"Глупец, - сказал, нет, крикнул себе Рю. - Ты должен пригласить ее на коктейль! Неужели ты этого не хочешь?"
И Рю понял, что он этого хочет. Понял и сказал:
- Я пригласить вас на коктейль. Если вы согласиться, я очень буду рад. - Подумал секунду и учтиво добавил, скрывая вдруг поднявшееся волнение: - Пожалуйста я вас очень.
- Ну, если вы меня очень, то я согласна, - кивнула девушка. - Кстати, меня зовут Маша. А вас?
- Рю Такахаси, - ответил Рю.
- Рю? - удивилась девушка. - Это такое имя?
- Да. Мой имя - Рю. Он японская.
- Рю, - повторила Маша, словно для того, чтобы привыкнуть к столь необычному и, чего уж греха таить, немного смешному звукосочетанию. - Красивое имя. Итак, куда мы идем? Только умоляю, не в этом ресторане! Здесь я буду чувствовать себя как на работе.
- Конечно! - воскликнул обычно сдержанный Рю. - Мы пойдем в другой ресторан. Японский!
- Вот и хорошо. Тогда я сбегаю за сумочкой, а вы стойте здесь. Я через секунду!
Девушка повернулась и направилась к двери, ведущей в служебное помещение. Рю поймал себя на том, что смотрит на ее полные ягодицы, проступающие через тонкую ткань юбки, и поспешно отвел взгляд. Маша ему понравилась, и он не хотел проявить к ней неуважение даже в мыслях.
Вернулась она примерно через минуту.
- Все, пошли!
- Пошли, - буркнул Рю и едва не отшатнулся в испуге, когда девушка взяла его под руку.
21
В комнате царил полумрак. С тихим треском подрагивали рыжие язычки свечей, отбрасывая на стены причудливые тени. В огромной постели (такие обычно называют "сексодромами") лежали менеджер компании "Ти Джей Электронике" Рю Такахаси и его русская подруга по имени Маша.
Маша обладала той счастливой внешностью, которую на Руси принято именовать звучным словосочетанием "русская красавица".
Любовники лежали в расслабленных позах, утомленные своими утехами, в которых Маша знала толк.
- Рю, тебе хорошо со мной? - спросила Маша, улыбаясь своим мыслям. Это было уже далеко не первое их свидание, и пока Машу этот японец вполне устраивал.
- Да, - ответил Рю. - Очень.
- А тебе было так же хорошо с той девушкой, о которой ты рассказывал?
- Осуми?
- Да.
- Нет, не так же. Она была мой невеста. И я любить ее. Но не так же. Ты - совсем другое.
Маша тихо засмеялась.
- Совсем другое? Это мне нравится. - Маша помолчала, обдумывая ответ японца, потом повернулась и посмотрела на его профиль, слабо вырисовывающийся в полутьме.
- Рю, - снова заговорила она. - Мы мало разговариваем в последнее время. Ты кажешься мне каким-то… чужим.
Она замолчала, ожидая, что Рю ответит, но он молчал.
- Рю! - тихо проворковала Маша, заглядывая японцу в глаза. - Рю, ну, что такое? Что случилось?
Рю по-прежнему не отвечал. Лицо его было бледным и хмурым, как у раненого воина.
- На работе что-то? - продолжила свои расспросы Маша. - Из-за смерти Икэды тебе не дадут повышение?
Рю усмехнулся. Предположение Маши рассмешило и, вместе с тем, слегка оскорбило его. Он хотел рассердиться, но не смог. Разве на такую девушку, как Маша, можно сердиться?
Вместо того чтобы ответить грубо, как это, возможно, сделал бы русский мужчина, Рю лишь погладил любовницу по волосам и сказал:
- Нет, мое солнышко. Я думаю не за карьера. Голос его звучал мягко и ласково. Глаза Маши замерцали в полумраке.
- А о чем ты думаешь, Рю? - спросила она.
Рю снова не ответил. Его суровое лицо встревожило впечатлительную и чувственную Машу. Она села в постели, посмотрела на любовника испуганными глазами. Веки ее дрогнули. Казалось, еще немного, и она заплачет.
- Рю, тебе со мной плохо? - пробормотала Маша. - Ты меня разлюбил, да?
