Маша ничего не ответила, глаза ее по-прежнему были закрыты. Плетнев положил на тумбочку визитку, повернулся и вышел из палаты.
16
В кабинете Щеткина в МУРе витали клубы табачного дыма. Едва переступив порог, Антон Плетнев закашлялся.
- Ты бы хоть форточку открыл, что ли!
- Не открывается. Замазана на зиму, - ответствовал Щеткин. - У нас планерка была, а кабинет шефа красят, вот и переместились сюда. Ну и надымили. Да расслабься, через пять минут привыкнешь.
Плетнев уселся за стол, все еще морщась от спертого воздуха.
- Кондиционер тоже не работает? - мрачно спросил он.
- Работал. До планерки. А сегодня крякнулся. Починят только вечером.
Антон улыбнулся.
- Везет тебе.
- И не говори, - засмеялся Щеткин. - Ну что, будешь терзать меня вопросами?
- Да уж потерзаю, если не возражаешь. Щеткин кивнул.
- Хорошо. Тогда давай я тебе сам все расскажу. - Он устроился в кресле поудобнее и приступил к рассказу. - Хозяин жулебинской хатенки - некий Иван Старшилин, пенсионер. Сам живет у дочери, а дом сдает.
- Хорошо, когда есть что сдавать, - заметил Плетнев, вспоминая о тех кругах ада, через которые ему пришлось пройти, пока он не решил жилищную проблему.
- Полностью с тобой согласен, - кивнул Щеткин. - Идем дальше. В последний раз Старшилин сдал свою хатенку около месяца назад. Сдал рыжему мужику, который представился Василием Васильевичем Ивановым и в качестве доказательства предъявил военный билет. Паспорта у него при себе не было - сказал, что на регистрации.
- Военный билет, конечно, оказался липовым? - уточнил Плетнев.
- Да, но не опережай события. Итак, месяц назад Старшилин передал ключи от дома этому рыжему парню, и с тех пор в дом ни разу не наведывался. Я описал ему внешность Машиного "друга", включая шрам на губе. Старшилин подтвердил, что это и есть "Василий Иванов". Теперь об осмотре места происшествия. Никаких отпечатков пальцев мы в доме на нашли. Ударив Машу, этот рыжий мерзавец старательно прошелся по мебели и дверным ручкам тряпкой.
- Хреново, - выдохнул Плетнев.
- Да, хорошего мало, - согласился Петя. - Но один отпечаток мы все-таки нашли. В сарае. Какого черта он туда полез - не понятно. В сарае ничего нет, кроме старой рухляди. Скорей всего, полез из любопытства. Как бы то ни было, но отпечаток мы идентифицировали.
- Ага, - сказал Плетнев. - И как же зовут нашего "Василия Иванова" на самом деле?
Щеткин усмехнулся, достал из ящика стола фотографию и положил на стол.
- Вот, взгляни!
С фотографии на Плетнева смотрела угрюмая, исцарапанная и покрытая синяками физиономия. Плетнев взял снимок, посмотрел и сказал:
- Ну и морда. Он что, работал боксерской грушей?
- Да нет, просто ребята слегка перестарались при задержании. Ну, в жизни-то он выглядит поцивильней. И физиономия у него сейчас не такая растерзанная. Остался только шрам на губе, про который говорила ваша девушка.
Антон снова вгляделся в снимок. Всклокоченные волосы, одутловатое, конопатое лицо.
- Как, говоришь, его зовут?
- Дмитрий Алексеевич Шепотинник.
- Кличка Шепот? Щеткин покачал головой:
- Нет. Кличка у него была Рыжий. Думаю, этого "Шепота" он для Маши придумал. А что, кликуха забойная и звучит зловеще. Не то что просто Рыжий.
- А придумать что-нибудь, не похожее на фамилию, фантазии не хватило?
- Видимо, да. В любом случае это нам на руку. Будь у Шепотинника-Шепота побольше фантазии, мы бы не установили его личность с такой легкостью. - Петр вздохнул. - И сейчас-то непонятно, где его искать. Он вышел на свободу около года назад. Одно время жил у матери, но полгода назад съехал. Куда - не сказал. Ищи-свищи теперь ветра в поле.
- Он по мокрухе проходил?
