19.00
В дверях прокуратуры Турецкий столкнулся с Моисеевым. Старый криминалист как раз уходил домой.
- Какие-то новые факты, Саша? - спросил он, прерывая поспешные извинения Александра Борисовича.
- Гринберг! - воскликнул Турецкий. - Помните, из интервью с рижанином? Гринберг, он же Голуб!
- Вот так? - поднял брови Моисеев. - Пойдемте, вы мне все подробно изложите.
Турецкий пулей влетел в кабинет, бросился к телефону и позвонил в МУР с указанием срочно начать розыск Михаила Семеновича Гринберга, уроженца города Риги.
- Значит, вот вы пришли к какому выводу, - задумчиво говорил Моисеев. - Гринберг…
- Очевидно, что Петровс знал какую-то его тайну…
- Вы хотите сказать, что Гринберг был агентом КГБ в начале восьмидесятых?
- Агентом КГБ? - переспросил Турецкий.
- Ну, конечно, Саша, - улыбнулся Моисеев. - Я как раз хотел вам звонить. Я ведь тоже думал по поводу этого интервью… Ну что уж в нем такого… И почему Ветлугина летала в Ульяновск… Скорее всего, дело обстояло так Петровс запретил показ интервью по телевидению, Алена пыталась его уговорить, и он потребовал, так сказать, оплаты. Не в виде денег, нет. Он требовал у нее, чтобы она выяснила, кто скрывался за кличкой Козочка. Конечно, удобнее всего было бы выяснить биографию этого Петровса, но боюсь, латвийская полиция нам навстречу не пойдет. Но моя гипотеза такова: Петровс пострадал от рук КГБ, причем донос на него написал агент по кличке Козочка. Как Петровсу стало известно это имя, мы не знаем. Это какая-то оплошность в работе ведомства, но они тоже люди и тоже совершают ошибки.
Он всю жизнь мечтал найти эту Козочку, хотя бы узнать, кто она. И вот случай - видная российская тележурналистка…
- Семен Семенович, - перебил его Турецкий, - а мог он решить, что Ветлугина и есть эта самая Козочка?
- Ну о чем вы, Саша? - укоризненно покачал головой Моисеев. - Могла ли Ветлугина в начале восьмидесятых в Риге быть как-то причастной к КГБ?
- Я же не о том, была ли она причастна или нет, - кипятился Турецкий, - а о том, не мог ли так решить Петровс? Семен Семенович, подумайте, Ветлугина бывала в Риге, у нее там были дружеские связи на радио и на телевидении, недаром же "Ракурс" несколько раз выходил в Риге, помните? Она хорошо знакома с Гринбергом, а про него-то Петровс точно знает, что он был связан с КГБ.
- Это вам доподлинно известно? - спросил Моисеев.
- Нет, это предположение. Но, допустим, это так.
- Допустим…
- Петровс делает заключение, что Ветлугина и есть Козочка. Это приходит ему в голову после того, как Алена упоминает Гринберга. Он тут же требует прекратить запись. Запись прекращают, но разговор продолжается. Глеб, молодой человек с телевидения, который при этом присутствовал, вспоминает, что они говорили о Козочке. Это значит, что Петровс прямо и открыто обвиняет Ветлугину в том, что под этой кличкой скрывается не кто иной, как она сама. Алена все отрицает и обещает, вот что самое важное, обещает выяснить, кто такая эта Козочка.
- И для этого летит в Ульяновск, куда свезли архивы КГБ, - кивнул головой Моисеев.
- Именно.
- А Козочка-то на самом деле Гринберг? - улыбнулся Моисеев.
- Я думаю, это все-таки женщина… - недоуменно покачал головой Турецкий. - Может быть, жена Гринберга, подруга… Мать, наконец. Кто-то с ним связанный. Возможно, они работали на пару.
- Не сходится, Саша, - покачал головой Моисеев.
- Что же не сходится, Семен Семенович?
- Сначала Петровс точно знает, что Гринберг связан с КГБ, и донес на него. А с другой стороны, он просит Ветлугину выяснить, кто же на него донес… Нелогично.