Рю приподнялся на локте и отрицательно затряс головой. Сама мысль о том, что Маша может расплакаться, была для него невыносима. Он обнял Машу рукой, притянул к себе и поцеловал в губы.
- Нет, Маша, нет! - сказал он с чувством. - Как можно разлюбить такой девушка, как ты!
Маша облегченно вздохнула.
- А в чем дело тогда? - спросила она робко. - Я же вижу - ты думаешь о чем-то… О чем-то нехорошем. И не только сегодня. Ты думаешь об этом все последние дни.
- Правда?
- Да, - кивнула Маша.
Рю смутился. Он бы и рад был рассказать Маше о своих тревогах, но не мог. Сейчас не мог. Зачем волновать ее попусту? Ведь, может быть, все не так плохо, как он думает.
- Может быть… - сказал Рю задумчиво. - Может быть, надо тебе сказать… Но это трудно так…
- Что трудно? - не поняла Маша, вглядываясь в худощавое лицо Рю.
- Трудно все вместе объяснить, - договорил он.
- А ты постепенно, - посоветовала Маша. - Начни с начала. Ну?
Рю наморщил переносицу. Видно было, что он колеблется. И Маша решила надавить.
- Ты ведь сам говорил, что мы с тобой - одно целое, - проговорила она. - И ты мне сам говорил, что у нас не может быть друг от друга секретов. Ты больше так не думаешь?
Рю вздохнул и решил сдаться.
- Маша, смотри, - заговорил он рассудительным голосом. - Есть такое… это очень серьезно для японцев, хотя об этом редко говорят… это не произносят… Это, как у вас говорят, - святое.
В Машиных глазах засветилось нешуточное любопытство.
- Что же это? - спросила она. - Это что-то… такое!
- Это… это… - Рю пытался подобрать подходящее русское слово, но не мог. - В общем, это… он.
Рю выдохнул и перевел дух.
- Он - это кто? - спросила Маша, понижая голос. - Бог, что-ли?
Рю усмехнулся.
- Нет, не Бог. "Он" - это долг. По-японски. Маша встревожилась еще больше.
- Ты должен кому-то много денег? - с ужасом спросила она. - Кому ты задолжал? Это как-то связано с вашей корпорацией? С убийством Икэды?
Рю поспешно покачал головой:
- Нет. Все сложнее. Долг - вот здесь. - Он показал пальцем на свою грудь. - Где сердце и душа. Но нужны доказательства… Маша, я все рассказать тебе.
- Когда?
- Скоро, - сказал Рю. - Совсем скоро.
- Ты знаешь, - снова заговорила Маша после паузы, - я звонила маме и говорила с ней о тебе.
- Правда? - Рю улыбнулся. - И что она говорить?
- Она сказала, что ей всегда нравились японцы. Что они дисциплинированные, верные и ответственные.
- Это правда, - кивнул Рю. - Японцы очень верные. И все остальное тоже.
- Мама хочет познакомиться с тобой. Ты не против?
- Нет, не против. Я тоже хотел познакомиться с твой мама. Но не сейчас. Дай мне три дня уладить дел.
- Дела, дела… - вздохнула Маша. - Вечно вы, мужчины, о делах говорите. Ну, хорошо. Даю тебе три дня. Но если ты и через три дня будешь такой смурной, я тебя брошу. Ты понял?
- Понял, - кивнул Рю. - А пока ты меня не бросать, иди ко мне!
Он обнял Машу и увлек ее в постель…
Час спустя Маша приподнялась в постели и внимательно посмотрела на посапывающего во сне Рю. Тот спал крепко и безмятежно. Маша, скрипнув пружинами матраса, опустила ноги с кровати и снова посмотрела на Рю. Он спал так же крепко, как и полминуты назад. Маша на цыпочках вышла в соседнюю комнату.
Там она, опасливо поглядывая на дверь спальни, уселась за стол, откинула крышку ноутбука и нажала на кнопку запуска…
22
За окном совсем стемнело. Антон Плетнев сидел за столом и пил кофе. Время от времени он зевал и тер пальцами глаза. В офисе, по причине позднего часа, он остался один.
Допив кофе, взял со стола мобильный телефон и набрал номер.
