- К сожалению, это не снимает с нее вины до конца. У нас как-то был постоялец с такими большими ногами, он забыл свои ботинки, и нам не удалось их отослать - адрес на формуляре плохо читался. Вот они и стоят у нас - так сказать, трофеи.
- Почему вы решили, что ваша сестра могла их надеть? - спросил Лейдиг.
- Это такие спортивные ботинки, иногда она, что-то вспоминая, ходит в них, запинаясь. Во мне эти ботинки вызывают неприятные чувства: не люблю вспоминать, как моя сестра потеряла рассудок.
- Можете пригласить сестру сюда? Я буду очень осторожен.
Шук кивнула и пошла к двери.
Сестра была светленькая, хорошенькая, миниатюрная, суровый вид спорта почти не отразился на ее внешности, но лицо было пустым, глаза бессмысленными.
- Фрау Шук?
- Вот фрау Шук! - воскликнула она и показала на сестру. - А я просто Бабси!
Тойер откашлялся:
- Ну хорошо… Бабси. Кхе. Твоя сестра помогла нам сегодня… поймать вора. Да, вора. Злого. Но, раз уж ты здесь, мы подумали, что ты, пожалуй, тоже нам поможешь…
- Вы насчет того убитого, того цыгана? - Она склонила голову набок и улыбнулась. - Теперь он на небе!
- Да, конечно. - Тойер ощущал невыносимую усталость. Как опрашивать такую свидетельницу? Он не хотел оказаться в нелепом положении и неуверенно спросил: - Знаешь ли ты что-нибудь о… тем случае?
- Ясное дело, - сказала она и с сияющей улыбкой взглянула на сестру. - Разве я тебе еще не говорила?
Шук покачала головой.
- Там был черт! - засмеялась Бабси. - Черт, я видела!
Тойер грустно посмотрел на хозяйку турбазы, та лишь пожала плечами.
- Вы откуда? - довольным тоном спросила Бабси, обводя всех взглядом. - Вы все здешние?
- Те трое из Гейдельберга, а я из Карлсруэ, - ласково сообщил Зенф.
Она кивнула:
- Тогда те трое - Беате Вебер, а ты… ты… ах, я не знаю никого из Карлсруэ, ах, извини.
Тойер поднялся со стула:
- Спасибо, ты там очень помогла.
13
- Слушай, - тихо проговорила Ильдирим. - Мы с Тойером в последнее время не очень ладили, ты это поняла. Теперь ты поправилась, и, думаю, мы скоро поедем. Да?
Она сидела на софе, обняв своего кукушонка и прижавшись щекой к щеке Бабетты. Внезапно она почувствовала влагу на своем лице. Девочка плачет? Или долгий дождь проточил крышу?
- Я не выдержу, если вы расстанетесь, - прошептала Бабетта. - Я хочу жить в семье. С вами.
Ильдирим поплакала вместе с девочкой, с удивлением обнаружив, что внутри нее, оказывается, накопилось напряжение, которое только и ждало разрядки. Они ревели, всхлипывали, сморкались. Носы у обеих покраснели. Восхитительная картина!
После слезной оргии Ильдирим все-таки не удержалась и напомнила девочке, что та постоянно фыркает и всем своим видом показывает, какими нелепыми она считает своих приемных родителей.
Бабетта авторитетно возразила, что в переходном возрасте так бывает и должно так быть.
- Потом я опять стану хорошей, - пообещала девочка. - Мы проходили по биологии.
Тойер выслал людей, чтобы сравнить спортивные ботинки с предполагаемыми следами преступника, и вызвал к себе обоих слесарей.
Ботинки пропали. Шук не могла объяснить, где они.
Дело было к вечеру, сыщики сидели у себя в кабинете, усталые, но никак не готовые прекратить работу. Тойер больше старался не думать о своей слепой коричневой мозаике, однако вместе с ботинками к картине добавились два больших фрагмента - и тут же пропали.
- Парадоксы! - воскликнул он. Никто не реагировал.
- Я тут поинтересовался, кто же не жаловался на кражи цыгана, - заговорил Зенф. - Скорее ради шутки. Из владельцев садовых участков только у фрау Швейгер вроде бы все в порядке.