Щеткин покачал головой:
- Нет. Мошенничество. Искатель приключений. Одно время промышлял, входя в соглашение с этническими бандами. Выполнял для них всякие поручения. В качестве "белого человека", которого можно отправить на переговоры, ну и все такое.
- Если он - мошенник, то как он решился на "мокрое" дело?
Щеткин вздохнул и пожал плечами:
- Поди знай. Скорей всего, все получилось случайно. Выпил, стал приставать. Девчонка сопротивлялась, ну, он и ударил ее заточкой. Как говорится, не рассчитал. Потом увидел, что натворил, и смылся, оставив девушку истекать кровью. Думаю, сейчас он заляжет на дно. Так что шансов найти его в ближайшее время у нас почти нет.
- Ты даже пытаться не будешь? - угрюмо спросил Плетнев.
- Ну, почему же? Я уже связался с агентами. Если он где-нибудь всплывет, мы, скорей всего, узнаем. Больше я ничего не могу сделать.
- Ясно. Что еще?
- Еще? - Щеткин откинулся на спинку кресла. - А еще мы опросили соседей. Один из них видел пару раз, как из дома выходил "узкоглазый". Так он выразился.
Плетнев подался вперед.
- Он описал его внешность? Щеткин махнул рукой:
- Какое там. Для него все "узкоглазые" - на одно лицо. Что казах, что узбек, что японец.
- Ну, а возраст? - не терял надежды Плетнев. Однако Щеткин и на этот раз отрицательно покачал головой:
- Не определил. Спрашиваю - молодой? Отвечает: да. А может, старый? Подумал и опять кивает: да, может быть.
- Н-да, - задумчиво пробормотал Плетнев. - Значит, Маша не ошиблась и действительно слышала японскую речь. Выходит, Рю убили свои?
- Может быть, - кивнул Петр. - А может быть, и нет.
- Ты прямо как тот мужик, - недовольно заметил Антон. - "Может, старый, а может, молодой". Это все, что удалось узнать?
- Пока да.
Плетнев поднялся со стула.
- Ладно, Петь, спасибо.
- Как там Александр Борисович?
- Держится.
- Скоро ты его вытащишь?
- Скоро, Петь. Наши опера уже пасут того мерзавца, который может предоставить Сане алиби.
- Бизнесмен Семенов?
- Угу. Он в Москве, и выехать беспрепятственно у него уже не получится. Костьми ляжем на пути. Хотя это, к счастью, уже не понадобится. Мы на него кое-что нарыли.
- Кое-что? - вскинул брови Щеткин. Плетнев лукаво прищурился.
- Кое-что, что поможет ему стать более сговорчивым и менее любвеобильным.
- Застукали его с любовницей? - осведомился Петя.
- "С любовницей". Копай глубже. - Плетнев усмехнулся. - С любовником.
Щеткин присвистнул.
- Вот это да. А на вид такой мачо.
- Внешность обманчива, Петя.
- Правда?
- Точно тебе говорю.
Сыщики переглянулись и расхохотались.
* * *
В офисе компании "Ти Джей Электронике" царил настоящий переполох. Японские менеджеры и секретарши столпились у рабочего места Рю, у которого лихо орудовали два оперативника. Японцы наблюдали за работой сыщиков и тихо переговаривались на своем языке.
- Они уже что-нибудь нашли? - спросила Норико.
- Нет вроде, - отозвался менеджер Хироси.
- И не найдут, - мрачно заметил Такеши. - Они уже обыскивали стол. Рю не такой человек, чтобы делать тайник.
- Никто не знал Рю как следует, - возразила Норико. - Он был неразговорчив.
- Видишь, как плохо быть неразговорчивым, - со вздохом заметил Хироси. - Вот так умрешь и унесешь все свои тайны с собой в могилу.
- Это лучше, чем трепать языком по поводу и без повода, - строго сказал Такеши.
Норико и Хироси удивленно на него посмотрели.
- Ты почему такой злой сегодня? - спросила Норико. - У тебя что-то случилось?
- Нет, - ответил Такеши. - У меня все в порядке. А вот у Рю - нет.
