Между тем Попов стал закругляться. Напомнил Стеклову, что от него требуется, потом того увел конвоир, а мы вышли на улицу. Постояли, жадно дыша свежим воздухом. Подытожили вновь открывшиеся обстоятельства. Пока Стеклов в смятении, нельзя дать ему опомниться, а нужно выудить как можно больше, проверить круг общения и его, и Гвоздева. На последнего срочно подготовить фоторобот и разослать по областям, городам и весям.
- Что скажешь, сыщик? - спросил довольный результатом допроса Попов. - Кажись, появилась зацепка, а не зацепочка! - у него даже щеки порозовели и глаза заблестели. "Как все-таки мало надо нашему брату-оперативнику, - подумал я. - Но почему Попов не сказал мне обо всем утром, перед выездом, ведь ему уже были известны результаты экспертиз". Решив не предвосхищать события, пожал плечами:
- Закрепляться по-умному надо. Как говорит в таких случаях мой шеф Грузнов, куй железо, пока оно не остыло.
- Правильно говорит твой шеф. Вместе будем ковать, - кивнул Попов. - Вечером встречаюсь с Трубиным, дам ему информацию, пусть подключается. Ну, а теперь - обедать.
VII
Работать с Поповым было легко. Мои просьбы он выполнял с ходу, и я попросил его организовать мне встречу с "вором в законе", и желательно поавторитетнее.
Общеизвестно, что "вор в законе" - бесприкословный авторитет в преступной среде. Занять такое положение удается далеко не каждому: надо не только завоевать признание, но и потом строго блюсти воровские законы и традиции. Не раз я встречался с "авторитетами" разных группировок, интересовался их жизнью, доходами, взаимоотношениями между собой. Живут они, в общем-то, по-разному, в зависимости от своего ранга. Оказал кому-то услугу - получи "Жигули", а то и иномарку, - смотря какой была "услуга". Пробиться в этот узкий круг непросто, для этого нужно иметь поддержку двух-трех авторитетов со стажем. После за оказанное поручительство придется отрабатывать своей поддержкой и преданностью. Таков порядок.
Перед встречей, о которой пойдет речь, Попов в шутку сказал, что данный "субъект" по шкале воровской власти котируется где-то на уровне вице-мера областного центра, что он любит пофилософствовать, хотя и выходец из простой рабочей среды. Остальное, мол, сам поймешь, только наберись терпения и выслушай. "Субъект" наш до того был в отлучке и с неделю как вернулся. Времени вполне достаточно, чтобы вникнуть в обстановку. Меня личность-то его, если честно, интересовала меньше всего. Волновал один-разъединый вопрос, ради которого и приехали в Сибирск: сможет ли он помочь? Знаю, что Попов уже со многими авторитетами встречался, однако надежды не оправдались. Возможно, не хотели открыться до конца, а может, и сказать было нечего.
В общем, доехал. Машину оставил подальше от места рандеву, чтобы глаза не мозолила. Авторитеты не любят светиться с подобными встречами.
Подхожу к скамейке, а на ней сидит не старый еще человек в фуфайке и кирзовых сапогах, довольно плотный, в руках метла. На правой ладони неразборчивая наколка. Перехватив мой взгляд, спрятал ладонь в снятой с головы спортивной адидасовской шапочке. Стрижка короткая. На лбу чуть выше бровей желтоватый рубец.
- Это я чтоб не отвлекаться, - сказал, кивнув на спрятанную ладонь. - Ошибка молодости, сейчас не одобряю. Алексей, - представился он, не вставая. - Алексей Алексеевич. Дворником значусь. В прошлом - токарь завода, а сейчас работаю с метелкой. Хотя о чем я, вас Попов с моей анкетой наверняка ознакомил, не так ли? - смотрит въедливо, изучающе.
Я тоже кивнул и сел рядом с ним на скособоченную скамейку. Тоже представился.
- Слышал, что из Каменогорска приехали?
- Да, оттуда. Видно, Попов сказал.