- В данный момент абонент недоступен или находится вне зоны действия сети, - пробормотал из трубки приветливый голос "автоматической леди".
- Спасибо, - насмешливо буркнул Плетнев и отключил связь.
Сонно поморгав, он взял было чашку, но вспомнил, что там ничего нет, и поставил ее обратно. Затем глянул на часы, они показывали полночь.
- Что-то я засиделся сегодня, - проговорил Плетнев. - Этак я скоро на ночной режим работы перейду. А что, хорошо… Тихо, уютно, никто не мешает.
На столе зазвонил городской телефон.
- Вот тебе и не мешают, - проворчал Плетнев, поворачиваясь к телефону.
Снимать трубку Антон не спешил. Он просто сидел и терпеливо ждал, пока телефон прозвонит трижды, после чего включится автоответчик.
- Здравствуйте! - бодро отозвался автоответчик голосом Плетнева. - Вы позвонили в сыскное агентство "Глория". Оставьте свое сообщение и номер телефона, и мы обязательно свяжемся с вами.
Автоответчик пискнул, обозначая начало записи, и затих. Однако никто не спешил надиктовывать на него текст сообщения. Слышны были лишь шорохи и чье-то дыхание.
Плетнев зевнул и с усмешкой проговорил:
- Надо же, какой нынче клиент стеснительный пошел. Звонят в двенадцать часов ночи и молчат. Достали уже…
Плетнев поднялся со стула и подошел к телефону. Трубку снимать он не собирался. Вместо этого Антон протянул руку, чтобы выдернуть из розетки провод. И в этот момент он услышал звонок у входной двери. Ночью - посетитель? Плетнев пошел к выходу, всмотрелся через стекло и удивился.
У входной двери стояла девушка. Невысокая, довольно стройная, в молодежной куртке и с ярким рюкзаком на плече, увешанном брелоками и мягкими игрушками. Она помахала ему рукой и улыбнулась.
- Мила! - выдохнул Плетнев, быстро открывая дверь.
Только сейчас он увидел, что девушка держит в руке мобильник.
- А я тебе звоню, звоню… А ты все не отвечаешь. Я уж думала, вы переехали.
- Ты могла позвонить мне на мобильный, - сказал Плетнев, пропуская ее в помещение и снова запирая дверь.
Мила улыбнулась.
- У меня же нет твоего мобильного!
- Я же вручил тебе визитку, - напомнил Антон.
- Которую я благополучно потеряла в тот же день, - насмешливо возразила Мила.
Они помолчали.
- Мила, - заговорил Плетнев глуховатым голосом, стараясь не смотреть на гостью, - у тебя что-то случилось? Тебе нужна помощь агентства?
Мила покачала головой:
- Нет. Агентства - не нужна.
- А чья нужна? Ты не стой в дверях! - опомнился Плетнев. - Проходи.
Мила медленно подошла к столу.
- Садись, куда хочешь! - пригласил Плетнев. Мила выбрала кресло.
- Так чья помощь тебе нужна? - повторил свой вопрос Плетнев.
- Не помощь… Мне нужен ты.
Мила смотрела на Плетнева своими большущими глазами и улыбалась смущенной, но в то же время странно решительной улыбкой.
- Я хочу вернуть наши отношения. Как думаешь, это возможно?
Плетнев не выдержал ее прямого взгляда и отвел глаза.
- Хочешь со мной дружить? - проговорил он, стараясь, чтобы голос звучал насмешливо. - Но из нашей дружбы не вышло ничего хорошего. Может быть, верность не входит в число твоих добродетелей? Или ты с тех пор сильно изменилась?
Мила молчала.
- Значит, будем дружить, - с напускной насмешливостью продолжил Плетнев. - Может, будешь спать со мной изредка, когда у тебя других дел не будет? Так? Так вот, мне это не нужно.
- И мне, - тихо сказала Мила. - Мне тоже это не нужно. Но мне нужен ты. После нашей встречи я места себе не находила, все думала о тебе.
- Думала, - насмешливым и угрюмым эхом отозвался Плетнев. И повторил, но уже гораздо мрачнее и серьезнее: - Думала…
- Да, думала. Антон, я… Я скучаю по тебе… Очень… И всегда скучала.
