Через четыре минуты после разговора с шефом Гарри был уже у дома. Он перегородил своей машиной подъезд к подземным гаражам и, когда, завывая сиренами, приехали первые полицейские машины, приказал патрульным занять позиции у каждой двери и задерживать всех входящих и выходящих из здания. Перед парадным подъездом он остановился и поднял голову. Кто-то там наверху навел винтовку с оптическим прицелом, и теперь девушка мертва. Не исключено, что это был несчастный случай - мальчишка демонстрировал друзьям военный трофей отца, охотник вертел новый карабин. Но кто станет держать в доме заряженную винтовку? И тем не менее, вполне могло произойти нечто подобное, хотя какое-то шестое чувство подсказывало Гарри, что это не так: с той самой минуты, как он увидел тело Сандры Бенсон, где-то в области желудка неприятно шевелилось предчувствие. Это могло быть несчастным случаем, но вряд ли, думал Гарри. За девятнадцать лет работы в полиции он научился доверять своей интуиции.
- Что здесь делают все эти полицейские?
В дверях появился управляющий Карлтон-тауэр - важный коротышка в дорогом костюме и туфлях на высоком каблуке. Он презрительно оглядел Гарри и патрульных в голубой форме, издали смахивавших на стайку разодетых в джинсовые костюмы хиппи из Хэшбери.
Самым любезным тоном, каким он обычно разговаривал с представителями общественности, Гарри объяснил, что они здесь делают, но управляющий едва удостоил его взглядом.
- Чушь, - процедил он сквозь зубы, - никто в этом здании не мог такого сделать. Ради Бога, мы запрещаем жильцам даже держать домашних животных!
Гарри успокоил его и попытался перевести разговор в более рациональное русло:
- А что у вас на крыше?
- На крыше? - коротышка тупо смотрел на Гарри. - Ничего. Крыша как крыша. Вентиляционные шахты, лифтовая будка и тому подобное.
- Вход на крышу закрыт?
- Конечно.
- Проводите меня.
Управляющему не нравился повелительный тон Гарри. Он уже собрался было высказать свое неудовольствие, но, взглянув в суровое лицо инспектора и заметив выражение его холодных усталых глаз, почему-то раздумал.
Лифт поднял их на последний этаж - отсюда короткий лестничный пролет вел к массивной двери, обшитой толстой листовой жестью. Будь дверь на замке, ее не вскрыть бы даже ломом.
Управляющий был возмущен до глубины души:
- Я… я всегда запираю ее!
- Должны же и у вас быть какие-то недостатки, - философски заметил Гарри.
Он отодвинул управляющего в сторону и достал пистолет. Маленький человечек испуганно посмотрел на внушительное оружие и прижался спиной к ограждению лестничной клетки.
- Ведь… ничего не случится, правда же, правда?
На этот вопрос Гарри при всем желании не мог бы ответить положительно. Толкнув правым плечом дверь, Гарри вытянул руку с пистолетом - все тело его превратилось в сжатую до предела пружину, готовую выстрелить в любую секунду, - и одним движением скользнул на крышу. И оказался там в полном одиночестве. В длинных тенях вентиляционных труб и телевизионных антенн ничто не шелохнулось. Он медленно обошел лифтовую будку. Стены ее были глухие, без окон, узкая стальная лесенка вела к маленькой двери, на которой висел чудовищный замок. Гарри на ощупь сунул "магнум" в кобуру и перевел дух. С крыши в это время дня открывался чудесный вид - город купался в золоте предвечернего солнца, лента залива переливалась пурпуром и зеленью, но Гарри было некогда любоваться красотами природы. Он направился прямиком в северную часть крыши и у стены замедлил шаг: в лучах заходящего солнца что-то блеснуло. Гарри осторожно присел. Достав из внутреннего кармана пиджака карандаш, он аккуратно подцепил им латунную гильзу и поднес к лицу - едкий запах пороха еще не выветрился. Гарри выудил из кармана небольшой белый конверт и стряхнул в него гильзу. Потом внимательнейшим образом обследовал этот участок крыши, но больше ничего не обнаружил. Один выстрел, один труп - убийца был отменным стрелком.