- Правый, левый берег?
- Правый.
- Служил когда-то у вас в стройбате.
- Нет теперь стройбата, пограничники в тех казармах разместились. Область-то стала пограничной.
- Знаю-знаю, - ответил Алексей Алексеевич, вроде как не замечая моего вопросительного взгляда. - Союз развален, экономика угроблена, порядка в стране никакого, границы под самым носом, зато фирмачи и чиновники жируют, хапают все подряд. В наших кругах это многие не одобряют.
Я удивился:
- А что так?!
Он пояснил:
- Реформаторская братва слишком прожорлива. Я ведь после армии неплохим токарем был. Служил в Каменогорске - кумекаете? Потом с работы, попросту говоря, выгнали, озлобился, и пошло-поехало. Срока хоть и небольшие, но схлопотал, оттрубил две ходки. Говорю как было.
- Ну, теперь-то ваш брат чиновникам да фирмачам не по зубам.
- Это верно. Знаем побольше ментов про их шуры-муры. Берем, как когда-то татары брали, мзду и напоминаем силой, коли не желают делиться. Между прочим, фирмачи сами с нами дружбы ищут.
Я посмотрел на часы.
- Понимаю, торопитесь. Небось думаете, что не нашего это ума дело.
- Да нет, говорите-говорите, - пожал плечами я, вспомнив наказ Попова. Вокруг никого, почему бы и не послушать, если "Клиент" разоткровенничался. Видать, наболело.
- Лишь единственный примерчик, не больше, - продолжил собеседник, опершись на метлу. - Был когда-то на нашем заводе начальником сбыта продукции один деляга, Алексеем Алексеевичем величал, вот ведь до чего стал высок наш авторитет. Если можно, говорит, помогите, в долгу не останусь. И как бы вскользь - тысчонок двадцать за услугу на первый случай подброшу. Двадцать - слышите? На него, значит, крутые напирают, в угол как волка загнали. Вот и испугался, защиты ищет, но не у ментов, вы извините за грубость, а у меня! Менты и бабки отберут, и ославят, а ему такой славы не хочется. И так повсеместно, куда ни кинь. Я ведь недавно дружка в Каменогорске похоронил. С жизнью покончил, семью кормить стало нечем. Письмо детям без слез не прочитать. Вот и получается: одним жрать нечего, а другие не знают, куда деньги девать.
Вновь посмотрел на часы. Что-то уж больно разболтался "авторитет"-философ. Пора бы и о деле.
- Так вот, что касается дела, - точно угадал мои мысли. - Кто вершит дела эти поганые, мне неизвестно. У вас там тоже четверых порубали?
- Откуда знаете? - удивился я.
- Это несложно: слишком необычно само дело - постоянно на слуху. Не думаю, что местные. Знали б, шила в мешке не утаишь. Но прошу передать "Попу", извиняюсь, Попову, что один фактик на днях прояснился. Вам не говорю, потому как дело наше местное и запутанное. Он скорей разберется. Все, привет Каменогорску. Пошел мести, а то вон домоуправ катит. Он у нас не хуже фирмача. Сейчас втык сделает…
Подъехала иномарка. Из нее вышел жирноватого телосложения молодой человек в коричневом пиджаке и широких, мышиного цвета, брюках.
- Ты чего это в рабочее время лясы точишь? - набросился с ходу на подчиненного. - На носу зима, а на твоем участке и конь не валялся. Еще раз такое замечу - уволю. И не оправдывайся! - отрезал, едва лишь мой собеседник попытался объясниться. - Сказал: уволю, и весь разговор!
Хлопнув дверью, уехал.
- Все, пора за метлу браться, а то ведь и впрямь уволит. Что делать тогда буду? - глаза Алексей Алексеича хитро блестели.
VIII
Неделя в Сибирске пролетела как один день. Впереди дорога в Москву. Знаю, там будет нелегко. Мне так не хватает Терехова. С Алексеем работается увереннее и спокойнее, с ним можно всегда посоветоваться и разъяснить, казалось бы, неразрешимый вопрос. А разговоры перед сном? О чем только не наговоримся. Пока сон не осилит.
