Я хорошо говорю по-английски. Я стать полицейским здесь. - Сонни Ли рассмеялся и произнес то, о чем они оба подумали: - Нет-нет. Слишком поздно для этого. Нет, мы поймать Духа, я ехать домой и продолжать быть хороший детектив. Гуань-ди и я распутать большое преступление, и может, мой отец думать, что я не такой плохой сын. - Он повернулся к Райму: - Вы и я, лоабан, играть в игру.
- Я не могу играть в большинство игр. Не могу держать карты.
- Карты? - фыркнул Сонни. - Хороши только, чтоб заработать деньги. Лучшие игры, когда держишь секреты в голове, я что говорю. Вы слышать о вэйчи? Еще она называется го.
Райм посмотрел на доску, которую достал из пакета Ли. Она была расчерчена вертикальными и горизонтальными линиями. Ли достал два мешочка - в одном было множество белых камешков, а в другом - черных. Райм заставил себя вслушаться в объяснение правил вэйчи.
- Вроде бы несложно, - заметил он.
Игроки по очереди ставят свои камешки на доску, пытаясь окружить камешки противника и вывести их из игры.
- Вэйчи как все великие игры. Правила простые, а выиграть трудно, - сказал Ли, разложив камешки на две кучки. - Вы никогда не играть, поэтому я давать вам три камешка больше. Кажется, немного, но в вэйчи это много-много.
- Нет. Я не хочу форы.
- Давать вам больше, потому что вы не играть раньше. Так принято.
Райм твердо сказал:
- Нет. Вы ходите первым. Начинайте.
Ли опустил глаза и уперся взглядом в лежавшую между ними доску.
IV
ОТСЕЧЬ ДЕМОНУ ХВОСТ
Игpa в вэйчи тем интереснее, чем равноценнее игроки.
Игра в вэйчи
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Утром того дня, когда ему предстояло погибнуть, Сэм Чан проснулся и увидел, что отец на заднем дворе выполняет упражнения гимнастики тайчи. Несколько минут он смотрел на отца и вдруг вспомнил: через три недели Чану Цзечи исполняется семьдесят лет. Бренного тела Сэма Чана не будет на дне рождения, но его дух, быть может, посетит праздник.
Сэм посмотрел на жену и лежащую рядом с ней девочку. Та спала, обнимая белого тряпичного котика, которого сшила для нее Мэймэй. Некоторое время он глядел на них, затем пошел принять душ. Из кухни послышалось металлическое позвякивание - отец готовил чай. Чан Цзечи принес в гостиную железный чайник и чашки. Мужчины сели, и отец разлил чай.
Накануне вечером они с отцом нашли на карте дом Духа, который, к их удивлению, был не в Чайнатауне, а недалеко от Гудзона.
- Когда придешь в квартиру Духа, разве его телохранители тебя не обыщут? - спросил отец Чана.
- Спрячу пистолет в носке. Тщательно обыскивать не станут - им и в голову не придет, что я вооружен. Я вернусь, - твердо сказал Чан. - Вернусь, чтобы заботиться о вас.
- Ты хороший сын. Лучшего я бы и не желал.
- Я не окружил вас должной заботой.
- Ты все делал как надо. Я правильно дал тебе имя.
Имя Чана - Цзиньэжцзы - означало "предупредительный сын".
Они подняли чашки, и Чан осушил свою. В гостиную вошла Мэймэй.
- Разбуди Уильяма, - попросил ее Чан. - Я хочу ему кое-что сказать.
Но отец остановил ее взмахом руки.
- Нет. Он захочет пойти с тобой.
- Я не могу уйти вот так, не поговорив с ним. Это важно.
- Какова единственная причина, по которой мужчина поступил бы так, как собираешься поступить ты?
- Благо детей.
Отец улыбнулся:
- Да, сын, да. Всегда помни об этом. Ты поступаешь так ради детей. Я не хочу, чтобы ты будил Уильяма.
Чан наклонил голову:
- Как скажете.