- Согласен, нелогично… - Турецкий встал со стула и стал расхаживать по кабинету. - Просто мы еще не все знаем. Вот узнаем все, и все сойдется. А уж трансформация Гринберга из агента КГБ в прихватизатора из ЧИФа "Заполярье" это, вы уж меня извините, вполне логично.
Зазвонил телефон. Турецкий бросился к нему через весь кабинет.
Он поднял трубку и услышал голос Нелюбина, который сегодня был ответственным дежурным по МУРу:
- Александр Борисович, добрый вечер. В общем, нашли мы твоего голубка. Непростая птичка оказалась.
- Гринберг?! Немедленно задержать!
- Уже распорядились, Александр Борисович. Мы тут, что ж ты думаешь, совсем мышей не ловим… Бригада выезжает.
- Бригада? - переспросил Турецкий.
- А то как. Вдруг отстреливаться начнет. У него на счету столько художеств. Дважды судим. Разбойное нападение, ограбление, более мелкие эпизоды.
- А теперь, значит, предприниматель… - сказал Турецкий. - Диктуй адрес, Федор, я выезжаю.
- Ты потом в следственном изоляторе его допросишь, чего тебе мчаться сломя голову.
- Надо, Федя, надо, - ответил Турецкий известной присказкой.
- Значит, так, - не спеша начал Нелюбин, - улица Кантемировская, дом четыре, корпус один… Большие такие дома у платформы "Москворечье", знаешь? Вот там.
"Кооперативные дома", - сообразил Турецкий.
- Так, - продолжал Нелюбин, - Кошелев Анатолий Петрович, 1959 года рождения, родился в Туле. Срок мотал…
- Что? - опешил Турецкий. - Какой Кошелев? Какая Тула?
- Как - какая? - не понял Нелюбин. - Ты же сам…
- Я про Гринберга спрашиваю.
- И про Гринберга есть, - недовольно сказал Нелюбин. - Я думал с главного начать. Ты же пальчики эти еще когда передал.
- Так это…
- Ну Голуб твой сизокрылый.
- Что же ты раньше не сказал, Федор? Еду!
- Вот вам, Саша, и абсолютно логичные построения, - сказал уже в спину убегающему Турецкому Семен Семенович.
20.00
На Кантемировскую Турецкий опоздал. Когда он входил в квартиру Кошелева, там уже вовсю работала милицейская бригада.
Но милиция тоже опоздала.
И не на час. Им все равно было бы не успеть. Потому что гражданин Кошелев Анатолий Петрович, он же Лев Борисович Голуб, он же Владимир Иванович Болю, которого впоследствии опознают во многих регионах страны, скорчившись у себя на кухне, уже успел окоченеть.
Он был убит гораздо раньше. Убит выстрелом в грудь. Судмедэксперт установил, что смерть наступила между 11 и 12 часами.
Все документы из квартиры были изъяты.
Турецкий смотрел на лежащее у кухонного стола тело. Судя по всему, Кошелев не ожидал такой развязки. Он был в длинном махровом халате импортного производства. Дверь убийце открыл сам - никаких следов того, что ее взламывали. Значит, убийца был ему знаком. Тем более принимал он его по-домашнему, в халате.
Однако стол на кухне был чистым. Ни кофейных чашек, ни рюмок, ни тарелки с бутербродами - пришедшего Кошелев не угощал и не собирался угощать.
По-видимому, визит был чисто деловым.
"А может быть, - промелькнуло в голове у Турецкого, - Кошелев и не знал убийцу лично. Его мог рекомендовать кто-то знакомый".
- Ну что? - спросил он судмедэксперта. - Что-нибудь новое?
- Стреляли из оружия иностранного производства, - ответил тот. - Точно установим, из какого, после экспертизы. Но думаю, действовал профессионал. И убитый за секунду до смерти еще ни о чем не подозревал. Так мне кажется.
Турецкий огляделся - никаких следов борьбы или драки. Все вещи аккуратно стоят на своих местах. Этот Кошелев, несмотря на свое прошлое, поддерживал в доме идеальный порядок. Такое редко случается с сидевшими, обычно они любую квартиру за самое короткое время превращают в хлев. Нет, Кошелев не из таких.