Наконец Терехов прилетел. В гостиницу не пошел, а после завтрака в буфете сразу же "врубился" в изучение уголовных дел. Другого от него я и не ожидал. Ближе к полуночи успеем наговориться.
Звонил из Озерска Сидоров, обещал приехать последним рейсом автобуса. О своих делах промолчал, но ведь по телефону не обо всем можно говорить. Сегодня наша группа будет в полном сборе.
Спрашиваю себя - удалась ли командировка? Появились ли зацепки? Думаю, что да, удалась. Взять хотя бы Стеклова. Как здорово, что он не смог избавиться от машины. Мы лишились бы тогда очень весомой улики. Короче, раскрутка началась, Попов в СИЗО днюет и ночует. Пока большие неясности, и прежде всего по хозяину машины Гвоздеву, но тайная завеса постепенно приоткрывается. Сличение результатов экспертиз крови, обнаруженной в машине с кровью погибших, свидетельствовали об идентичности групп. Видимо, в машине Гвоздева перевозились головы убитых. Не вызывало сомнения, что следствие вышло на убийцу или группу убийц. Подготовленный фоторобот с подробным описанием внешности Гвоздева уже был разослан во все концы, и в первую очередь в Москву, где он мог бывать и сам. Большего ожидал от встречи с заместителем областного прокурора Трубиным. К сожалению, ничего нового не услышал. Понял, что основной раскрутчик по делу о групповых убийствах - Попов. С ним и связь держал.
Каждый день изучаю круг лиц, с кем Гвоздев общался или мог общаться. Настораживает, что никто из опрошенных не мог сказать, где тот проживал, чем увлекался кроме ремонта машин, откуда родом, где живут родители и есть ли они у него вообще. Прихожу к выводу, что в Сибирске Гвоздев появлялся наездами и жил без прописки. Не случайно автомастерская была оформлена на Стеклова, чтобы лишний раз не светиться.
Стеклов же, как мне кажется, все хитрил, выжидал, недоговаривал. Но благодаря усилиям Попова каждый день появлялось что-то новое. Вот лишь некоторые детали, характеризующие Гвоздева: возраст лет под тридцать, среднего роста, лицо смуглое, красивое. Хорошо натренирован, развит физически, малоразговорчив, в контакт с незнакомыми вступает неохотно, хорошо разбирается во всех отечественных марках легковых машин, не женат, но вроде собирался жениться. В Харьковской или Каменогорской области у него есть невеста. На поясе часто носит сумку для денег. Однажды, после очередного возвращения в Сибирск, из кармана куртки Гвоздева выпал авиабилет. Стеклов его незаметно поднял и сунул в пустую банку из-под кофе. Сейчас билет изъят и изучается.
С помощью Стеклова удалось установить дни, когда Гвоздев брал машину из гаража и уезжал в неизвестном направлении (о маршрутах своих никогда не говорил) на несколько дней.
Проверка ж свидетельствовала, что именно в эти дни были совершены групповые убийства. Кто он, этот неизвестный спортсмен, и на все руки мастер? Где скрывается? Когда снова появится в Сибирске? А может, и не уезжал?