Он выпрямился. Что-то назойливо пыталось попасть в поле его зрения. Гарри посмотрел налево, где ветер скрипел букетом телевизионных антенн. К одной из них был пришпилен лист бумаги, дрожавший, словно носовой платок на бельевой веревке. Взявшись двумя пальцами за уголок, Гарри осторожно снял его. Бумага была испещрена рядами букв, аккуратно вырезанных из газет и журналов. Он внимательно прочитал текст, слово за словом, букву за буквой, фиксируя его в памяти:
"В ГОРОДСКОЙ СОВЕТ САН-ФРАНЦИСКО
Я С БОЛЬШИМ УДОВОЛЬСТВИЕМ БУДУ ЕЖЕДНЕВНО УБИВАТЬ ПО ОДНОМУ ЧЕЛОВЕКУ ДО ТЕХ ПОР, ПОКА ВЫ НЕ ЗАПЛАТИТЕ СТО ТЫСЯЧ ДОЛЛАРОВ. ЕСЛИ ВЫ СОГЛАСНЫ, ТО В ТЕЧЕНИЕ БЛИЖАЙШИХ 48 ЧАСОВ СООБЩИТЕ ОБ ЭТОМ В КОЛОНКЕ ОБЪЯВЛЕНИЙ ГРАЖДАН ГАЗЕТЫ "САН-ФРАНЦИСКО КРОНИКЛ". ЕСЛИ ЗА ЭТО ВРЕМЯ ВЫ НИЧЕГО НЕ РЕШИТЕ, СЛЕДУЮЩЕЙ МОЕЙ ЖЕРТВОЙ БУДЕТ КАТОЛИЧЕСКИЙ СВЯЩЕННИК ИЛИ НИГГЕР.
СКОРПИОН".
Гарри аккуратно сложил листок и положил в карман. Бронзовые лучи заходящего солнца приятно грели лицо, но Гарри уже ничего не чувствовал, кроме сжимающей сердце ледяной клешни тревоги.
Глава 2
Лейтенант Эл Бресслер в работе и в быту придерживался нескольких очень простых правил, одно из которых гласило: все нуждается в доказательствах. Он еще не прочитал содержание записки, которую Гарри положил ему на стол, - пока он лишь внимательно рассматривал бумагу, поминутно переворачивая ее толстыми сильными пальцами с шишковатыми суставами. На грубом лице с тяжелым квадратным подбородком появилось озабоченное выражение.
Удобно расположившись в кресле и невозмутимо покуривая одну из четырехдолларовых "гостевых" сигар Бресслера, Гарри ждал. Из окон кабинета отлично просматривался залитый солнцем Ноб-хилл. Гарри уже не первый раз наслаждался этим пейзажем.
- Ты навел справки о погибшей? - хрипловатый баритон Бресслера звучал глухо, словно лейтенант вопрошал со дна не очень глубокого колодца.
- Информация очень скудная.
- И все же хотелось бы послушать.
Гарри тяжело вздохнул и провел пальцем по сигаре:
- Сандра Бенсон, двадцать два года, секретарша биржевой компании Уилсона, Потга и Хадхэя из Сакраменто. В настоящее время в отпуске, который проводила с молодым человеком по имени Гаррисон. Чарлз Гаррисон.
- Ага, ага, - глубокомысленно проворчал Бресслер.
- Ничего не "ага", Эл, - отрицательно помотал головой Гарри. - Здесь все чисто. Никаких неясностей, никаких недомолвок между ними не было. Красивая девушка, красивый парень, влюбленные друг в друга. Он собирался жениться на ней, и, уверяю тебя, это была бы очень веселая свадьба.
Бресслер разгладил записку и медленно перевернул ее.
- Я всегда ищу мотив, Гарри.
- Мотив? - фыркнул Гарри. - Пожалуйста, она была крестной матерью мафии. Не смеши меня, Эл!
На скулах лейтенанта заиграли желваки, но он промолчал.
Гарри наклонился вперед и положил руку на край стола.
- Автор записки не шутит, Эл. Кто бы ни был этот Скорпион, Сандра Бенсон его не интересовала, он специально за ней не охотился. Просто первая жертва, точка отсчета. Он предъявил нам ее труп лишь как доказательство того, что не шутит. Ну и как мы будем действовать?
Бресслер положил записку в конверт, на котором красными чернилами было написано "К производству".