- Видите, какая чистота у него, - судмедэксперт, видимо, думал о том же. - Редкий случай. Из уголовников превратился в финансового махинатора.
- Ну, не до конца, - отрицательно покачал головой Турецкий. - А убийство Степана Прокофьева в Кандалакше? Это его рук дело, почти доказано. А разбойное нападение в поезде? Уверен, те двое, что остались в живых, опознают в нем "Леву", который в Питере их нанимал.
Не исключено, что и тот, кто ждал Турецкого в засаде, также действовал по его же указке.
- Скорее, он осуществлял смычку между урками и финансистами, - сказал Александр Борисович. Он подумал и добавил: - Слишком многих знал, наверное.
21.00. Прокуратура РФ
Несмотря на то что рабочий день давно закончился, Константин Дмитриевич Меркулов все еще работал. События следовали друг за другом с головокружительной скоростью - убийство Максима Сомова, содержимое пакета, который он незадолго до убийства передал секретарше, розыск и убийство Голуба - Кошелева, а параллельно с этим - истерические звонки Аристова, требовавшего немедленно отыскать Скунса, которого теперь разъяренный папаша винил чуть ли не во всех преступлениях, совершаемых в Москве и Московской области.
В результате работы оказалось столько, что не хватало часов в сутках.
Меркулов ничуть не удивился, что в девять вечера Турецкий также снова оказался в прокуратуре.
- Ну что там в Москворечье? - спросил он. - Погоди, Сашок, сейчас поставлю чайник. Лидию Петровну я домой отпустил, не держать же ее до полуночи. Сам управляюсь. Кажется, еще какие-то пирожки остались.
- Спасибо, Константин Дмитриевич, поесть все времени нет. Чайку - это вы здорово придумали.
Скоро на стуле у стены запыхтел электрический чайник, Меркулов вынул из стола Лидии Петровны тарелку, на которой сиротливо лежали два засыхающих пирожка, изготовленных Лидочкой Меркуловой.
- В общем и целом так, Константин Дмитриевич. Версия такая: Кошелев, он же Голуб, был связующим звеном между криминальным миром и финансовыми махинаторами, между, так сказать, "грязными" и "чистыми". Ясно же, что уважаемые люди вроде Асиновского не станут сами встречаться со всякими сомнительными элементами, а пользоваться их услугами приходится.
- Асиновского ты осмысленно назвал.
- Нет, так, для примера. Просто такие, как Асиновский, да тот же Сомов, если им понадобятся услуги уголовников, будут договариваться через доверенное лицо. Вот Голуб Кошелев и был таким лицом. От обеих высоких договаривающихся сторон получал комиссионные.
- Хорошо, - задумчиво кивнул Меркулов. - Но как с этим связать ЧИФ "Заполярье"?
- Там он тоже действовал как чье-то доверенное лицо, вернее, как подставное. ЧИФ собирает ваучеры, а потом Голуб - Кошелев на них покупает акции завода. Очень ловко получается. Но вряд ли эту тонкую операцию придумал и осуществил он сам. Тут чувствуется рука опытного дирижера.
- Такого, как Асиновский? - невесело усмехнулся Меркулов.
- Такого, как, например, Асиновский, - кивнул Александр Борисович.
- И тут его убирают, - Меркулов задумчиво застучал пальцами по крышке стола. - Кому-то помешал? Или они почувствовали, что он засыпается?
- Скорее всего, второе, Константин Дмитриевич. Ведь он - самое уязвимое звено. Он знает и тех, и других. Грубо говоря, и исполнителей, и заказчиков. Мы можем сколько угодно строить версии - Асиновский ли или еще каковский стоял за мошенниками из ЧИФа "Заполярье", он ли дал распоряжение убрать Степана Прокофьева и потерять в Питере Олежку Золотарева, но доказать мы этого никогда не сможем. Пусть эти двое из поезда сто раз опознают Кошелева как человека, который их нанимал, мы дальше не продвинемся.
- Да, Кошелев - связующая нить. Порвали ее, и связи нет, - кивнул Меркулов. - Причем сам он этого не ожидал как будто?