Плетнев вскочил со стула. Некоторое время он расхаживал по кабинету, стараясь не смотреть на Милу потом остановился возле нее и резко произнес:
- Думаешь, у меня память плохая?
- Я не…
- Тебе никто не нужен! - рявкнул Плетнев, ероша пятерней волосы. - И я тебе не нужен. Ты сама это говорила. Ты живешь сама по себе! Или уже не помнишь?
Мила кивнула.
- Да, говорила. Но это было тогда…
- А сейчас? Разве что-то изменилось? Или у тебя за то время, пока мы не виделись, выросли ангельские крылья?
- Антон, не говори так…
- Буду говорить! Потому что с тобой иначе нельзя. Отныне я буду говорить с тобой прямо, без обиняков. Ты заслужила эту искренность.
Мила прижала руки к груди.
- Антон, - умоляюще проговорила она, - прости меня. Правда, прости.
Плетнев смотрел на гостью угрюмо, сверкая недобрыми глазами из-под упавшей на лоб челки.
- Я всегда о тебе думала, - сказала Мила звонким, искренним голосом. - Не было и дня, чтобы я хоть на минуту не задумывалась о тебе!
Мила вскочила со стула и сделала шаг по направлению к Плетневу, но натолкнулась на тот же угрюмый взгляд и остановилась.
- Что ж, - проговорил Плетнев сдавленным и глуховатым голосом, словно слова давались ему с трудом. - Может быть, ты и не врешь. Даже скорее всего, не врешь.
Он снова взъерошил рукой волосы и проговорил устало и без тени злости:
- Черт его знает… Может, и правда все можно вернуть назад? Как думаешь, Мил?
- Конечно, можно!
Она шагнула еще и оказалась прямо перед Плетневым. Хотела обнять его, но остановилась.
- Но если у тебя сейчас есть кто-то, ты скажи, - тревожно и нервно потребовала Мила. - Только сразу. Я вторым номером не хочу быть. Может, встречаешься с кем-то?..
- Не встречаюсь, - оборвал ее Плетнев. - Было дело. Пытался. Но…
Мила улыбнулась и положила пальцы ему на губы.
- Не рассказывай. Не важно. Скажи одно, нужна я тебе сейчас или нет?
- Ты… Ты…
Плетнев не нашел нужных слов и лишь улыбнулся светлой и покорной улыбкой.
23
Маша подошла к черной "мазде" и наклонилась к водительскому окну. Шепот опустил стекло.
- Привет, малышка! - весело поприветствовал он девушку. - Принесла?
- Да. - Маша раскрыла сумочку и хотела достать то, что было нужно Шепоту.
- Подожди, - осадил ее тот. - Не на улице же. Забирайся в машину.
Маша растерялась, ей очень не хотелось оставаться с этим рыжеволосым наедине.
- Чего ждешь? - спросил Шепот. - Хочешь, чтобы тебя все окрестные собаки в лицо запомнили, а мою тачку - по масти и номеру?
- Ноя…
- Забирайся, я сказал! - На этот раз голос рыжего бандита прозвучал властно и жестко.
Маша подчинилась. Но сесть она предпочла на заднее сиденье. Так было ненамного безопаснее, но зато Маша оказалась далеко от его омерзительных конопатых рук - на тот случай, если он захочет ее полапать.
- Надо было сесть рядом, - наставительно сказал Шепот. - Ну да ладно. - Он протянул через плечо руку: - Давай!
Маша достала из сумочки диск и передала рыжему.
- Здесь все? - осведомился он.
- Все, что успела перекачать, - ответила Маша.
- Сама посмотрела?
- Нет. Времени не было. Тем более что у него там все по-японски.
- Как же ты разобралась?
- Там названия папок на английском. Шепот глянул на Машу в зеркальце заднего обзора и едко усмехнулся.
- Владеешь языком?
- Давай без похабства, - сухо отрезала Маша. Шепот пожал плечами:
- А я ничего такого и не имел в виду. Просто приятно общаться с образованной девушкой, знающей языки.
- Ты должен мне заплатить, - сказала Маша, едва сдерживаясь, чтобы не нахамить этому наглому придурку.
- Правда? С чего ты взяла? Маша побледнела.