- Придется вытащить мэра с официального предвыборного обеда. Вряд ли он обрадуется.
- Подумаешь, проблема.
- Да, представь себе, проблема! Он не обязан подчиняться приказам, как ты. Или я. Его надо убеждать. Пойми это и постарайся на этот раз вести себя прилично.
- Обещаю, что не буду плевать на пол.
- Прояви хотя бы минимум уважения. Кстати, для начала мог бы и побриться. Ты похож на бродягу.
Гарри широко улыбнулся и с хрустом провел ладонью по подбородку:
- Ты же знаешь, Эл, меня не зря прозвали Грязный Гарри.
Шикарный офис, подумал про себя Гарри: пушистый ковер с длинным ворсом, обшитые дубовыми панелями стены, дорогая ажурная люстра, приличные гравюры, на столах орехового дерева - хрустальные пепельницы. А между тем это была всего лишь приемная секретаря. Когда Гарри был здесь последний раз - тоже ожидал приема, - единственным диссонансом ему показалась секретарша: тощая, непропорционально сложенная, она восседала за изящным продолговатым столиком, словно монумент бюрократии. Сейчас она отсутствовала, а Гарри, как и в тот раз, нетерпеливо ждал вызова. Правда, тогда с ним был Сэм Флемминг. Его никто не вызывал "на ковер", но он все равно пришел вместе с Гарри.
"Черт возьми, Гарри, я же твой напарник!"
Сэм. Таким он и был. Гарри улыбнулся воспоминаниям, только улыбка получилась не очень веселой. Ему очень не хватало большого, уютного Сэма. Пять лет они были партнерами и сработались отменно. А как им везло! Даже выстрел, уложивший Сэма в больницу, был большой удачей. Они гонялись за чокнутым подростком, который, вламываясь в винные магазинчики, имел дурную привычку размахивать "кольтом" сорок пятого калибра. Мальчишка совершенно распоясался и как-то пасмурным днем подвел под своей судьбой жирную черту, всадив пять пуль в хозяина магазина, который не слишком торопливо открывал кассу. Через два дня они настигли его на Джирардели-сквер - парень бросился на них как взбесившийся пес и открыл стрельбу. Одна пуля попала Сэму в грудь и вышла под левой лопаткой. Уникальный выстрел - окажись он на десятую дюйма левее, и Сэм был бы покойником.
Везение.
Везучие Сэм Флемминг и Грязный Гарри. Они здорово сработались.
- Можешь войти, Гарри.
В дверях кабинета мэра стоял лейтенант Бресслер. Окутанный клубами сигарного дыма, лейтенант сейчас походил на величественную статую в тумане.
- Ну надо же, - пробормотал Гарри и резко встал.
- Не зарывайся, - процедил сквозь зубы Бресслер.
- Хорошо, хорошо.
Гарри первым вошел в кабинет. Спустя мгновение за его спиной, словно швейцар, появился Бресслер и провел Гарри в комнату.
Мэр сидел за столом, длина которого, может, лишь немного уступала взлетно-посадочной полосе для легких спортивных самолетов. До того как занять пост мэра, высокий и импозантный мужчина - владелец грандиозного стола - очень неплохо зарабатывал на жизнь в строительной индустрии. Мэру принадлежали солидные участки земли в графстве Сан-Матео, он носил трехсотдолларовые костюмы, стодолларовые туфли и пятидесятидолларовые галстуки. Загорелый, как профессиональный игрок в гольф, подтянутый и элегантный - контраст между ним и Гарри Каллахэном был разительным. В кабинете также присутствовали два его помощника и начальник полиции. Все четверо холодно смотрели на Гарри.
- Если я правильно понял лейтенанта Бресслера, это дело поручено вам, - отчетливо выговаривая каждый звук, произнес мэр. - Что вы уже успели сделать?
Гарри кивнул головой в направлении двери:
- Посидеть на заднице в вашей приемной.
- Черт возьми, Гарри, - прошипел Бресслер, - не забывай, перед тобой мэр.