IX
Выпало окошко свободного времени, и я решил черкнуть домой письмо. Звонил еще в день приезда. Жена обрадовалась, сказала, как всегда, что дома без проблем, что все по мне скучают и ждут не дождутся. Такая вот моя жена - никогда не жалуется, чтобы лишний раз меня не волновать. От нее, как бы тяжело не было, не услышишь недовольства или ропота, что вот муж на работе днюет и ночует, теперь еще и командировки, а она еле управляется с детьми, да еще работа в школе!.. Сижу, думаю, представляю: как они там? За дочь спокоен, она как мамин хвост, от нее никуда. А вот сыну не хватает отцовского пригляда. Сергей добрый, ласковый, мечтает о работе в милиции, но иногда забывается и делает не то, что надо, или, как мы говорим - глупости, чем волнует меня и Наташу. Вспомнилось, как недавно пошел в школу и остановился на городской площади, где в это время перед праздником маршировали курсанты военных училищ. Забылся, засмотрелся, размечтался, а в школу явился лишь к третьему уроку. Или как за десяток километров от города уехал автобусом посмотреть дачу родителей одноклассника. Дружок решил хвастануть, а Сергей не смог ему отказать. Дачу посмотрели, да со временем не рассчитали, последний автобус уже ушел, денег на попутку не было. Стало темнеть. Хорошо, что милицейский патруль заметил незадачливых экскурсантов и доставил их в город. Наташа, разыскивая его, чуть с ума не сошла. Что сынок может еще натворить? Был бы я сам дома…
В кабинет вошел Терехов. Подойдя ко мне, положил руки на плечи, участливо спросил:
- Письмо никак пишешь? - и, не дожидаясь ответа, похвалил: - Молодец. А я вот никак не настроюсь. До того, Денис, обленился, что сам себе противен. Вечерком последую твоему примеру, а то нехорошо выйдет. Твоя Наташа письмо получит, жене по-соседски об этом скажет, а та, ясное дело, расстроится. Нет. Вечером обязательно напишу… Слушай, тебе Попов не звонил?
- Не-ет, а что случилось?
- Да ничего, приглашает зайти, я сказал, что сам тебе об этом передам. В общем, пошли, раз зовет.
Попов приглашал редко, стараясь не отнимать у нас драгоценного времени, но зато каждую мою просьбу выполнял без задержки. Встретил как всегда радушно. Секретарю наказал, чтобы ни с кем по телефону не соединяла, дверь закрыл на ключ. Открыв небольшой холодильник, предложил минералки, и мы не отказались. Потом они с Тереховым задымили, а я, некурящий, попивал "Боржоми".
- У меня к вам, - посмотрев на нас, сказал Попов без лишних церемоний, - всего-навсего два вопроса. Первый: прошу только не обижаться, но жена совсем запилила и просит узнать, когда же мы, черт побери, встретимся. Если честно, то не хочет ударить в грязь лицом перед моими земляками. Так что решайте.
Мы, ясное дело, попытались отговорить его от этого застолья, и без него можно обойтись, встретимся как-нибудь потом, позже, но Попов и слушать не стал.
- Вы земляки или кто?! - ну что тут ответишь? - Определяйтесь, - повторил он категорично.
Другой его вопрос - обсудить в спокойной обстановке (была суббота) итоги совместной работы, решить, как будем держать дальнейшую связь. И передал просьбу своего генерала, который изъявил желание встретиться с нами перед отъездом.
Что касается прощального обеда, то тут, в общем-то, все ясно. Если Сидоров приезжает сегодня, то завтра можно и в гости сходить. А в понедельник - встреча с генералом. Нового он нам ничего не скажет, просто даст очередное ЦУ, да попросит передать привет нашему генералу. Потом - поездка в СИЗО, она важна как ничто другое. Может, и в самом деле что-то удастся вытянуть из Стеклова. А ближе к вечеру - в путь-дорогу на Москву. Осталась еще пара деньков, и прощай Иркутск. Грустно, думал я, как-то уже попривыкнули к городу, к обстановке, к земляку - Петру Григорьевичу, вжились в проблемы, которые здесь приходится решать…
- Ну как "клиент"? - перебил мои мысли Попов. С ним я, кстати, так и не успел поделиться результатами встречи с "философом".
- О-о, "философ" что надо! - воскликнул я. - Жаль, что домоуправ нам договорить не дал. Но если по делу, то лично для меня ничего нового. Однако вам обещал при встрече рассказать о каком-то прояснившемся фактике. Так и сказал - "фактике".
- Интересно-интересно, что бы это значило? - протянул Попов.
- Просит встречи.