Такеши повернулся и отошел от стола. Между тем оперативники продолжали работу. Один из них отключил от монитора и от клавиатуры процессор новейшего компьютера и положил его в черный мешок. Мешок он быстро запечатал. Действовал он четко и безмолвно. Японцы следили за его действиями настороженно, но уважительно.
Второй оперативник рылся в документах и папках. Время от времени он что-то передавал следователю. Тот брал очередную папку, просматривал, затем возвращал оперативнику и кивком давал понять, что это следует забрать. Оперативник запихивал папку в такой же черный мешок, как и у его коллеги.
Над монитором висела большая фотография Рю, задрапированная белым шелком. Один из оперативников потянулся за какими-то бумагами на верхнюю полку и, чтобы было сподручней работать, бесцеремонно отодвинул фотографию Рю в сторону.
Японцы, заметив это, зашептались. Хироси и Норико переглянулись. Лица их стали строгими и отчужденными. Почувствовав недовольство, следователь строго посмотрел сперва на Хироси, потом на Норико. Хироси тут же напустил на себя деловой вид и громко сказал по-японски, обращаясь к коллегам:
- Что интересного? Люди работают. Нам всем тоже надо работать. Вы ведь не хотите выбиться из графика? Или вам надоело работать в компании?
Окрик подействовал.
Менеджеры и офис-секретари, опустив головы и не глядя друг на друга, разошлись по рабочим местам. Одним из последних, помедлив, ушел Хироси.
Дрюля, все это время стоявший тут же, возле стола Рю, тоже повернулся, чтобы уйти, но следователь его окликнул:
- Эй, парень! Дрюля остановился.
- Вы меня?
- Тебя. Это ты здесь программист?
Дрюля угрюмо посмотрел на следователя и ответил:
- Я не просто программист, я специалист по ай-ти этого отдела.
Следователь кивнул:
- Отлично. Ты-то мне и нужен. Слушай, будь добр, скопируй мне всю переписку Рю Такахаси. Сделаешь?
- Сделаю, раз надо.
- Отлично. И еще, отведи меня к своему начальнику. У меня есть к нему разговор.
- Прямо сейчас? - спросил Дрюля.
- Прямо сейчас, - спокойно ответил следователь.
- Ну, тогда топайте за мной.
Дрюля повернулся и зашагал к коридору. Следователь, дав быстрые указания оперативникам, нагнал Дрюлю.
17
И опять троица собралась в том же кафе, за тем же круглым столиком. На этот раз за разговором пили не только кофе, но и коньяк. Больше всех на коньяк налегал Дрюля. Программист был взволнован и возбужден. Глаза его сверкали, волосы были еще встрепаннее, чем обычно. Рассказывая, он живо жестикулировал, чуть ли не по ролям изображая всех участников действия.
- Ну вот, - громко вещал Дрюля. - Я, короче, говорю этому следователю: слышишь, чувак, я знаю, у Рю нож был фамильный, древний. Он показал как-то. Значит, должен быть или при нем, или в столе! Ну, или в тайнике каком-нибудь. Вы, говорю, столешницу простучите, может, есть пустоты?
Плетнев улыбнулся.
- И как? Простучал?
- Да какое там. Как на идиота на меня посмотрел. Вот и получается, что, кроме меня, про этот проклятый нож никто не знал. Даже Маша. Значит, его как бы и не было. И следователь мне, похоже, не поверил.
Плетнев и Мила переглянулись, скрывая насмешку. Дрюля заметил это и недовольно нахохлился.
- Чего это вы переглядываетесь? Думаете, я совсем с ума свихнулся?
- Но ведь следователь прав. Никто, кроме тебя, этого ножика не видел, - сказала Мила. - Может, это и не ножик был.
- А что? - взвился, розовея от возмущения, Дрюля. - Что это, по-твоему, было такое?
Мила пожала плечами.
- Ну, не знаю. Может, какая-нибудь лагорифмическая линейка. Или еще что-нибудь.
- Да ты… да вы… - Дрюля едва не задохнулся от возмущения.
Мила посмотрела на его раскрасневшуюся физиономию и рассмеялась.
- Ладно, не парься! - со смехом сказала она. - Шучу я. Шуток не понимаешь?
- За такие шутки… - пробурчал программист, но проявил "джентльменство" и оставил фразу незаконченной.