- Извините за задержку, инспектор Каллахэн, - примирительным тоном произнес мэр и улыбнулся, - но мне надо было кое-что обсудить с шефом полиции. Ситуация очень неприятная… очень. События, подобные сегодняшнему, могут посеять среди жителей нашего города панику. Этого человека надо остановить, но моя позиция при этом совершенно определенная: Сан-Франциско не станет платить преступникам только за то, что они не будут совершать преступления. Для этого мы содержим - и оплачиваем - управление полиции. Поэтому я хотел бы знать, что вы уже сделали и что собираетесь сделать в ближайшие тридцать шесть часов. Надеюсь, это понятно?
- Абсолютно. На данный момент наши возможности пока очень ограниченные. Дюжина сотрудников бюро идентификации будет сегодня работать в ночную смену. Сейчас мы изучаем досье на всех вымогателей, полоумных коллекционеров оружия, любителей бродить по крышам и подсматривать в чужие окна, воинствующих расистов. Завтра на рассвете пятьдесят офицеров из тактического подразделения займут наблюдательные посты на крышах. Под нашим наблюдением будут все ключевые здания от северного побережья до Русского холма, особое внимание предполагается уделить католическим соборам и районам с черным населением. Помимо парней из тактического подразделения мы запланировали круглосуточное наблюдение с вертолетов. Кроме того, мы задействуем десять дополнительных патрульных машин.
Кажется, эта речь произвела на мэра впечатление. Один из его помощников, похожий на профессора истории молодой человек, вежливо кашлянул:
- Мне пришла одна мысль, мистер Каллахэн. Этот Скорпион… вы не задумывались над тем, что им могут руководить, так сказать, астрологические мотивы? Например, гороскоп в каком-нибудь журнале, а?
Гарри криво усмехнулся:
- Я думал об этом. И по-моему, если он придерживается астрологических прогнозов, это свидетельствует о более чем своеобразном чувстве юмора, - он достал из кармана скомканную газетную вырезку. - Вот послушайте. Я вырезал это из вечерней газеты… Так, совет Скорпионам, цитирую: "Соблюдайте все законы и правила, и вы избежите неприятностей. Не пытайтесь добиться своего силой, вам это не удастся…" Конец цитаты. Вот так. Но на всякий случай мы уже заказали астрологу что-то вроде психологического портрета среднестатистического Скорпиона.
- Очень любопытно, - оживился помощник, - между прочим, я сам дитя Луны и…
- Достаточно, Харлэн.
Мэр нахмурился и внимательно посмотрел на Гарри:
- Мы дадим объявление в послезавтрашней "Кроникл". Сообщим Скорпиону, что готовы заплатить, но надо время для того, чтобы собрать деньги.
- Я бы не пытался перехитрить этого ублюдка, - спокойно произнес Гарри.
- Это позволит нам выиграть время.
- Нет, сэр. Это будет означать лишь новые трупы. Если вы собираетесь поиграть с этим негодяем в почту, то идите до конца. Сообщите ему, что мы собрали деньги и готовы передать их. Я уж сам встречусь с этой тварью.
Мэр пожевал нижнюю губу и вопросительно посмотрел на Бресслера:
- А вы что скажете, лейтенант?
Пусть уж отдувается шеф, решил Бресслер, и сделал вид, что не расслышал вопроса.
- Я категорически против, - сказал начальник полиции. - Малейшая накладка, и мы получим кровавую баню.
Мэр напустил на себя важный вид и значительно кивнул:
- Согласен. По-моему, вы несколько форсируете события, Каллахэн. За вами водится эта дурная привычка. Мне не нужны новые неприятности вроде тех, что вы устроили в прошлом году в Филлморе. Таков мой принцип.
Гарри заставил себя улыбнуться:
- Когда я вижу, что взрослый мужчина преследует женщину с намерением изнасиловать ее, я стреляю. Таков мой принцип.
- Намерение? - мэр побагровел, вся его любезность словно испарилась. - Намерение? Как вам удалось его выяснить, Каллахэн? Вы что, читаете мысли?
Улыбка Гарри превратилась в волчий оскал:
- Что ж, ваша честь, когда я вижу, как голый мужчина с мясницким ножом в руках и торчащим членом мчится по аллее за женщиной, мне и в голову не приходит, что он собирает пожертвования для Красного Креста.
Теперь лицо мэра приобрело цвет густого портвейна. Бресслер глухо крякнул, пробормотал что-то о том, что пора возвращаться в участок, и поволок Гарри к двери. Он отпустил его рукав только у лифта.