Лейдиг уныло хмыкнул:
- Чего искать - только надрываться, мы ведь знаем, что это был черт. А бедная Бабси не могла тащить через зоопарк восемнадцатилетнего парня.
- Не могла, - согласился Тойер. - И все-таки, может быть, постараемся что-нибудь извлечь из ее слов?
- С таким же успехом мы могли бы побеседовать с гориллой, - буркнул Хафнер.
Тойер и Лейдиг переглянулись.
- Она была на улице, - сказал Зенф, - и могла что-нибудь увидеть. Или сделать…
- Или не могла… - Тойер вздохнул. - А мы проверяли сады как возможное место преступления?
Лейдиг пробежал глазами несколько листков.
- Нет, - сказал он. - Пока только зоопарк и в округе. Еще турбазу. Как раз теперь, когда пропали ботинки, кое-что говорит…
- В общем, мы не нашли никаких следов самого преступления ни в зоопарке, ни на турбазе, ни где-то поблизости.
- Тогда место преступления может находиться где угодно, - вмешался Зенф. - Кто-то убил его, положил в машину…
- Ты забываешь, - перебил его Тойер, - что парнишка шуровал на Нойенгеймском Поле - у нас нет никаких данных, что он бывал где-то в городе. И, возможно, среди тех людей, которые теперь заявляют о кражах, настоящих или мнимых, найдется и тот, кто застиг его на месте преступления. Пожалуй, - усмехнулся Тойер, - в таком случае я бы не стал жаловаться в полицию…
- С утра пораньше я зайду на участок этой фрау Швейгер, - сказал Зенф. - Мне нужно немного ознакомиться с местностью - как приезжему…
- Мы мальчишку не видели. - Слесарь Шустер слегка нервничал. - К той истории мы не имеем никакого касательства.
Его компаньон, по фамилии Мюллер, тоже не самой редкой, кивнул:
- Мы вообще тут ни при чем!
Тойер после беспокойной, а значит, короткой ночи массировал себе затылок. До боли.
- Никто вас не обвиняет. Фрау Шик сказала только, что вы один раз прогнали мальчишку. Конечно, я заинтересовался.
- Хозяйка неправильно нас поняла. Ее при этом и не было! - Мюллер с беспокойством покосился на Хафнера. Тот кивнул. - Но ясно же: Шусти…
- Шусти? - У Тойера зазвенел голос.
- Мы знаем друг друга со школы, - пояснил Мюллер Хафнеру. - Но только до седьмого класса, там он остался на второй год, а потом совсем вылетел. Шусти был абсолютно левый - левая половинка жопы! Не только в политическом смысле.
- Сам-то! - вякнул Шустер.
- Ты мазал соплями мое полотенце, когда мы плавали!
- Не ври!
- Точно!
- Хватит чепуху молоть. Я понял из слов фрау Шук, что она видела вас обоих, потом и сестра тоже… - прервал их Тойер.
- Что? Моя сестра? - Шустер сжал руки. - У меня нет сестры!
- Послушайте меня! - с грустным видом вмешался Мюллер. - Дело было так. Бауэр - он ненавидит весь мир, терпеть не может иностранцев - прогнал цыгана. Мне рассказала повариха, и еще про то, что сестра управляющей, бедняжка, так кричала. Ну и тогда я пошел к хозяйке и рассказал ей, что я его прогнал. Потому что… Я все сказал. - Он опустил глаза.
- Бауэр… - с удовольствием произнес Тойер, когда они остались одни. - Значит, хотел нас перехитрить? И раз я теперь знаю, что он видел парня, в дело снова вступит катаракта… Ладно, придется с ним немножко поговорить. Теперь мы подождем, что нам сообщит Зенф про садовые участки. Где Лейдиг? Надеюсь, не в Шветцингене?
- Вы ведь сами недавно послали его к Магенройтеру. Чтобы он доложил ему о положении дел! - напомнил Хафнер.
Тойер покрылся потом.
- Забыли? Обо всем? - без всякого милосердия спросил Хафнер.