- Видимо, нет, - подтвердил Турецкий. - Пришел или человек, которого он знал и которому доверял, либо ему позвонили и предупредили, что придет такой-то. Но он и не предполагал, что это по его душу.
- И это был не тот из "чистых", как ты их обозвал, - продолжал Меркулов. - Эти бы не стали стрелять сами.
- А вот тут я с вами не согласен, Константин Дмитриевич, - покачал головой Турецкий. - Если бы к нему прислали ни с того ни с сего какого-то бандита, он бы быстро смекнул, куда идет дело.
- Этого мы пока все равно не сможем решить…
- Да, вот еще, - поспешно добавил Турецкий, - я думаю, я просто уверен, что Кошелева убрали из-за Максима Сомова. Тот что-то пронюхал, о чем-то догадывался…
- Будем говорить прямо. Ты хочешь сказать, Сашок, что Сомов догадывался, кто заказал убийство Ветлугиной. Заказ передавался через Кошелева, и, чтобы обезопасить себя, убийца-заказчик решил порвать ниточку, связывавшую его с убийцей-исполнителем. Другими словами, убрал того, кто один на всем свете знал и того, и другого.
- Да, это я и имел ввиду.
- Да, задача осложняется.
- Если бы мы взяли его вчера, пока он был жив!
- По отпечаткам пальцев его нашли только сегодня, ответил Меркулов. - И я бы не удивился, если бы это не оказалось совпадением. Откуда ты знаешь, как распространяется информация.
- Опять оборотень из милиции.
- А ты думаешь, последнего уже изобличили?
* * *
Только вернувшись домой, Турецкий вспомнил про Гринберга. Ему ведь передали и адрес и телефон Михаила Семеновича, но из-за убийства Кошелева Турецкому было не до него. А надо ему все-таки позвонить, может быть, он что-то знает про эту Козочку. Хотя версия, что Гринберг мог оказаться Голубом, и все сложные построения вокруг этого теперь казались Турецкому просто смехотворными.
За ужином Ирина спросила:
- Ты такую Ларису с телевидения знаешь?
- Еще бы! - Турецкий сказал это без всякого смущения, лишь с нескрываемым раздражением. - Идет свидетельницей по делу об убийстве Ветлугиной.
- Несколько раз звонила, допытывалась, где тебя искать. Я ей говорю - в прокуратуре, а она мне отвечает, что в прокуратуре тебя нет.
- Я же ездил в "Москворечье".
- Какие-то сверхважные сведения хотела тебе сообщить.
- Будет звонить еще - пошли ее подальше, - посоветовал Турецкий с искренним раздражением. - Еще не хватало, чтоб она домой звонила!
"Только еще этой шалашовки не хватало!" Турецкому теперь было уже не до Лоры с ее настырной любовью. Он курил на кухне, а сам мучительно думал - неужели опять оборотень?!
20 ИЮНЯ
8.00
Турецкого снова разбудил телефонный звонок. На этот раз звонил Петя Бояркин.
- Александр Борисович, вспомнил! - радостно кричал он. - Весь вечер промучился, ночь спать не мог. И вспомнил! Уже под утро. Все ждал, когда вам уже будет удобно звонить.
Турецкий только вздохнул. Ему не хотелось огорчать Петю, но что делать. Голуба нашли уже без его помощи. Вот если бы он вспомнил раньше… Хотя и это ничего бы не дало.
- Он был в "копейке" с мордатым, - выпалил Бояркин.
- Зря беспокоился, Петр, мы его нашли, - ответил Турецкий. - К сожалению, уже мертвого.
- Так, может, его мордатый и того… - ответил Петя после секундной паузы, в течение которой, видимо, переваривал сообщение.
- Какой Мордатый? - рассеянно спросил Александр Борисович, которому надоело стоять босиком у телефона.
- Ну, наш объект. Б-17, - пояснил Бояркин. - С которым мы его и засекли. На пленке это есть.
- Есть контакт Голуба - Кошелева? - наконец дошло до Турецкого, который по утрам иногда туго соображал.
- Ну да, - подтвердил Бояркин. - Но эту пленку даже не печатали. Она, может быть, еще и есть. Если Вячеслав Иванович…