- Какой ты чувствительный, - улыбнулась Мила.
- Я - мужчина, а души мужчин устроены тоньше, изобретательнее и изящнее, чем у женщин, - гордо ответил Дрюля.
- Кто бы спорил, - усмехнулась Мила. - Если бы так же тонко и изящно были устроены ваши мозги, цены бы вам не было.
- Ха-ха, - сказал Дрюля угрюмо.
Мила победно поглядела на разбитого в пух и прах Дрюлю и отхлебнула основательно остывший кофе.
Плетнев молча выслушал перепалку молодежи, а когда страсти чуть-чуть улеглись, спросил:
- Дрюля, а что этот следователь начальнику твоему говорил?
Программист вздохнул - печально и безнадежно. Покосился на Милу, словно ожидал от нее очередной "колкости", и проговорил:
- Сказал, что на переписку Икэды надо поставить дополнительную защиту. Там что-то дико важное может быть, это с Минобороны связано. Так что теперь переписка Икэды для нас - тайна за семью печатями.
Мила недоверчиво на него воззрилась.
- Ты что, не взломаешь защиту, которую твой собственный начальник поставил? Да ладно тебе.
Дрюля приосанился.
- Взломать-то я ее, конечно, могу, - проговорил он. - Но босс сразу поймет, что это я.
Мила отхлебнула кофе, подумала и предложила:
- А что, если попробовать через другой протокол? С другого сервака.
Но это предложение, как и предыдущее, не вызвало у Дрюли энтузиазма.
- Мила, - серьезно и хмуро сказал он, - ну, если б я только работой рисковал… ну, хрен бы с ней, я свои полтора килобакса заработаю где-нибудь. Но тут… - Дрюля понизил голос: - Минобороны… ФСБ… На работу мне плевать, но на жизнь - нет.
Взгляд Милы стал презрительным.
- Все ясно, - сказала она. - Мужчины есть мужчины. Ладно, не парься. Скажи мне только, когда у вас логи доступа проверяются. Утром или вечером?
Дрюля побледнел.
- Утром вообще-то, но… Ты что задумала? Шпионка, с ума не сходи!
- Я сказала - не парься.
На щеках Дрюли проступили красные пятна.
- Мил, ты нас не взломаешь. Я за это отвечаю. Нас никто взломать не может, не подставившись. А если ты подставишься, то… То ничего хорошего не жди.
Мила улыбнулась и снисходительно похлопала Дрюлю по сутулому плечу:
- Дрюль, знаешь, чем хороша работа эксперта на уголовном деле?
Плетнев, который все это время молча слушал перепалку двух программеров, вопросительно (так же, как и Дрюля) посмотрел на Милу.
- На каком деле? - осведомился он. Мила слегка ему подмигнула.
- На том самом… Так вот, дают тебе на экспертизу хакерскую программу. Не просто программу, а гениально написанную. И никто не проверяет: вдруг ты себе копию оставишь. Наивные люди эти чайники.
- Точно, наивные, - отозвался Дрюля, восторженно глядя на Милу. - А ты умная деваха.
- На том стоим, - спокойно ответила Мила и залпом выпила свой коньяк.
18
Бизнесмен Семенов почти дошел до двери офиса, когда, неизвестно откуда взявшись, перед ним выросла фигура Антона Плетнева.
- Здравствуйте, Алексей Вадимович! - добродушно улыбаясь, поприветствовал его Плетнев.
Семенов раздулся, как индюк, гневно сверкнул глазами и рявкнул:
- Я, кажется, предупреждал вас, чтобы вы не появлялись на моем…
- Предупреждали, - произнес у него за спиной другой голос. Семенов осекся и быстро обернулся. За спиной у него стоял исполняющий обязанности директора "Глории" Сева Голованов, мужчина, как говорят, с внушительной внешностью.
- Что это значит? - взвизгнул Семенов, багровея от ярости. - Какого черта вы здесь делаете?
- Вы все еще наш клиент, - спокойно сказал ему Плетнев.
- Наше дело закончено! - сердито заявил бизнесмен. - Вы получили деньги! Так какого черта вы меня преследуете?
Плетнев и Голованов переглянулись.