Тойер молча кивнул.
- Я никогда не помню, как ложился в постель, - утешил его коллега. - Это нормально.
Вошел Лейдиг, за ним двигался Магенройтер.
- Меня осенила идея! Как раз когда я рассказал все господину Магенройтеру, меня осенило! У меня идея! - возбужденно заявил Лейдиг.
- Неужели у тебя появилась идея? - лукаво поинтересовался Хафнер.
- Да, именно. - Лейдиг неуверенно взглянул на Магенройтера. - Или все это полная ерунда?
- Мне интересно, как господин Тойер отнесется к вашей идее, - ответил Магенройтер не без грозной нотки в голосе.
- Короче, - сев на стул, начал Лейдиг, - Бабси, эта несчастная спортсменка, называла ведь всех нас, гейдельбержцев, "Беате Вебер", то есть именем нашего бургомистра…
- Я знаю, как зовут нашего бургомистра, - зарычал Тойер. - Что дальше?
- Бабси когда-то изучала политику! Вероятно, оттуда и обрывки воспоминаний… Для Зенфа она не нашла никакого политика, помните?
Хафнер кивнул:
- Для Карлсруэ это типично. Безликий городишка мелких чиновников.
- "Это был черт", - она так сказала, - возможно, Эрвин Тойфель? Возможно, она имела в виду, что преступник был из Швабии?
Тойер встал, сел, прокашлялся и неожиданно громко воскликнул:
- Бауэр ведь шваб!
- Кто такой Бауэр? - спросил Магенройтер. - Впрочем, большое спасибо, господин Лейдиг, что вы мне не сказали, что Эрвин Тойфель премьер-министр.
- Уже недолго ему осталось, - добавил Хафнер. - Его собственные черные скоро его прихлопнут. Извиняюсь, но это так.
И тогда расследование помчалось, будто омнибус со сломанными тормозами на горном склоне Анд. Такое сравнение, достойное завзятого полиглота, пришло в голову Тойеру, и он не мог от него избавиться несколько часов.
Зенф обнаружил взломанный садовый домик, подозрительные признаки борьбы, следы спортивных ботинок возле ежевичной посадки, а фрау Швейгер - в ее двухкомнатной квартире в Виблингене. Тупая как пробка, недавно овдовевшая, она пока еще была готова составить счастье для своего избранника. На этот раз им оказался небезызвестный следствию Бауэр.
Бауэр сидел напротив Тойера с непроницаемым лицом. Хафнер и остальные устроились в разных углах кабинета. В том числе и Магенройтер. Тойер видел их лишь боковым зрением: он сосредоточился на подозреваемом.
- Нам уже известно почти все, господин Бауэр. Мы даже можем не справляться с записями… - Все же Тойер взял несколько распечаток и прочел: "Родился в тысяча девятьсот сорок пятом году в Хейльбронне в семье судетских изгнанников. Профессия - автомеханик. Член НПГ. Бездетный брак. Жена умерла в восемьдесят пятом. Затем повышенная активность в среде правых экстремистов… Переезд в Мангейм в начале девяностых". Вероятно, партийное задание, - поднял Тойер глаза на Бауэра. - Однако такой специалист по конспирации, как вы, разумеется, этого не признает. Возможно, вы поддерживаете контакты с Деккертом? Возможно, с правым блоком в общине Вальдхоф-Мангейм? В любом случае этого достаточно, чтобы заинтересовать следствие. Почему вы, кстати, не служили в бундесвере? Зато вас видели на нелегальных занятиях военно-прикладными видами спорта! И даже пару раз задерживали. Правда, долго вы на тех занятиях не продержались, поскольку вы, якобы нечаянно, ранили в зад южноафриканского студента. Так вас за глупость выбраковали, как пятидесятилетнего идиота?
- Федеративная республика - не государство, - заявил Бауэр. - Так что и армии у нее нет. Германский рейх никогда не переставал существовать. И в военно-медицинских комиссиях всегда были и есть люди, которые придерживаются этого мнения.