- Завтра нельзя, а в понедельник… - задумался. - Что ж, в понедельник можно и заскочить. Но тебе почему не сказал?
- Говорит, что дело ваше, местное, запутанное, что вы быстрее меня разберетесь. А может, просто не захотел, тут уж что поделаешь.
- Какое у него впечатление в целом?
- То же самое, что и у других: не наши, чужаки. О своих бы, мол, знали.
- Да, негусто, негусто, черт побери… - посмотрел на Терехова. - С делом ознакомились?
- Только что прочитал.
- И есть что-нибудь такое?… - но что за "такое", так и не пояснил.
Терехов пожал плечами:
- Да особо зацепиться не за что.
- Значит, кроме Стеклова у нас никакой стоящей зацепки нет? Ну, может, философ что-нибудь еще скажет, но это пока вилами по воде писано.
Терехов был не в курсе дела Стеклова и вопросительно поглядел на Попова:
- Что-то интересное?
Полковник в общих чертах обрисовал новые обстоятельства, сделав упор на то, что предпринято по розыску Гвоздева.
Версия с подожженной машиной Терехова заинтересовала. Как опытный следователь он понимал, что выйти на убийц-гастролеров будет далеко не просто, но портить настроение нам не хотел, тем более, что действительно есть крепкая зацепка.
- Поднажмем и как-нибудь с двух сторон осилим, - воодушевил он нас. И попросил Попова организовать встречу со Стекловым.
- Договорюсь, - пообещал Попов, - но на завтра и только до обеда. Не забывайте и о другой встрече.
Мысль Терехова я понял - он хотел еще раз поговорить со Стекловым о связи Гвоздева с Каменогорском. Только этот вопрос и ничего другого. В прошлый раз у меня, как ни пытался, ничего не получилось. Однако после этого Попову удалось вытянуть из Стеклова про авиабилет Гвоздева из Каменогорска. Может, что еще прояснится? Авиабилет - зацепка что надо. Если хорошо поработать, то можно выйти на след убийцы. Хоть это и тяжко, нудно, но придется установить всех до единого пассажиров того авиарейса. Не может быть, чтобы на Гвоздева никто не обратил внимания.
Меня и Попова обрадовали результаты поездки Терехова в Алма-Ату. Не без его участия, по вновь разосланным приметам, наконец-то удалось установить личности убитых. Ими оказались коммерсанты, и тоже нерусские. Мало того, опросы тех, кто их знал, показали, что они занимались и перепродажей машин. Большой удачей можно считать и совпадение отпечатков следов убийцы с точно такими же отпечатками обуви в лесополосе на Ростовской трассе: высокий каблук с оригинальными бороздками. Бороздки, правда, расплывчатые, но ведь и упор на каблуки мог быть не слишком сильным. Терехов показал отпечатки с места обеих убийств.
- Ну и ну… - покачал головой Попов, придирчиво сравнивая их. - Любопытная вырисовывается картина, любопытная география… - и добавил, что большие каблуки явно свидетельствуют о небольшом или среднем росте их владельца.
- Вполне вероятно, - поддержал я его. - Зачем высокому человеку иметь обувь с высокими каблуками?
- Тот, кто, как вы говорите, скрывается под фамилией Гвоздев, тоже среднего роста, - заметил Терехов.
- Сейчас скажу точнее, - кивнул Попов. Достал тетрадь, полистал: - Ага, вот. Согласно показаниям того же Стеклова, а они с ним как-то мерялись, кто выше, у Гвоздева где-то под метр семьдесят два.
- Чем нас обрадует Сидоров и обрадует ли? - сменил я тему. - По телефону, по-моему, он что-то не договорил.
- Подождем - узнаем, - Попов опять закурил. - Думаю, если бы что было, то озерский начальник милиции мне обязательно позвонил бы.
Долго обговаривали детали дальнейшей связи в ходе расследования убийств. Договорились использовать телефон, фельдсвязь, шифрограммы; не исключались взаимные визиты. Все это будет зависеть от того, как пойдет расследование.