- Дело не закончено, пока наш коллега сидит в следственном изоляторе, - пробасил Голованов. - Ведь сидит он там по вашей вине.
- Если ваш "коллега" был настолько глуп, чтобы попасться, то не вините в этом меня. Преступник должен сидеть в тюрьме - это еще Жеглов говорил.
- Турецкому нужно алиби, - сухо сказал Плетнев. - Вы обязаны поехать к следователю и рассказать ему, что Турецкий весь вечер был с вами, решая ваши проблемы.
- Вот так вот просто - поехать и рассказать? - Бизнесмен нервно усмехнулся. - Ничего у вас не выйдет, парни. Я преступников не покрываю.
- Этого от вас и не требуется, - снова заговорил Сева Голованов. - Просто расскажите правду, и все.
Семенов посмотрел на здоровяка-директора злобным взглядом, затем поднял руку и глянул на часы.
- Все, парни, мне пора. Или уйдите с дороги, или я позову охрану.
Плетнев и Голованов не пошевелились.
- Что ж, - сказал Семенов, - вы сами нарвались. Иван! Сергей! - зычно позвал он.
Стеклянные двери вестибюля крутанулись, и на улицу вышли два дюжих мужика с гардовскими нашивками на рукавах и с дубинками в руках.
- Эти люди не дают мне пройти к офису, - сказал охранникам Семенов. - Разберитесь с ними!
Охранники взяли дубинки ни изготовку и угрюмо двинулись на сыщиков.
- Что ж, - спокойно проговорил Плетнев, по-прежнему стоя на пути у бизнесмена. - Мы хотели поговорить конфиденциально, но, видимо, не получится. Сева, доставай фотографии! Пора положить конец тайной жизни бизнесмена Семенова.
- Что? - Глаза Семенова беспокойно забегали. - О каких фотографиях вы говорите?
Охранники между тем подошли к сыщикам и, по-прежнему угрожающе помахивая дубинками, взяли их в плотные "клещи".
- Подождите, - осадил их Семенов. - Кажется, я ошибся. Спутал этих парней с другими. Отдыхайте пока, ребята. Давайте-давайте!
Охранники повернулись и, не проронив ни слова, как два огромных, "злобных" сундука, двинулись обратно, к вестибюлю.
- Здоровы вы их вышколили, - похвалил Плетнев, провожая бугаев взглядом. Затем повернулся к Семенову и весело проговорил: - А теперь, Алексей Вадимович, мы побеседуем о вашей личной жизни. И особенно об ее "интимной" составляющей.
19
Следователь Павлов улыбнулся и указал свидетелю на стул:
- Садитесь, пожалуйста!
- Благодарю вас, - ответил свидетель и, вежливо поклонившись, уселся на стул.
- Вас зовут Хироси Такамада, я правильно произношу?
- Правильно, - кивнул Хироси.
Следователь Павлов взял со стола бумаги и неторопливо их просмотрел. Затем положил их обратно на стол и в упор посмотрел на Хироси. Взгляд у него был колкий и неприятный, настолько неприятный, что Хироси (и так побаивающийся этих странных русских) даже незаметно поежился.
- Итак, первый вопрос, - сухо произнес следователь Павлов. Хироси с удивлением отметил, что от его приветливости и доброжелательности не осталось и следа. - В каких отношениях были Томоаки Икэда и Рю Такахаси?
- Нормальный отношений, - ответил Хироси, поймав себя на том, что под колючим взглядом следователя он внутренне трепещет и боится случайно сказать неправду.
- Они не конфликтовали?
Хироси задумался.
- Это очень важно, - сказал Павлов с нажимом. - Не торопитесь, вспоминайте.
Хироси улыбнулся и кивнул:
- Да. Рю Такахаси и сэнсей Икэда иметь конфликт. Год назад. Сэнсей Икэда сказать на совете директоров, что Рю Такахаси слишком заносчив.
Павлов продолжал ждать, но, поскольку Хироси молчал, он спросил:
- Заносчив? Только и всего? Не думаю, что это повод для конфликта.
Хироси вздохнул и сказал:
- Для нас это неслыханно - довести руководителя до того, чтобы он отчитывать тебя. - Он чуть подался вперед и тихо добавил: - После такого многие кончать с собой.