- Ты - сама тактичность! Так разговаривать с мэром! Как будто это пушер с Хейт-стрит!
Гарри задумчиво потер нос. Не заметив на его лице даже намека на раскаяние, Бресслер разозлился еще больше.
- Я же не учу его, как управлять мэрией, - миролюбиво заметил Гарри, - у него своя работа, у меня - своя. Господи, я голосовал за него, Эл, но это не значит, что он должен постоянно торчать у меня за спиной. Наверное, он думает, что все инспекторы вышли из романов Агаты Кристи.
- А ты, черт побери, из какого романа? Я знаю тебя двадцать лет, и ты по-прежнему для меня загадка.
- Если хочешь, чтобы я сдал значок, пожалуйста, - Гарри явно наскучил этот разговор.
Лейтенант Альфред Джей Бресслер отрицательно помотал головой, вспомнил свой уютный дом в Твин-пикс, жену, троих детей, которые время от времени удостаивали его своим обществом, и с нескрываемым отвращением буркнул:
- Господи, Гарри, единственное, чего я хочу, так это чтобы в сутках было хотя бы двадцать пять часов. К утру надо проделать черт знает какую работу.
- Ну и не суетись. Работа все равно никуда от нас не денется.
Остаток ночи они провели в кабинете Бресслера над крупномасштабной картой города. К рассвету они наконец-то отметили здания, которые следовало взять под наблюдение, и набросали план операции. Еще надо было экипировать рациями офицеров из тактического подразделения, чтобы в случае необходимости они могли связаться с вертолетами и патрульными машинами. На бумаге все выглядело внушительно, и если повезет, они возьмут Скорпиона в тот самый момент, как только он появится на крыше - если, конечно, он полезет на крышу. Гарри и Бресслер сделали ставку именно на это свойство преступников: если однажды что-то проходит удачно, в следующий раз они действуют по уже проверенной схеме.
Бресслер допил пятую чашку кофе и угрюмо уставился в окно:
- Тебе надо немного поспать, Гарри. А в десять тридцать у тебя инструктаж сержанта Рейнеке и парней из тактического подразделения.
Гарри плеснул себе кофе и проигнорировал приказ начальства.
Утро обещало быть солнечным, но к девяти с северо-запада пригнало большую черную тучу и начал накрапывать дождь. Прикрыв голову пиджаком, Гарри перебежал на противоположную сторону улицы, зашел в парикмахерскую и компенсировал ночное бодрствование тем, что подстригся. Потом почистил ботинки и на инструктаж явился свежим и как будто отдохнувшим. Здоровяки-офицеры из элитного тактического подразделения умели работать командой, и потому инструктаж был простой формальностью. В двенадцать сорок пять довольный собою Гарри вышел из штаб-квартиры полиции, сел в машину и двинулся обычным маршрутом, словно ему предстояло очередное патрулирование. По Коламбус-авеню он добрался до Норт-пойнт и, срезав путь через Ларкин, почувствовал легкое головокружение: за прошедшие сутки в его желудке побывали лишь две галеты и шесть чашек жиденького кофе. А между тем в Ларкине было одно местечко, где подавали лучшие в городе кошерные хот-доги. Гарри припарковал машину у входа в заведение и, поеживаясь под холодными каплями, забежал под навес. Из-под исцарапанной деревянной стойки на него обрушилась волна восхитительных запахов - в громадном паровом подносе булькал перечный соус, трепетали загорелые сосиски и тяжело ворочалась распаренная капуста. Гарри сел на высокий стул и с наслаждением втянул носом запахи.
- Замечательно, мистер Яффи, просто замечательно!
Сквозь клубы пара ему улыбнулся невысокий лысый человек:
- Давненько вы к нам не заглядывали, мистер Каллахэн. Где прятались?
- Дела, мистер Яффи, дела.
- Вам как обычно?
- Да. И побольше капусты.
Рядом с Гарри два молодых человека ковырялись в тарелке с дымящимися хот-догами - у них был такой расстроенный вид, словно они рассчитывали как минимум на бутерброды с икрой.
- Я нахожу его эстетически беспомощным, - вещал один из юнцов, - и чудовищно устаревшим… Приверженец неоорфизма не имеет права обходить стороной ахроматические тональности.
- И все-таки это очаровательно, - возражал второй, - просто очаровательно!