- Кто бы сомневался. - Тойер откинулся назад. - Но вас не по этой причине не взяли в армию, а потому, что вы избили до полусмерти гражданина Ливана. Два года условно, переезд в Гейдельберг в середине девяностых. С тех пор вашу жизнь в основном финансирует государство, которого нет.
- Я охотно беру еврейские деньги, - насмешливо заявил Бауэр, - когда при этом не должен пожимать еврею руку.
- Но ведь вы не захотите взять себе в адвокаты Хорста Малера? - Тойер всей душой ненавидел этого грязного прохвоста.
Бауэр молчал, однако упрямства в нем поубавилось. Тойер это заметил.
- Вы провалились по своей глупости, - сказал он, - хотели исправить то, что натворили, но не вышло. На этот раз вы проиграли. Если вы чистосердечно признаетесь, возможно, это произведет хорошее впечатление. Не исключено, что вы пойдете по статье "убийство по неосторожности".
- Всякий нормальный человек будет в шоке, если внезапно увидит, что кто-то разоряет его собственность. Разве нет? - фальшиво скроив лукавую мину, спросил Бауэр.
- Непременно, - подтвердил Тойер. - Даже если это не ваша собственность, а фрау Швейгер.
Бауэр помедлил, открыл рот, закрыл его снова, потом нехотя признался:
- Это сделал я. Цыган забрался в наш сад, в наш садовый домик, сел своей грязной задницей в мое кресло.
- Образованием он не мог похвастаться, - добавил Зенф. - Иначе бы он снял картинки: Геббельс, Геринг и Ади собственной персоной.
- Я только хотел взглянуть, все ли в порядке, зимой мы редко там бываем. Перед моим дежурством в зоопарке…
- Как вам удалось получить две таких работы? - Магенройтер не мог заставить себя сохранять спокойствие, и Тойер прекрасно его понимал. - Охранника в зоопарке и помощника слесаря на турбазе…
- Просто не нужно раскрывать на бирже труда все свои карты - каждый человек заслуживает второго шанса в жизни, и это только маленькая хитрость…
Тойер бессильно пожал плечами:
- Продолжайте, господин Бауэр.
- Когда я вошел, он спал. Я принес из сарая лопату. Потом он проснулся, побежал прочь, споткнулся, и тогда… - Бауэр бесстрастно развел руками, как бы говоря: со всяким может случиться.
Тойера аж замутило от отвращения. Он неторопливо заговорил:
- И потом этот жалкий мерзавец изображает из себя опытного преступника. Но все делает неправильно. В автомобиле, принадлежащем его спутнице жизни, полно плохо вытертых следов крови. Итак, он решает ехать на турбазу, надеть там огромные ботинки и изобразить, так сказать, серию. Полиция глупей, чем я, подумает, что это был кто-то другой, - так он размышлял. Пару дней все шло хорошо, господин Бауэр. Пару дней мы были идио… - Тойер поймал скептический взгляд Магенройтера и поспешил исправиться. - Ну… пару дней я был идиотом. Ведь у вас и катаракты никакой нет, точно? Вам, конечно, было тяжело, но вы справились. Парня на плечо - и вперед. Вас никто не видел. Как вы ухитрились не оставить следов крови?
- Натянул ему на голову пластиковый пакет и завязал.
Тойера настиг новый приступ дурноты, когда он представил, как Бауэр тащил через зоопарк мертвого или, возможно, умирающего цыгана - охотник с настигнутой дичью.
После недолгой паузы он лишь заметил:
- А ведь следы крови в зоопарке ничему бы не повредили. Наоборот, помогли бы вам, если бы вы сообщили, что в зоопарк кто-то проник! И обувь вы зря не выбросили.
Бауэр молча кивнул, соглашаясь.
Заговорил Магенройтер:
- А первый мальчишка? Не ваших ли рук дело? Может, тоже ударили, не рассчитав сил?
Тойер удивленно оглянулся на него. Новый шеф дрожал от гнева.
- Тот ведь был репатриант, так сказать, "фолькс-дойч". Не чужой. - В голосе Лейдига тоже звучало удивление.