Он взглянул на часы - была половина восьмого утра.
- Мне скоро уходить, но хочу, чтобы ты посидела рядышком, - попросил он Мэймэй.
Она села и положила голову на плечо мужа. Они сидели молча, но через пять минут заплакала По И. Мэймэй поднялась и пошла к девочке. Сэму Чану было приятно молча сидеть, смотреть на жену и их новую дочь.
Райм почувствовал запах табачного дыма.
- Гадость, - сказал он.
- Что? - спросил Сонни Ли.
Китайский коп маялся с похмелья, его волосы смешно торчали в разные стороны. Была половина восьмого утра.
- Сигареты, - пояснил Райм.
- Вы должен курить, - прокашлял Ли. - Расслаблять вас.
Прибыл Мэл Купер, следом за ним - Лон Селлитто и Эдди Дэн. Молодой американский коп китайского происхождения шел очень медленно.
- Как вы, Эдди? - спросил Райм.
- Видели бы вы синяк, - ответил Дэн, имея в виду след от пули, засевшей в его жилете во время вчерашней перестрелки на Канал-стрит.
Селлитто с красными глазами принес стопку отчетов полицейских, за ночь опросивших подрядчиков, которые укладывали серое ковровое покрытие "Ластр-Райт" за последние полгода. Получилось тридцать два дома в Нижнем Манхэттене.
В лабораторию бодро вошел агент СИН Алан Коу, словно вовсе не по его вине накануне упустили Духа.
Потом в коридоре снова раздались шаги.
- Привет, - поздоровалась Закс и поцеловала Райма.
- Вчера вечером отдыхала? - спросил Селлитто довольно резко. - Я звонил тебе домой около часа ночи. Хотел задать пару вопросов.
- А я вернулась домой в два, - ответила Закс, ее глаза вспыхнули.
- Я не мог с тобой связаться.
- Хочешь, детектив, я дам тебе номер телефона моей матери? Она может намекнуть, как меня искать. Хотя уже около пятнадцати лет этого не делала.
Перепалка озадачила Райма. Правда, он и сам настаивал, чтобы во время работы Закс всегда находилась на связи. Но после рабочего дня все менялось. Амелия Закс была сама себе хозяйкой, у нее были друзья и интересы помимо него.
Зазвонил телефон Райма, и голос с китайским акцентом попросил:
- Мистера Ли, пожалуйста.
Ли наклонился к микрофону и начал быстро говорить по-китайски. Произошел бурный обмен репликами. Ли повесил трубку и улыбнулся:
- Это был Кай из тонга. Он поспрашивать о меньшинства. Есть группа китайцев, звать уйгуры. Они мусульмане, турки. Китай их захватить, как Тибет, им это не очень нравиться. С ними плохо обращаться. Кай узнает, что Дух нанимать людей из землячества Туркестана в Куинсе. Парень, что стрелять в Хунце, один из них. Эй, я был прав, лоабан? Я говорить, он из меньшинства.
- Конечно, вы были правы, Сонни.
- Организовать там облаву? - спросил Селлитто.
- У меня есть идея получше. Дух добрался до города вчера утром и, вероятно, позвонил в землячество, чтобы нанять людей. Мы проверим все входящие и исходящие звонки, сделанные, скажем, после девяти утра вчерашнего дня.
Через полчаса телефонная компания предоставила список из трех десятков номеров. Большинство можно было исключить, поскольку звонили до прибытия Духа в город, но восемь номеров оставались. Четыре звонка были сделаны с сотовых.
- И все сотовые краденые?
- Еще как краденые, - ответил Селлитто.
Провайдеры сотовой связи смогли сообщить команде, откуда и когда звонили. Один звонок был из Бэттери-Парк-сити.
- Закс, срочно проверь, нет ли в этом районе здания, где клали "Ластр-Райт", - крикнул Райм, радуясь, что напал на след.
Закс сверилась со списком:
- Да! Есть одно!
- Там укрытие Духа, - объявил Райм.