- Ты… Ты…
- Расслабься, это шутка! - Шепот захихикал. Затем достал из бардачка конверт и протянул его Маше: - На вот, держи свои тридцать сребренников, девочка Иуда!
Маша схватила конверт, открыла его и быстро пересчитала купюры.
- Все в порядке? - осведомился Шепот.
- Да.
Маша взялась за ручку дверцы, но Шепот ее упредил.
- Погоди!
- Что еще? - недовольно спросила Маша.
- Он ничего не заподозрил?
- Нет. Я подмешала ему в вино снотворное, и он спал как ребенок.
- А он не поймет, что ты рылась в его компьютере? Может, у него там счетчик сеансов или еще что-нибудь в этом роде?
- А я откуда знаю? Я - не программист.
- Да, верно, - признал Шепот. - Слушай, дева Мария, а может, мы встретимся? Где-нибудь в неофициальной обстановке? Попьем вина, поговорим за жизнь?
- Перебьешься, - сказала Маша и снова взялась за ручку дверцы.
- Ну, ладно, - протянул Шепот. - Всего хорошего, детка! И до следующей встречи!
Маша выскочила из салона и зашагала прочь от машины.
24
- Проходи, проходи, не стесняйся.
Плетнев открыл дверь и посторонился, впуская Милу в прихожую. Она вошла робко, что было на нее совсем не похоже, словно опасалась встретить здесь кого-то, кого ей встречать совсем не хотелось.
- Смелее! - весело сказал Плетнев. - Сбрасывай куртку и чувствуй себя как дома. При условии, что ты не ходишь дома в куртке.
Мила сняла куртку, сбросила ботики и осмотрелась.
- Просторно, - сказала она.
- Еще бы! Топай в комнату, там еще просторнее.
Мила прошла в гостиную. Плетнев шел следом и глупо улыбался - чувствовал, что глупо, но ничего не мог с собой поделать.
Перед тем как войти в комнату, Мила обернулась и одарила Плетнева улыбкой, от которой у него сладко защемило сердце.
- Спасибо, что пригласил, - тихо сказала она. - Можно быть близко знакомыми, но ничего друг о друге не знать, а когда приходишь к кому-то домой, очень многое можно узнать… О привычках, о характере… Тут уже не скроешь.
Плетнев засмеялся.
- Да мне от тебя скрывать нечего. Здесь живу я, а в той комнате… - Он показал рукой. - Там живет мой Васька. Вот и все хоромы.
- Да, я помню его по Новороссийску, где и мы с тобой встретились.
- Давно было - так кажется. Хотя на самом деле и года не прошло… Ты давай проходи в Васькину комнату. Там у него весело.
Мила кивнула и шагнула в соседнюю комнату. Плетнев включил свет.
На стенах висели плакаты с рок-музыкантами, стол был завален дисками с компьютерными играми. Сам компьютер стоял на полу - шикарный, последнего поколения (Плетнев не скупился на "технические игрушки" для сына), а половину стола занимал жидкокристаллический монитор.
Мила обвела взглядом стол и улыбнулась.
- Оп-па! - весело воскликнула она. - Да Василий, я смотрю, стал уже продвинутым геймером.
- За уши не оттянешь, - подтвердил Плетнев. - А я в этом деле ровным счетом ничего не понимаю.
- Просто не пытался понять. На самом деле все не так уж и сложно. Главное - не бояться компьютера, отнестись к нему по-дружески, и тогда он ответит тебе тем же.
- Хороший подход, - одобрил Плетнев. - Слушай, Мил?
- А? - обернулась гостья.
- Что, если мы поговорим о деле? В прошлый раз ты обиделась, хотя я не…
- В прошлый раз я повела себя как кретинка, - быстро перебила Мила. - Но сегодня я буду сдержанней. Клянусь!
- А я постараюсь быть менее прямолинейным и грубым, - поклялся Плетнев. - А дело это по твоей части. И суть его такова. В деле, которым мы занимаемся, замешаны сотрудники одной фирмы. Это японская компания, называется "Ти Джей Электронике"…
- О! Я слышала. Солидная контора. Только с японцами связываться - себя не уважать. Они пока мешок суши с тобой вместе не съедят - даже на порог свой не пустят. Очень закрытые ребята.