- Свой-чужой! Он что, у него документы спрашивал?! - вскричал Магенройтер. - Вы работаете на турбазе и в зоопарке! Возможно, вы решили, что это он прорезал дыру в ограде! - обернулся он к Бауэру.
Бауэр посмотрел на Тойера:
- Ах так! Значит, уже не убийство по неосторожности, а двойное убийство? Вы меня обманули? Все, больше ни слова от меня не услышите.
- У вас есть алиби? Может, вы хотя бы с супругой телевизор смотрели?
Тойер не выдержал и дотронулся до локтя Магенройтера: шеф чересчур разгорячился. Бауэр молчал, злобно глядя в пол.
Позже, когда Бауэра определили в тюрьму на Фаулер-Пельц, Магенройтер зашел в кабинет Тойера. Выглядел он неважно.
- Я сожалею. Не смог сдержаться. - Он подошел к окну, посмотрел на улицу. - Как вы думаете, легко ли мне слушать такие мерзости!
- Ясное дело, - согласился Тойер. - Но давайте все же подумаем вот о чем: во втором случае преступник действовал глупо, по-идиотски, чего не скажешь про предыдущее убийство. Бауэр - полный кретин, это всем понятно.
- Ах, теперь я вообще не знаю, что и думать. - Зенф выглядел подавленным. - Возможно, господин Магенройтер все-таки прав. А если нет, значит, убийцей была обезьяна. Возможно, я погорячился с этим Фредерсеном. Что мы в итоге знаем точно?
- Что касается меня, то я точно знаю, что неплохо бы нам пропустить по кружечке, - подал голос Хафнер.
- Дельное предложение. - Магенройтер устало улыбнулся. - Вот и отправляйтесь. Вы неплохо поработали и заслужили отдых. В следующий раз я охотно к вам присоединюсь.
Так четверка сыщиков оказалась в "Эссиггаузе". Они с удовольствием созерцали бурление посетителей в пивной, немножко поиграли в карты, довольно много выпили. Впервые за долгое время они не обсуждали никаких служебных проблем. К полуночи Тойер добрался до дома - благо идти было два шага. В прихожей он покосился на телефон, словно на живое, не слишком приятное ему существо. Потом собрался с духом и позвонил Ильдирим.
- И что? Вы думаете, он действительно причастен к первому убийству? - спросила Ильдирим, выслушав историю Тойера. Она мучилась от бессонницы, дождь барабанил в окно, пора было возвращаться домой.
- Не думаю. Но эта тупая как пробка Швейгер наверняка не вспомнит, чем они занимались в тот вечер.
- А та женщина-инвалид, Бабси?
- Вероятно, видела, как он избивал цыгана или нес тело… Да ведь она ничего не сумеет нам сказать. Приезжай поскорей. Мы поговорим и все выясним. Все в наших силах.
- Да. Попробуем еще раз, возможно, у нас получится лучше, я… Тойер, ты слушаешь?
Он уже спал.
Тойер и его комиссары, рассчитывая без особых хлопот продолжить расследование по сложившейся схеме, встретились, как и было договорено, в кафетерии. Что неудивительно: даже Лейдиг и Зенф не имели ничего против еще одной утренней чашки кофе.
- Теперь мы поглядим, - сказал Тойер. - И послушаем.
- И попьем, - непослушным языком добавил Хафнер.
- Вчера я выпил три бокала вина. - Зенф сокрушенно покачал головой. - Обычно я столько не пью.
- Я тоже, - простонал Лейдиг, - и вообще, за последнюю неделю я уже…
- Ах, вот вы где. - К ним подсел Магенройтер. Если накануне он выглядел неважно, то теперь просто ужасающе.
- Что такое? - спросил Тойер, уже догадываясь, каким будет ответ.
- Бауэр покончил с собой. Разбил голову о стену камеры. Бауэр мертв.
Тойер молчал. Хафнер курил, Лейдиг отрешенно теребил галстук. Мертвый неонацист - не такая уж и трагедия. Или все же варварство - так относиться к человеческой жизни?
- Остался ли теперь хоть какой-то шанс выяснить, что случилось на самом деле? - спросил Магенройтер и сам ответил: - Боюсь, что нет.